***
Утренний Трост никогда не мог похвастаться уединением даже в выходной день. Мощённые улочки были привычно наполненными людьми и торговыми повозками, что оставляли за собой длинные полосы. Людям приходилось кутаться в пальто и пиджаки в надежде согреться от шквала сильных ветров, которые принесли с собой похолодания. Рене было всё равно. Находиться в штабе для неё сейчас задача просто невыносимая. Она вдумчиво смотрела себе под ноги, пока они с Леви постепенно удалялись от места, которое всегда считала безопасным для себя. Прохожие, понурив головы, превращались в безмолвные тени, что бесконечным потоком проносились мимо них. — Тебе незачем меня благодарить, — вдруг начал Леви, сжимая в руке свёрток с чаем. — Ничего сверхъестественного я не сделал. Выдохнув едва заметное облачко пара, Рена обернулась. Серые глаза всё с той же необъяснимой печалью рассматривали её лицо. — Неправда. Вижу ведь, как ты тоже устал. Знала бы она, что это была вовсе не усталость. — Спасибо. Но это моё решение. — Не разочаровался в нём? — Ни разу. На миг глаза разведчицы расширились. Просто ответ, слетевший с уст так неожиданно и быстро, ввёл Рену в непродолжительный ступор. Будто позабавившись этой реакции, Леви склонил голову набок и скользнул взглядом по её рукам, которые она никак не могла оставить в покое. Так было всегда, когда Рена нервничала. До ушей стал доноситься лёгкий плеск воды. Это означало, что они пришли к каналу, что соединял все города аж до самой столицы. По нему медленно тянулись лодки с различным продовольствием. Радовало то, что людей здесь было уже на порядок меньше. — Над чем размышляешь? — тихо спросил Леви. Рена помотала головой. Возможно, ей и хотелось поделиться, однако чувство такое, будто этими словами она будет выжигать себе на сердце очередные раны. Было ли ей по-настоящему хорошо в последнее время? Да, определённо. За семейным столом семьи Ройсс, к примеру. Когда звонкий голосок Тины радовал слух, а её картины вызывали внутри неожиданный трепет. Разговоры с матерью Джона, вкусный обед на столе. Та совсем позабытая атмосфера теплоты и уюта, которую Рена так сильно желала ощутить вновь. Похожее умиротворение было на её душе и тогда, когда она лежала на выжженой траве в компании Леви. В месте, где она правила себя, училась запирать свои страхи и боль на неснимаемые, как полагала, замки. Однако эти чувства вырывались из неё настоящим потопом, стоило вспомнить об Алрое. То, как они затерялись в забытом святыми переулке. До чего же нелепо. — Мой брат… — Рена будто давилась собственными же словами, — он выследил меня в день похорон Марка, когда мы возвращались в штаб. Как такое может быть, когда кого-то любишь? Он был прямо здесь и перед ней — стоило руку протянуть. Рена обжигалась вновь. Ей насильно приходилось вытирать их совместное прошлое со всех поверхностей, словно это какая-то грязь. Потому что от Алроя больше не осталось ничего знакомого. Тем не менее, Рене так хотелось увидеть его вновь. — И ты смолчала? — нахмурился Леви. — Я говорила с ним и… Тогда мне показалось, что он не желает мне зла, — быстро смекнув, как это выглядит со стороны, Рена лишь устало выдохнула: — Я, похоже, выгляжу как полная дура, да? — Я этого не говорил. Всё становилось только запутанней. Леви, заприметив в нескольких метрах скамейку, вымучено плюхнулся на неё и запрокинул голову к небу. Надоедливо серые тучи нескончаемой пеленой возвышались над ним, быстро уносясь прочь. Ветер стал трепать и без того взъерошенные волосы. Посильнее укутавшись в своё коричневое пальто, Рена подошла к Леви ближе, став рассматривать его с высоты своего роста. — Ты встревожен, — уверенно произнесла она. Её голос привёл Леви в чувство. Опустив взгляд вниз, он пару секунд наблюдал за тем, как мерно раскачивался подол простенького платья. Рена редко носила гражданское, но сегодня было иначе. Видать, она не хотела привлекать к себе лишнего внимания. — Возможно. — Всё размышляешь? — Над чем? — Ты мне скажи, — Рена скрестила руки на груди. — О чём ты мне недоговариваешь? Удивительная проницательность. Леви бы возможно даже удивился, если бы не знал, кто перед ним. — Как быстро мы поменялись местами, — он наконец поднял взгляд на Рену. — Я стараюсь больше