Gangsta's paradise

— Триш, вот почему у тебя машина такая маленькая? — с еле слышным раздражением в голосе уныло пробубнил Наранча. Его руки были скрещены на груди и выражали явное недовольство к сложившейся ситуации: он позорно сидел на коленях Фуго, вблизи тонированного окна. Рядом нервно качался Анакарди, устремляя взгляд вниз, на тощие ноги, а с другого края, также немного робко, в аналогичной позе сидел и Бруно, на бедрах Леоне. Спереди стесненно ехали Миста и Джорно, соответствующе двум предыдущим парам. И только Триш, пытаясь скрыть ироничную усмешку, расслабленно крутила руль. — Я не рассчитывала, когда ее покупала, что мне будет нужно уместить всю банду капо, дона, его консильери и предателя под одной крышей. Как-то из головы вылетели такие ситуации… — Не очень презентабельно будет так показываться, а? — гоготнул Миста через плечо, и Гирга подхватил его веселый смех. — Ага, выберемся, как клоуны из маленькой машины! Предлагаю выйти где-нибудь подальше от дома Одио. Они выехали на слабоосвещенную, но все еще хорошо видимую трассу, продолжая общаться, как ни в чем не бывало. За окном редели многоэтажки, мусор и разбросанные бутылки все меньше резали глаз. Казалось, каждый из распотешившихся мужчин забыл про их миссию, про насущные проблемы, про мщение, в конце концов. Джорно не был против расслабленной атмосферы, отдыхая душой в приятной компании закадычных друзей. Даже Леоне не брюзжал, поддерживал и развивал общие темы. Пусть не так активно, не с таким большим запалом, как некоторые, но с заметным энтузиазмом. Когда компания сзади окончательно абстрагировалась на разговор между друг-другом, Миста воспользовался возможностью заглянуть в глаза блондина, ответив на безмятежную улыбку напротив. Глядя в бирюзовые радужки, наполненные неподдельной решимостью, можно было легко поверить, что им светит благополучный исход и вскоре каждый выдохнет с облегчением. Но мучительное волнение за чужие жизни заставляло лишний раз нервно сжаться, стоило только спохватиться и прокрутить в голове, какими рисками и последствиями могла обернуться их операция. Гвидо нежно ворковал с Джованной, поглаживал перебинтованные ладони в тот самый момент, когда Гирга решил отвесить увесистый щелбан в затылок. — Ай! — Джорно на коленях гангстера подпрыгнул вместе с ним, чуть не стукаясь затылком. — Эй, Гвидо, кажись, ты совсем без стеснения руки распускать стал, а? — Наранча! Хватит паясничать, — Фуго потянул Гиргу за щеку, хмуря светлые брови. Тот со смехом активно закивал, ознаменовывая то, что шалость закончена. В отличие от Гвидо, Джованна не смел злиться. На всю ситуацию хотелось глядеть с сугубо оптимистичным оценочным суждением. Они все еще живы, у них по-прежнему имелся запас сил, который смело можно было истратить на борьбу с врагами, излишки жизнелюбия не могли ничему повредить. Компания ни в коем случае не забыла про жертвы, просто по-своему находила способы отвлечься от пережитого горя, за разговорами, за шутками и смехом. — Если кому-то важно мое мнение… — Триш улыбнулась, поправив зеркало заднего вида, — То вы тут все сидите, как вполне себе устоявшиеся парочки. Ну, одна это, по крайней мере не скрывает. Мужчины со всех сторон опустили глаза в тень, разом сметая улыбки с лиц, и молча уставились на колени, подобно ничего не понимающему Анакарди. Мальчишка за короткий промежуток времени успел проникнуться непринужденной атмосфере, воцарившейся в машине, и очень удивился, насколько эти матерые мафиозники непосредственные. Несерьезные в некоторых случаях. Пожалуй, никогда в его доме не смеялись вместе с боссом, не было случая, чтобы дон Одио считал кого-то равного себе. — Вот Гвидо, например, мне представлялся скорее бабником, этаким Дон Жуаном, которому побоку на все чувства бедной дамы. — Это где я тебя так обидел, Триш, разбил девичье сердце? — загоготал Гвидо, на что получил неодобрительный взгляд Джованны и мигом успокоился. — Не льсти себе, Миста… — она выдержала многозначительную паузу, — Мы почти приехали. — голос Триш заметно дрогнул, меняя интонацию с комической на серьезную в мгновение ока. Мужчины в машине также ощутимо напряглись, останавливая поток шуток и