Возрастной ценз

Чонгук знает, что общая численность панд на всей планете составляет около двух тысяч шестьсот - все без исключений принадлежат Китаю. Нигде, кроме Китая, панды не обитают самостоятельно в дикой природе, и в прошлом поднебесная страна данным обстоятельством пользовалась, раздаривая их в политических целях. Вскоре дарение прекратилось, панды попали в Красную книгу, встав на грань исчезновения. В современности этих животных нельзя купить, но можно взять в аренду за баснословные деньги. За убийство же панды в Китае обеспечена смертная казнь. Вообще, они лишь с виду милые и безобидные. В далёкой древности являлись хищниками, эволюция поменяла ход вещей - переключились жевать бамбук — взрослая особь съедает в день от пятнадцати до восемнадцати килограмм, — от того не растеряв медвежьей хищной агрессии - руки и ноги им лучше в вольеры не совать, погрызут на славу, охраняя территорию от чужаков. Работа с пандами престижна, конкурс на неё огромный - около двух тысяч человек на место, и Тэхён оное занял, потому Чонгук знает столько о пандах. Логично? Более чем. Без связей родителей, Тэхён добился этого сам, умом, упорством — упрямством — и искренним желанием. Чонгук гордится, давно, даже до того, как его пиздюк умудрился сделать это, ведь его пиздюк. Да, окончивший с отличительной наградой четыре месяца назад школу, восемнадцатилетний, а всё равно его пиздюк, по-прежнему, всегда. Навсегда. Время летит так быстро, дети растут тоже быстро, Чонгук, кажется, лишь моргнул… Панд в Южной Корее три: Аибао и Робао родители, Пхубао их детёныш; живут в парке развлечений «Эверлэнд», находящийся в соседнем с Сеулом городе Ёнине, куда и откуда Тэхён ездит по утрам, вечерам на автобусе, иногда на метро. Панды были переданы Китаем в форме долгосрочной аренды для укрепления партнёрства. Тэхён в них души не чает, вдоволь протрещал своему мужчине уши и не намерен сбавлять обороты. Чонгук слушает, куда деться, и постоянно ждёт, когда ходячая энциклопедия объявится на пороге дома, чтобы поужинать вместе, Тэхён из-за дороги возвращается позже него. Волонтёрство сложно и энергозатратно, в какой-то степени неблагодарно, животные не способны оценить в полной мере человеческий труд для них. Тэхён не жалуется и не унывает, приезжая полудохлым из раза в раз. Секрет примитивен - ему нравится. Вот и сегодня он заваливается в квартиру на автопилоте, бухнувшись на диван. Устал в хлам. Сползает по обивке, закидывает ноги, голову пристраивает на чужих бёдрах, негласно требуя ласку; её предоставляют - зарываются в чёрные волосы массажными поглаживаниями. - Как прошёл взрослый трудовой день моего бегемота? - интересуется старший, попутно выключает бестолковый новостной канал. - … - Ким реагирует странно, не словами, действиями: отдавливает ляжки локтем, приподнимаясь, другой рукой цепляет за шею к себе для поцелуя. Требует ещё больше ласки. Чонгук встречает настойчивые губы, всё бы ничего, если бы не… - От тебя воняет, - свидетельствует в близости между ними. Возня с животными она такая, обеспечен запах не цветочно-букетного формата. - … - Тэхён страдальчески воет и плюхается обратно. - Хочу тебя и в ванную, - без церемоний накрывает пах мужчины, утыкается туда носом, нащупывает член сквозь тонкие слои спортивных штанов и белья. Отбросить контекст - выглядит очень мило, с ракурса Чонгука так точно, особенно эти стреляющие вверх из-под чёлки глаза. Тэхён, вырастая, не теряет очаровательную изюминку совмещать в себе невинность с развратностью. - От тебя воняет, - непреклонен, старается не вестись на эти самые глаза. - Тогда в другой последовательности, - бубнит. Соглашается, израсходовав силы спорить. - Хочу в ванную и тебя. - Кушать? - Покушаем между. Например, - вдохновлённо отрывается от заветной — всецело присвоенной — «ширинки», - вымоемся, переметнёмся на кухню, там ты начнёшь меня разрабатывать, я в это время схомячу котлетку, и когда с растяжкой уже будет гуд - я предстану растянутым, сытым и на всё готовым, м? - Мне кушать не надо? Обойдусь? - Прости. Значит правой растягиваешь, левой ешь. Нет, придумал! Можем мне на спину, на грудь и живот- Зависит от передом или задом лягу. -выложить еды, и ты будешь ртом подъедать, обеими руками меня снизу там-то-это по красоте, по здоровью. Классно? Типа с голых людей суши палочками едят - у нас почти то же, только в домашних условиях, хендмейд, я ж не дурак позволять тебе жрать с кого-то постороннего, - не сдерживает улыбку, видя на любимом лице расцветшую идентичную. - Я давно, кстати, говорю ввести вам эту хрень в ресторан, ты меня не слушаешь, бабосов бы рубили… - Закончил? - Да. - Хороший план, приведём в исполнение. - Да? - Нет. - … - цокает картинно. - Зануда, - хохлится наигранно, елозит виском по штанине, почёсывая. - От бегемотного мутанта слышу, - лезет пальцами за ушко, пробравшись к эрогенной зоне; Тэхён млеет. - Так как день прошёл? - За уборкой какашек. Превалирующе. И остатков бамбука. Мне разрешили покормить Робао морковкой! - едва не визжит от восторга. - Прямо в вольере? - Не-ет. Робао сидела запертая в отдельном помещении, пока мы её вольер чистили. Без преград она бы меня в клочья порвала, и ты бы овдовел. Ещё я разбивал бамбук. Чон усмехается. Овдовеешь с ним, ага. Животные взаимно души не чают в Тэхёне, вечно подбегающие к ним на улице собаки подтверждают. Панда, скорее бы, приняла Кима за сородича и затискала в медвежьей хватке. Бегемот от медведя не шибко же отличается, ну? Уши, хвост, зубы. Опустим, что перечисленное в принципе имеется у преобладающего пакета мировой фауны. Из рассказов малолетки — Тэхён пожизненно наречён