seduction

      Церемония закончилась десять минут назад, и меня начало лихорадить уже на переходе из вестибюля к парковке.       Интервьюер с бэйджем «Серж Сантано» так активно тыкал мне микрофоном в глаз, словно мечтал заценить, как на мне будет выглядеть пиратская повязка. Под руку сунулся мужик с блокнотом и ручкой. Немедленно был бы послан, если бы не камера, что тащилась передо мной и пыталась каждый шаг задокументировать. Надеюсь, что это съемка не для прямого эфира. На моем лице только панкейки жарить, так оно блестело. Вуаль от Гуччи с зелеными стразами исчезла с концами где-то час назад... Оставалось только надеяться, что я сунула ее матери, пока набивала руки статуэтками.       - Билли, что ты скажешь про свои ощущения?       Отвратительные. Это то, что Америка ожидает услышать от меня?       - Ха-ха, смотрите, Билли сейчас не до нашего интервью - ее окружили поклонники, - Серж звонко рассмеялся в микрофон, пока я ватными руками ставила автограф навязчивому ви-ай-пи, который непонятно как пролез на дорожку. Интересно, у всех при выдаче vip-проходки взамен бэйджа забирают мозг? Я постаралась не корчить лицо, но желание нарастало саднящим комком в позвоночнике. Внезапно между мной и мужчиной появилась рука, обтянутая рукавом пиджака с шелковой вышивкой, и, словно твердая стена, отодвинула меня обратно на ковровую дорожку. Подбежал телохранитель, которому за моей спиной Финнеас недовольно шикнул «закройте ее справа, это ваша работа». Я быстро дернула Финнеаса за рукав, чтобы он знал, что я этот жест оценила всей душой.       - Билли, Финнеас, что думаете про количество наград, которое вы забрали сегодня?       Не имея никак душевных сил, чтобы снова пуститься в рассуждения на тему «мы так благодарны академии, родителям и силам всевышним», я с мольбой глянула на Финна. Он соображал порезвее - сегодня и всегда - и поэтому торопливо выдал:       - Полнейший шок. Кажется, мы сказали уже все, что у нас было в головах на этот счет. Представляете, сколько времени уйдет на то, чтобы переварить эти победы?       - Да, разумеется! Билли, что насчет тебя?       Я руками показала взрыв головы. Вернее было бы изобразить выстрел в висок, но за такое Кит мне потом будет мозг десертной ложкой жрать. Еще и закроет проходки на все мало-мальски приличные мероприятия.       Когда это кончится? Когда это блять кончится? Водолазка колола мне шею, и кажется, ткань дорогуще-безобразного аутфита была насквозь мокрая от пота. Кондиционеры в Стейплс-Центре работали на полную, но, конечно же, не в этом коридоре. Создавалось впечатление, что оргкомитету стало насрать на исполнителей сразу же после вручения наград. Если бы Финнеас сейчас не сочинял какую-то бредятину на камеру - он бы точно пожал плечами и сказал «ну мы же знали в какой гадюшник лезем».       Интервьюер отвалился, три телохранителя возле больших стеклянных дверей взяли нас в кольцо. Я заметила в трех метрах Лану Дель Рэй в серебряном платье, поправляющую на своих плечах пиджак бойфренда. Кивнула ей, не надеясь на ответный кивок - все-таки мы увели у нее все номинации "большой четверки". Но Лана снова превзошла все ожидания. Она приветливо помахала мне рукой, что-то сказав одними губами. Надеюсь, это было не оскорбление. Но с этого расстояния я могла точно различить разве что недовольное лицо ее продюсера Антоноффа.       Гуляй, милый. Лучший продюсер в этом здании один.       