подколок в сторону друг друга. Буччеллати сжал ладонь Леоне в своих мелко израненных руках, на которых отсутствовали части пиджака, и повернул голову в сторону Джованны. — На счет оружия... — У меня есть небольшой запас в багажнике, — учтиво ответила за дона Уна и притормозила. — Отсюда начинается территория дона Одио. Мне вас высадить здесь?.. — Да, пожалуй, — согласился Джорно, напоследок заглянув в темные глаза Гвидо, которые, подобно черной дыре, имели свойство затягивать. Мужчины по одному вышли из машины, распрямляя затекшие тела, массируя уставшие плечи. В багажнике оказались полуавтоматические дробовики, 76-миллиметрового калибра. Увесистое Итальянское оружие Benelli не подходило для скрытой угрозы, но ситуация и не предполагала, что противник не будет ждать никакого подвоха. Возможно, идти в открытую наиболее действенный план, тогда противник точно будет знать, что каждый из их группировки заберет с собой как минимум одного человека. Зуб за зуб. Покопавшись еще немного, Джованна выхватил Raven, - уже Американца, - небольшой шестизарядный пистолет под слабый патрон, и сурово взглянул на Бистекку. Бруно получал из рук Триш заботливо предоставленную трость, которую девушка не забыла взять, когда Джорно приставил к виску подростка ствол, заходя тому за спину. Капо ощутимо напрягся, но не вымолвил ни единого слова вперекор решению дона, продолжая наблюдать за подготовкой отряда. Заучено и отточено звучали затворники, каждый из банды держал оружие крайне твердо, с большой долей профессионализма внешне оценивая чистоту и качество сборки. Бистекка задрожал в руках дона, но Джованна не пошевелился, только сжал плечо мальчика и нагнулся к уху: — Если не будешь мешать, отпущу тебя к отцу после выполнения условий с его стороны. Живым и здоровым, — заверил Джорно уверенным тоном. Голос босса не дрогнул, вверяя в сказанное, однако, в мыслях Джованна, разумеется, не рассчитывал на оказанную милость так легко, как могло показаться мальцу. Все могло закончиться несколькими способами, обмен заложником был лишь одним из них. Вполне возможно, их расстреляют до первых брошенных слов. Однако… Чего было не отнять, так это того, что Джованна не славился убийством малолеток: подростки и дети никогда не получали высшую степень наказания из его рук. « Но никто из молодых еще так не подставлял меня.» — в мыслях бросил сам себе блондин, глядя на вооруженных людей за своей спиной. Лучше всего закончить без лишнего насилия, с обеих из сторон. Жаль, что бронежилетов найти не представлялось возможным так быстро, как требовала ситуация. — Дон Джованна, все готово! — Наранча перезарядил дробовик скорее для вида, скалясь, но Фуго хмыкнул что-то про то, что такое оружие тот может не удержать в руках, и Гирга спешно запротестовал. Действительно, руки Наранчи, несмотря на низкий рост, были крепки для грубой работы, и обращаться он умел практически с любым видом оружия. Джованна хмыкнул и повернул голову в сторону Гвидо, который, не изменяя себе, крутил фиолетовый револьвер, предпочитая не подводящую его классику. — И что, пойдем напрямую к его базе, Джорно? — Не имею желания прятаться по темным углам, Миста, — дон скривился и вдруг отвел дуло от виска Бистекки, указывая им вверх, — Будет лучше всем идти и сразу к цели. Главное, чтобы заложник был виден. Так что, все готовы? — Все, дон Джованна, все… — Хорошо. И помните, лучший из вариантов, чтобы стрельба вообще не начиналась. По крайней мере, та пальба, которая не в нашу пользу. Они шли по пустой дороге, на которой то и дело летели куски помятых газет, гонимые ветром. Вокруг частенько появлялись компании пьяных подростков, но Джованна и его банда игнорировала их, поспешно обходила и не вступала в контакты. В свете фонарей ружья, висевшие за спинами, были не особо заметны и какого-то особого внимание не привлекали. Однако, при свете солнца им явно пришлось бы несладко: разодранные, с закоптелым запахом и многочисленными ранами они бы точно приковывали внимание толп туристов или завсегдатаев района. Бистекка шел впереди всех, в его костлявую спину упирался ствол, а на плечо свесили руку, будто приобнимая для вида. Блондин во все глаза