О боги.. Ну почему это происходит со мной?
Сдерживаясь от страдальческого стона, Джебом всё же выбирается из спальни, тихонько прикрыв за собой дверь. А вот тот, кто тарабанил в дверь входную, тише быть не планировал. - Доброе утро! - неприятно приторно цедит Джинён, прям с порога и без приглашения проходит внутрь, стоило двери открыться. - Эй, ты время видел? Сколько сейчас? Часов семь? - Вообще-то, десять, - добавляет язвительно и садится за кухонный стол. - Ну, и что ты.. - Скажи мне честно, Им Джебом, ты снял девицу на ночь? - Чего? - Джебом едва не роняет из рук кружку, в которую собирался налить нежданному гостю кофе. - Слушай, может, ты и можешь спать, когда что-то долбит за стеной, а я - нет, - Джинён не обращает внимания на нервничающего друга и продолжает, как ни в чем не бывало, - Вообще-то, я рад, что ты таки решил не подаваться в монастырь, но имей совесть. - Хорош, а, - сон, как рукой сняло, и теперь Им мешает сахар в кружке, покрываясь нервной испариной. - Да ладно, я же не осуждаю, но вот мне просто интересно, давно тебя на женщин потянуло? - Да какие женщины? - Ок, девушки, или как тебе больше нравится. Но дамочка на редкость звонкая, мне такие не попадались. - Это не.., - осекается на полуслове, глядя за спину Джинёна. А тот, обернувшись, чуть не давится своим кофе. В коридоре он видит невысокого мальчика, что сонно трёт глаза рукавами Джебомовой рубашки, которой он мог бы обернуться дважды. - Ой.. Здрасте, - Бэм удивлённо хлопает глазами, - Я, наверное, в душ. Парень ретируется в ближайшую дверь, по непривычке путая уборную с ванной и быстро перебегает из одного помещения в другое, шлёпая босыми ногами по паркетному полу. Джебом тихо мычит и, закрыв глаза, кажется, даже дышать перестает.Ну почему это происходит со мной?
- Джебом, ты нормальный? - у Пака от возмущения даже челюсть отвисла, а глаза округлялись с каждой секундой всё больше, - Ему что, тринадцать?! - Шестнадцать.., - бубнит Джебом и прячет вспыхнувшее лицо в ладонях. - Ну класс, это совсем другое дело! Ты в своём уме? - О, умоляю! Ты серьезно хочешь нравоучений мне почитать? - Да ты посмотри на него, он же дитя дитём. - Ты даже не представляешь, как ошибаешься. - Конечно, ты-то уж постарался над этим. - Что? Боже, - Им валит голову на сложенные руки и снова нечленораздельно мычит. Бэм выглядывает из ванной минут через 15, надеясь, что Джебом спровадил незнакомца, но не тут-то было. Тот по-прежнему сидел на своем месте, а напротив - распластавшийся на столе Джебом. Вариантов виделось немного, так что он прошел к ним. - Привет, не успел представиться, я - Пак Джинён. - Приятно познакомиться, Бэм Бэм, - он чуть наклоняется в приветственном жесте и неуверенно мнется, стоя у стола. - Ты хоть бы кофе человеку предложил, где твои манеры? - Пак смотрел на то, как Джебом резво подорвался к шкафчикам и выглядел так несуразно, что сложно было сдержать смешок. - Я сам могу налить, ты только покажи, где что лежит, док, - подходит и Бэм, начиная лезть тому под руку. "Док?" Джинён прыскает в кулак, чтоб не рассмеяться в голос с того, как же всё это было нелепо и комично. Он неправдоподобно кашляет и говорит, что у него ещё куча дел, торопясь уйти. Джебом провожает, нервничая ещё сильнее после фразы "позже поговорим". А потом и ещё больше, когда понимает, что теперь он снова наедине с Бэмом. Должны ли они поговорить? И о чём, бога ради, им вообще говорить? Как он должен вести себя? Имеет ли теперь какие-то обязательства перед парнем, после того, что случилось? Закрывшись, он проходит обратно в кухню и замирает в проходе. Бэм, опираясь на столешницу, пытается дотянуться до сахарницы, что стояла на верхней полке тумбы. Он вытягивается стрункой, встав на цыпочки, от чего рубашка Джебома, что была на нём, поднимается слишком высоко. Нетрудно понять, что на парне всё ещё нет белья. Солнечный свет, струящийся из-под невесомых штор, падает изломом на его спину, подсвечивая загорелую кожу на шее так соблазнительно. До чего же он хорош. На каком-то автопилоте, Джебом подходит, приобнимая со спины и помогает достать нужную банку. Ставит её на столешницу, после чего, ведёт ладонями по бёдрам парнишки. Кожа, нагретая утренним солнцем, будто тает под касаниями, нежная и бархатистая. Проникает под рубашку и, останавливаясь на ягодицах, чуть сжимает их, немного плотнее прижимаясь пахом.Ну какого хрена опять стоит? Шестнадцать тут ему или тебе?
