7 дней и ночей с Анжольрасом

В комнате темно и так пустынно. Мрак охватил все вокруг, расправляясь с любыми ориентирами. А я пьян, снова пьян. Я ничего не могу с собой поделать. Знать, что рядом ты... Я не могу держать себя в руках. Если сначала я думал, что выдержу тебя так близко рядом с собой, то теперь я не верю в это. Я хочу тебя, Мой Аполлон. После того поцелуя... Еще больше, еще сильнее! Будь, наконец, моим, подари мне свой свет, свою пылкость, страстность божества, ангел, спустись ко мне! Я, кажется, схожу с ума... Эр, до чего ты докатился. Самое забавное, что мне лучше быть трезвым, чтобы держать себя в руках, не подпуская соблазны... Но вместо этого я действую совершенно наоборот - лишь разжигаю костер вином. Что-то шепча себе под нос, я блуждаю по темной комнате в поисках своей кровати, желая поскорее лечь, забыться и уснуть. Я вновь не помню, где я был сегодня, кого видел, с кем пил и что именно заставило мой разум поддаться этой власти волшебного опьянения. Интересно, а ты спишь? Слишком темно, чтобы видеть, слишком громко передвигаюсь, чтобы слышать. А как хотелось бы... увидеть тебя, коснуться твоей кожи, пока ты спишь, вновь ощутить то оцепенение, которое захватило меня вчера ночью. Насладиться игрой лунного света с твоими прекрасными кудрями и столь незабываемыми чертами лица... Но слишком темно, мрак украл тебя, спрятал от моего горящего, жадного взгляда. Что ж, так или иначе, это ненадолго. А сейчас нужно найти кровать и хорошенько проспаться, пока ты не проснулся и не отчитал меня за столь непозволительное поведение, тем самым лишь пробуждая моих демонов. Их мысли слишком страшны, грешны и сильны, а главное - коварны. Они убивают во мне человека и оставляют лишь жажду. Жажду тебя. С ними нельзя бороться, от них и не спрячешься. Я раб своих слабостей. Я твой раб, мой великий боец за свободу. Наконец, я ударяюсь ногой о стенку кровати, спотыкаюсь и падаю прямо на нее, и только упав, осознаю, что ошибся кроватью. Подо мной что-то движется. Что-то горячее, живое и столь желанное. Какой же ты идиот, Эр. Стараешься держаться подальше от источника искушения, а сам падаешь на него. Интересный способ решить проблему. - Грантер, ты что творишь? - сонно возмущаешься ты, пытаясь спихнуть меня с себя. Я улыбаюсь в темноте, сам не понимая чему, ведь умный человек, которым я всегда себя считал, давно бы вскочил и извинился. Но вместо этого я лишь чуть передвигаюсь, чтобы принять более удобное положение на твоем теле, прекрасно понимая, что завтра я пожалею об этом. Мне уже не кажется, что в комнате слишком темно, ведь я различаю твой идеальный силуэт и чувствую, как жар охватывает меня, обжигая в первую очередь сердце и лицо. Все это похоже на мой сон, и я отдаю себе отчет в том, что мои пальцы предательски дрожат, соглашаясь с разумом. Точнее с тем, что от него осталось после встречи с плутовками из мира, где царят винные пары и самые удивительные и страшные галлюцинации. Но это не сон. Это происходит все на самом деле, хотя и кажется, что я вижу все сквозь туманную завесу собственного безумия. Сердце колотится так быстро, что я удивляюсь, что оно еще не остановилось, пережив то, что раньше было невозможным. Ты в моих руках. И стоит мне понять это, как все, что я старался спрятать поглубже в свою душу, тут же вырвалось на свободу, растворяясь в моих мыслях, дурманя и вознося сознание. Да и мою крышу снесло окончательно! Да здравствует такая Революция! Революция страсти, желания и любви! - Ты знаешь, Анжольрас... - произношу я слова то тихо, то слишком громко, не особо следя за этим, склоняясь над тобой. - Я мог бы помочь тебе начать Революцию, но вот для начала в другой сфере... - Убери руки и покинь эту кровать, - ты изгибаешься подо мной, упираешься рукой в плечо и стараешься отстранить меня. Но мое лицо рядом с твоим, и я не собираюсь тебе поддаваться. Слишком сладка эта близость. - Грантер, сейчас же! Ты совершенно потерял всякий стыд! - Ты только сейчас этого заметил? - насмешливо