косился на окружение вокруг, как из густо заселенных пятиэтажек вид медленно менялся на двухэтажные частные коттеджи. Район для богатеньких выделялся чистотой и порядком улиц и аккуратно подстриженной зеленой травой. Джованна остановился, компания последовала его примеру. — Мы близко. На железной, потертой табличке виднелись черные, выпуклые буквы. Улица Ла Дочсе Вита, где располагалась двухэтажная вилла семьи Одио, с белыми стенами и терракотовой черепичной крышей. Как любой уважающий себя дон, Джованна часто посещал встречи главы других домов. Поговорить о насущном всегда было полезным занятием, обсудить порядок на улицах и спорные моменты. Однако, в последний год его перестали открыто ждать, чаще игнорировали и проводили встречи отдельно от Джорно. Бистекка пару раз хлопнул глазами, пытаясь унять непонятное, тянущееся наваждение от места. Он давно не появлялся в пределах своих владений, отдавая все предпочтение компании Буччеллати и кровати на втором этаже уютной кофейни, которую ему заботливо выделили сострадательные Бруно и Леоне. Те, кто так по-доброму отнеслись к побитому мальчишке, сейчас стояли рядом и не смели воспротивиться наведенному дулу на его спину. — Хорошо, напомни-ка еще раз, ты рассчитывал на диалог? — уточнил Леоне, когда они оказались возле узорных металлических ворот с декоративным навершием. Джованна осторожно кивнул и хитро сощурил бирюзовые глаза. — В нас еще никто не стрельнул, сына дона тут явно знают. При худшем варианте, просто постараемся пристрелить, как можно больше ублюдков вместе с собой. — Джорно явно заряжал своей храбростью, мужчины рядом воспряли духом, приподнимая опущенные подбородки. Охранная система, висящая на воротах, загорелась зеленым, неприятный громкий писк ознаменовал открытие. Их если и не ждали так скоро, то явно планово пускали без каких-то дополнительных условий. Джованна кивнул группе, толкая Бистекку вперед. В ярко освещенном дворе было многолюдно. Мужчины в пиджаках окружили Джорно в тот самый момент, когда они оказались в середине типичного Итальянского зеленого сада. Симметричность посадок была органично вписана вокруг небольшого водного сооружения, по типу миниатюрного озерца с кувшинками, и Джорно невольно поймал себя на мысли, что вкусом Одио при рождении не обделили. Возле архитектурных форм из каменных дорожек росли оливковые деревья. Скульптур было также в изобилии, разных форм и размеров, ими декорировались пару боковых фонтанов и цветников. Каменные изваяния чередовались с кадочными растениями. — Какой сюрприз, дон Джованна. О вашей решимости ходило столько слухов, что, признаться, я не был уверен в их правдивости. Теперь же могу с полной уверенностью заверить всех присутствующих, — Одио даже не пытался скрыться, вальяжно вставая с деревянной бульварной скамейки, всем видом выражая заметное превосходство, — что вы сумели меня удивить. Только посмотрите на себя. Пришли на переговоры в рваном пиджаке? Люди вокруг не удержались от пары колких смешков, но Джорно оставался с завидным хладнокровием глядеть в глаза Одио. Бистекку особенно удивили знакомые лица. В тени вырисовывались черты французского представителя, того самого, с сережками в виде яблок, по которому ползали змеи. Анакарди тут же напрягся, но отец прервал его мысли коротким хмыком. — Удивлен, сынок? Как и ты, наверное, дон Джованна. Синьор Микель Менте оказался умнее своей бравады, остался под моим командованием. Еще немного и, как бы нахально это не звучало, я стану полноправным владельцем Неаполя. До Рима я не дотягиваю, там всем заведуют люди намного профессиональнее меня и, конечно, тебя, — он кивнул в сторону Джорно, — но столица мне не нужна. Буду довольствоваться крохами, забирая их у подобных неудачников. Хотел поговорить? Я вижу, у тебя мой сын. Французский бугай учтиво поклонился Джованне, как старому знакомому, без намека на враждебные мотивы. Его глаза, скрытые от взора Одио, заискрились от предвкушения чего-то ему одному известного. Долоре рассмеялся еще громче, стоило Джорно приставить дуло к виску Анакарди и вмять туго натянутую на череп кожу. Мальчишка затрясся с новой силой, от колкого и оглушающего смеха собственного