В машину вместе с «лучшим продюсером» мы заскочили со скоростью Суперсоника, не останавливаясь ни на секунду под вспышками камер. Не зря я детства стробоскопы не выносила - с каждым новым годом в музыкальной индустрии фотовспышки все больше стали напоминать ужас эпилептика. Менеджеры и ассистентка проследили, что все наши личные вещи размещены в багажнике, а приглашения на афтерпати переданы в ответственные руки моего брата. Очень смешно. Как будто на вечеринке в нашу честь кто-то вообще попросит приглашения. На часах была половина одиннадцатого, когда тачка наконец тронулась. Я едва успела махнуть рукой Эбили, которая кажется все сегодня тащила на своем горбу. Начиная от моей речи и заканчивая выбором подходящей улыбки для крупного плана номинантов.       - Мама с папой шесть минут назад в машину к Тони упали, - отчитался Финнеас, что-то тыкая в своих ЭпплВотч, - Клаудия забежит освежиться и до нас, так что на афтерпати сразу втроем поедем.        Я не нашла в себе сил говорить, смогла только поднять большой палец вверх. Вот счастье-то, поедем все втроем. Нашей маленькой шведской семьей. Были бы умнее, продали бы папарацци какую-нибудь безобразную фотографию. Ну, из тех, на которых не различить, с кем Финнеас лобызается - с Клаудией или со мной. Фанатам-то собственно, без разницы, чем там лица отличаются и отличаются ли вообще. Ведь стройняшку Сулевски так легко перепутать с картофельным мешком Айлиш. Прямо вот однояйцевые близнецы.       Соблазнительные огни ночного Лос-Анджелеса проносились мимо нас по автостраде, слипаясь в длинные полоски; по ненавязчиво бубнящему радио ведущий вечернего выпуска подводил итоги Грэмми. Пока вроде даже без оскорблений умудрялся обходиться - ограничился удивленными возгласами на тему «неожиданного выбора жюри».       Я попыталась развалиться на диванчике, но всему телу было катастрофически неудобно. Болела шея, лопатки и позвоночник. Пальцы отдавали слабым тремором, дергаясь в такт неравномерному гудению мотора. Левое колено странно начинало ныть, не имея никаких весомых причин для такой несвоевременной подставы.       - Ты как? - Финнеас оторвался наконец от бездумного рассматривания биллбордов за окном и повернулся в мою сторону. Я скорчила рожу.       - Мне кажется, если бы я сейчас могла блевануть - блеванула бы.       - Вперед. Водителю чаевых накинем, он сохранит твой жидкий секрет.       Я не смогла сдержать смех. Финн конечно дед тот еще, но в плане юмора он был настоящей оторвой. Рыжий начал снимать бабочку с костюма. Освободившись от надоевшего аксессуара, он провел рукой по затекшей шее и закатил глаза в удовольствии.       - На «Оскар» попрошу команду из Гуччи, чтобы одели меня так же, как тебя.       - Что из моего аутфита вызвало в тебе такую зависть? - я заржала. Финн сморщил нос.       - Все, что закрывало лицо от этих доморощенных операторов.       - О боже да! Да!       - Тоже выбесили?       - Да, ох, - я прорычала, - можно подумать что если они не пихнут нам в морды свои одиннадцатые айфоны, то у них жопы отвалятся.       - Ты представляешь, сколько сегодня контента выкатят? Инстаграм должен монетизировать этот поток лести.       - Это ты еще не видел, сколько верифицированных аккаунтов начало строчить поздравления. Да за нас родные отец с матерью так активно не радовались. Катастрофа, - я потянула себя за нижнее веко вниз, чтобы хоть как-то снять напряжение с глаз. А напряжение росло. Как бы не начало перетекать в головную боль... грядущая афтерпати в честь окончания Грэмми не обещала закончиться в ближайшие часов пять... такой отстой. Лучше бы я развалилась в тяжелых ботинках прямо на кровати в старой комнате у Финнеаса, и примостила свою голову к нему на колени. Мигрень мучала меня почти всегда, и только когда мягкие кончики пальцев Финна осторожно касались моих висков, неприятные ощущения начинали отступать... Ох нет, меня опять начало накрывать. Я постаралась не сжимать слишком сильно кожаную обивку сидения, ведь не так много мастеров маникюра решатся прикатить ко мне ночью, чтобы приклеить на место ядрено-зеленые ногти.       