я люблю тебя, Тецуро.

Горячие лучи солнца просачиваются через распахнутые шторы, скользят по стенам, попадают на веки и тут же убегают дальше. Кей просыпается, тихо стонет, морщится, глаза не открывает и тянется левой рукой туда, где должны лежать на тумбочке очки. Внезапно натыкается на кого-то, кого-то теплого, и, вспоминая, где находится, окончательно просыпается, отдёргивает руку и привстаёт на локтях. Влево намеренно не смотрит, ищет глазами очки и находит на полу в метре от кровати. Тянется, свисает с края вниз, почти достаёт пальцами... Вдруг большие тёплые руки обхватывают его за талию и с силой тянут к себе. (До очков так и не дотянулся.) Когда оказывается прижат спиной к горячему телу и ощущает себя в крепких объятиях, весь будто съёживается. — Привет, Цукки... — бормочет парень, зарываясь лицом в волосы на затылке Кея, и, кажется, даже успевает легонько поцеловать. — Доброе утро, Куроо-сан, — Цукишима ёрзает, пытается выбраться из плотных объятий. — Ну хватит, Цукки. Просто Куроо. — Хорошо, Просто-Куроо-сан. Куроо тихо смеётся и мягко целует Цукишиму в шею. Потом опускается к холодному плечу, снова поднимается и целует в щёку... — Отстань, — Цукки пытается вырваться. — Почему? — Куроо сжимает крепче. — Раздражаешь, — пинает ногами. — Не ври, — всё-таки отпускает. Кей отодвигается подальше и ложится на спину. Куроо подпирает голову рукой и пристально смотрит. Цукишиме хочется цокнуть... Он вдыхает запах спальни. Тёплый и вязкий. Утром в чужой кровати как-то неуютно. Почему-то становится напряжённо. Наверное, потому что снова просто и тупо переспали "без обязательств". При мысли об этом Кей забыл, что нужно сохранять равнодушное лицо, и ударил себя ладонью по лбу. Возможно, слишком уж разочарованно простонал: — Опять мы это сделали. Куроо в ответ немного печально улыбнулся. — А что не так? — То, что мы продолжаем эти глупые недо-отношения, Куроо. — А что, хочешь официально встречаться? Куроо тут же закусил губу — это уже слишком. У Цукишимы внутри всё замерло. Он повернул голову, нахмурил брови и слегка дёрнул уголком рта — уже собрался спросить, серьёзно ли он... — Просто шучу, Цукки, — Куроо резко плюхается на подушку и закрывает глаза сгибом локтя, — ха-ха, и чего это ты так разволновался? — говорит, чтобы скрыть собственное беспокойство. Кей вздохнул и закатил глаза. Снова лёг на спину. — Ты никогда не бываешь серьёзным, — бросает Цукишима, выдыхает и прикрывает глаза. Куроо нервно улыбнулся. Ах, так это он ещё и несерьёзен. Почему-то эта фраза его взбесила. Он чувствует, как изнутри закипает всё то, что так долго держалось в себе. Сжимает губы. И думает, что бы такое сказать, чтобы... заставить Цукки признаться. — А ты зато... — Куроо произносит с паузой, — меня ненавидишь. (Ну, поехали.) Цукишима дёрнулся. Повернул голову и вопросительно взглянул на Куроо. Тот ухмыльнулся: — Просто терпеть меня не можешь, да? Цукишима не понимает, шутка ли это. (В последнее время, кстати, слишком часто.) — С чего ты это взял? Куроо снова рассмеялся. Глубоко и как-то совсем не весело. — Что, даже отрицать не будешь? — Просто интересно, как ты до этого додумался. — А. Куроо зажмурился и зевнул. — Значит, интересно... Прошло секунд тридцать. Кей дышал коротко, даже тревожно. У них, ну, как-то не принято было выяснять отношения, разбираться, говорить серьёзно. У них было принято действовать импульсивно, не объяснять причины, потом жалеть и метаться, но виду не