отца, от своего малодушия, и с недопониманием взглянул на Одио. — Не волнуйся, Анакарди, он не сможет прострелить тебе башку. Ты когда-нибудь слышал, чтобы он убивал малолеток? Да он печется о них, подобно деве Марии. Вместе со своими подручными. Правда, синьор Буччеллати? — Дети наше будущее, нет ничего плохого, чтобы беспокоиться о них, — Бруно заговорил непринужденно, пытаясь разглядеть выражение лиц собравшихся мафиозников, — вам бы тоже следовало, дон Одио. Я слышал, у вас небольшая семья. Родителей нет, жена тоже вас покинула. Остался только сын. И…брат? — Буччеллати заметил, как дрогнула улыбка Одио и продолжил в этом направлении, нащупав нужные рычаги. — Я думал, увидеть его в этом доме. Но никого схожего с вами не наблюдаю. — Откуда знаешь про него? — тон Долоре ожидаемо окрасился ядовитым, моментально выдал раздражение. Свой гнев тот явно не умел сдерживать. — Скажем так, иногда прошлое может хорошенько подсобить, — заулыбался Леоне, нагнув голову в бок, — после нашей встречи было бы логичным навести справки о предстоящем враге, вы так не думаете? У меня в кармане завалялось множество способов извлечь данные о противниках. Бист… Анакарди, верно? У тебя был дядя? Мальчишка, все еще оцепленный ужасом, смотрел на исказившееся гневом лицо отца, готового в любой момент сорваться, казалось, на него одного. — Нет… У меня не было дяди, — хрипло отозвался подросток, тщетно ища в своем подсознании хотя бы отдаленно схожего по наименованию родственника. Но это было неосуществимой мечтой: как и сказал Бруно, их немногочисленная семья состояла только из них двоих. — Странно, что он бесследно исчез сразу после твоего рождения, Анакарди. Он был старшим братом, правда, дон Одио? Пораженный Джованна через плечо взглянул на компанию мужчин, которые горделиво отвечали ему хитрыми улыбками. Продуманность Бруно иногда пугала, и как же хорошо, что они сражались на одной стороне. Блондин вскинул голову вверх, глядя на Долоре чуть насмешливо. Он быстро понял, куда клонит Буччеллати и начал копать в этом направлении. — Прошу, сеньор, ваш брат имел бы все шансы на вашу власть наравне с вами. — Не имел бы, — выплюнул слова Долоре, все еще грозясь выровнять стремительно падающий престиж, — он отрекся от мафии еще в юности, посвятил себя церкви. Все знают, что священники неприкосновенные, но и иметь дел в семье не могут. Так что я все еще являюсь полноправным лидером дома Одио, и это не изменится с появлением родственничка. Джованна на время закрыл рот и смиренно замолчал, давая себе лишнюю минуту размышлений на счет полученной информации. Но Анакарди в его руках вдруг замер и замигал глазами в каком-то странном припадке. Его залихорадило, как казалось блондину, от панической атаки. Он хмурил брови, пока отец подростка как ни в чем не бывало продолжал свой монолог, расхаживая по каменной тропинке. — Предлагаю тебе отпустить моего сына в обмен на собственную жизнь. Жизнь твоих друзей. Уехать в другую страну и там засесть пожизненно. У тебя же есть родственники в Японии? Почему бы тебе не обосноваться на родине? — Одио развел руки в сторону. — Выбора у тебя нет, ведь так? «Я раньше любил посещать церквушку неподалеку от речки, там работал мой крестный отец. Он был священником и очень меня любил. Вы когда-нибудь посещали исповедь? Это оч-чень помогает...» «Так ты крещенный, Бистекка?» Бруно проиграл этот короткий диалог в голове и разинул глаза, вскинутые к небу. Пару редких облаков медленно проплывали по черному пространству, выделяясь. Он пару раз прослушал отголоски сердцебиения в ушах, и сжал кулаки, давая знак Джованне действовать. — Он прав, Джорно. Отпусти его, — спокойно подсказал ему капо, и блондин, не меняясь в лице, осторожно опустил пистолет, расслабляя мышцы рук. Громкий залп неудержимого смеха разнесся по саду, Одио приобнял подбежавшего к нему мальчика за плечи и тут же щелкнул пальцами. — А теперь, пристрелите подонков. О, Мадонна, это было легче, чем я думал. «А что с ним сейчас, Бистекка? Почему не ходишь к нему?» «Его застрелили.» Люди вокруг замешкались такой молниеносной смены настроения босса, неуверенно поднимая стволы. Пожалуй, никто не удивлялся двойственному настроению дона Одио, зная про привычки мужчины менять планы на ходу. Однако, бесчестие в данной ситуации вновь дало хорошую наводку, кем же являлся этот человек на самом деле. Кто даст гарантию, что следующим убитым будешь не лично ты? Если бы Микель не зашагал к компании Джованны, не встал бы рядом, возможно, пару верных выстрелов разрезали бы тяжелый воздух. — Как по-свински так быстро нарушать данное слово, дон Одио. — А? По-свински предавать союзников, Микель. Впрочем, от тебя и не нужно было другого ожидать, лягушатник...