ею, — стебли бамбука необходимо с размаху разбить об асфальт, чтобы они раскололись и расслоились на несколько частей. Оно из предосторожности - не испортить зубы, ведь в дикой природе панды выбирают иной сорт бамбука и более молодые побеги. К тому же панды крайне привередливы, из пятидесяти килограмм, которые им вручают в качестве одного приёма пищи, они кропотливо отбирают те пятнадцать-восемнадцать, отсюда килограммы мусора на уборку в вольерах, отсюда Тэхён настолько уставший. Плюс какашки! И масса других поручений. - Молодец. Мой бегемот заслужил вкусный ужин. - И член? - Членом по губам. - Я согласен. - Несомненно. - А твой день как, хён? - проводит по крепкой груди мужчины, разглаживая помятую ткань футболки. - Бешеная посетительница закатила скандал. - В честь? - изумляется. «Хыннён» престижное заведение, оправдывающее статус. Увы, неадекватные посетители - стабильность общественности. - Мы отказались запечь карпов из фонтана в фойе. На этом Чонгука оглушает. - Она хотела съесть МОИХ карпов?! Тана и Бама?! - подрывается смертоносной торпедой из положения лёжа. - Соснуть она не хотела?! Сразу есть в целом перехочется, уж я-то знаю! А я говорил, нужно забрать их в наш аквариум, но ты меня и здесь не слушаешь! - Конечно, не слушаю, - честностью с успокаивающей интонацией; заключает в объятия. Тэхён в отношении животных до опасного впечатлительный и воинственный, в случае чего прикроет грудью и костьми расстелится, ту посетительницу он бы стопроцентно ушатал без суда и следствия. - Я заберу их, - заявляет серьёзностью, пытаясь отстраниться. Ему не разрешают, усиленно удерживая на плече. - Никто никого не съел, Тэ, - заверяет. - Не переживай. Ты же не считаешь, что я позволю кому-то съесть карпов из фонтана? - … - утихомиривается. Пыхтит. Расслабляется. - Наших карпов. Те карпы с периода их знакомства. Те карпы, вызвавшие ор Кима на всё помещение, когда Чонгук впервые привёл его в «Хыннён». Те карпы, к которым мальчишка до сих пор наведывается, улюлюкая, словно над колыбельной с младенцем. Те карпы… Символ их встречи, их любви. Тэхён и Чонгук же поразительно противоположны – и вопреки не могут раздельно, кружась вокруг друг друга. Круговорот карпов кои в природе. - Наших. - Не позволишь. - Не позволю. - … - Тэхён доверяется, огласив точку раззянутым и горячим из-за дыхания укусом в шею. - Не членом по губам, а губами по губам я тоже заслужил? - канючит, отрывается. - Поцелуй, - не то просит, не то приказывает, не то спрашивает. Подобно умеет исключительно он. Чонгук таки ведётся — всегда — на эти глаза. Целует. Поверхностно и нежно, крохотными чмоками, не стремясь залезть посноровистей и насобирать слюней. Уставший Тэхён мелет языком не скупее бодрого и выспавшегося как в смысле поцелуев, так и в смысле болтовни, но ласку предпочитает отнюдь не страстную. - От тебя воняет. - … - Чонгуку в рот протяжно воют и отталкивают от себя. Чонгук смеётся. - Некоторые вещи перманентны – ты всё такая же чистоплюйка. И всё такой же скучный. Бесишь меня. - Нет, ты бесишь меня, - парирует, поднимаясь вдогонку. - Ты меня. - Ты меня. - Ты меня. - Ты меня. - Ты меня. ... Со словесными перебросами заходят в ванную. Бестолковые дурашливые дебаты взаимно прекращаются. Позиции напротив, занимаются каждый собственным: старший поддевает футболку, стягивая кверху; на него смотрят, не торопясь с пуговицами рубашки. Тэхён зачастил с ноской делового стиля, раньше ограничивался им при разъездах к важным шишкам с родителями,.. ну и любимая школьная форма. Теперь позиционируется по-настоящему взрослым. Многие рубашки без зазрений таскает у Чонгука, пусть не по размеру. Последнего эдакое преображение забавляет, нежели внушает; наверное потому, что в памяти свеж шестнадцатилетний шантажист-спиногрыз. Безусловно, Тэхён растёт, и Чонгук с замираниями сердца не сопротивляется этому, поскуливая в углу. Верните шестнадцать! Ностальгирует и скучает, хотя срался-то ух по причине шестнадцати! А они минули в мгновение. Дети непостоянные, чего с них взять. Моргнул - уже не дети. Магия, не иначе. Ванная комната габаритами маленькая, особо не развернуться. Им вполне хватает, да и теснота пространства обеспечивает тесноту физическую. Ким орлом засекает неполадку - взыскательно стряхивает ниточку с ямки ключицы своего мужчины. Да, Тэхён с него пылинки не сдувает, но. Любя следит за всякими идиотскими ниточками, посмевшими обосноваться на его мужчине. Тэхён с в о ё в обиду никогда не даст. Ниточкам в том числе. Чонгук от штанов и белья оголяется шустрее, одни на тумбочку к футболке, одни в корзину. За ним наблюдают с ленцой и возятся с пуговицами рубашки, подозрительно притихли, улыбаются чему-то непонятному. Просто Тэхён вымотан вдрызг; откликается на взгляд, строит губы уточкой и вдруг крутится затылком с: - Не смотри, я стесняюсь. Пф. У кое-кого устало-кокетническое настроение. Чонгук хмыкает и жмётся сзади вплотную, подсобляя с вереницей пуговиц. - Стесняешься? - Угу, ты такой большой и умный дя-ядька-а, - пародирует голос из завирусившегося видео. Оба хохочут. С рубашкой почти всё, «почти» возлагается на «стесняющуюся» малявку, Чон же переключается на брюки — молния вжикает без боя, — снижается на корточки, спуская с трусами долой, вновь фасует. Душевая со стоком в полу и прозрачными стенками. В ней также пространство не изобилует, им нормально, им близко, им умиротворённо. Пока Чонгук подставляется под душ, Тэхён разыгрывает актёрский спектакль — из сценариев порнухи — на высшие баллы: с драматичным «ой»-ком роняет взятый с навесной полочки кусок мыла, нагибается с грацией кошки, оттопыривая ягодицы и