показывать и притворяться, что всё вообще-то нормально. (Хотя, сегодня Цукишима первый об этом заговорил). — Ты думаешь... — всё-таки продолжил Куроо, — думаешь, не видно, как сильно ты пытаешься показать, что я тебе противен? Тишина. — Думаешь... я не замечаю, как ты дёргаешься каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь? Или как ты морщишься, когда я обнимаю тебя со спины? Думаешь, мне не видно, как ты мрачнеешь, как только замечаешь меня? Ты думаешь, я не вижу? На виске холодная капля. Непонятно, почему Куроо так вспылил. Какая разница, ненавижу или же... ну... В любом случае, они просто иногда вместе спят. Им обоим друг на друга в равной степени наплевать. Должно быть... Лицо Цукишимы не дрогнуло. Он лишь слегка ухмыльнулся. — Бред. Какая вообще разн... — Ага, — махнул рукой Куроо, — какая мне разница. Даже не сомневайся, Цукки, мне пиздец как приятно знать, что ты ненавидишь проводить со мной время. Мне пиздец как приятно вечно видеть твоё недовольное лицо. Ну, а теперь честно: мне это надоело. Цукишима напрягается. Закусывает щёки изнутри и сжимает пальцами простыню. Отводит взгляд. Ещё пара секунд тишины. Куроо успокаивается. Выдыхает. (Осталось чуть-чуть надавить.) Пододвигается к Кею, нависает сверху и берёт пальцами его за подбородок, чтобы перестал наконец смотреть в сторону. — Ты мне только одно скажи, — тихо произносит, наклоняясь над Тсукишимой и заглядывая ему в глаза, — Если я тебя настолько, вот настолько сильно раздражаю... Ответь честно. Нахуя ты тогда спишь со мной? Они впиваются друг другу в глаза секунд десять. Цукишима смотрит на длинные чёрные ресницы, на сузившиеся зрачки... Когда держать лицо становится невыносимо сложно, Кей моргает, усмехается немного нервно, и отвечает: — Сам знаешь... — Знаю. Потому что ты меня... — ...просто от скуки. Цукишима толкает Куроо в грудь, тот отстраняется и с тихим "Ну блин!.." падает на подушку. Кей снова вдыхает запах кровати, резко встаёт и подходит к окну. Опирается на подоконник, смотрит сквозь грязное стекло на идущих мимо людей. Оборачивается и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, что-то саркастичное, но... Видит Куроо и замирает на вздохе. Тот не смотрит. Лежит на спине, с закрытыми глазами и полуулыбкой, засунув руки под голову. И выглядит таким расслабленным, таким равнодушно-непринуждённым, что даже смешно. Раз уж он всё понимает, к чему вообще был этот цирк? "Ты меня ненавидишь," — ну просто смехотворно. Чего Куроо этим хотел добиться? ... А. Кей всё-таки цокает. Поднимает с пола очки, подходит к кровати, хватает одежду и вылетает из комнаты... Ещё долго шуршит чем-то, одевается. Собирается вновь убежать. Когда Куроо уже слышит щелчок входной двери, делает последнюю попытку: — Цукки, стой. Ты... очки забыл. Тишина. Дверь снова захлопывается. Кей медленно входит в спальню. (Очки на нём.) Подходит к Куроо, встаёт прямо напротив и смотрит сверху вниз. (Первый раз за сегодня чётко видит красноватые засосы на шее.) Куроо не шевелится. Лежит на кровати и смотрит со своей тецуровской довольной улыбкой на коленки Цукишимы, стоящего напротив. Тот приседает, и их лица теперь почти на одном уровне. Проводит рукой по жёстким чёрным волосам. Притягивает к себе. Наклоняется ниже. На секунду замирает. Целует. Лениво и мягко. С какой-то слишком очевидной нежностью. Вскоре отстраняется. (Как всегда, слишком быстро.) Смотрит прямо в глаза и... Вздох. — Я люблю тебя, Тецуро.