Веселье в Новый год, или рассказ о том, как успокоить разгневанного коллегу

      Новый год. Суета. Даже в организации "Акацуки" было какое-то необычное движение. С самого утра Конан, встав раньше всех, обокрала бедного Какузу на целый чемодан с деньгами и пошла по магазинам, чтобы купить нужные продукты для предстоящего празднования. В девушке будто проснулся инстинкт хозяюшки, и, может быть, она просто хотела отметить хоть какой-то праздник спустя столько лет.       Закупив всё необходимое, она с приподнятым настроением вернулась в убежище, где её встретил паникующий Зецу. — Что случилось? Что за гам? — Какузу-сама негодует! Наверное, не с той ноги встал! — как-то простодушно вопил белый Зецу. Собственно, он и паниковал. Конан с вопросом глянула на вторую часть "алоэ". — Чемодан его любимый пропал просто, — вздохнув, безразлично ответил чёрный Зецу. — А, так это я его взяла. Сегодня праздник будет. Отметим для разнообразия. Передайте ему, чтобы не волновался за сохранность чемоданчика, — шутливо произнесла девушка и скрылась в одном из коридоров логова.       Только недавно они поменяли своё местоположение, так как предыдущее было найдено ниндзя Суны, что подвергало опасности, как ценной информации организации, так и её членов. Новое убежище напоминало больше отлично обустроенный многоквартирный дом или, наверное, даже крепость: хорошо защищена снаружи, а внутри много коридоров, комнат, тупиков. Скорее всего, это что-то осталось от Орочимару, но они, собственно, были людьми неприхотливыми, ведь главное, чтобы хоть какое-то временное место жительства было вообще.       Проводив Конан, Зецу сразу же направился к эпицентру гнева, он готов был сообщить полученные известия, однако белая часть изрядно боялась подходить близко к разгневанному отступнику. Поэтому чёрной части ничего не оставалось делать, как попросить рядом стоящего Кисаме передать то, что ему сказала правая рука Лидера-сама. (Да, ребятки, этот фанфик будет только по одному пейрингу, который уже начинает взаимодействовать.)       Хошигаки пожал плечами и пошёл в сторону Какузу. Взяв его за запястье, привлекая так к себе внимание, он тихо, будто пытаясь успокоить злую собаку, повторил всё то, что ему поведал Зецу. — Сохранность чемоданчика? А его содержимое целым останется? — дослушав, спросил шатен. — Наверное, не в полном объёме, — произнёс мечник, слегка ухмыляясь.       Эту панику в глазах Какузу не видел ещё никто, казалось, будто деньги ему были дороже всего. Хотя подождите, это ведь так и есть. Новое извержение эмоционального вулкана на этот раз прервала уже сама виновница. Она как-то добродушно вошла в залу, где были все, лицезря этот концерт, и, отсчитав небольшую стопку денег, протянула их Хидану. — Хидан, я надеюсь, что на тебя можно положиться. Я не смогла бы дотащить до убежища алкоголь, поэтому поручаю это тебе. Возьми кого-нибудь в помощники, если понимаешь, что один не справишься, — с этими словами девушка вернула Какузу чемодан обратно, однако всё равно получила строгий взгляд в свой адрес, на что шутливо ответила: — Не обижайся, злюка. Не так много было потрачено, — Конан была навеселе. Она уже предвкушала безудержное веселье сегодня ночью. — Эй ты! Да, ты, как там тебя? Синий, короче, пошли, поможешь с алкашкой, а то этого старого пердуна сейчас просить нет смысла, — обратился к Кисаме Хидан, явно не старавшийся запомнить даже имя мечника при самом первом знакомстве. Но Хошигаки решил на этом не акцентировать, чтобы не нарваться на "кару Джашина", и пошёл вслед за язычником, который был доволен тем, что ему поручили покупку "напитка богов". Какузу же, получив свой дорогой чемодан, который он оберегал как зеницу ока, однако которым также мог съездить по лицу любому, не моргнув и глазом, скрылся в глубине убежища, уже понимая, что не досчитается крупной суммы. Господи, какой ужас-то! А остальные решили задать вопрос о том, какой всё-таки праздник решила отметить Конан. — Новый год, — спокойно ответила девушка, садясь на стул. — Новый год? А он уже сегодня? — спросил Итачи и на утвердительный кивок добавил: — Как быстро летит время! — Мальчики, — обратилась она спустя какое-то время к присутствующим, — я, конечно, понимаю, что я единственная женщина здесь, но хотелось бы, чтобы все эти стандарты, о том, что готовить должна только женщина, опустились, и чтобы вы мне помогли. Я не успею всё сделать одна.       