притираясь ими к чужому бедру. На эту задницу Чонгук ведётся не хуже, чем на глаза. Сжимает жадно наливную округлость и похлопывает, мол, я оценил. Болтать вслух боле не располагает, располагает уютно, вдвоём помолчать. Кусок попользованного не по назначению мыла водружается на базу. В приоритете отмыть неблагоухающего юного волонтёра, Чонгук возлагает на себя обязанности по шампуню - намыливает тому волосы, тот не отстаёт, то бишь намыливает мочалку гелем и принимается водить то по себе, то по Чонгуку. Так выглядит их разделенное поровну счастье. Счастье счастьем - шаловливые ручонки никто не отменял. Тэхён честно натрудился с их туловищами, подмышками, шеями — спины прибереглись на попозже — и приступил к интимным зонам. Себе-то не интересно, от души покушается на пенящего его волосы Чона: запускает ручонку к неидеально выбритому паху, на совесть орудует там; ему поощряюще чуть расставляют ноги. Тэхён прекрасно осведомлён, что хён не любит, когда член трогают мочалкой, ибо зона щепетильная, вместо трогает мягкую плоть ладонью. Чонгук ничего. Это же Тэхён, мелкой любимке принадлежит всё под пупком, да и сам Чонгук, и пупок. Дозволено трогать, где удумается. Тэхён и не сачкует - мочалкой скользит по боку и втискивается между крепких ягодиц. Чонгук ничего. Мелкая любимка на самом деле растёт во взрослую, и не исключены различные варианты развития событий в постели… Вдоволь намыв — налапав — хёна в пикантных местечках, резво справляется с собой и ныряет под душ избавиться от шампуня, хён же заимствует мочалку и домыливает ноги. У них команда. Финишной чертой с блаженством натирают спины. На выход? Чонгук направляет лейку прямо Тэхёну в лицо, Тэхён на секунду захлёбывается от сильно вдарившего потока воды, выхватывает, направляет на шуточного обидчика. Завязывается потасовка с лейкой а-ля орудием войны. Весело и шкодливо… до поры. Настрой вытворяет неукротимые метаморфозы. Вот Чонгук притискивает малявку к бежево-плиточной стене, чему добровольно способствуют, одобряют; с отвоёванной лейкой опирается над макушкой, струи водопадом орошают зажмурившегося Кима, он широко распахивает рот, дабы дышать, и к этому рту припадают – неплотно, мазками. В полости чуть заливается вода. Языки тянутся и нежно сталкиваются, обоюдно лижутся меж непрочных «стыков» соединения. Воздуха не достаёт на равных; кулак с лейкой опускается, и они схлопываются ртами напористей. На существенное не хватает - Тэхён ощутимо пасует, сдаваясь на милость. Чонгук чувствует, сбавляет нажим. Тэхён уставший и не находящий резерв на пылкость и безудержность. Это не плохо, они знают друг друга любыми. С поцелуев ласки распространяются и пониже. - План трещит по швам, - резюмирует старший, балдея от кольца из строя пальцев на твердеющей эрекции. Сам разрабатывает охотно отзывающийся член Тэхёна. - Пофиг. Потеребимся, поедим, перед сном трахнемся, - вгрызается в плечо, кусает, кусает, кусает,.. Обожает «обгладывать», точно косточку. Упс, яблочко, веганство актуально. Ему не отвечают, неприметно усмехнувшись. Трахнутся, ну-ну. Тэхён амёбный, зато амбиции получать на полную катушку неумолимо прорываются наружу. Торчать в кабинке миллион лет не собираются, кончить бы да за ужин, совсем не выкобениваются с выдержкой. Чонгук мурчит куда-то Тэхёну в скулу и просит: - Погрубее. - И ты, - вынув зубы из кожи. Одинаково заводятся без преувеличенной предосторожности. Помощнее, пожёстче, с оттягом вверх на максимум и крошечным дискомфортом у основания. Тэхён идёт в ход удвоенной артиллерией: одной рукой продолжает дрочить и вводит другую - заключает беззащитно оголённую толстую головку в кулак и прессует круговыми манипуляциями о внутреннюю сторону ладони. Мужчина льнёт теснее и открыто стонет, демонстрируя как ему хорошо. Лейка на ощупь вешается на её законный крючок, тратя драгоценную воду — счета за коммунальные услуги прорвали небеса!, — Чон тоже не преминул пустить в процесс освобождённую руку: вклинивается к стене, потом и в укромную ложбинку полушарий, застимулировал упрямо-сморщенный сфинктер, не проникая, у Тэхёна подгибаются колени даже от этого. Бёдра затряслись у обоих в преддверии лакомого оргазма на, хах, скорую руку. Чонгук кончает до дна быстрее, буквально навалившись на свою персональную опору и в жизни, и в сексе в частности. Тэхён выдерживает и в жизни, и в сексе в частности; навёрстывает за череду активных движений, опять к плечу - закусывает выплёскивающееся опустошение. Переводят сбитые дыхания. Чон отклеивается, ненароком разглядывает проделанную работу перед собой, которая промаргивается и глядит в ответ. Зацелованный рот Чонгука выдаёт: - Ты мокрая крыса. Тэхён вылупляется на всю,.. и его не менее зацелованный рот преображается в улыбке. Непревзойдённый комплимент после сокровенного в душе. - И ты мокрая крыса. Влажные волосы облепляют и приставуче мешают. Чонгук зачёсывает их, на задворках промелькнула мысль, что он не намеревался мочить волосы из-за укладки, стечение обстоятельств с ним не посоветовалось; Тэхёна не обделяет, по-нелепому топорщит ему чёлку. - А вместе мы? - Лучший тандем мокрых крыс в истории, - оглашая жирную точку, шлёпнул со звонким хлопком изгаженную в семени Чонгука ладонь в область сердца самого Чонгука. Ах, так романтично… Отнимает, оставляя вязкость на коже. Улыбается пуще прежнего. Засранец. - Я тебя выпорю, - улыбку не разделяют. - Крыс нельзя пороть, тебя закон покарает, - отбривает бесстрашно. - Будь я человеком - да, а вот крысе можно пороть крысу, я уверен. - Классно, что я бегемот, а не крыса. - Лихо ты наш тандем променял. - На то я и крыса. Ба-дум-тс-с! Взрываются