Don't Wanna Know

Отмечать новый год в родительском доме было так странно. Только сейчас, сидя за праздничным столом, Джебом понимал, что это впервые за последние лет семь. С тех пор, как он вырвался во взрослую, как ему тогда казалось, жизнь, он отмечал праздники самостоятельно. С Бэмом они, конечно, заезжали в гости в последние дни декабря или на рождество, но всего на несколько часов. Поэтому сейчас всё для него было будто бы впервые. Новогоднюю ночь они проводят в семейном кругу. Приехала даже бабушка, с которой удавалось увидеться совсем нечасто. Ещё дядя из соседней провинции и кузина с мужем и их непослушными двойняшками. Те Джебома особенно любили, потому что он мог играть с ними часами, собирая что-нибудь из кубиков или катая на спине, когда те начинали капризничать. Стоило бы чаще собираться всем вместе, проводя праздники так же тепло и спокойно. Потом все разбредаются по спальням, уже часам к трём, и только Джебом ещё долго не может заснуть, смотря на большое заснеженное поле за окном. Он думает о многих вещах и не замечает, как всё же проваливается в крепкий сон. На утро Джебом даже не сразу понимает, где находится. Он выбирается из спальни и бредёт вниз в одной пижаме. Спускаясь по чуть скрипящим ступеням, он вдруг чувствует себя снова десятилетним мальчишкой. Тогда, проснувшись пораньше, он спускался по этой же лестнице, чтобы поскорее открыть свой новогодний подарок. Родители всегда оставляли эту часть на утро после нового года, наверное, чтобы было не так грустно, что праздник уже остался позади. Сначала кажется, что в доме совсем тихо, и Джебом даже было подумал, что все ещё спят, но вскоре со стороны кухни послышались звуки. Теперь он проходит мимо подарков, прежде всего идя на шорохи и бесподобный аромат, ожидаемо застав маму за готовкой. Она делала традиционные оладьи со сладкой начинкой, вкус которых всё ещё был в памяти Джебома так ярок, словно он ел их совсем недавно. Наверное, это то, что называют "вкусом детства". Он подходит и, совсем как раньше, спрашивает, чем может помочь. Разница лишь в том, что теперь вместо того, чтобы нетерпеливо дёргать мать за фартук, он мог обнять хрупкую женщину за плечи, невольно показывая, что он, как и прежде, её любящий сын. Оказалось, гости уехали ещё ранним утром и теперь можно было провести время только втроём. Вместе с мамой они лепят угощение ещё около часа, пока с улицы не возвращается отец. В теплицах работа кипела круглый год, поэтому неудивительно, что с утра он уже успел наведаться туда. В течение следующей недели Джебом тоже заново познаёт все прелести фермерской жизни, и по правде говоря, ему даже нравится. В детстве его не слишком вовлекали в это, да и участок их был тогда куда меньше. А сейчас оказалось, что ползать в грядках не так уж плохо, хоть раньше это и казалось ему скучным. Наверное, если бы не медицина, он тоже стал бы фермером, чтобы жить вот так, в покое и подальше от суеты, наслаждаясь видами, запахом костра и прочими простыми радостями. Особенно здорово, хорошо потрудившись, выйти вечером во двор и пожарить мясо на мангале, а потом поужинать прямо на свежем воздухе. Так Джебом и предпочёл отметить свой день рождения. Сидя в морозных сумерках с тёплыми пледами, под самые добрые пожелания от родителей, он загадывает и себе немного счастья. Пожалуй, несмотря на все ошибки прошлого, он его тоже заслуживает. Удача ведь не может отвернуться навсегда. В тот вечер он остаётся на улице последним, смотря на чистое звёздное небо, пока совсем не коченеют пальцы. Иногда, как сейчас, Джебома посещают мысли, что он живёт неправильно, недостаточно ценя то, что имеет. Казалось бы, он уже должен быть доволен. Обязан. Успешная карьера, немногочисленные, но настоящие друзья, понимающие родители. И крыша над головой есть, и отдушины в жизни хватает. Так как ты можешь просить ещё? Какое право имеешь быть несчастным? Однако всё ещё непреодолимо хочется разделить этот момент с кем-то, но он стоит один, допивая остывающий чай. Тем не менее, этот отпуск становится одним из лучших решений за последнее время. По возвращению в город будто и жить в целом становится легче. Даже возобновившийся темп работы не омрачает, ведь по сути, Джебом по-прежнему её любит. Как любит и посиделки с друзьями вечерами или по выходным. Влился даже Югём, который раньше называл их старческими, из-за того, что чаще всего развлечением служили какие-нибудь настольные игры. Ким бубнил, что это не интересно, но в итоге сам моментально ловил азарт и играл до тех пор, пока наконец не выиграет, хотя бы у Джинёна. А порой, как и в последнюю пятницу, они втроём выбирали фильм, прежде споря о жанре не меньше получаса, и просто смотрели, рассевшись на полу у дивана. Там всегда было удобнее разложиться с кучей еды и пивом, без которого Югём наотрез отказывался смотреть с ними детективы. А весь следующий день Джебом проводил в попытках привести гостиную в приличный вид после всех этих развлечений. Но это было даже кстати, не придется думать, чем занять очередной выходной. Он всё так же продолжает играть на синтезаторе, но с новой музыкой пока как-то не ладится, может, он высказал ею уже всё, что хотел. Хотя вторую песню он всё же сумел закончить. Казалось, что мелодия всё ещё немного сыровата, эмоциональна, отчего местами сбивчива и неидеальна, но в этом тоже был свой шарм. Порой Джебом даже напевает текст, когда играет, поддаваясь ускользающим воспоминаниям. А ещё он старается быть более собранным, отчего и профессиональные дела стали даваться легче, что не могло не радовать. Сейчас, несмотря на то, что большая часть недели уже осталась позади и к четвергу персонал больницы обычно был знатно вымотан, Джебом чувствовал себя вполне неплохо. Только вот заполнение документов всегда было самой нелюбимой частью его обязанностей. Слишком много бумаг и вечная неразбериха, от чего он и отвлекается, сняв очки и потирая глаза в привычном жесте. Мысли невольно понемногу уползали в сторону более интересных вещей, вроде того, что взять на ужин и стоит ли зайти на рынок, или отложить это до выходных. Ладно, в конце концов, оставшуюся писанину вполне можно было оставить на завтра, всё равно не успеет закончить до конца смены, а сверхурочные в его планы сегодня не входили. Поэтому, с почти чистой совестью, Джебом собирает уже заполненные бланки и несёт на регистратуру. Остаётся только забрать куртку, сдать ключи, и можно идти. - Ох, кажется, Вам придётся задержаться сегодня.., - вздыхает работница регистратуры, смотря в направлении главного коридора. Проследив за взглядом девушки, Джебом видит, как в их сторону торопливо движется бригада медиков с каталкой, и вдруг впадает в ступор. Всё происходит так быстро, но для него время будто останавливается совсем. Пациента без сознания сразу отвозят в реанимацию, но и мгновения достаточно, чтобы увиденное врезалось в память навсегда. Этого не может быть. Не может быть. Невозможно. Мозг словно снова играет с ним злую шутку, заставляя глаза лгать. Джебом не верит себе. Не верит тому, что видит. Кто-то зовёт его, но он не слышит ничего вокруг. Лёгкие болезненно жжёт, но не выходит сделать и вдоха. Не может быть. Но это он. Бэм.