не изнашивать твои нервы, — улыбнулась она краешком губ. Внезапно появившийся солнечный свет, что словно пробил дыру в густых облаках, заблестел и десятками бликов рассыпался на поверхности воды. Всё вокруг стало снова отбрасывать тени. В этот момент одна из них упала и на лицо Рены, делая цвет её глаз практически чёрным. — Ну так что? Пламенно-оранжевая листва, что была сорвана очередным порывом ветра, закружилась хаотичным вихрем, запуталась в белёсых волосах, подсвеченных лучами выглянувшего солнца, запестрила перед глазами Леви. Рена не оставляла ему выбора. Жестоко. В эту самую секунду он так хотел запечатлеть видимую им картину раз и навсегда. — Всё смахивает на то, — настороженный блеск отразился в зелёных очах Рены. Однако Леви продолжил: — На то, что человеком, который нанял меня, Фарлана и Изабель полгода назад был твой брат. Сердце пропустило удар. Это было какое-то до невозможности странное чувство. Будто склеенный в тысячный раз сосуд вновь швырнули в стену, и тот с оглушительным треском разлетелся на мельчайшие осколки. Руки разведчицы медленно опустились по швам, как у тряпичной куклы, став безвольно качаться на весу. Вся она вдруг замерла, не понимая, как на это реагировать и как себя вести дальше. Глаза её заметно сузились. — Шутишь? — уголок её губ невольно дёрнулся. — Это похоже на шутку? Словно позабыв как дышать, она сделала неуверенный шаг вперёд. Развернулась и также медленно опустилась на скамейку рядом с Леви, не решаясь взглянуть на него. Руки с силой сжали гладкую ткать платья у себя на коленях. Леви чувствовал, что молчание было для неё губительным. — В Гермине я много думал о том, что произошло с твоей семьёй. Слушал тебя и рассказы других. Слишком много вещей совпало. Я просто сопоставил имеющиеся факты, и теперь практически уверен в том, что это был он, — на последних словах Леви разведчица прикрыла глаза, будто ей стало больно. — К тому же, у вас много схожих черт. Черт, которые она хотела бы вырвать с корнем и бросить Алрою под ноги, чтобы стоял да смотрел, во что он её превратил. Как же сильно она его ненавидела… И как же сильно ненавидела себя за эту самую ненависть. — Надо же, — досадно протянула Рена, глядя на сияющую гладь воды, — пожалуй, так и есть. Через пару секунд она почувствовала касание чужих рук, которые на деле же стали для неё роднее всех. Этими руками Леви смахивал горячие слёзы с её щёк у могил собственных родителей; зарывался пальцами в спутанные волосы, когда с не присущей ему нежностью целовал её губы; поднимал едва живое тело с залитой кровью земли за стенами. Рена не заслужила такой щедрости. И уж тем более сейчас, когда её брат стал причиной очередных бед в жизни Леви. — Прости меня, — вдруг прошептала она. Сжав дрожащую руку крепче, Леви непонимающе заглянул ей в глаза. Но ответа он так и не услышал. По крайней мере, в этот день. А на следующий Алрой Адлер оказался загнанным в подземный карцер легионерского штаба. Одна единственная свеча с капающим на пол воском горела очень слабо, едва давая возможность различать предметы, коих тут почти и не было. Ветхий стул, какая-то пустая бочка, покрывшаяся ржавчиной решётка, свисающие нити паутин да горы вековой пыли по углам. Алрой бездумно крутил в руке зажигалку, никак не решаясь закурить последнюю сигарету. Слегка нервно отбивая ритм подошвой дорогой обуви, он пытался тем самым скрасить своё пребывание в «заключении». Хотя, такая формулирована вызывала у него скорее приступ смеха. Щелчок. Синий огонек за долю секунды превращался в жёлтый, а затем и в белый. В пресловутых перчатках жара не чувствовалось, когда палец резким движением крутил катушку. Алрой долго смотрел на маленькое пламя, и когда оно гасло, перед глазами оставались мыльные тёмные пятна, которые мешали ему сфокусировать взгляд. Признаться, он уже потерял счет времени. Здесь он сидел уже час, возможно даже два. Томительное ожидание имело и свои плюсы. Оно дарило Алрою хоть какие-то ощущения — словно маленькие искорки или взрывы и лёгкий мандраж в виде трясущейся ноги. Но в целом он себя контролировал. Алрой хорошо этому обучился. Щелчок. На этот раз звук исходил не от него. Это был замок. Кто-то открыл его и стал спускаться по ступеням вниз. Алрой