Бэм кое-как разворачивается в тесных объятиях, чтоб с укором взглянуть снизу вверх. - Ты хоть знаешь, как задница болит? Да я сижу кое-как. - Извини, - Джебом даже руки поднимает в примирительном жесте. - Только не говори, что оно так каждый раз будет! Джебом не сдерживается и смеётся, получая толчок в грудь, но вновь обнимает парня. - Не будет. То есть, когда ты.., - всё ещё чувствуя неловкость, Джебом старательно подбирает слова, - Если ты будешь регулярно, ну.. - Заниматься сексом? - Да.. - То потом будет лучше? - Да. Я могу лучше, - выпаливает старший, прежде чем понимает, что сморозил чушь. Снова непреодолимо тянет хлопнуть себя по не варящей голове. - Хм.. Верю, - лицо Бэма приобретает привычную хитрицу, - Но сейчас проверять не буду. Джебом выдыхает чуть разочарованно, и с каких пор он сам завлекает парня? - Ладно, так и быть, я помогу тебе с твоей проблемой, - делая нажим на последнем слове, говорит Бэм, легонько следуя ладонью от живота к паху старшего. Джебом сглатывает, не возражая, когда Бэм подталкивает к стене, приспускает его домашние шорты и касается ствола ладонью. Всё происходит слишком быстро. Джебом наблюдает за ловкими тонкими пальцами, забываясь вроде бы всего на секунду, и вдруг уже изливается парню в руку. Тот, недолго думая, обтирает руки об его же футболку и невинно улыбается, целуя в уголок губ. - А теперь я могу попить свой кофе?***
Джебом старается не думать слишком много. Благо, его ритм жизни позволяет не занимать голову лишними мыслями. И с Джинёном пересечься для разговора пока не довелось. Просто-напросто некогда. Он искренне благодарен Бэму за то, что тот ничего не требует. Он всё так же появляется и исчезает, когда захочет, словно кот, что гуляет сам по себе. Тем не менее, приезжает всегда, когда Джебом зовёт к себе. Оба знают, что их встречи только ради удовольствия, и этому Им рад больше всего. Никаких обязательств, и вроде бы ничего их не связывает. От этого легко и спокойно. Они не причинят друг другу боль. Разве это не то, чего стоит желать? А ещё Бэм очень уютный. Джебом не думал, что такое понятие к нему применимо, но парнишка был и впрямь полон сюрпризов. То есть, он всё ещё был язвительным, наглым и беспардонным, но прекрасно знал, когда стоит остановиться. Оказалось, что он способен помолчать, когда Джебому нужна тишина или проявить тактичность, если это необходимо. А ещё, когда Джебом целыми днями пропадал на работе, Бэм выцеплял любую возможность, чтоб приехать, даже если старший был не настроен на встречу. И такие вечера, в итоге, Им любил больше всего.***
- Держи и подвинься поближе, - Бэм вручает ему кружку ароматного напитка, ярко-синего цвета. Кажется, самую большую кружку, какую он нашел в его шкафах. Сам же садится на диван, позади него. - Что это? - двинувшись спиной ближе, поворачивается, чтоб спросить, но парень разворачивает его голову обратно. Расположившись спиной между ног Бэма, он чувствует, как теплые ладони опускаются на его уставшие плечи. - Это Анчан. Тайский чай из цветков синей орхидеи, - он мягко поглаживает шею, более уверенно сжимая пальцы на мышцах плеч, - Да не боись, не отравишься. Мама заваривала его мне, когда я уставал больше, чем обычно. Он успокаивает и вообще очень полезен для здоровья. Поэтому она и впихивает мне его с собой каждый раз, когда я из дома уезжаю. Джебом принюхивается, чувствуя приятный цветочный аромат, и отпивает. - О, неплохо, - выдыхает, говоря то ли про странный чай, то ли про умелый массаж. - Снимай давай, - тянет за плечи светлой рубашки, - И дай мне лосьон какой-нибудь для тела. Расслабленный Джебом - легко управляемый Джебом. Он послушно снимает верх и, вручив бутылёк, усаживается обратно. Бэм растирает жидкость в ладонях, чтоб лосьон был теплым и хорошо скользил. Принимается мять спину более тщательно, прорабатывая забитые мышцы. - Не то, чтобы я из себя гуру массажа, но кое-что умею, - надавливает в нужной точке, и Джебом глухо стонет, - В моей стране это один из популярных способов заработка, так что многие обучаются этим техникам хотя бы поверхностно. Он чуть давит телом, отводя руки Джебома назад. Так расслабляет, что глаза закрываются невольно, и тело пронизывает сладкая истома. - Почему ты уехал из Таиланда? - Ну.. знаешь, перспективы. Я с детства изучал несколько языков, пришлось хорошо учиться и много стараться, чтоб иметь возможность поехать на учёбу заграницу. Мама хочет, чтоб я добился чего-то. А я не хочу её подводить. Не подумай, что я жалуюсь, я правда рад, что всё так сложилось. Знакомо. Невольно вспоминаются долгие годы каторжной учёбы. Как бессонными ночами он сидел сначала над школьными учебниками ради престижного аттестата, а затем и над конспектами, медицинской литературой и всезнающим гуглом. И как, уснув, опрокинул кружку с кофе и залил