Дурацкий Финнеас. Почему он заставляет меня чувствовать... это?       Я потрясла головой. Об этой бре-дя-ти-не пора либо заканчивать думать, либо снова обращаться к психотерапевту. Самоконтроль становился все более далекой от меня штукой, а вваливаться в кабинет доктора с фразой "у меня начинается тахикардия когда-я-смотрю-на-своего-брата" - это последнее дело. Мировая известность накладывала свои обременения, поэтому я предпочитала заткнуться. И отвести взгляд подальше от гребанного Финнеаса с его гребанными рыжими волосами.       На кресле впереди валялась сумасшедшая куча из девяти статуэток Грэмми. Статуэтки не были настоящими - во время церемонии вручались пластиковые подделки, оригиналы же должны были прислать курьерской службой через день-два. Оно и правильно. Шансы просрать их по пути до дома были максимально велики. Учитывая, как сильно мне сейчас хотелось вышвырнуть хотя бы одну статуэтку в окно...       - Финнеас, важный вопрос, - лениво протянула я.       - А?       - Ты своими Грэмми будешь дверь подпирать или ноты на рояле прижимать?       - Предлагаю все поставить у родителей на каминной полке. Ну, знаешь, на случай, когда знакомые начнут им мозг компостировать на тему «ой а когда там внуки уже». И тут наши предки такие оп - смотрите-ка, - десять фейковых Грэмми и десять настоящих. Идите нахер.       Я одобрительно покивала головой, потому что тема становилась все более горячей в стенах нашего дома. Какой там короновирус, когда можно поговорить о женитьбе! Мне повезло - статус фриковатого поющего робота отвадил все вопросы от моей персоны. Финнеасу же так не подфортило; на него лавиной обрушился весь нездоровый интерес наших родственников. Любое семейное сборище заканчивалось подвыпившей тетей Меридитт, которая начинала планировать будущую свадьбу моего большого брата. В подробностях. В тех, где я буду нести длинную фату Клаудии... Шандарахнутая тетушка. Ему двадцать два года, какой брак?       А потом тема всегда переходила на будущих рыжих детей, и меня начинало тошнить.       Я быстро схватила бутылку с водой, и в два больших глотка осушила половину. Протянула Финнеасу, на что он охотно принял от меня бесплатную подачку. Губы пересохли в который-чертов-раз, я уже пожалела, что отказ от косметики - это мой осознанный выбор.       - Умоляю, скажи, что у тебя есть гигиеничка или что угодно, чтобы спасти меня от отсыхания рта. Чем я буду петь, если он сейчас отвалится? - проныла я в сторону брата, подползая ближе. Его губы блестнули в темноте.       - Ничего нет, Биллс, прости.       - А это что? - я тыкнула пальцем в его нижнюю губу. Липкая, - кому ты лечишь? Вижу же, что намазал чем-то. Не будь таким жадным, поделись, спаси сестру.       Финн как-то странно свел брови к переносице. Что за жест вообще?       - Билли, это... от Клаудии осталось.       - И?       - Каким образом ты собираешься это себе передать?       Мой отупевший от вспышек софитов мозг наконец смог прогрузить информацию, и я отпрянула, пока красные пятна на щеках не прорезали темноту салона. Ох черт! Черт! Ну правда, язык как будто своей жизнью живет. Могла бы догадаться, что речь шла не про спасительный бальзам в кармане пиджака, а про то, что бальзам этот остался только у него на губах. Тупорылая! Еще бы поцелуем в него впилась, ебанутая любительница гигиеничек!       - Забей, забей, я туплю.       