смехом. На ужин полуфабрикатные рулеты из батата с бобами и нарезанная Чоном миска салата. Сугубо себе в тарелку добавляет сардельку, его не удостаивают взглядом, кричащим «враг народа!», тем не менее им прекрасно известны последствия, именно: Чонгук не смеет целовать ни в щёчку, ни тем паче в губы, пока зубы не почистит. У них это за правило, когда Чонгук ест что-либо животного происхождения, ест, впрочем, не часто, мизеринку в неделю, нужды-то по факту нет. Тэхён не осуждает и против не высказывается, они всецело принимают и уважают личное друг в друге. Зато Тэхён без утаек обмолвился, что ему противны поцелуи куда угодно, цитата, «съевшим трупы ртом», отсюда зародилась договорённость «не почистил зубы - ни-ни». Тэхён в принципе стал радикальнее, он не требует от посторонних, он требует от себя, поэтому не совал непосредственно в свой рот ничего (кроме члена) с животным белком с момента отречения (а член и не вписывается в категорию животного белка, ха). - Я призадумался недавно, - делится Чонгук, распихав пищу по щекам, культурничать не перед кем. - Зачем употреблять продукты, похожие на мясо, если отказался от мяса? Словно какое-то противоречие. Тэхён туманно угукает, прикидывая верное. Он достаточно разбирается в теме, пробороздив стопки книг. Спустя заминку: - Не все отказываются из соображений охраны животных, кому-то, хз, врачи по состоянию здоровья запрещают, допустим. Или без разницы из-за чего отказался, банально скучаешь по вкусу. Мясо - то, чему нас волей-неволей приучают с раннего детства, и, естественно, может влечь к его вкусу по привычке, тогда соевая продукция в помощь. Плюс в ней обычно содержится столько же белка, сколько в настоящем мясе. Я, например, ем заменители со вкусом мяса, потому что загвоздка не во вкусе, в том, что он под собой подразумевает. На моей тарелке заменитель - супер, мне спокойно, ведь на ней не обработанные останки животного, умершего незаслуженно кошмарной насильственной смертью. - … - Чон кивает и обмозговывает. От сардельки не открещивается, хотя та обронила привлекательность. - Кстати! - выпружинивает вон из кухни и притаскивает нечто. - Я купил веганский мармелад. В палатке в «Эверлэнде» продаётся, прикинь. - Без желатина? - сграбастывает пачку и проверяет состав. Они оба отныне и до скончания отлично шарят в составах. - Без, - довольно скалится. Отламывает кусок рулета и с упоением жуёт. Читает лицевой оборот пачки, под названием фраза про густую начинку: - «Сочный центр». Фу, пошлятина. - … - на него скептично вздёргивают брови. - По шкале испорченности, бегемот. Дети навряд ли заподозрят неладное. - Тебе ли не знать, какие дети нынче развратные, - в противовес вздёрнутым бровям нахально поигрывает своими, намекая на очевидное. - … - мычит с трактовкой «неопровержимо». - Гарантирую, этот мармелад делали извращенцы. - Делай ты мармелад - всё было бы ужаснее. - … - ухмыляется с дьявольщиной. В обожаемых Чонгуком блеснувших глазах явно отражается, как их хозяин — глаз или Чонгука?! — генерирует ошеломляющие подробности. - Да, мармелад был бы в форме членов, подлиннее там, покороче, потоньше, потолще, и ещё в форме яек. Чтоб собирать типа паззл - член и яйки. Мармелад-паззл! - прыскает, светится фонариком от грандиозности задумки. - Назывался бы «Попробуй рассоси». - «… до сочного центра». Сотрясаются до выступивших слёз и галдят на всю громкость, аки шпана у подъездов. Тихий семейный ужин окрашивается ярким благодаря мудрёным фантазиям. Относительно утихомириваются через неопределённое. - Ты был бы моим постоянным клиентом. - Бесспорно. Так бы мы и познакомились. Где-то в той параллельной вселенной. - … - Тэхён утыкается в тарелку, пищит: - Птьфу на тебя, засмущал. - Ум? Засмущал? - навостряется. - Да-а, - гундит протяжно, уязвлённо. - Внезапно говоришь, что и в параллельной вселенной мы вместе. Ну смущает же ну. - Мармелад в форме половых органов тебя не смущает, а это смущает. - Да-а. Тэхён такой Тэхён. Смутить непредсказуемую мелочь из разряда фантастики, поэтому Чонгук кропотливо копит и увековечивает смущённого Тэхёна в памяти. Съестное выполняет функцию на ура - набивает желудки до пустых тарелок, те подвергаются тщательной мойке, затем и зубы, дабы целоваться. Напоследок Тэхён уделяет внимание рыбкам в аквариуме, щебечет у стеклянной преграды всякие милости, хвалит Дольку — имя золотой рыбки, рождённой с одним боковым плавником. «Долька» от «долька мандарина», уж больно они схожи цветом — за то, как чудесно плавает, также рыскает взором по декорной растительности в поисках сомиков в крапинку, придирчиво сканирует аквариум на заляпанность, размышляет завести улиток,.. В общем, прилично созерцает своё бесценное богатство. Потом, вдоволь насюсюкавшись, подваливается на кровати и отрубается в сон, не реализовав структурированный на этот вечер план с сексом в финале. Чонгук гладит по рассыпчатой шевелюре, которой проказливо трясли после душа на манер собаки. Пусть спит, отдыхает. Им непременно всё-всё-всё успеется. *** На утро Тэхён титанической волей просыпается к десяти, подтягивается стрункой и, умывшись, набирается бодрости любимой растяжкой. Чонгук на работе, а у Тэхёна по графику три на три наступили выходные. У него заготовлен план и на этот день, куда, конечно же, входит неосуществлённый вчерашний секс, секс не на главенствующей позиции. О, нет. Совсем нет. Он провернёт опасную авантюру… Потому в обед едет на автобусе к Чонгуку в ресторан. Не к Чонгуку, вернее. Тэхён своё в обиду не даст. Чонгук - его. Тан и Бам тоже - его. Сказал, заберёт их, значит заберёт. Да, импульсивен и непробиваем - из добрых