— рявкнул Долоре, с неожиданным изумлением глядя, как худые пальцы сына потянулись к нему, схватили за грудки желтого пиджака, и потянули на себя, заставляя взглянуть в огромные, рыбьи глаза, полные боли и страха. В голове Анакарди вдруг все встало на свои места. То, что он старался забыть и выкинуть из своей памяти, вновь всплыло, подобно разбухшему трупу. Полицейские машины, громкие мигалки, перетянутый вход в церковь... Маленький, потерянный мальчик на пороге, сжимающий перекрестие, свисающее к сердцу. Он посмотрел на отца в отчаянии, цепляясь за его одежду, словно желая, чтобы он развеял все сомнения, всю бурю эмоций, творящуюся в голове. Анакарди улыбнулся. Губы мелко дрожали, и отчего-то приковывали внимание покрытого испариной Одио. — Я х-хочу у тебя узнать кое-что, папа... — шепнул мальчишка, вдруг отпрянув от него на пару неровных шагов. Он выцепил волнующийся взгляд Бруно, который поддерживал даже на таком приличном расстоянии, грел, наполнял любовью, и, выдохнув, наконец, впервые в жизни твердо спросил: — Когда мне было четырнадцать, умер священник Делариа. Ты же…не мог его не знать, правда? Духовного наставника своего сына. — Твой крестный отец, да? — вздохнул Одио, закатывая раздраженно глаза. — Какое это имеет отношение сейчас?! Чего стоите, оболтусы? Вы не слышали моего приказа? — Почему ты его убил, отец? — вдруг выпалил Анакарди, приковывая все внимание к себе. Губы Джованны дрогнули в победоносной улыбке, как только тонкая капелька пота скатилась по щеке Долоре. По истине, излишня вера Итальянцев сейчас стала роковой для чести Одио. Покушение на священника было богохульством, которое вряд ли можно было простить. Анакарди продолжал смотреть в глаза отца, приподнимая брови вверх, будто до последнего стараясь понять, простить своего родителя, который напряженно выискивал взглядом своих людей. Пару мужчин постыдно попятились, те, кто подвозили его и забирали из церкви после задания. Пару свидетелей, от которых стоило было избавиться давным давно, сразу после убийства. Тогда бы он не стал сейчас метаться из стороны в сторону в поисках поддержки. Но люди, один за другим, переглядывались, неуверенно опуская дула пистолетов. Лишь сын все еще готов был поддержать бесчестного отца, даже после такого греха на его душе. Лишь он один смотрел на него без отвращения и смятения. Все так же, преданно, хоть и надломленно. Младший Одио не умел идти против родителя. — Потому, что он плохо на тебя влиял, Анакарди, — с ласковым голосом пояснил он и протянул руки к сыну. Тот, пытаясь противиться чарующему тону отца, оставался стоять на месте. Тогда ладонь легла на его плечо, прошлась по затылку и сжала темные волосы. — Пойми, наконец, он был против твоего риска, твоего особого задания, доставал меня своими словами про особое место в аду. Ты зря делился с ним всеми планами. Это твоя вина, — на этих словах Анакарди тихо вздрогнул и заскрипел зубами, — но он не просто так волновался за тебя. Все-таки он был твоим настоящим отцом, — его губы поцеловали чужой, трясущийся лоб, а затем Долоре взглянул в темные глаза напротив, криво улыбнувшись, — но я прощаю тебя. Прощаю и твое предательство. Из-за пазухи Одио достал Beretta, немного громоздкий пистолет, рассчитанный для широкой ладони. Один короткий выстрел смешался с вскриком Бруно в ночи, которого вовремя придержал Леоне от падения. Как в замедленной съемке Буччеллати видел, как падает тело Бистекки, как кровавый шлейф расстилается по земле, тягуче тянется, окропив каменную плитку багряными каплями. На лице мальчика до самой последней секунды угасающей жизни выражались лишь ужас и