Любовь - это химия

Тёма своевольный и упрямый, считает, что может менять любые правила, когда захочет, а Игорь слишком долго этому потворствовал, чтобы тут вдруг заупрямиться и возразить. Тем более, что Тёма, нарисовавшись на пороге Игоревой квартиры, хотя они не договаривались встречаться, красиво улыбается и смотрит своими небесно-голубыми глазами так ласково и виновато, что Игорь привычно сдаётся. - Тём, - только и говорит он укоризненно, вкладывая в короткий звук его имени напоминание о том, что у них был уговор, который Тёма нарушил. Снова. - Тренировки же ещё не начались, кэп, - мурлычет Артём, повесив куртку в шкаф и потянув Игоря к себе. - Не дуйся. Я знаю правила - личная жизнь отдельно, Чемпионат отдельно. Но давай с завтрашнего дня. - Ты не играешь по правилам, - Игорь улыбается, проходясь ладонью по мягким русым волосам. - И, кстати, вёл себя сегодня как обиженная девчонка. Тёма тут же хмурится, замерев под игоревой рукой. - А почему я должен молчать, если мне навязывают что-то, что мне не нравится? - Потому что это твоя работа, - терпеливо, и далеко не в первый раз поясняет Игорь, забирая у Тёмы пакет с продуктами, заглядывая в него по пути на кухню: кусок сыра. бутылка минералки, любимый игорев сок - мультифрукт, пачка кофе и пакет молока. Тёма следом идёт на кухню, выдвигая из-за кухонного стола стул и садясь на него задом наперед, на ковбойский манер. - Лезть в частную жизнь - это не правильно, - говорит Тёма. К чему все эти разговоры, если все они, все, кого вызвали в сборную, подписали соглашение с Программой, Игорю не понятно. Штраф за невыполнение обязательств по нему грозил такой, что пришлось бы до пенсии расплачиваться, но даже это было не так паршиво, как испорченная репутация. - Денис, по-моему, вполне ясно сказал, что в частную жизнь Программа не лезет. И он, мне кажется, реально доволен. Черышев сиял, как медный грош. О программе говорил охотно, хотя, в некоторых местах, немного заученно, но в целом , внимательный к деталям Игорь никакого подвоха не замечал. Разве что на прямых вопросах о Парехо Денис то и дело срывался на короткую, едва заметную улыбку, а ещё у него розовели мочки ушей, когда он говорил об отношениях со своим соулмейтом. Тёма качается на стуле, наблюдая за тем, как Игорь разбавляет сок минералкой. - Тебе бы понравилось если бы они на всю страну, да что там, на весь мир объявили - опа, у Дзюбы и Акинфеева - сто процентов совместимости, давайте-ка сюда совместные фотки из душа! - Сдались всему миру твои фотки из душа, - дразнит Игорь, протягивая Тёме стакан и садясь напротив, только нормально. - Ну а что плохого? Вытащу тебя на рыбалку, сможешь хренову тучу сториз наснимать. - Не люблю рыбалку, - ворчит Тёма. И добавляет мстительно: - Тебе, кстати, придётся заводить инсту. - Не придётся, - безмятежно улыбается Игорь, потянувшись вперед и поцеловав Тёму в кончик носа. Я уже обсудил этот вопрос - можно обойтись постами в официальном аккаунте Программы и сборной. Не будь такой врединой. Но Тёма, конечно, всегда был той ещё врединой. Вредность - такая же часть Дзюбы, как длинноногость и голубоглазость, а ещё, конечно, упрямство. Игорь за годы, проведённые вместе, приноровился не только сглаживать все острые последствия смешения этих двух качеств, но и вообще особо не обращать на них внимания. Хотя хотелось, конечно, отвесить Артёму крепкий подзатыльник, когда он в ответ на вполне серьезное предложение Игоря после Чемпионата съездить куда-нибудь на рыбалку, привычно проворчал, что рыбалку он не любит, и в лучшем случае согласен на какой-нибудь тёплый пляжик. Игорь не любил пляжики и толпы людей вокруг - это слабо тянуло на отдых. - А если вообще