Я быстренько вцепилась в телефон, надеясь, что он поможет мне спрятаться от которой-уже-на-этой-неделе неловкой ситуации. Телефон не помогал - в сторис мелькали только бесконечные фотографии меня и Финнеаса на премии. Как будто больше обсудить людям нечего! Спят и видят, как бы на нас попялиться, словно на обезьян в клетке. Не удивлюсь, если продакшн нашего лейбла рано или поздно выкатит условие съехать из дома и поселиться в цементном кубе без окон и дверей.       Говори по тексту.       Улыбайся по времени.       Никогда не давай себе свободу действий.       - Билли, - Финнеас тронул меня теплой рукой за похолодевшие кончики пальцев, - Крис отправил мне, и я... я тебе приблизительный график на год переслал.       Я кивнула, открывая аттачку от абонента «Рыжее Недоразумение Моей Жизни». Длинный список занял весь экран моего телефона и устремился далеко вниз, за пределы осязаемого.       - Это что? График задвоило что ли? - я начала быстро листать его вниз, но ползунок даже на миллиметр не сдвинулся.       - Нет... Это предварительно утвержденный.       Перед глазами помутнело. Я свалила бы все на осточертевшее глазное давление, но нет - это были всего лишь слезы. График выглядел чудовищно. Чудовищно ровно настолько, насколько он даже на словах не звучал. И пусть я уже выслушала миллион и один раз спич на тему «тяжелого грядущего года», таким невыносимым он мне даже в кошмарах не являлся.       Ни. Одной. Свободной. Недели.       Ни. Одних. Свободных. Выходных.       Я вытерла нос, из которого немедленно начала сочиться влага. Прощай, шикарный рукав от Гуччи. Прощай, уродливый огрызок моей реальной жизни. Жизни, в которой я гоняю на самокате по заднему двору, пока Финнеас ржет и пытается делать вид, что работает.       Я вцепилась в руку Финнеаса. Он - единственная причина, что помогала мне по утрам открывать глаза, а не желать самоубиться. Он - единственная моя зависимость, которая заменила алкоголь, наркотики и седативки. Заменила всю жизнь, которую у меня отобрали в день подписания первого договора.       Финнеас сидел подле меня и молчал, не пытаясь высвободить руку. Перед глазами некстати мелькнули отвратительные до потери пульса кадры - он сидит в своем роскошном доме. На коленях - красотка Клаудия, перед глазами - компьютер с новыми семплами. И я, непонятно-в-какой-жопе, даю очередной концерт на сорок тысяч человек с обязательным тупорылым интервью после. Смотрите все: глупая восемнадцатилетка продала свое маленькое нескончаемое веселье и теперь будет одна кататься по всему земному шару. В компании спутанных проводов, менеджеров и продакт-плейсмента... Вопрос повис в воздухе; густом, словно мокрая вата. Я проглотила подступающие слезы. Голос, давай, не подведи.       - Финн. Ты всё время тура будешь со мной или...       - Всё, - быстро ответил он. Я смогла выпустить из носа воздух, перестав истязать свои легкие, что уже начали гореть. Черт-черт-черт.       Финнеас в одну секунду притянул меня в объятие и уткнулся лбом мне в затылок. Я удобно устроилась у него на груди, крепко зажмурив глаза. Кровь шумела в ушах и рябила перед глазами на темном фоне закрытых век. Только бы слезами дорогие шмотки Финнеаса сейчас не заляпать... хотя кажется, он и вовсе не вспоминал о вышивке ручной работы. Горячая кожа даже сквозь рельефную ткань пиджака размораживала мое закоченевшее создание; от кончиков пережженых волос до пяток.       - Я подумала, что ты захочешь остаться в ЭлЭй, чтобы... работать над своим вторым альбомом.       Он помолчал, а потом мягко погладил меня по плечу.       - Ты меня совсем не знаешь, если думаешь, что я тебя отпущу.       Я бы все отдала за то, чтобы это было правдой.