медленно перевёл взгляд от каменного пола на свою сестру, что появилась в проходе. Ну наконец-то. — Здравствуй, орлёнок, — его низкий голос вибрирующим эхом отразился от стен, заставив Рену на секунду зажмуриться. Когда она узнала от слегка обескураженного Эрвина о том, кто сейчас находится в стенах штаба, то она со всех ног бросилась именно сюда. Лишь у самой двери Рена вдруг остановилась, собираясь духом и с мыслями. Совершенно противоположные друг другу чувства ураганом бушевали в её сердце, и она совсем не понимала, какой тактики стоило придерживаться. Делая глубокие вдохи и выдохи, Рена успокаивалась. По истечении минуты было принято решение напустить на себя равнодушие. Принесенный с собой и оставленный на бочке канделябр с зажженными свечами дал возможность разглядеть лицо брата. — Выглядишь менее напуганным, чем во время нашей прошлой встречи, — у Рены прорезалась кривоватая усмешка. Алрой одарил её улыбкой в ответ. Она не была доброй, но и не несла в себе угрозу. Она означала принятие правил той игры, которая была только что начата. — Ты действительно думаешь, что я позволил бы кому-то скрутить себе руки, не будь это моей прихотью? — Алрой потянулся в карман за портсигаром. Его слова и тон мгновенно отозвались у Рены пульсацией в висках. — Люди Лорена хоть и повсюду, но действовать скрытно совершенно не умеют, — добавил он. Шон как-то обмолвился, что выследит его. Что ж, слово он своё сдержал, хоть и подобные методы не устроили ни Эрвина, ни Рену. — Пускай, — разведчица незаинтересованно пожала плечами. Только Алрой прекрасно знал это было не более, чем пыль в глаза. — Тогда зачем ты оказался здесь? — Ты звала. Рена поджала губы. — Как ты это понял? — Чувствовал. — Думаю, ты прекрасно знаешь, что нам от тебя нужно. Хочу теперь услышать о твоих истинных планах. Вместо ответа Алрой щелкнул огнивом и подпалил зажатую между губами сигарету. Та издала едва уловимый треск. Оперевшись рукой о спинку скрипящего стула, Алрой приподнялся. Терпкий дым заполнил лёгкие. Алрой выдохнул его вместе с затхлым воздухом карцера. У Рены едва получилось сдержать в себе приступ кашля. — Я хотел тебя увидеть. — У тебя это получилось, — ответила разведчица, вскинув голову. — Что-нибудь ещё? — Да, — его тонкие губы расползлись в пугающей своей естественностью улыбке. Словно какая-то часть из далекого прошлого пыталась вырваться из него наружу. — Поговори со мной. Так, как мы делали это раньше. Сведя брови к переносице, Рена подошла ближе к решётке, что разделяла её и Алроя. Вынула сигарету из его рта. Следом она бросила её на пол и тут же придавила. Маленькие искры быстро потухли под подошвой армейских сапог. — Алрой, ты за эти пять лет, никак, рассудок потерял? Похоже, что её слова звучали не сильно убедительно. — Мне больше не о чем с тобой говорить, — для пущей уверенности перефразировала она. Но Алрой словно пропустил всё мимо ушей. В эти самые секунды он с интересом рассматривал лицо Рены, будто подмечая даже малейшие изменения. Любую эмоцию, любое движение, заглядывая куда-то сквозь неё, прямо в душу. А потом его глаза опустились ниже к плечам, скользнув по закатанным рукавам рубашки. Вернее, по перебинтованному предплечью. — Ты прячешь ожог на руке? — вдумчиво произнёс Алрой, словно оценивая. — Мне жаль, что в тот день у меня не было времени побеспокоится об этом должным образом. Нужно было добраться до дома Шадиса как можно быстрее. В ответ на это Рена резко одернула рукава, вновь пряча свой шрам под тканью. — Я знаю тебя слишком хорошо, орлёнок. По правде, слушать его становилось просто невыносимо. Алрой явно ощущал своё превосходство даже находившись по ту сторону решётки. — Знаю этот сердитый взгляд. Прямо как в детстве, — он сделал шаг ближе, вынуждая Рену смотреть ему прямо в глаза. — Тогда я случайно испортил твоё любимое платье. Это было так давно, но ты ничуть не изменилась с тех пор, — стянув с одной руки свою кожаную перчатку, Алрой продолжил: — Ты ведь вовсе не такая, какой сейчас хочешь казаться, Рена. На самом деле ты всё такая же искренняя и доверчивая. Алрой почти коснулся её лица, однако Рена вовремя перехватила его руку, с силой сжав до хруста суставов. — Ты сильно ошибаешься, — она придвинулась к нему. В