кто-нибудь другой выпадет? - заводит свою шарманку Тёма, явно растревоженный сегодняшним днём. Полгода они об этом не разговаривали и не трепали друг другу нервы, всё таки надо было настоять - раз их уже собрали, значит всё - началась работа. Никакого личного. - Сделаешь пару фоток в душе со своей колхозницей и успокоишься на этом, - предлагает Игорь, гася в спальне свет и в несколько шагов преодолевая расстояние до кровати, на которой Тёма сидит, подобрав под себя ноги. - Серьёзно, нам предстоит Чемпионат в России, а ты паришься из-за того, что офигенно сложный анализатор может сказать тебе, что у тебя больше общего с Себой, чем со мной? - Себу не вызывали в сборную, - ворчит Артём, подозрительно глянув - Игорю даже смешно от того, как Тёма сверкает в сумраке глазищами. - Ты что, ревнуешь меня к Дриусси? - Когда я вообще тебя к кому-то ревновал? - спокойно интересуется Игорь, потрепав Тёму по макушке и сев рядом. - Тём, будь хорошим мальчиком и сосредоточься на футболе. Сколько раз мне просить? - С завтрашнего дня больше ни разу, - тяжёлые тёплые руки ложатся сначала на плечи, затем ловко соскальзывая по груди и боку, а горячие губы мягко касаются шеи. - А сегодня можешь попросить меня о чем-нибудь другом... Игорь привычно прикрывает глаза, заводя руку назад и наслаждаясь тёплыми прикосновениями и низким, красивым мурчанием над ухом. - Мм, не быть капризной девчонкой? - дразнит Игорь, улыбнувшись, когда Тёма с ворчанием нависает сверху, крепко прихватив широкими ладонями бёдра. - Я тебя отшлёпаю, - грозит Артём, наклонившись к самому лицу и вжавшись пахом в пах. - И каждый раз, когда ты будешь тираном и чудовищем на поле, буду думать об этом. Игорю приходится приложить некоторые усилия для того, чтобы отключить “тирана и чудовище” прямо сейчас, надеясь, что Тёма всё-таки шутит. Всё-таки было в Программе что-то, почти за пределами человеческого понимания, что-то, размывающее привычные, выстроенные на предрассудках рамки. Какая-то искренность, доступная каждому. Потому, что, как казалось Игорю, невозможно было испытывать что-то отличное от радости за другого, пусть и не знакомого человека в ситуации, когда он получает то, чего очень многие втайне желают. Уверенность - в том, что твой друг действительно тебя понимает, твоя жена или твой любовник действительно разделяют твои мысли или вы совместимы достаточно, чтобы понимать и принимать друг друга без копящегося внутри раздражения. Может и не стоило, но Игорь достаточно тщательно проштудировал изложенные для среднего обывателя факты о программе на её официальном сайте, и чем больше узнавал о ней, тем больше ему нравилась эта идея. Матч Хорватии и Нигерии запомнился трибунам не столько игрой, сколько неожиданно мягкой, пусть и усталой улыбкой Даниеля Субашича, обращённой к хорватскому защитнику. На экране была ещё только его фотография, а он уже смотрел на Виду и улыбался. Игорь ни с кем из них не был близко знаком, да и вообще считал себя скорее рациональным и уравновешенным, чем сентиментальным и романтичным, но даже у него ком в горле стоял и сердце буквально замерло, когда Вида, опустив руки с зажатой в кулаке футболкой, словно магнитом притянутый сделал несколько шагов к голкиперу, ответив на его улыбку только когда подошел вплотную, обнял его за затылок и прижался лбом ко лбу. Они так и стояли, молча улыбаясь, пока сборная, нахлынувшая с поздравлениями, не закрыла их от объективов камер. Игорь себя поймал на том, что улыбается. Было странно, тем более, что он прекрасно понимал, что между этими двоими не только и не столько дружба, а теперь это, наверное, очевидно для многих. Но навряд ли кто-то сможет всерьез их за это осудить.