Немного подумав, парни дали своё согласие и направились на потенциальную кухню. — Только есть одно условие — Дейдара к плите ни на шаг не подходит. — Лааадно, — протянул блондин и стал ждать приказа от девушки. Так они начали готовку разного вида блюд к предстоящей тусовке.       А пока перенесёмся к Кисаме и Хидану, которые изучали витрины в каком-то супермаркете. — Великий Джашин! глаза разбегаются от такого огромного выбора! — воскликнул Хидан.       На него сразу же обратили внимание несколько пар глаз. — Хидан, не привлекай внимание, мы же как бы отступники. — Ой, вот только не ной, мы вообще-то в гражданской одежде, а не плащах. — Но лицо-то ты своё не скрыл. — Да и плевать. Эй, мадемуазель, подойти сюда! — громко крикнул язычник консультанту. Девушка на его крик робко подошла ближе к парням. — Никаких норм приличия. Извините его, пожалуйста. — Вот только не подлизывайся тут! — рявкнул блондин. - Так, короче, нам бы... Как тебя зовут? — Наоми, — произнесла девушка, наблюдая за поведением покупателя. — Так, короче, Наоми, нам бы ящичек шампанского, ящичек вина... Что там у вас ещё есть? — Хидан перевёл взгляд на стеллажи, — о, вот этот коньяк! Тоже ящик. И давай нам чего-нибудь ещё необычного тоже ящик. — Печень пропить решили? — пролепетала девушка, направляясь в сторону подсобного помещения. — Чего ты там вякнула? — тут же отозвался отступник. — Мы вообще-то с деньгами пришли, обслужи нас как следует! — воскликнул он и, поняв двусмысленность этой фразы, громко засмеялся, чем смутил бедного консультанта.       Буквально через пару десятков минут все указанные ящики спиртного были вынесены на кассу. — Как расплачиваться будете? — А будто есть что-то кроме наличных, — хмыкнул Хидан и чуть ли не кинул кассиру в руки стопку бумажных купюр. Парень немного опешил от таких действий, но быстро собрался и стал пересчитывать деньги. — Эй, мужчины, куда вы? А как же сдача? — Передайте той девушке, что жива осталась, Наоми или как там её, — засмеялся Хидан, выходя из магазина, взяв два ящики под мышки. — Какузу тебя убьёт, — уже на улице заключил Кисаме. — Ха, пусть попробует! Развалится быстрее, чем с места сдвинется! — Ну, сомневаюсь я в этом. — Да чего там сомневаться. Я с ним столько работаю, ух, как облупленного знаю. — Хорошо, спорить не буду. — И правильно! Хотя ладно, тебе скажу. Давай только по чесноку, отсчитал я там себе на новую косу, только ты нашему скряге это не говори, а то без сердца останешься, честное слово джашиниста!       После этого они шли до убежища молча.       Когда отступники вошли внутрь, их встретила радостная Конан, на ходу снимающая фартук. — Какие вы молодцы, мальчики! Разместите ящики в какой-нибудь комнате, только так, чтобы они не мешались, и можете отдыхать до вечера.       А дальше девушке ещё ни один раз пришлось повторить фразу "не трожь, это на вечер", она даже половник взяла, чтобы отбиваться от проворливых ручонок своих коллег.       Но вот наступило долгожданное время вечеринки. В убежище уже включили первую, но ещё тихую музыку. Все блюда с кухни переместились в главную комнату, где и должно было проходить празднование. Все члены организации были вызваны на ложный общий сбор. — Что ж, — начал Пейн, держа в руках бокал с шампанским, — Конан попросила меня сказать пару слов, пока она разливает вам алкоголь. Кхм, в общем, хоть мы и преступная организация, но я считаю, что всё-таки у нас есть право хоть раз за столько лет работы отдохнуть, поэтому сегодня мы со всем миром встретим Новый Год. Я очень надеюсь, что в новом году мы сможем собрать всех хвостатых, сможем наконец-то разрушить Коноху, сравнять её с землёй, заставим всех её жителей почувствовать БОЛЬ!.. — Кхм, Пейн, не увлекайся, — робко заметила Конан, уже сделавшая все дела и ждущая конец тоста. — А.. Да. Ну, надеюсь, этот год будет для нас крайне удачным. С праздником!       Все залпом осушили свои бокалы, а спустя десять секунд прозвучал громкий голос Хидана: — Да начнётся великий бухич!       