смятение, непонимание и стыд. Беспомощность и разочарование в себе. Буччеллати сжал пиджак в районе сердца, до соленых кровоподтеков кусая нижнюю губу. Бистекка был достоин лучшего. Достоин любящей семьи и поддержки. И Бруно бы хотел, о, как бы хотел бы, чтобы мальчик хотя бы в последнее мгновение смог почувствовать что-то, кроме страха. Тяжело дыша, Долоре вытер кровавые щеки рукавом, вскидывая подбородок кверху. — Я не мог иметь детей, сколько бы не пытался, — засмеялся он, обводя взглядом каждого из своих людей, — а вот мой удачливый брат мог зачать себе отпрыска и стать более удачливой заменой моему отцу. Но он был трусом, как и Анакарди, и не хотел вступать в мафию, — Долоре смотрел, как бесстрашно подходит к нему Джованна, как рядом идет его консильери, прокручивая барабан револьвера. И он продолжил свою исповедь, первую в его грешной жизни, — тогда я попросил его послужить донором для моей дамы. И, конечно же, все получилось с первого раза, черт бы его побрал. Он ушел в церковь при условии, что хотел бы поддерживать духовную связь с сыном. Обещал не вмешиваться, не говорить правду. И когда он узнал, как рискует Анакарди, в нем вдруг проснулись отцовские чувства. Скажите, этот трус был лучше меня? До этого он никак не влиял на его жизнь! — Нам не нужны твои покаяния, Долоре, — Джованна встал рядом в тот самый момент, когда дон Одио нацелил немигающий взгляд на тело погибшего, будто стараясь оживить, откатить время назад на несколько секунд, все исправить. Он не почувствовал холодного металла на своей шее, спокойно выкинул пистолет в сторону и тоскливо ответил: — Да. Но они нужны мне… Джованна, несмотря на некоторое количество неприятных слухов, что разрослись вне его семьи, был справедлив. Он не обладал излишней жестокостью, без надобности старался не спускать курок, но умел в нужный момент выбить мозги из людей, наглым образом переходившим ему дорогу. Тем, кто нарушал омерту, тем, кто бесчестно играл с жизнью его людей. Люди Долоре смотрели на босса с неприязнью, только подкрепленной громким вскриком Наранчи: — Разве вам приятна мысль, как быстро Одио расправляется со своими людьми? К нам он тоже на смерть отправлял подчиненных! — эти громогласные слова порождали новые сомнения. Француз рядом оскалил белые зубы, ожидая тянущейся развязки. Он устало повел плечом и обернулся на компанию блондина, одаривая каждого внимательным взглядом. Джованна коротко вздохнул, когда Гвидо положил ладонь на его плечо, крепко сжимая. Тягучий свист пули раздался в ночи, пороховой аромат пропитал хмарь чистого неба. Лицо Одио в последний раз исказилось гневом, который тот никогда не умел сдерживать, и он упал к тому, кто до последней секунды был верен и готовый на милосердие. Кого Долоре не ценил и не собирался этого делать. Соленая капля слетела из уголка глаза. Бруно не стыдился слез. Бистекка был достоин быть оплаканным хоть кем-то. Рядом стоящий Леоне сочувственно погладил чужую ладонь. — Дон Джованна. Наше предложение еще в силе? — осторожно поинтересовался безучастный до этого Микель. — Мне осточертело ломать комедию перед тем, кто перебил моих людей и всерьез оставил мне низкие проценты, грозясь лишить жизни при отказе. Тогда блондин вскинул бровь и с кивком головы повернулся к людям Долоре, оставшимся без главы. — Да. Я готов пересмотреть свою политику, — его взгляд обратился к консильери, который одобрительно улыбнулся, — я был неправ, и готов в этом признаться. Я…открываю новый канал сбыта в Неаполе, но при условии, что ни один ребенок не окажется вовлеченным в это, —  его взгляд невольно упал на Бистекку. — наше будущее должно быть сохранено...

Эпилог