намерений! Люди сходят с ума, пожирая всё движущееся. Это не круто. Это неоправданно. Раньше Тэхён понимал, теперь понимать перестал. Не хочет больше, на собственном опыте убедившись в том, что превосходно можно без. Проворачивая авантюру, нужно держаться непринуждённо и расслабленно, тогда ни у кого не возникнет подозрений. Ким минует порог, точно к себе домой, в каком-то роде оно примерно и есть, его знают здесь все. Они с Чоном не афишируют отношения, при том скрупулёзно не скрываются: берутся за руки, обнимаются, не бдят личные границы и в подобном духе, не пересекая черты к демонстрации. Им обоим так комфортно. Кто-то из персонала «Хыннён» осведомлён об их статусе парочки, кто-то догадывается, кто-то в ус не дует; с враждебностью, осуждением или яростным гомофобством не сталкивались. Повезло. У Чонгука замечательный коллектив. В обед посетителей навалом, у входа аж отсутствует девушка, встречающая и провожающая гостей, официанты носятся угорелыми с кухни в зал и наоборот. Никому не до мальчишки с плещущейся водой в пластмассовом контейнере. Между прочим, пришлось выгрести из этого контейнера барахольную всячину, и лучше убрать образовавшийся бардак до прихода Чонгука, в противном влетит по жопе и не членом. А Тэхёну бы только член. Влетит и за карпов кои, когда до Чонгука дойдёт, однако ж карпы - другое, за карпов Тэхён сам загрызёт. Ладно, с Чонгуком он будет обходительнее, всё-таки любимый человек. Фонтан прямо по центру, многоярусный, со струящимися ручейками водопадов, красивый, массивный, с искусственным прудом на нижней прослойке. С отказом от животного белка в «Хыннён» не разгуляться, на сто процентов растительных блюд в меню мало; Ким заглядывает ради Чонгука, карпов и довольствуется салатами и кофе. И из-за фонтана, любоваться им не грех вечность. Подкравшись к цели ровной раскованной походкой, приходится экстренно сложиться на корточки - Чонгук выбрел из кабинета и — Тэхён разведчиски выглядывает — прокурсировал куда-то по залу. Фу-ух, чуть не спалился. - Тэхён? - окликают сзади. Вздрагивает и оборачивается, застанный с поличным. Почти. Невозмутимость и актёрские навыки «вкл». - Привет, - улыбается. - Привет. Ты к мистеру Чону, - констатирует. - Позвать? Вот Шу Чан однозначно в курсе их отношений. - Нет, - вскрикивает громче положенного, исправляется шёпотом: - Нет. Я не к нему. К нему. Сюрприз. Не зови. Девушка уносится обслуживать, ей некогда трещать с гостем-не гостем. Ким же давит заговорщическую лыбу подлючного злодея. Оглядывает обстановку и выпрямляется с корточек. Близнаходящиеся не сфабрикованные гости смотрят на него, Тэхён на них, мол, чё?, и те капитулируют, не признав интересным или выбивающимся из нормы. Элементарно: уверенность творит все грязные проделки. Тэхён уличает подходящий момент и с предельной аккуратностью ловко вычерпывает Тана миниатюрным сачком, идентично притащенным с квартиры и впихнутым за пояс брюк а-ля пистолет. За Таном вылавливает Бама и закрывает контейнер крышкой, сунув «оружие» туда же к спине. Некоторые гости вновь смотрят, не препятствуют. Тэхён подхватывает ношу и бесстрастно шагает к парадным дверям. Авантюра венчается успехом. На самом-то Тэхён не злодей, отнюдь. Просто иногда неординарно борется за жизни разномастных обитателей планеты. Опираясь на чужие колени, опускаться и подниматься по члену нереально - толщина распирает строптивые, но поддавшиеся стенки и умопомрачительно давит на простату. Если сниматься едва не полностью, то при насаживании головка по-особенному проезжается по восприимчивому бугорку, и Тэхён натурально скулит. Хотел член - получил член. Как и всегда. Накинулся на своего мужчину, стоило тому вернуться с работы, лишь руки поощрил вымыть, остальное автоматически занеслось в лист ожидания. Седлать - константа перепробованных ими поз; Тэхён неизменно обожает быть сверху - высоко сижу, далеко гляжу и член вбираю до упора. Чонгук какой-то период стебал вопросом: «Какова там у тебя погодка наверху?» Опять наверху - и погодка зашибись, жарковато до скатывающегося пота. Наездник задом-наперёд, называется, потому стискивает пальцы над коленными чашечками Чонгука и скачет, скачет, скачет,.. Сам Чонгук заглядывается видом перед собой. На себе! Упиваться имеется чем, глаза разбегаются, не цепляясь за конкретное, ведь внутренний собственник истекает слюной и вопит обсосать всё и сразу. Тэхёну не шестнадцать. Он подрос, вытянувшись, набрал в массе, тело формируется из ребёнка во взрослого по физическим меркам. Это у Чонгука давно ничего не растёт, у его малявки - и член, и попа, и бёдра покрупнели, и разлёт плеч, и животик,.. Чонгук тащится, не скупится смаковать, мять. Непосредственно сейчас перекочёвывает с аппетитных ляжек на округлившиеся половинки попы, обзор неописуемый. Тэхён замедляется из-за поползновений, благословляет инициативу, Чонгук распускается лапать в удовольствие, одновременно перенимая руководящую роль по насаживанию - болючей хваткой властно раскатывает покрасневшую дырочку на стволе; и с эстетическим, и с плотским наслаждением наблюдает: член легко скрывается посерёдке влажной ложбинки, ягодицы буквально садятся на таз. Чонгук и здесь не скупится, с нажимом плюща мягкость, чтобы безоговорочно, тютелька в тютельку. Стонут на противоречивых тональностях. Действо продолжается противоположно - вверх по длине, выпуская из насильно расширенной узости, и сопровождается резким, грубым надавливанием, вбившим член вглубь с характерным чавканьем. У обоих по мышцам прокатилась дрожь от запасающего сперму в яйцах контраста. Они предпочитают с выверенной жёсткостью. Чонгук по-прежнему совмещает