Белые лилии

Людские жизни подобны нитям. В таком порочном мире правит ими обладатель самых острых ножниц.

      В доме было тепло и уютно. По коридорам разливался бархатный свет свечей и пахло чем-то родным. Для Рены дом был тем местом, где ей ничего не угрожало, где ее примут такой, какая она есть. Это греющее чувство она ни на что не променяет.       За это можно сказать огромное спасибо её родителям. Несмотря на трудности и расстояние, что их разделяют, они в первую очередь думают о благополучии своей дочери. Для них она была тем лучиком света, что осветит самую темную пустошь, согреет самый холодный уголок.       Переступая порог дома, Рена в последний раз обернулась, провожая Алроя смутным взглядом. Она чувствовала, что с ним было что-то не так. Хотелось думать, что виной этому стали обычные хлопоты на работе, а не что-то серьезное.       Девушка шагала по коридору, погруженная в свои мысли, но вдруг резко остановилась.       — ...Им выгодно держать людей в неведении, — послышался голос Марлона из-за двери, что ведёт в просторную гостиную.       — Значит, наши догадки верны? — серьезно спросила Терия.       — Да, если это действительно так, то всем нам...— голос старшего Адлера обрывается, а его взгляд теперь прикован к своей дочери, что непонимающе смотрела на него.       — Я не вовремя? — отозвалась девушка. — Просто хотела сказать, что вернулась.       — Нет, ты как раз вовремя, — позвала ее Терия, указывая на массивное мягкое кресло возле нее, — Анна заварила чай.       Родители Рены были явно обеспокоены. С одной стороны, девушка хотела отказаться. Кажется, они обсуждали что-то связанное с работой. А она же хотела просто вернуться к себе, залезть в кровать, укутаться в уютный махровый плед и наслаждаться вечером в одиночестве. Но, с другой стороны, Рена давно не видела отца и по правде, уже соскучилась по такого рода посиделкам.       Только вот Алроя сейчас не хватает.       — Ну, рассказывай, как там Алрой?       Марлон протянул дочери чашечку горячего чая. Рена поднесла ее ко рту, улавливая успокаивающий травяной запах. Её любимый.       — Говорит, что все хорошо, но, по правде, вид у него был будто не спал вот уже целую неделю, — начала она, попутно вспоминая весь их состоявшийся разговор. — Интересовался, как вы...       Рена вдруг запнулась.       — Но в таком случае мог бы и наведаться в гости, а то вы скоро и вовсе забудете, как он выглядит, — пожаловалась, цокнув языком.       — Сейчас Алрой переживает трудный период и ему очень важно найти особенного человека, с которым будет легко и спокойно, — объяснил Марлон.       — Особенного?       — Да, — подхватила Терия. — Мы уже говорили с твоим отцом об этом и очень рады, что у него есть ты.       — Это что-то вроде родственных связей? — спросила Рена, любопытно взирая на своих родителей.       — Верно. В свое время я повстречал твою маму, и она стала тем человеком, который помог мне преодолеть трудности, — мягко улыбнулся Марлон и сжал в своей ладони руку жены. Та же улыбнулась в ответ.       Это вызвало в душе Рены искреннюю радость. Наверное, это один из самых лучших моментов в жизни — видеть свою семью, полную любви и заботы. Где не существует никаких ссор и недопониманий, недосказанностей и лжи.       Такие моменты придают человеку сил и уверенности в завтрашнем дне. Рена бы все отдала, лишь бы видеть своих родителей, Алроя вместе.       Как раньше.       Они еще долго беседовали, пока пламя в камине еле поддерживало собой горение. Тогда было уже совсем поздно, и все разошлись по своим комнатам.       Закончив с вечерней рутиной, Рена уже лежала в своей кровати, устремив взгляд в потолок, наслаждаясь умиротворением и покоем. Она ценила тишину.       Вскоре веки начали потихоньку смыкаться, и девушку окутало приятное чувство сна.       Темнота прекрасной ночи завораживала, а ветер, что не проникал сквозь стены дома, томно колыхал кроны сонных деревьев. Везде царила безмятежная тишина.       Но вдруг ее нарушил шум внизу. Как стрела, пронзила нечто идеальное.       Рена не сразу проснулась, не сразу поняла, что происходит. Но вскоре подскочила на месте оттого, что дверь в ее комнату чуть ли не была снесенной ногой солдата с нашивкой единорога.       —Что за..? — не успев договорить, Рена получила знатный удар по голове, который быстро затуманил сознание девушки. В глазах темнело, а ноги отказались держать равновесие, и девушка рухнула вниз. Но она не потеряла сознание, оно лишь куда-то отстранилось. Рена чувствовала, как ее руки и ноги связывают, а затем солдат волочит ее по лестнице вниз.       Сопротивляться было бесполезно. Девушка пыталась закричать, но из этого выходило лишь несуразное мычание.       