Мыслить как убийца

В рациях что-то закряхтело и забулькало, но полицейские мигом поняли приказ. Квитко внимательно следил за каждым движением оперов, пытаясь полностью контролировать и себя, и террористов. Но те не были настолько тупыми, чтобы не догадаться, в чем дело. — Нажми на кнопку детонатора! — закричал старший. — Нету, — развел руками парень и бросил взгляд за спины офицеров. — Вы уж простите, но умирать я передумал… — Убью! Петя изначально не мог понять, по какой причине эти двое поверили, что он и правда собирается вступить к ним в секту, и так быстро согласились отдать ему пояс шахида. Но сейчас он убедился в том, что один из них не так уж сильно хотел умирать или убивать кого-то. У него просто не было выбора. Поэтому Квитко решил помочь ему встать на правильный путь и сдаться. По этой причине блондин несколько раз сказал одно и то же разными словами, призывая их подумать о семье, родных, мечтах и о том, что все еще можно изменить свою жизнь. В глазах старшего появился недобрый огонек, но тот, что моложе, внезапно быстрым шагом направился к полицейским, подняв руки в знак капитуляции. — Я сдамся, — повернувшись к Пете, сказал он. — Прости меня, парень. Я не хотел, меня вынудили. Как ты и сказал, есть много вещей, о которых я не думал, идя на это. — Наручники, — приказал какой-то сержант и, когда они очутились в его руках, ловко заковал ими добровольца. — Правильное решение, пойдем. Он увел молодого неудавшегося террориста. Пока Квитко с трепещущим сердцем наблюдал эту картину, второй преступник не дремал и молниеносным движением выхватил у него пистолет. Так как полицейские стояли уже намного ближе к ним, чем в самом начале, то они попытались предупредить его движения. Но им не удалось — бандит мигом приставил к самой взрывчатке оружие и взвел курок. Почувствовав, что ситуация осложнилась, парень побледнел, хотя это казалось невозможным — его лицо поражало своей белизной. Окинув всех стоящих здесь людей взглядом, в котором проскальзывало отчаяние, блондин заметил появившегося Крашенниникова. Один только вид разъяренного майора вызвал прилив бодрости и уверенности. — Внимание! Всем приготовиться, — проговорил мужчина твердым и, казалось бы, спокойным голосом. — В случае сопротивления разрешается стрелять. Смертника не трогать. — Я не смертник, — возмутился Квитко. — Между прочим, будучи в заложниках, я смог добиться того, чтобы один из преступников сдался, и не позволил бомбе взорваться! — Помолчи. Парень тут же заткнулся и перевел взгляд на бандита. Заметив странное движение с его стороны, Петя ойкнул и резко дернулся. Пуля просвистела мимо. Еще одна последовала за ней, теперь оцарапав шею изворотливого паренька. При этом он едва не свалился с крыши, перевернувшись и едва успев схватиться за выступ. Снизу донесся визг перепуганных до смерти подруг. Даша кинулась в сторону здания, но ее перехватил сержант Матюшин. — Куда?! — рявкнул он. — Не хватало еще и тебя там! Нельзя туда! Лаврецкая не осмелилась ослушаться и стала с замиранием сердца наблюдать за попытками парня подтянуться. Так как преступнику сразу же скрутили руки и надели на него наручники, то он больше не представлял угрозы. А потому Крашенниников передал его подчиненным, а сам поспешил на помощь маленькой причине его головной боли. Он перехватил парня за руку и помог забраться обратно. С трудом приведя дыхание, блондин поднялся на ноги. К нему тут же подскочил какой-то сапер и посмотрел на пояс. — Не сработал датчик! — с облегчением выдохнул он. — Давай, будь осторожнее. Сейчас я помогу тебе от него избавиться. Кстати, это довольно странно — когда его на тебя надевали, сигнал не сработал. — О чем ты? — с подозрением спросил Владимир Петрович. — Хочешь сказать, что механизм не подходит под общие стандарты? — Да. Если бы детонатор вовремя не был сброшен, то этот парнишка мигом взлетел бы на воздух, впрочем, как и