участника со зрителем. Раскрытая, поддающаяся дырочка не отпускает фокус. Выглядит такой хрупкой, крохотной, до предела натянутой по сравнению со вторгающимся в неё членом. Один Чонгук знает, какая эта дырка жаждущая, сильно сдавливающая до свёртываний в паху и сколько в себя способна вместить. Сносит крышу. А уж как они её растягивали... Тэхён клятвенно уверял: «Я почистил и растянул на мишленовские звёзды. Вставляй, не ошибёшься». Чон повёлся, ага. Повестись он горазд на бесстыжие глаза, не на бесстыжие заверения. Наказал: «Ложись на проверку», удостоившись: «Ну Чонгук! Ты мне не доверяешь?» Мастерский перевод стрелок не возымел. Лёг, раздвинув ноги и всунув два пальца, доказывая; к нему подлезли и добавили два своих. Растянулся на четвёрочку, хах. Не в прямом смысле - на пятёрочку, конечно. Не обманул, постарался в кои-то веки. От совместного пребывания в сокровенном распалились и приступили к проникновению… Когда Тэхён растягивается самостоятельно, неизбежно подвергается проверкам, ибо чересчур безбашенный, ему в изобилии мозгов, максимализма и нетерпеливости растянуть тяп-ляп и грохнуться на член с разгона. Прецеденты были. Так что эта дырка может многое, и Чон усердно следит за сохранностью и возможностями. Они кропотливо изучили грани друг друга. Запустившаяся грубость подходит идеально под их вкусы. Купленный мармелад плачет в шкафчике. У Чонгука свой сочный центр, который он искусно распробовал несколько лет назад и который обожает вкушать чуть не ежедневно. Тэхён втягивает живот, замирая насаженным до предела. Чонгук ладонью нащупывает контуры члена, шепчет: - Бегемот… И задолбился толчок за толчком. Надолго не хватает, из этой позы выжат максимум: налегая опрокидывает себя с Тэхёном вперёд, тот принимает коленно-локтевую. Они ака слаженный механизм или навороченный конструктор, меняющий трансформации. Бегемот, к слову, сегодня паинька. У Чонгука в последние месяцы регулярно проступает ощущение, что не он, а его трахают - настолько Тэхён бывает доминирующим монстром в постели с заткнутой членом задницей. Обсуждая на досуге, Тэхён очумевше заверил в обратном - не помышлял быть сверху, не думал об эдаком раскладе. С ним не спорили, да и ни к чему. Старший уверен, рано-поздно они придут к универсальности, и он уступит без проблем, уже бы уступил, вырази Тэхён желание. Чонгук согласен хотеть по-разному, его бегемот растёт, шестнадцатилетний мальчик позади, Тэхён становится мужчиной. Чонгук же рад стеречь и поддерживать. Точно. Поддерживает под рёбрами и с упоением любит на бешеной скорости. В наполненных яйцах предвкушающе забурлило… Однако Чонгук мучает, отсрочивая полным выходом из одуряющей тесноты. Передышка. У него, не у Тэхёна: вставляет указательный на пару фаланг и безжалостно трёт простату, вырывая не стоны - визги. Попутно нашаривает смазку и выдавливает на пах. Пора кончать. Палец пасует арену действий не соразмерному, покрасневшие края вновь раздвигаются под напором, впускают с естественным сопротивлением. Тэхён выгибается весь, не щадит поясницу - головой и грудью на покрывале, попа задрана в прошении; Чонгук копирует, укрывая собой и сплетая их пальцы в замки, голодно кусает по лопаткам, по плечам и вбивает выклянченное, словно в вызове, в матрас - у обоих разъезжаются колени, таки пригвождаются к плоскости. Чонгук орудует и там, и укусами. Клеймит? Да-нет. Впивается зубами в шею под холкой, удерживает. Тэхён кончает. Укусы - фетиш. Сам периодично обкусывает своего мужчину, умудрился обкусать и сегодня экспресс-курсом за урезанную программу прелюдий, однако не менее балдеет, когда кусают его, поэтому Чон не злоупотребляет, а применяет умело и своевременно. Кончает за Тэхёном, но не в - в презерватив. День не завершён, зато секс - и он удался. Впереди ужин. Впереди- Утро. Разбудить Тэхёна в выходные - подвиг, тот дрыхнет до обеда, Чонгук усвоил ещё с перепавших школьных годков. Благо и на это разработан лайфхак. Выходной наступил и у Чонгука, на календаре воскресенье, на душе - благодать. Тэхён рядом совсем не алло, посапывает под тысячный сон, где он в царстве дикой природы познаёт мир, висит на лианах, питается травой, загорает под пальмой и заводит друзей среди живности, созывая птиц пением, конкурируя с диснеевскими принцессами. По крайней мере именно Чонгук около того представляет его сны. Со вчерашнего не детского занятия малявка осталась разморенной и грязной. И удовлетворённой. Ключевое всё же грязной - в ванную не затащишь ни уговорами, ни угрозами, ни святым в их случае шантажом. Тэхён превращается в желе после секса, из постели не выманить; Чонгук же наоборот пышет энергией: сходил вымылся, поужинал, распил чай в уютном одиночестве. Здесь у них внушительное расхождение, оттого «разногласия», прибавить паранойю Чона к чистоте - побочные ссоры. До компромисса доковыляли с горем пополам, теперь делят пятьдесят на пятьдесят, то есть когда-то подстраивается Тэхён, соскабливаясь мыться, когда-то - Чонгук, мирясь с грязнулей до утра. Предельно ясно, чья была очередь в минувшее. На шебуршание волос не просыпаются, но реагируют - ютятся под бок и обнимают. Чонгука подобное устраивает, лайфак по пробуждению осуществить легче, по себе лайфхак тоже лёгкий - нужно разминать попу бегемота, что Чонгук и затеял, добравшись под одеялом до голой-бесстыжей-грязной. Похотливый контекст исключается, просто не обязывающие мацанье, поглаживания, слабые, неуловимые шлепки. Ежели Тэхён спит на животе, Чонгук мостится на его бёдрах, спит на спине - переворачивает и всё равно достигает «мишень». Секрет не доступен, факт фактом, Тэхён от этого просыпается, с