Из столовой выбежала Анна. С обеспокоенным видом она стояла, будто бы вкопанная, как вдруг её голову проломила свинцовая пуля.       Все происходило настолько быстро, что кровь стыла в жилах. Тот солдат, что застрелил Анну, все волочил Рену в сторону подвала. Из того места доносился блеклый свет ламп.       Добравшись до двери, солдат со всей силы отбросил девушку к холодной кирпичной стене. Краем глаза Рена заметила, что в помещении был настоящий погром — разбросанные книги, выдернутые листы, перевернутые ящики.       От удара об стену разум девушки еще больше затуманился. Но это чувство сняло как рукой, когда Рена увидела свою мать, к горлу которой был приставлен клинок, и отца, который истекал кровью под дулом револьвера.       — Что-ж, теперь вся семья в сборе.       Это какой-то бред.       Этого не может быть.       До боли знакомый голос впивается тысячами игол в самое сердце девушки. Перед собой она увидела Алроя — человека, что был ей самым близким, самым родным.       А в руках он держал тот самый револьвер.       — Продолжим с чего остановились, — обратился тот к Марлону. — Кто еще знает о короле?       — Об этом знаю только я, — в голосе Марлона звучала неподдельная ярость. — Отпусти сейчас же Терию и Рену.       О чем они говорят?       Что, мать вашу, происходит?       Мыслить логично Рене мешает невыносимая головная боль и тошнота, что подкатывала к горлу. В этом месте было слишком душно. Маленькая форточка у потолка подвала тянула лишь крохотный поток воздуха, словно издеваясь.       Проще было бы подумать, что это просто страшный сон. Сейчас Рена снова проснется от того, что её будит Анна. Затем пойдет в школу, а после проведет свободное время с семьей.       Но Анна уже мертва.       — Понятно, — проигнорировав последнее предложение своего дяди, сказал Алрой, после чего кивнул солдату, что держал мать девочки.       Кровь Терии попала на лицо. Рена хотела кинуться к матери, но сейчас около нее лежало лишь бездыханное тело с перерезанным горлом.       Девушку сковал ужас. Она уж было почти закричала, но ее рот закрыл еще один солдат, появившийся из ниоткуда. Рене удалось разглядеть его лицо — это был человек, что притащил ее в этот чертов подвал.       Марлон медленно обернулся к Алрою. Его взгляд испепелял все вокруг. Так могли смотреть только Адлеры.       — Только пальцем тронь Рену, и я достану тебя, — мужчина говорил тихо и медленно. — Хоть с того света, но ты пожалеешь о том, что переступил порог нашего дома.       От такого тона у нормального человека бы появился ком в горле. Рена смотрела на своего отца в надежде, что только он может спасти их.       — Все будет хорошо, — прошептал мужчина одними губами.       Но он уже ничего не мог сделать, так как в эту секунду прозвучал оглушающий выстрел револьвера.       В этот момент послышался придушенный крик девушки. Теперь никого не осталось.       По щекам Рены полились горькие слезы. Казалось, что воздух в легких сейчас закончится, и она упадет замертво также, как и ее родители.       Опухшие глаза наполнились кровавыми слезами, и, кроме темных силуэтов, уже ничего нельзя было разглядеть.       — Все вышли отсюда. Готовьте бочки со смолой, — скомандовал Алрой пронизывающим голосом тем солдатам, что находились в помещении.       И вот в нем остались только двое: хищник и жертва.       — Папа...мама... — это единственное, что вырвалось из Рены тогда.       На большее не хватило сил.       В один миг она лишилась всего, что ей было дорого. Все безвозвратно рассыпалось, как карточный домик.       Уже ничего не изменить.       Уже никого не спасти.       Остался лишь виновник этого ада. Он присел перед девушкой и вытер слезы рукой, что окрасились в багровый красный и противно стекали по щекам горячими ручейками. Безумно хотелось уйти, оттолкнуть, отстраниться.       — Ты ни в чем не виновата, — начал Алрой.       Лишь вблизи Рена смогла рассмотреть его лицо, глаза. Они ничего не выражали, будто навсегда опустели.       — Просто твои родители полезли туда, куда соваться было не нужно и вот, что из этого вышло.       — О чем ты вообще? — еле выдавила из себя Рена, тяжело дыша.       Алрой промолчал, достал из кармана еще один нож. Девушка закрыла глаза, уже смирившись с ее участью. Но вместо холода лезвия на шее, она почувствовала его возле запястий, что были связаны тугой веревкой. Открыв глаза, Рена поняла, что ее руки теперь были свободны.       Девушка еле подняла на Алроя глаза — все его тело трясло, а в глазах читалась сильная острая боль.       — Постарайся выбраться и залечь на дно. Там, где тебя не найдут, — эти слова дались ему очень трудно, и больше он ничего не сказал.       Алрой просто вышел из подвала, заперев их снаружи и оставив Рену одну с телами ее мертвых родителей.       — Подожди... — девушка говорила в пустоту, — не уходи.       Но никто её не услышал.       За дверью слышалась суета и неразборчивая речь. Тело было все также парализовано, а разум отказывался понимать происходящее.       Спустя пару секунд, помещение подвала наполнил запах гари. Ужас и паника быстро ударили в голову Рены.       Это был самый настоящий ад.       Она точно в аду.       Её родной дом наполнялся языками пламени, а она в нем единственная оставшаяся в живых. Вся её жизнь разлетелась в щепки за каких-то десять минут. От осознания того, что все кончено, невольно опустились руки. Едкий дым впивался в легкие, пронизывая острой болью сначала все тело, а потом душу.       Рассеянный взгляд Рены метался по подвалу, в который уже проникло синее пламя и начинало перебрасываться на разбросанные по полу бумаги, книги, прочие вещи.       Страшно было осознавать, что здесь ей и придется умереть: задыхаясь и мучаясь от дикой боли.       Девушка попыталась прекратить панику, хоть это и было безумно сложно. Сначала она разорвала подол своего платья и сделала что-то наподобие повязки на лицо, чтобы хоть как-то замедлить попадание дыма в организм.       Попытавшись немного успокоиться и привести дыхание в норму, она поднялась с колен и подбежала к двери.       Что означали слова Алроя?       Почему он развязал руки?       И наконец, что он сотворил?       Эти и еще множество вопросов витали в голове Рены, пока она пыталась найти выход из этой ловушки.       Еще минута и деревянная дверь обрушится. Но какой в этом толк, если все, что находится за ней, в огне? Выбраться через коридор, ведущий в подвал невозможно.       Рена металась из одного угла в другой, стараясь не замечать тела матери и отца. Если она посмотрит на них хотя бы еще раз, то точно сойдет с ума.       Оказавшись возле массивного шкафа, который к тому моменту уже был охвачен пламенем, девушка замерла.       Деревянное сооружение наполовину закрывало ту самую маленькую форточку, которая располагалась чуть ниже потолка и вела наружу. Тогда Рена поняла, что это единственный шанс на спасение, но для этого нужно было сдвинуть шкаф и как-то дотянуться до окошка.       Взявшись за деревянные полочки, девушка со всех силы дернула их в сторону. От этого шкаф качнулся, но недостаточно сильно, чтобы упасть. Тогда она дернула еще раз, и еще. Некоторые книги, лежавшие на полках, уже загорелись и одна из них упала прямо на предплечье девушки. Все тело пронзила острая боль.       — Твою ж... — прошипела Рена.       Из-за адской боли, дыхание сбилось и от дыма, поражающего легкие, дышать стало невыносимо. Да и повязка уже не особо помогала. Глаза начали слезиться от темного смога и рассмотреть что-то сквозь было проблематично.       Ну уж нет. Она не погибнет здесь из-за собственной беспомощности.       Стараясь отстранить всю эту боль на второй план, Рена продолжила попытки опрокинуть шкаф, но делала это уже более аккуратно. С каждым разом он качался все больше и наконец девушке удалось его перевернуть.       Для Рены эта форточка выглядела как настоящие ворота в рай. Оглянувшись назад, девушка увидела стул, который благо еще был цел. Протащив его к той стене, где находилось маленькое окно, она встала на стул и уже могла вылезть наружу.       Оказавшись на свободе, Рена пару секунд пролежала на холодной земле, кашляя от дыма и осознавая, что все позади. Но рука все еще адски болела. Поднявшись с земли, она оглянулась по сторонам: вокруг никого уже не было.       Они так быстро ушли?       Решив не терять ни секунды, Рена подбежала к колодцу на заднем дворе. Кожа на предплечье была содранной и ужасно пекла. Девушка окунула ткань порванного платья в ведро с водой для того, чтобы обработать ожог. Это хоть как-то должно было помочь.       Место, что Рена еще вчера называла домом, уже вовсю дымилось, хоть огонь и не охватил здание снаружи. Скоро сюда сбегутся люди несмотря на то, что сейчас была глубокая ночь.       Нужно было уходить как можно быстрее. Но теперь Рена не знала, куда можно податься. Она осталась совсем одна, и эти мысли снова въедались острыми иглами одна за другой. Теперь нет ни отца, ни матери, которые смогли бы защитить ее.       — Эй, это что, дом Адлеров горит? — послышались громкие голоса. — Святая Сина, зовите гарнизон!       Рена все еще находилась возле колодца и была в растерянности. Она совершенно не знала, что ей делать. Безумно кружилась голова из-за дыма, и эта слабость дала о себе знать. Сделав пару шагов в сторону, где слышались крики людей, ноги пошатнулись, и девушка почувствовала, что теряет сознание.       Последним, что она услышала, был шелест травы от шагов, что раздались около нее.