И вот тут началось веселье: музыка сразу стала громче, зазвенели бокалы, послышались звуки разливающегося алкоголя, крик, смех, пение. Кто-то, кажется, даже поспорил на то, кто быстрее выпьет огромный фужер вина. И вот спустя несколько часов активного распития разного рода спиртных напитков, Хидан, местный авантюрист, полез на стол. — Ребят, ребят! — развязной речью начал он привлекать к себе внимание. — Хочу вам дождик устроить! О, Какузу, чо ты такой злой? Денег пожалел? Жмот! Чо стоишь? Подходи, давай! Раз не пьёшь, так я тебя искупаю, — джашинист засмеялся и встряхнул ёмкость, которую всё это время держал в руке. Далее он начал пытаться откупорить её, что удалось сделать не сразу. Только на третий раз мучения увенчались успехом: пробка с громким звуком вылетела из горлышка, и в сторону толпы полилась белая пена. Хидан удивительно быстро сориентировался и, подставив бутылку к паховой области, начал разбрызгивать выливающееся шампанское на смеющихся пьяных людей.       Как блондину и хотелось, большая часть попала на его горячо любимого напарника, которого уже, казалось, окружала чёрная аура гнева. Мужчина весь напрягся, взгляд его потемнел, а пальцы правой руки вцепились в чьё-то запястье. Его обладателем являлся Кисаме, который до этого момента смотрел на поведение язычника с насмешливой ухмылкой, однако теперь он повернулся в сторону человека, который так зло сжимал его руку, а когда увидел, кто это был, то беспокойство отразилось на лице мечника. — Прошу тебя, давай выйдем, или я лично оторву этому ублюдку голову, выдерну позвоночник и выпотрошу все его внутренности, — процедил сквозь зубы шатен, а Хошигаки сразу согласно кивнул, ведь жестокое расчленёнку в праздник видеть не хотелось. После этого они покинули эпицентр веселья и направились хоть в какую-нибудь любую дальнюю комнату убежища. Ей оказался склад, который освещала тусклая лампочка, создавая достаточно неприятную обстановку. Казалось, будто половина пространства это сплошные тени от всевозможных вещей, которыми было захламлено помещение.       Первым внутрь вошёл Какузу, устремляясь в самую глубину темноты, а следом, конечно же, Кисаме. По сути, он мог на половине пути оставить шатена одного, тот бы и не заметил отсутствия, но мечник не мог так поступить. Он искренне сочувствовал мужчине, удивлялся стойкости его нервов, которые только сейчас дали глубокую трещину, и мысленно благодарил Пейна за то, что поставил ему в напарники спокойного Итачи.       Повисла гробовая тишина. Это тот самый момент, когда она давит на уши, на плечи, пытаясь прижать тебя к полу, будто давление воздуха вокруг резко увеличилось. Пару раз Хошигаки пытался начать разговор, открывая рот, но всё безуспешно. Парень вообще не знал, о чём говорить. Ему никогда в жизни не приходилось успокаивать человека при нервном срыве. И, разочаровавшись в своих способностях психолога, Кисаме решил рассмотреть своего коллегу. Может быть, это поможет найти подход, поможет найти в себе силы хотя бы просто подойти ближе, положить руку на плечо и попросить выговориться, если в этом есть нужда.       В тени какого-то огромного шкафа Какузу сейчас стоял к мечнику спиной: его плечи слегка опущены, заметно поднимаются при дыхании и подрагивают от злобы; волосы, которые шатен не успел спрятать под ткань, как он делал это обычно, из-за того, что Конан заставила выйти его из комнаты без возможности выполнить такой привычный нюанс во внешности, разделились, ложась на плечи и открывая напряжённую шею. Кисаме не мог видеть его лица, однако мог догадываться о том, что брови его нахмурены, глаза, возможно, закрыты, а губы до побеления сжаты. И вот спустя целых двадцать режущих чувство сострадания минут Хошигаки наконец решился. Он буквально в два шага преодолел расстояние между ними и, развернув мужчину к себе лицом, прямо потребовал: — Рассказывай всё, что у тебя накопилось за все эти злосчастные годы! Быстро!       