говорю я, проводя пальцами по твоей прекрасной шее, которую я, наконец, увидел, когда луна заглянула в окно, будто желая сама насладиться разыгравшейся сценой. Я облизываю иссушенные губы, не в силах отвести взгляд. - Все-таки не во всем ты идеален, Аполлон... Что-то доходит до тебя слишком долго, - уголки моих губ нагло поднимаются, а ты морщишься, отворачиваешься, не переставая пытаться отстранить меня. Но твоя сила, свирепая, великая лишь делает храбрее и сильнее меня. Я вдавливаю тебя в кровать так, что скрипят где-то внизу пружины. Ты шумно выдыхаешь, широко распахивая глаза. Но в них нет страха. Ты ничего не боишься... - Грантер. Прекрати. Немедленно. - твои глаза полны вызова, решительности и пляшущего огня. Ты все еще веришь, что я подчинюсь, отступлю, оставлю тебя в покое. Ох, мой прекрасный Аполлон, как ты ошибаешься. Может быть, раньше я бы и подчинился... но не сейчас. Только не сейчас. Я слишком пьян, чтобы подчиниться, слишком свободен, чтобы выполнить твой приказ. Я слишком люблю тебя, чтобы мыслить здраво. Ты - тот, кто заставляет меня терять рассудок! Ты - тот, кто озаряет мне своей пламенной верой жизнь! Ты - тот, кто лишь одним своим взглядом тревожит и согревает мою душу! Ты - все же моя погибель, Анжольрас. - Как же ты прекрасен, Аполлон, - шепчу я, зарываясь лицом в твои кудри. Ты лишь фыркаешь и убираешь от меня голову, но это слишком трудно сделать, ведь твое горячее, дерзкое, невинное тело зажато под моим телом. Ты лишь случайно касаешься своими губами моей руки, лежащей на подушке рядом с твоей головой, когда пытаешься отстраниться от моего лица, наслаждающегося мягкостью твоих ангельских кудрей. Я вздрагиваю от этого неловкого, случайного, холодного прикосновения. Я отстраняюсь от твоих волос и зависаю над твоим лицом, изучая тебя с какой-то пугающей жадностью. Наши глаза встречаются. Твои ледяные, даже в свете луны голубоватые кристаллы и мои мутные, темные, алчные, жаждущие свершения греха. Лед душит огонь, огонь терзает лед. - Не смей. - ты будто читаешь мои мысли, сурово и уверенно взирая на меня, будто бы даже сейчас ты победитель, а не проигравший. Как ты это делаешь, Анжольрас? Расскажи мне, как? - Не делать чего? - я хитро улыбаюсь, наклоняясь к твоему лицу. Ты держишь контакт глаз, не давая себе права показать слабость и отвернуться. Тем хуже для тебя. И почти коснувшись твоих губ, я вдруг уворачиваюсь в сторону и целую тебя в шею. Жадно, стремительно, дерзко. Твое дыхание чуть прерывается, но лишь на короткое мгновение. И ты не отворачиваешься и не произносишь ни звука. Эта игра мне нравится. Кто кого, да, мой Аполлон? - Этого? - я вновь касаюсь губами твоей шеи, чуть лаская ее языком, и сам почти теряюсь в своих ощущениях. Возбуждение постепенно охватывает меня, и мои прикосновения к тебе становятся более быстрыми, алчными, требовательно желающими ответной реакции. Но я вновь сталкиваюсь с твоей непоколебимой, неприступной натурой. - Прекрати, Грантер, - твой голос даже не дрожит, будто бы сейчас тебя не пытаются совратить, а ведь именно это казалось мне единственным, что пугает тебя. Создается ощущение, что ты не лежишь сейчас на постели, полуобнаженный во власти моих рук и губ, а находишься там, на своем собрании, пытаясь вразумить заскучавшего пьяницу. Ты не перестаешь удивлять меня, мой строптивый революционер. - Или этого? - я, не обращая внимания, продолжаю, поборов усмешку и целуя твой вздымающийся кадык, обхватывая его губами, а потом скользя левее и кусая кожу на твоей шее. Ты чуть заметно дергаешься, упираясь пальцами в мои плечи, стараясь вложить в них всю свою силу... Но я отстраняюсь сам. - А может быть этого? - и в эту секунду мои уста впиваются в твои с жадностью существа, испытывающего страшную жажду. Меня охватывает огонь, необузданное пекло страсти, я совершенно теряю голову от вкуса твоих волнительных губ, от твоего тела подо мной... Свободной рукой я глажу тебя по торсу, блуждая по будоражащим мое воображение изгибам твоего божественного