темноте её глаза иногда приобретали угрожающий блеск. — Ту, о ком ты говоришь, ты сжёг в подвале собственного дома. Неужели забыл? Так я тебе напомню. Ты бросил её одну, заставив задыхаться в дыму. Лишил всего, что она любила. Иными словами, разорвал её жизнь в клочья, — Рена кивнула на руку, которой всё ещё сжимала Алроя. — Этот ожог служит мне напоминанием о том, что ты — мерзавец, которому нельзя доверять. Поэтому не смей говорить, что знаешь меня. Для тебя во мне не осталось ничего, кроме призрения и ненависти. Рене показалось, что во взгляде брата что-то переменилось. Он смотрел на неё с одобрением. Новая порция раздражения волной накрыла её, и она оттолкнула Алроя, сделав шаг от решётки. — Где сейчас Род Рейсс? — процедила Рена. — Вы уже нашли тех подонков, что стащили документы и изрезали портрет Марлона? — Если ты думаешь, что у нас в запасе много времени, то я спешу огорчить. — У тебя — перебил её Алрой, — время есть. И будет его ещё предостаточно. Сердито выдохнув через нос, Рена вдруг поняла, что больше не может находиться с ним в одной комнате. Слишком много пустых слов. Слишком много его. Развернувшись, она последовала к выходу. Ничего… если у неё не получилось разговорить Алроя, это получится у него.***
— Какое зрелище! — донёсся чей-то задорный баритон из глубины коридора. — Орёл угодил прямо в клетку. Это заставило Алроя вынырнуть из пучины собственных мыслей. Он откинулся на спинку стула, и тот издал протяжный скрип. Затем наконец обратил взор на вошедшего человека. Тени плавно качнулись, словно расступаясь перед ним. Шон Лорен. Ну конечно. — Разведчики будут держать меня здесь до посинения? — нехотя отозвался Алрой. Свечи, принесённые Реной, сгорели примерно наполовину, из чего он сделал вывод, что ждал нового визита около двух часов. Душащая тишина, полумрак, и спертый воздух уж явно не скрашивали его пребывания в карцере. — Пока не расскажешь, что я хочу узнать — да. — Это незаконно, — усмехнулся Алрой. — Мы оба плюём на законы уже много лет, — лукаво улыбнулся Шон ему в ответ и сверкнул в руке медным ключом, что заранее выудил из кармана пиджака. Замок поддался. Решётка протяжно зарычала. — Но я привык вести разговор с людьми на равных. Выходи. Помедлив немного, Алрой всё же поднялся с нагретого места и почувствовал небольшую отёчность в ногах. Вышел из камеры, становясь напротив Шона. Пока выдалась пара лишних секунд, он воспользовался ими, чтобы рассмотреть мужчину. Он был наслышан о Лорене. Полицейский в отставке, что ввиду своего скверного, по всем меркам, характера стал зашиваться среди столичной знати, пользуясь этими связями как только заблагорассудится. Добрая часть коллег Алроя пропадала в его игорных домах, теряя баснословные суммы. А теперь, эти деньги шли на спонсорство вылазок треклятого Легиона. Алрой почувствовал вскипающую внутри него злость за каких-то пять секунд. Это рекорд. — Не угостишь ли сигаретой? — спросил он. Хмыкнув, Шон потянулся в нагрудный карман. Достал сразу две и протянул одну Алрою. — Хороший табак. Из Митры. Долгожданная затяжка. Дым вновь обжог горло, однако это было даже приятно. Без никотина он чувствовал себя нервно. Шон вдумчиво покачал головой. Его серые глаза с особым интересом впивались в лицо Алроя. — Нет. Гены тебе достались явно не от матери, — вдруг пробубнил он, склонив голову, чтобы поджечь свою сигарету. — А, может, это даже к лучшему. Маленькое пространство быстро наполнилось запахом табака. — Всё забываю, что вы, господин Лорен, любитель влезать в дела моей семьи. — Здесь ты прав, — рассмеялся Шон. На секунду он утих, поднеся сигарету к губам. Прежде чем затянуться, спросил: — Ты ведь был всего юнцом, когда впервые повстречал Рейсса? Как это произошло? Алрой дёрнул плечом и нахмурился. — Я был на дежурном посту в здании, где проводилось заседание королевского правительства. Там и пересеклись, — вспоминать об этом не было никакого желания. Сделав паузу, он выдохнул в сторону клубок дыма и снова посмотрел в глаза Шону. — Стало быть, тебе теперь обо всём известно? Для чего нужно было затаскивать меня в карцер? — Хочу понять, какую угрозу ты несёшь Рене и моим дальнейшим планам. — Решил Роду войну объявить? В этом план? — Практически, — язвительная