другими частями тела не коннектится, они экспериментировали. Не зря говорится: попа всему голова. Древняя мудрость. Нет. В их случае, как и шантаж. Дальше обстоит без утренних милостей, Чон непреклонен, утаскивая в ванную и запихивая в кабинку. Сам умывается, расправляется с щёткой и зубной пастой и удаляется на кухню шаманить завтрак. Самодельные бургеры с пожаренными соевыми котлетами, с напичканными овощами, зеленью и с авокадо. Улижешься весь. Чонгук и улизывается даже в течение бесхитростной готовки. Звонок в дверь отвлекает, не удивляет, догадаться не сложно, кто наведался в гости. Чонгук, штурмуя площадь к двери, мысленно чиркает галку, что надобно три бургера. - Здравствуйте, - здоровается с мамой Кима и пропускает зайти. Ли Сукхо часто бывает у них. Ей скучно и без мужа, и без сына в пустых хоромах. Чонгук давно установил с ней контакт, потому не против, она не напрягает навязчивым незваным присутствием. У неё с Тэхёном это общее, точнее, Тэхён понабрался от родительницы (вспоминаются бесцеремонные посиделки при их знакомстве). У Чонгука то ли развившийся, то ли врождённый иммунитет на их семейство. - Тэхён не появлялся дома почти месяц, - мирно констатирует женщина за барным столом. - … - Чонгук отдаётся прерванному: выуживает из морозилки пачку и бахает на сковороду ещё котлету, приступает к нарезке помидора. - Ему неудобно с вашей квартиры ездить до работы. Скорее всего, Ли Сукхо рассчитывала на иное. Чонгуку нечего ей сказать, они с Тэхёном не заикались о переезде, но тот подразумевается, просвечивается с несколько месяцев. Тэхён прощупывал по нарастающей почву - задерживался по чуть-чуть, рамки «чуть-чуть» каждый раз удлинялись... и вот преодолели отметку почти в месяц. Чтобы аккуратно и бережно, чтобы попробовать, а не в омут с разбега, чтобы привыкнуть и приспособиться. И вроде бы у них неплохо получается. Реальный переезд не за горами. - Верно, - соглашается, не допытывается. - Я переживаю, - на выдохе; поправляет неудобно-задравшуюся узкую юбку-карандаш. - Он не хочет поступать в университет. Я в замешательстве. Что делать? Заставлять? - по тону этот вариант ей не импонирует. Вздыхает и Чон. Мама Тэхёна честно пытается наладить узы с сыном, узнать его и участвовать в жизни не косвенно, по-настоящему. Чонгук стечением переменных выдался соединительным звеном, ведь для Ли равный - взрослый по цифрам человек, и он же недвусмысленно связан с Тэхёном, соответственно, лучше всех Тэхёна знает. Поэтому женщина обращается за советами и делится терзаниями. Тэхён обиду не таит, идёт навстречу; например, переименовал её номер абонента. - Не давите на него, - мимолётно оглядывается. - Подача документов прошла, учебный год в разгаре. Всё. Если и поступать, то в следующем. Да, у вас наверняка связи… В них нет сейчас толка. Дайте перерыв, дайте Тэхёну отдохнуть. Он наконец зажил для себя, а не для вас или для учёбы. Занимается действительно любимым, интересным, тем, в чём видит пользу. Да, пропустит год. Пусть. Пусть год посвятит себе. Там уж виднее будет, загадывать бессмысленно. Конечно, родители — метафорично — выпали вон из самолёта. Их золотая кровиночка, медалист, самый умный-красивый-и-т.-д.-по-списку ребёнок непререкаемо уведомил, мол, па, ма, университет откладывается, я кормить панд, отстаньте, гудбай. Оров было… По прошествии энного фрагментарно утихло. Имеем то, что имеется - Тэхён опять отстоял себя. Касаемо Чонгука, не разводит панику, свойственную предкам. Откажись поступать и в следующем году - прорвутся. Кто-кто - бегемот с его чумовым характером не пропадёт. Сюда же прибавить на экстренно-плачевную ситуацию связи родителей. И связи Чонгука (В ресторан шишки ходят… Чонгук старается…). Короче, трагедии нет. На данном этапе Тэхён официально подался в волонтёры. Несовершеннолетний, однако родители — мать. Отец за границей — уступили, подписав разрешения. Договор предоставлял скромное жильё от государства, Ким не злоупотреблял, ого-го есть, где жить. Платят мизер, с натяжкой хватает на продукты, от Тэхёна никто и не требует, родители так же выделяют денег, и либо Тэхён вручает зарплату на оплату бытовых вещей, либо без поводов покупает подарки. Маму обескураживал футляром для очков, планером, блузкой. Любимому мужчине как-то подарил — Чонгук был в шоке. В приятно-необычном — букет цветов с открыткой, подпись «за горловой от моего папочки» и нарисованное сердце, ещё дарил рубашку, ирригатор и сомика им в аквариум. - Ты прав. Я пытаюсь не накручивать себя и довериться Тэ. Пока, наверное, не очень выходит, - признаётся. Резко спохватывается: - Помочь? Вы не завтракали? - Не стоит, спасибо. Да, все вместе сядем и поедим, - вертит котлеты лопаткой. - Как у вас дела? - задаёт якобы невзначай. - Нормально? - Нормально. Надеетесь, нет? - ляпает, с языка сорвалось против воли. - Не надеюсь, - мирно опровергает, улыбается слабо. - Смирились? - Не то чтобы, нет. Мне, - замолкает, набирается смелости, - стыдно, - натыкается на взгляд Чонгука, который развернулся лицом. - Что я за мать, раз посмела хотя бы на секунду желать несчастье своему ребёнку? - голос надрывается. - А ваше расставание другим бы не закончилось. С тобой, Чонгук, я вижу его счастливым. Мне правда стыдно. Я ужасная мать? - прикрывает рот ладонью. Глаза наполняются влагой. - Я не понимаю его выбор, но я приняла его выбор. Ты замечательный партнёр для него, Чонгук. И хорошо на него влияешь. Я спокойна за своего сына. И Уён, это наше мнение. Мы с ним обсуждали, много - и ни к чему не приходили. Просто со временем, наблюдая за вами, мы приняли. И мы не желаем вам расставание или ссор, или плохого. Мы