тела. Но ты и не думаешь сдаваться. Своей свободной рукой ты хватаешь мою, не давая ей продолжать свой путь в мире моего идеала, заключенного в тебе. Такая сила в таком на вид хрупком теле! Какое же ты удивительное создание, мой белокурый бог! И тем больше я сейчас понимаю, что хочу тебя, что хочу вкусить всю твою силу, всю твою мощь, раствориться в твоей энергетике... И поэтому я выворачиваюсь из твоего капкана, сам хватаю твою руку и закидываю ее вверх, за твою голову, а сам продолжаю поцелуй. Ты пытаешься оттолкнуть меня, плотно сжимаешь губы, но я настойчив, я сам не ожидал, что настолько настойчив. Твои уста чуть приоткрываются, и я жадно углубляю поцелуй... Твоя рука сжимает мое плечо так сильно, что голова мутнеет не только от желания, но и от боли. Но если такова цена, я готов ее заплатить. Ты нужен мне... Нужен, Анжольрас. Эйфория опьяняет меня еще больше. Страсть сливается с нежностью, фантазия с реальностью, искра растворяется в кусочке льда. Я ежесекундно ощущаю, что движения моих губ меняются, то становясь слишком активными, порывистыми, дерзкими, то обращаясь к кротости, осторожности, мягкости своих действий. Отпуская сознание, отдаваясь чарам этих прикосновений, я едва дышу. Эта минута торжества инстинкта, жажды своеобразной близости, попытка насытиться твоими теплыми, особенными, желанными устами... Разве сравнимы с чем-либо эти ощущения? И неужели тебе неприятно? Твои губы лучше любого вина, да что там! Лучше любого напитка! И я так хочу, чтобы ты, наконец, ответил мне. Я разрываю поцелуй так же внезапно, как и начал его. Ты взираешь на меня, хмуря свои прекрасные брови, осуждая всем своим видом. Неужели все еще не сдаешься? - Хватит, Грантер, - ты приподнимаешь голову, поддаваясь ко мне и чуть отклоняя меня от себя. - Поразвлекался, а теперь иди спать. - Значит, вот каким ты видишь это все? Забавой? Развлечением? - я кладу ладонь на твою грудь, туда, где нет раны, и заставляю тебя опуститься обратно, ощущая, как гнев подступает к горлу. - Я люблю тебя, Анжольрас! Люблю, понимаешь? - Ты не должен меня любить. От услышанного я даже замираю на пути к твоей шеи и ключицам. - Должен? - слово обвинением срывается с губ, и я сам сверкаю глазами, глядя снизу вверх на твое лицо, высокомерно лицезревшее потолок. - Я люблю тебя, потому что этого хочу я! Потому что... так произошло! Ни ты, ни я не можем это изменить. Ты - все для меня... И так будет всегда. Последние слова я выдыхаю тебе в шею, и ты вновь едва заметно вздрагиваешь. Любой отклик на мои действия вызывает вихри в моей высохшей пустыни души. Но ты будто бы не веришь, что здесь больше нечего жечь, и ты продолжаешь... - Это лишь твоя пьяная фантазия... Не больше и не меньше. Перестань драматизировать... Мне хочется тебя ударить. Хорошенько так, чтобы ты, наконец, понял, что здесь нет места смеху, что все это - правда. Как можно быть таким слепым, Анжольрас?! Как?! - А ты спроси меня, когда я трезв. Уж, поверь моему слову, я отвечу тоже самое. Я отпускаю твою руку, которую держал над твоей головой. Кусая тебя за шею, несколько сильнее, чем хотел, видимо от досады и твоих слов, я почти сразу же начинаю целовать твою мраморную кожу, спускаясь все ниже и ниже. Ключицы, грудь, торс... Мне хочется досконально изучить каждую впадинку на твоем теле, поцеловать каждый сантиметр кожи, ощутить под пальцами каждый изгиб... И когда я уже хочу перейти все грани дозволенного, я вдруг чувствую, как что-то со звоном опускается мне на голову, и боль заставляет меня остановится. Пошатываясь, я поднимаю на тебя мутные глаза. В твоей свободной руке часть разбитой бутылки, по-видимому, оставленной мной у кровати. Неожиданный поворот событий. Но мне кажется или твое лицо исказил испуг? От совершенного или от моих действий? Я не узнаю ответа... Голова моя кружится, я тяну к тебе руку, желая убрать эту злосчастную бутылку, но мир начинает вращаться... и я падаю... на твой скульптурный живот, прикасаясь к нему губами, прежде чем погрузиться во мрак...