усмешка становилась всё более заметной. — Оказалось, что людей уже век держит в неведении всего-навсего один человек. Марлон и другие семьи желали покончить с этим беспределом. Вот и заиграла песня вновь. Алрой разочарованно закатил глаза, понимая, что имеющий ранее смысл диалог вот вот зайдёт в тупик. — Не боишься, что закончишь так же, как они? — Меня это будоражит, — пламя свечей отразилось ненормальным блеском в глазах Шона. — Особенно, когда понимаю, что стрелять в меня придётся именно тебе. Однако его слова никак не повлияли на Алроя. Комичность происходящего вынудила его досадно рассмеяться. — Вот как? — вздохнул. — Что ж, боюсь огорчить. Я для Рейсса уже израсходованный материал. Поэтому убьют меня раньше, чем ты сможешь себе это представить. — И тогда восторжествует справедливость? Наступила тишина, а Алрой резко поменялся в лице. Глаза Лорена сощурились под натиском прорезавшейся улыбки. У него только что получилось надавить на давно саднящую рану. Превосходно. — Справедливость? — процедил Адлер. — Хотя тут нечему удивляться. Те, кто смотрели на Марлона сквозь пелену обожания никогда бы не поняли, что он рыл себе свою могилу вполне добровольно. Его волновали лишь амбиции, понятия чести, которые ничего на самом деле не стоили, когда у него на глазах гибла собственная сестра. Выбрал ли он свою семью в тот момент? — он на миг замолчал, ожидая, что до Шона наконец дойдёт. — Нет, не выбрал. Война с королём и Легион были важнее. Алрой почти никогда в открытую не говорил о своём дяде. Думал — да. Даже слишком часто. Но сейчас все эти мысли отчаянно рвались наружу. — Не остепенился он и тогда, когда обо всём узнала Терия. Марлон втянул в игру ещё и её. А также десяток других людей, которых постигла в итоге та же участь. Шон выпрямился. Пальцы сжались в кулак, словно это могло побороть нарастающий приступ гнева, грызущий его изнутри. Сделав шаг вперёд, он почти вплотную подошёл к Алрою. — А что сделал ты, чтобы предотвратить это? Стал щенком короля и взял в руки револьвер? — совсем тихо произнёс он. Будь перед ним обычный человек, давно бы занервничал, однако Адлер спокойно выдержал его суровый взгляд. Шон свёл брови к переносице. — Я не привык махать кулаками. Но в твоем случае мне так и хочется выбить из тебя всё дерьмо. На Алроя такое давление не действовало. Уже — нет. — Я скажу тебе, где укрывается Род. И мне плевать, что станет с тобой по итогу, если не оставишь попытки докопаться до него, — уставшие голубые глаза сузились, делая взгляд холодным. — Однако я не позволю тебе впутывать в это мою сестру. Они с Реной не были похожи внешне. Вовсе нет. Однако было у этих двоих нечто такое, что не давало усомниться в их родственных связях. Именно этот взгляд был у них идентичным. И, словно пытаясь тем самым подрожать своему старшему брату, Рена также хорошо держала оборону перед Шоном. Как и всякий другой Адлер. Мужчина сокрушённо выдохнул. — Так значит, весь этот спектакль был создан, чтобы обезопасить Рену? — Ей бы ничего не угрожало, не появись она на чёртовом приёме, организованном с твоих подачек. — Алрой, ты убил её родителей и бросил умирать в горящем доме. Твои методы «спасения» мне уже давно известны. — Так было нужно, — отвернувшись, отрезал Алрой. Тихий смех донёсся до ушей. — А что же теперь? — поинтересовался Шон, склонив голову набок. — Одумался? В телохранители решил податься? — Вместо того, чтобы трепать языком, лучше бы нашёл тех людей, что терроризируют Рену и весь Легион. — О, так это не ты? — на его лице вновь появилась невыносимо противная Алрою усмешка. Святые Стены. Всякое терпение отныне иссякло. — Старая часовня. В нескольких милях от Орвуда, — отчеканил Алрой, сдвинувшись с места. — Не хочу более тратить время на этот пустой разговор. Обойдя Шона, который победно улыбался полученной информации о местонахождении короля, он направился к выходу из карцера. Алрой потратил здесь и так слишком много времени. Быстрым шагом он поднялся по ступеням и свернул за угол, натыкаясь на свою сестру. Она стояла, прижавшись к стене и обхватив себя руками. Её родные зелёные глаза, впились в него с необъятной печалью и тоской по прошлому. Рена дрожала, словно пыталась сдерживать слёзы. А ещё она всё слышала.