рады, что наш ребёнок с тобой. Этот диалог не предполагался. Спонтанно - искренне. Без заведомо отрепетированных речей и миллионных обдумываний с подбором формулировок. От сердца к сердцу. Нараспашку. Навернулись слёзы. Тэхёна из душа не жаловали. Про него сокрушались и про него же забыли. Потому уставились нечитаемо и стеклянно. - О, мам, привет, - улыбается. Улыбка блёкнет с преодолением хиленькой дистанции. - Вы чего? - и сам каменеет. - Ничего, - резво отмахивается Чон. Утирает прослезившееся и отвлекается на плиту, выключая, не то сгорит всё нахрен. - Нет, вы чего?, я спрашиваю, - полосует сталью. Не впечатлительный, трудно вывести на плач, тем не менее глаза и у него покрываются пеленой. Когда семья плачет - даже скала-Тэхён трескается, не бесчувственный же. - Всё хорошо, - успокаивает родительница, прильнув к сыну и обняв. - Скажите мне, - со стали на мольбу. - Мы с Чонгуком говорили о том, что я и папа желаем вам большой крепкой любви и что счастливы за вас. - Ну офигеть, - шмыгает носом, хмурит лоб, - кто просил вас это сказать мне? - смаргивает первые капли. - Ты, - хмыкает Чонгук. Тэхён игнорирует, продолжая шуточные возмущения: - Вы специально, чтобы и я заплакал? Чё началось-то, а? Ну, ма-ам, Чонгу-ук, - стискивает женщину в руках, сверлит Чонгука в сторонке. - Иди сюда. К ним без отнекиваний примыкают. Стоят-обнимаются. Более феноменально уже не будет. Будет… Через невероятно трепетный отрезок Чонгук откалывается и ретируется к приготовлению. Планка неловкости и слёз для него перевыполнена. Сооружает гамбургеры истинным строителем: булки, салатик, помидоры, огурцы, лук, котлеты, кетчуп, булки. Подаёт на стол, приглашая отведать до сих пор обжимающихся, шушукающихся в идиллии родных. Идиллия не рушится, укоренившись под кожей. Еда отвлекает и сопровождается необременительной болтовнёй. Вскипятился чайник, разлился по кружкам. Чонгук исчезает в гостиной покормить «детей» в аквариуме. Тут-то утро с лихвой прорывает и планку нестандартности. Не признать карпов из фонтана фойе нельзя, глаза за это утро покраснели и прослезились, но от сего не ослепли. Чонгук вдыхает будто тонну кислорода… Кое-кто огребёт. … и кричит-гаркает: - Тэхён! Негодник приходит спрятавшимся за миниатюрной мамой, удерживая ту за плечи. Зыркает этими невыносимыми глазами. Чонгук бы прямо вот… вот прям… вот взял бы, взял бы и… поцеловал. Чтоб неповадно было. Пиздюк мелкий. Свой. Пригрел на груди зоо-природо-защитника, ёпрст. Не от балды пригрел - прицельно до любви по самые яйца, за которые Ким плотненько таскал его при увлекательном знакомстве шантажом и которые на сегодняшний день холит-лелеет. Неосязаемо-глубинное с телесным - уж как есть. Любовь она многогранна. Не злость. Чонгук Тэхёна со всеми заскоками любит. Просто неожиданно. Следовало ожидать? Наивность Чонгука? Возможно. Тэхён ведь однажды крал этих бедных карпов из фонтана… и не заручался гарантиями не повторять. - Хён, - тоненько проканючил за мамой. Чонгук поверил невинному образу, ага. - Что за? - хладнокровно указывает на аквариум. - Я их спас. - Украл. - Спас! - пыжится, сбрасывая маску щенячьей безобидности. Обступает маму — она не вмешивается, лишь сосредоточенно смотрит — и становится визави. - Блять, когда ты- - осекается, зарядив себе по рту. - Простите, - прытко обращается к женщине и назад к Тэхёну. - Когда ты успел? - Вчера. - Вчера? Ах, вчера. Гадёныш профессионально отвлёк сексом. Подло. Сообразительно. Подвох ниже пояса. Чон не сводится с этих глаз, воинственных и сулящих расчленение, задиктуй возврат карпов в фонтан. Тэхён не воспринимает грубость как метод воздействия, только ласку; мужчина стукает лоб об лоб - Тэхён махом смирнеет, глаза эти невыносимые выпучивает. - Бегемотик, у нас не надлежащие условия для содержания карпов в аквариуме, помнишь? - … - порывается заговорить. Его затыкают чмоком. - В ресторане за ними следят, в пруду фонтана просторно,.. - Пр- - его чмокают. – Прос- - чмокают. - .., фонтан постоянно чистят, там отличная система аэрации, вода не зацветает. - Я всё равно боюсь за них. Это наши карпы. - Наши. Я контролирую, чтобы с ними ничегошеньки не произошло. Ты мне веришь? - заправляет пряди за торчащие ушки и нежно мажет по щекам. - Тебе - да. Тупым возомнившимся людям, запихивающим в пасть всё, что движется, - нет. Сделайте ограждение. Хм, предложение заманчивое. Хотя бы с учётом, что Чонгук устал оттаскивать чужих отпрысков, норовящих поплескаться в водичке. - Сделаем. - Да? - поражённо. - Я не вру. Ты же придёшь, проверишь и снова ук- - его чмокают. - Спас- - Ёшь. У обоих распускаются улыбки. Лбы отделяются, бегемот оплетает и метит укусами по линии челюсти с озвучкой «ар-рар-рар-рар». Бегемоты такие кусачие, жесть. От него уворачиваются, кладут подбородок на макушку. Мама Тэхёна тоже улыбается с них. Из насущного - отвезти рыбок в ресторан, чем они все дружно и займутся. Телефон на беззвучном, Чонгук прикидывает, сколько там сообщений и пропущенных из-за пропажи карпов. Когда-нибудь расширят домашний аквариум и действительно заберут их себе. Малявка как-то обмолвилась, что мечтает об аквариуме вместо пола и акуле под ногами а-ля в фильмах. Запросы-то не среднестатистические. И амбиции, ибо дальше малявка дополнила, что станет миллиардером и непременно воплотит это безобразие в жизнь. Чонгук против? Ни капельки. А пока до того заоблачно и обеспечена сага по вылову карпов из фонтана в аквариум и наоборот. Чонгук уверен - с Тэхёна не убудет и он укра- спасёт! их снова… и снова, снова-снова,.. Круговорот карпов кои в природе. Чонгук против? Ни капельки. Круговорот так круговорот.