остальные здесь присутствующие. Когда пояс снимают с одного и одевают на другого — чаще всего происходит взрыв. Но ты, парень, — он улыбнулся Пете, который все еще пребывал в некотором шоке. — Просто родился в рубашке… Когда пояс наконец был снят и отправлен в отдел вещдоков, а парень и положивший ему на плечо свою тяжелую руку майор вышли из здания, Даша и Фрося в одно мгновение очутились рядом. Выразив искреннее беспокойство и заметив, что дядя Володя белее чем не в духе, Ефремова благоразумно поспешила исчезнуть из поля его зрения. — Мне вас самому убить, что ли? — гневно посмотрел на Квитко и Лаврецкую Владимир Петрович и тяжело вздохнул. — Какого фига вы творите, а? — Не мы, — открестилась девушка. — Только Петька. — Эх, Лавря, — покачал головой парень и обиженно надулся. — Предательница ты, как ни погляжу. И не я виноват, а террористы. Они же тут спектакль устроили. — В общем так, — решительно подтолкнул их к своей машине майор. — Я сейчас отвезу вас домой и поговорю с родителями. Мне надоело, что вы постоянно куда-то вмешиваетесь. Ладно, согласен, что вы здорово помогаете и все такое. Но! Террористы — это уже перебор! — Ну, дядя Володя, — протянула Даша и подергала его за рукав. — Давайте без разговоров. Мы постараемся больше не обращать внимание на то, как пытаются укокошить других людей. И на своих наплюем тоже. Только не вмешивайте сюда родных. А? Мужчина остановился и уставился на подростков изучающим взглядом. В глазах Пети он не увидел ни капли раскаяния — только хитрое выражение лица. Даша, в отличие от него, постаралась максимально изобразить покорность. В общем, с ними было все абсолютно ясно. Ни один не хотел, чтобы родители знали о случившемся. Но было и кое-что, чего они не смогли избежать: свидетели, снимавшие все на камеру, успели уже выложить это в соцсети и отправить репортерам. В итоге, все равно оказалось, что в семье у каждого уже все могли быть в курсе. Таким образом, рассудил Крашенниников, нет никакого толка потакать этим детям и нужно просто отдать их на растерзание. Придя к такому решению, он для начала отвез их к Давиду, который быстро осмотрел рану на руке у Даши и царапину на шее Пети. Покачав головой, он дал им инструкции относительно профилактики и лечения. Чтобы не было никаких проблем с оформлениями, молодой доктор проделал все это в палате Кирилла, а затем отошел поговорить с майором. В это время девушки и Петя во всех подробностях описывали Хованскому свое сегодняшнее приключение. Тот лишь усмехнулся — итак было ясно, что без этого не обойдется. Однако их радость омрачалась некоторыми весьма неприятными известиями. Одним таким, например, являлось то, что пока Ефремова и Кирилл находятся в больнице, за ними внимательно будут наблюдать полиция и доктор. Только когда приедет Дедушка и возьмет на себя ответственность за обоих (это уже предварительно было обговорено с генералом), они избавятся от надзора. К тому же, узнав, что Оля и Игорь повезли в больницу раненую, майор так разозлился, что, помимо отправки туда нескольких полицейских, позвонил всем родителям и попросил выделить ему немного времени на следующий день. Те с огромным энтузиазмом откликнулись и, когда каждый из компании вернулся домой, устроили своим детям собственный допрос. Впрочем, по телевизору и без того прокручивали новости о вопиющем беспределе, осуществленном чуть ли не в самом центре Москвы. Ребята, конечно, постарались смягчить свой рассказ и не упоминать ничего серьезного. Перед тем, как вернуться домой, они уже обсудили текст своих «показаний». Правда на следующий день им пришлось не сладко. Оказалось, что та раненая девушка была посредницей между террористами и торговцами оружием. Когда ее привезли в больницу и доктор обработал рану, Крузенштерн и Ольга дождались полицию и сразу же поспешили к друзьям. Девушка же умудрилась сбежать прямо из-под носа правоохранительных