ноутбук, потеряв и его, и половину диплома. Нервные срывы - спутники отличника. Однако в его жизни все было стабильно, предрешено и шло по своему сценарию. От Джебома требовалось только прилежно следовать ему. В то время как Бэм, вероятно, сам прогрызал дорогу, ища возможности. Джебом ощущает уважение, парень перед ним многое прошёл. Как и он когда-то. А может быть, и больше. Да, очевидно, больше. Он бы сказал, да размарённое тело, увы, уже совсем ему не подчиняется. Тогда Бэм наклоняется сверху, чтобы мягко пройтись поцелуем по его губам, щекоча подбородок Джебома носом. Получая в ответ неспешные касания, он лижет показавшийся язык, обхватывает губами, чуть втягивая. На губах старшего до сих пор играл вкус цветочных нот, и Бэм с упоением ласкает их ещё какое-то время. Поцелуй вверх тормашками - это определённо что-то новенькое. А потом он тихонько зовёт, говоря, что спать надо в кровати. Джебом утягивает его с собой, засыпая так спокойно, как не засыпал давно. Отличный был чай. Такое ленивое утро не выдавалось, наверное, уже целую вечность. Когда можно было отоспаться вдоволь и теперь, ещё не успев открыть глаза, сладко потягиваться. Словно большой, довольный жизнью кот. Джебом тянет руки сначала вверх, до приятного похрустывания позвоночника, а затем откидывает руку на кровать, пытаясь нащупать Бэма. Но касается только холодных простыней. Он резко садится, от чего голова кружится немного, чтоб проверить вещи парня, но и их нет. Неужели ушёл? Нащупав ногами тапочки, он идёт на разведку. Уже через мгновение с облегчением понимая, что Бэм не сбежал и спокойно себе расхаживал по его дому. Вернее, стоял у книжной полки в зале и держал в руках то самое фото. Одно из немногочисленных в его доме. Заметив Джебома, парень немного теряется и быстро ставит рамку на место. - Извини, я не должен был ничего трогать, просто смотрел, какие книги у тебя тут и.. вот, - то ли от скорости, то ли от волнения, но его произношение приобретало явный акцент. Почему-то это звучало невероятно мило, словно щебетание птички. По крайней мере, Джебому так казалось. - Всё нормально, - старший подходит к Бэму и так же вглядывается в фото, - Это было давно.Джебом, ты оправдываешься, что ли?
- Если тебе интересны книги, то у меня есть ещё, всё тут не влезло, - Джебом наконец расслабляется, видя на лице тайца улыбку. - Можно как-нибудь обсудить это, но, если честно, вот та штука кажется мне интереснее, - Бэм указывает пальцем в сторону синтезатора, что пылился в углу, - Ты играешь? - Немного. То есть, я учусь. - Покажешь мне? - Если хочешь, - Джебом пожимает плечами и садится за инструмент, подключая нужные провода и выстраивая настройки. Одна из кошек тут же запрыгивает на его колени, словно это было привычно. Он неуверенно пробует пару нот и затем начинает выстраивать какую-то несложную классическую мелодию. Бэм стоял рядом и наблюдал, как в процессе плечи Джебома опускались, сам он расслаблялся и выглядел удивительно спокойно. Несмотря на простоту композиции, он наслаждался ей и тем, что делает. Слегка отросшие волосы, что после сна были более пышными и вьющимися, то и дело выбиваясь прядками из-за уха. Бэм и сам не понимал, почему это выглядит так завораживающе. Вообще-то, весь Джебом был таким. В его обычном образе и поведении было что-то невероятное. Невозможно было оторвать взгляд, когда его лицо сосредоточено. Например, во время работы. Или в редкие моменты, когда он улыбался, Бэм всё так же смотрел, не в силах противостоять наваждению. Вот и сейчас подвис, глядя на то, как пальцы Джебома аккуратно скользили по клавишам. В какой-то момент он берёт Нору с его колен. - Извини, но придётся подвинуться, - чмокает кошку в макушку и отпускает на пол, а сам, пользуясь замешательством старшего, усаживается ему на колени. - Что ты делаешь? - но Бэм не отвечает, начиная играть. Мелодию, по правде говоря, куда более сложную, чем была у него. Немного печальную, но невероятно красивую. Такую же красивую, каким был он сам. Его тонкие кисти с длинными пальцами будто были предназначены для игры. Не удержавшись, Им обвивает руками талию парня и упирается подбородком в острое плечо. Сколько ещё неожиданностей он таит в себе? Музыка в конце концов смолкает. - Что это за мелодия? - Джебом говорит буквально в шею, и Бэм забавно ёжится. - Мой друг из интерната придумал её, он отличный музыкант. Вон даже меня смог научить. Но я почти ничего в этом не понимаю. - Смотри, - Джебом кладет свои руки поверх его и направляет, - Старайся держать все пальцы на одной линии, правильная постановка - это очень важно, - он продолжает объяснять, и Бэм бы послушал ещё, но сильнее хочется развернуться и поцеловать. Что он и делает прежде, чем ускакать на занятия и оставить Джебома наедине с кошками, собой и своими мыслями.