Джованна зашел в комнату, устало держась за голову. Кто бы мог знать, что восстанавливать связи по доставке наркотиков будет настолько сложным и трудозатратным занятием. Благо, рядом был его верный консильери, имеющий опыт в подобных делах, и Французская мафия, так вовремя подставившая плечо в обмен на сорок процентов чистого дохода. Рук не хватало, почти вся семья погибла при пожаре, но люди Долоре смогли вовремя придти на помощь: добрая половина с удовольствием присоединилась к дону, что заботился о состоянии своих подчиненных. Стоило закрыть дверь, как теплые ладони обвили со спины, прижимая к себе. Гвидо ждал, как никогда, когда закончится день, чтобы Джованна сам попался в цепкую ловушку его длинных пальцев. Он приблизился к блондину, несдержанно и чуть резковато притягивая за бедра. Прогнувшись в спине, Джованна с готовностью подыграл Мисте: повернулся через плечо и впился в чужие губы страстным поцелуем. — Подожди, Гвидо, — как только жадные руки начали покушаться на его пиджак, Джованна выставил ладонь вперед, и Гвидо недовольно зафырчал. — Что, опять? Джованна, я месяц уже жду, а ты все не можешь собраться! Что, тебе мои поцелуи не нравятся? — Ах, вот ты какой. Только мое тело тебе и нужно, — Блондин шутливо изобразил смах слезы и поглядел на консильери с прищуром, — что уж поделать, что последний месяц был таким сложным и гадким. Одни затраты на восстановление дома чего стоили… Но блондина мгновенно прервали, притягивая к себе за сердцеобразный вырез, который Миста подцепил указательным пальцем. — Не думай о работе. Давай просто отдохнем сейчас, вдвоем. — Хорошо. Шашки или карты? — блондина с рыком притянули к себе, и Джованна не сдержал смех от злобного выражения лица Гвидо. Поцелуи от пухлых губ давно перешли на щеки и скулы, Миста не отказывал себе в желании обласкать мужчину от и до. Язык скользнул по ушной раковине, зубами обхватывая мочку уха. Джорно тихо выдохнул, и сам сделал следующий шаг, снимая верх от черного костюма. Будто стараясь не повредить такую нежную, бледную кожу, Гвидо сдержанно вел рукой по чужой груди, задевая затвердевшие от холодного сквозняка соски. Рука медленно поползла вниз, к штанам, но Джорно вновь остановил потуги парня, и подтолкнул того к кровати. Миста без сопротивления рухнул на чистые простыни, оперевшись на локтях. — Надо тебе отомстить, как следует, за тот случай в тюрьме. Я ничего не забываю. — Ах, какой злопамятный дон мне достался… Будто тебе не понравилось! — Понравилось. Надеюсь, и тебе понравится припасенная для тебя небольшая экзекуция, — уголки губ Джованны дрогнули, когда он навис над Гвидо, заползая ладонью по прессу вниз, к ширинке тигровых штанов. Возбуждение Мисты давно просилось наружу, и блондин оказал ему милость, помогая справиться с ремнем. Обхватив рукой член, Джованна принялся медленно, будто специально дразня, водить по нему, задерживаясь лишь на головке, чтобы время от времени большим пальцем размазать по ней предэякулят. — Впервые прикасаешься к моему достоинству и с таким холодным лицом! — Я весь в смущении, не мешай, — Вдруг буркнул Джованна, и Гвидо с удовольствием подметил румянец на его щеках. Блондин прикрыл глаза длинными ресницами и спустил чужие штаны до колен, устроившись между ними. Обхватив ладонью за основание, он ласково подул на красную головку, пробуя кончиком языка солоноватый привкус. Сделав пару уверенных круговых движений языком по всему периметру, он, чуть замедлившись из-за участившегося дыхания партнера, аккуратно взял член в рот, проходясь шершавым языком по каждой вздувшейся вене. Гвидо замычал от удовольствия, хватаясь за золотистые волосы. С каждым движением Джорно силился взять еще глубже, максимально расслабить горло и подстроиться под тот ритм, который ему задавал Гвидо ладонью. — Черт, хватит, иначе я кончу раньше времени! Иди сюда. Джованна послушно выпустил чужой член изо рта, напоследок эротично лизнув влажный кончик, дразнясь и играясь. — Не думал, что ты скорострельный вез… — Не смей даже шутить. Эй, я еще не кончил, только близок к этому! Горячие ладони гангстера подхватили Джорно, притянули к себе и легли на округлые бедра. Он высунул язык, провел им по шее Джованны, лелея и заигрывая с каждым сантиметром белой кожи, спускаясь ниже, к вздымающейся груди. Гвидо взглянул вверх: нежный взгляд бирюзовых радужек быстро сменился пошлым прищуром, и Миста не стал сдерживаться. Он прикусил вставший сосок и вобрал в рот, оставляя после себя яркий засос. Каждое такое прикосновение выбивало громкий выдох с приоткрытых губ Джованны. Поглаживая бедро блондина, Гвидо медленно перешел широкой ладонью на ягодицы, запуская пальцы под черную ткань. Джорно мелко