Да, это немного не то, чего хотел парень. Он желал просто попросить, а вышло всё совсем не так, как задумывалось. А ведь такое действие могло как-то негативно настроить Какузу против него, тогда он точно ничего не скажет, а значит, будет так же мучиться, пока его нервы окончательно не расстроятся. А вот этого Хошигаки уже не желал. Ему просто хотелось помочь другу, а не сделать хуже.       А вот Какузу напротив совсем не разозлило такое поведение коллеги, а скорее удивило. На мгновение он заколебался, не зная, стоит ли рассказывать всё, что накопилось на душе. Как бы это ни было использовано против него же. Хотя с другой стороны мужчина давно хотел выговориться хоть кому-то. Так почему бы не сделать это Кисаме? Он вроде парень надёжный.       Так как они были всё-таки на складе, не существовало проблемы в том, куда можно было бы сесть. Устроившись поудобнее на стульях, отступники опять замолчали. Вроде и оба говорить настроены, да и люди они не из робкого десятка, так что же опять не так? А всё было как-то не так: они попросту не могли начать разговор. Возможно, эта неловкость со стороны обоих отступников объяснялась тем, что они никогда до этого нормально не общались, а наедине и вовсе не были. А ещё обстановка. Она ужасно интимная! Полумрак, почти тишина, только музыка с тусовки еле-еле доносилась издалека...       И вот настал тот момент, когда Кисаме смог хоть что-то произнести. Но почему именно он? Ну, конечно же, чтобы расположить оппонента как-то к себе, да и пересилить свою неловкость куда легче, чем ждать слов от человека, который и так стоит на тончайшей грани. — Может, всё-таки выпьешь? — предложил Кисаме. — Алкоголь помогает снять напряжение. Я схожу за несколькими бутылками конька. — Я не хочу так сильно напиваться, — уже спокойнее и крайне тихо произнёс Какузу. — Это на всякий случай, чтобы лишний раз не ходить, — после этого мечник покинул это подобие комнаты.       Появился он через пять минут с тремя бутылками коньяка и, разумеется, стаканами. Присев на стул рядом с шатеном, Кисаме в отличие от Хидана быстро открыл алкоголь, налил его в принесённые ёмкости и подал мужчине. — Ну, давай, рассказывай всё. Я готов тебя выслушать.       Какузу молчал, держа в руке стакан и смотря на коричневатую жидкость. Он не мог решиться начать откровения, но при таком условии единственным выходом тогда оставалось действительно выпить и рассказать всё, будучи уже немного в алкогольном опьянении. Решено! Мужчина залпом выпил содержимое стакана. Не сразу, но после второй порции алкоголь и правда ударил в голову, стало даже как-то легче. И тогда Какузу произнёс первое слово, которое положило начало их долгому разговору. Он продлился часа два, за это время отступники успели осушить две бутылки коньяка и теперь были не на шутку пьяны. — Ты понимаешь, он добивает меня. Он будто хочет в могилу меня свести, — уже открыто жаловался Какузу, — как я от него устал. Он, кажется, думает, что всё в этой жизни так просто, что если есть деньги, то они будут бесконечными. Он ничуть не знает, как тяжело они зарабатываются. А ещё характер. Его характер это нечто. Как таких ублюдков земля носит. Надеюсь, он такой один. — Ну, ты как-то строго с ним, — перебил его Кисаме. — А ты попробуй поработать с ним больше месяца, в петлю лезть можно. — Нет, не надо мне такого счастья. — Вот видишь, а мне приходится, — почему-то оборвал на этом речь Какузу. — Так, ладно. Спасибо тебе, Кисаме, спасибо за то, что выслушал. — Ой, да всегда пожалуйста. Кстати, я как-то не задумывался о том, где мы, поэтому: где мы? — спросил парень, вставая на ноги и слегка пошатываясь. — Ну, если учитывать то, как много здесь хлама, — шатен тоже решил подняться, но оступился, из-за чего ему пришлось облокотиться на плечо Хошигаки, чтобы не упасть, — мы на складе. — О, а это интересно! — Кисаме рефлекторно положил руку на талию мужчины, удерживая его от уже маловероятного падения. — А давай его осмотрим. Жутко интересно, что сюда складывалось из-за ненадобности. — Ну, давай, — согласился Какузу, выпрямляясь и освобождаясь из полуобъятий мечника.       