органов. Об этом ребята узнали уже от Владимира Петровича. Ну и их родные тоже все услышали. Было ясно, друзьям не избежать теперь серьезных разговоров и принятия строгих мер. Светлана Петровна первая ввела домашний арест. Петя был загнан в угол, и от него выудили клятвенные обещания. Теперь парню было запрещено посещать даже своих бабок — только в установленное родителями время. Все прогулки и праздники мама Квитко отменила на месяц, пока хотя бы какая-то часть мозга ее непутевого сына отреагирует как положено. Даше повезло немногим больше Пети. Стас, узнавший подробности от сестры, рассердился так, что еще до разговора с Крашенниниковым Александра Павловна и Кирилл Юрьевич были потрясены случившимся. Для Лаврецкой тоже было введено много ограничений. Единственное, что отличало ее объяснения с родителями от ситуации с Квитко, только то, что на нее лишь слегка повысили голос, а парня чуть не побили. Она выслушала спокойное недовольство и переживания всех своих родных, а Пете пришлось прятаться в туалете от матери и слезно выпрашивать мужскую солидарность у отца. Игорю и Жуковой досталось намного меньше, чем остальным. Ираида Антоновна поохала и прочитала целую лекцию о том, как следует вести себя молодой девушке, и запретила внучке поздно возвращаться домой, а гулять дольше, чем полтора часа. Каким-то образом Крузенштерны пришли к такому же итогу разговора. Таким образом, эта парочка добилась более- менее сносного восприятия произошедшего с ними. В общем-то, правила, примененные ко всем членам неугомонной компании, не особо повлияли на что-то: с каждым новым расследованием они смотрели на обычную размеренную жизнь, пусть и с запретами, более оптимистично. Дружба, проверенная детективными и криминальными делами, казалось, никогда не рухнет. Правда в этот раз каждый с неодобрением вспоминал, что именно сказал майор Крашенниников их родителям. Они все чувствовали себя обманутыми и преданными, казалось бы, человеком, который больше всех заслуживал в их глазах доверия и уважения. В школе тоже многие уже знали о поступке Квитко и хотели расспросить друзей. После третьего урока, где их все так же пытали, друзья сбежали и направились в кафе. Сидя за столиком у окна, наблюдая за прохожими и попивая ароматный кофе, они снова пересмотрели случившееся. Тщательно обдумав все, Жукова поделилась с друзьями подозрением: — Дядя Володя мстит нам. Он был так взбешен, когда узнал про террористов… — Точно, — поддержал ее Квитко. — Когда он помогал мне обратно на крышу забраться, выглядел так, словно, наоборот, хотел меня оттуда сбросить. — Помолчал бы! — взорвалась Лаврецкая. — Ты хоть понимаешь, как мы испугались?! — Правда, Петь, — Игорь встал на сторону подруги, — Обязательно было рисковать собой? Мы же прекрасно все знаем, что и без тебя полиция хорошо справилась бы. — Да ладно вам, — поник блондин. — Я же действовал по обстоятельствам. Разве без меня кто-то смог бы узнать про пояс? — Он прав, — к столику подошли Фрося и прихрамывающий Кирилл. — Хованщина?! — удивленно воскликнули парни. — Ты же в больнице должен быть! — И то верно, — засмеялась Русалочка. — Я уговаривала остаться, но из-за его упертости, нам пришлось сбежать. А адрес этого кафе мне девчата дали. Эх, дедушка и Давид ругаться будут! — Ну, с этим мы разберемся, — усевшись на стул, что уступил ему Игорь, произнес Хованский. — Если бы не я, вы не поперлись бы в то место. Простите, что подверг вас всех опасности. — Кирюш, даже не заикайся об этом. Мы просто помогали полиции и мирным гражданам, ты ни при чем! — ласково перебила его Даша. — Кстати, это ведь именно ты смог додуматься о их документах и прочем, — воскликнул Петя и его глаза загорелись. — Как ты все в одиночку определил? — Да, каким образом ты смог все раскопать? — подхватили остальные. — Просто… Я поразмыслил и решил, что, чтобы поймать преступника, мне следует лишь мыслить как он…