задрожал, пытаясь собраться с силами и отстраниться от Гвидо. — Надо снять с себя… — Я помогу… — Пожалуйста, я могу сам. Гвидо повалил Джорно поцелуем на кровать, не понимая, как можно быть таким учтивым во время страсти с партнером! В четыре руки они сначала стянули брюки с дона, затем и Гвидо остался абсолютно нагим перед Джорно. Тот прикрылся коленкой, стараясь не смотреть в сторону от Мисты, смущаясь. Брюнет хмыкнул, свободной рукой продолжая нагло блуждать по телу босса, подгребая ближе к себе. Как бы тот не старался сжать колени, Гвидо был сноровистее, раздвигая ноги в стороны и заставляя обхватить ими собственную талию. — Смотри, что я приготовил! — он гордо указал на лубрикант и презервативы лежащие на кровати, и Джованна вздохнул, качая головой. — Какой ты предусмотрительный и… Нетерпеливый. — Эй, я всего лишь хотел расслабить тебя, не переживай, на первое же твое «нет» я всегда остановлюсь, — он ласково улыбнулся, погладив щеку Джованны костяшками пальцев. Вторая ладонь легла на член блондина, оставшийся без внимания, и Миста аккуратно огладил плоть, оттягивая розовую кожу. Джованна учтиво передал ему смазку, еле заметно улыбаясь консильери, и тот, тронутый такой заботой, вдруг крепко обнял блондина за талию, ткнувшись щекой в чужую грудь. — Я люблю тебя. И я…волнуюсь, черт. Тебе точно будет комфортно, а? — выпалил Миста и Джованна с тихим смехом погладил брюнета по волосам. — Я тоже тебя люблю. И я хочу продолжить. Не бойся. Палец, который Гвидо обильно смазал клубничной смазкой, опустился вниз, к рефлекторно сжавшемуся колечку мышц. Выдохнув воздух из груди, Миста аккуратно вставил, сначала на одну фалангу, затем, почувствовав, как Джорно постепенно расслабляется, чуть глубже. Погладив внутренние стенки, он заметно осмелел, подбадриваемый реакцией дона, приставил второй палец и продолжил растягивать парня изнутри, видя, как покрывшейся испариной блондин под ним тихо постанывает, впиваясь ногтями в его плечи. Джованна требовательно потянул Гвидо за поцелуем. Сплетая языки, Миста позволил себе закрыть глаза и приставить горячую головку к разработанному отверстию. Медленно и аккуратно входя, а заодно наблюдая, как давится воздухом Джорно, как выгибается в позвоночнике до хруста, Миста вздрогнул. Дав дону немного времени, чтобы привыкнуть, Гвидо ускорился. Совсем скоро толчки стали оборванными и хаотичными. Обхватив пальцами член Джорно, он принялся старательно надрачивать в такт собственным движениям, шипя и сдерживая стоны удовольствия. Проехавшись головкой по бугорку простаты, брюнет удивленно уставился на Джованну, как тот опять выгибается, как оставляет глубокие царапины от ногтей на предплечьях. Гвидо успел сделать еще каких-то пару быстрых толчков в нужном направлении, с удовольствием отмечая, как пульсирует чужая плоть, как горячит ладонь чужая сперма, а проход, в который он вдалбливается, пульсирует, заставляя тонуть в наслаждении и экстазе. Пара рваных толчков, и он излился внутрь тяжело дышащего партнера, пусть через тонкую резинку. Прошло минут десять перед тем, как оба парня начали соображать. Все еще пытаясь отдышаться, Миста свалился с босса и взглянул в потолок. Сердцебиение давило на уши. Джованна протестующе замычал и без сил подполз поближе к гангстеру, заставляя того себя обнять. Гвидо заулыбался, целуя просящую внимания золотую макушку. — Что дальше, Джорно? — Что? Жить, думаю. Привыкать к новой жизни, точнее. Мне будет трудно, но я, конечно же, справлюсь. При правильном наставлении уж тем более. Просто будь рядом со мной, дорогой консильери… — Джованна щекотал кожу неровным дыханием, заставляя Гвидо морщиться от удовольствия. — Мы отомстим всем, кто посмел встать у нас на пути, отблагодарим остальных за помощь. Честно примем бразды правления и удержим их в своих руках. — Ты опять о работе, Джорно… А так хорошо начал, — Миста нежно огладил плечи блондина, и тот согласно кивнул, сдавшись под тоном гангстера. — Ты прав. Сейчас я просто хочу как можно дольше насладиться твоей компанией. Но сначала вымоюсь, пожалуй. Гвидо весело расхохотался, растрепав и без того взъерошенные локоны Джорно. Кажется, все, наконец-то, закончилось в их пользу.