А комнатка действительно была полна всяких разностей. И шкаф, и стулья, и какая-то поломанная мебель, и свёрнутые ковры в углах стоят, и непонятно откуда взявшиеся деревянные ящики и картонные коробки, и какие-то железные стеллажи, заваленные всяким мусором, но больше всего выделялся трон. Только вдумайтесь, ТРОН! Это был шикарно украшенный и на вид позолоченный стул с массивными толстыми ножками и подлокотниками, высокой спинкой, обитой красным бархатом, и широким сиденьем, выполненным из того же материала, и находился он на невысоком гранитном пьедестале, состоящем из двух невысоких ступеней. — Опачки, да у нас на складе король обитает, — пошутил Кисаме, подходя к этому произведению неизвестного мебельщика ближе. — Попробуешь найти? — в шутку предложил Какузу. — А зачем его искать? Он уже здесь, — с этими словами Хошигаки уселся на трон, пытаясь принять максимально королевскую позу. — Действительно, король, — с усмешкой произнёс шатен, облокачиваясь плечом на что-то очень высокое, покрытое от времени грязной тканью. — Клянёшься ли ты исполнять все мои приказы? — начал разыгрывать театральную сценку мечник. — Конечно. — Принеси мне оставшуюся бутылочку коньяка. — Я мигом, Ваше Величество, — кое-как поклонившись, Какузу, пошатываясь, направился к первоначальному месту распития спиртного. Вернулся он через пять минут. Да, мигом не получилось. — Вот-с, Ваше Величество, прибыли в целости и сохранности. Есть ещё указания? — отдавая коньяк, спросил мужчина. — Есть, — кивнул головой Кисаме, облокачивая бутылку на спинку трона, — отсоси мне. — Чего? — немного ошарашено спросил шатен. — Отсоси мне, — прозвучало повторно. — Ты серьёзно? — Да. — Ну... Ладно, только я не умею. — Как умеешь, — ухмыльнулся Хошигаки и легонько постучал ладонью себе по коленке, как бы приглашая друга к действию.       Какузу медленно подошёл к лжекоролю и присел перед ним на колени, устраиваясь между мощными ногами отступника. Слегка дрожащими руками он начал стягивать с него штаны и, когда те спустились до колен вместе с боксёрами, посмотрел на то, что ему придётся обслужить. Половой орган мечника был в полной боеготовности. Интересно, когда успел-то? Через десять секунд шатен всё-таки решился и провёл кончиками пальцев от головки до самого основания, создавая лёгкий холодок на коже. Там он остановил руку, обхватывая член ладонью. Выполняя медленные движения "вверх-вниз", мужчина наблюдал за тем, как кожица то скрывала собой головку, то обнажала её. Спустя пару таких действий Какузу наконец-то высунул язык, прошёлся им по всему стволу и остановился на уздечке. Здесь отступник сделал паузу, но, поигравшись немного с этим чувствительным местом, уже через минуту взял головку члена в рот. Она казалась удивительно большой, поэтому шатен задержался пока на ней, тщательно вылизывая её внутри ротовой полости. Только спустя долгих три минуты стараний ему стало понятно, что он сможет взять глубже, чем казалось на первый взгляд. Собственно, из-за этого Какузу и опустил голову ниже, принимая внутрь рта почти половину полового органа. Мужчина всеми силами старался ублажить мечника, водя языком по возбуждённой плоти. Как же жаль, что у него ещё не получалось принять его член полностью. Хотя, кажется, многим и этого было достаточно, но относился ли к таким "наш многоуважаемый король"?       Наслаждаясь такой возбуждающей картиной сверху, парень всё равно встал с насиженного места, как бы это ни сложно было сделать, при этом он ни на секунду не останавливал деятельность своего друга. — Сосёшь, как профессиональная шлюха, — высказал своё мнение Кисаме, — но хочу тебе сделать сюрприз.       После этих слов мечник открыл ту самую принесённую не так давно бутылку коньяка и начал поливать им себе член. Алкоголь, стекая вниз по стволу, попадал и в рот шатена, отдаваясь не очень приятной горечью, спускался широкой струёй вниз по шее. Хошигаки же продолжал медленно выливать его, держа бутылку в правой руке, левой же он зарылся в волосы Какузу, немного надавливая ему на голову, дабы тот взял глубже. Сначала всё было достаточно не спеша, будто какой-то разогрев перед серьёзной битвой, но вскоре, опустошив уже почти половину бутылки, парень отложил её в сторону и полностью отдался желаниям. Теперь обе его руки располагались на затылке мужчины, продолжая всё также медленно насаживать того сильнее на свой член, пока шатен ритмично двигался вниз и вверх вдоль ствола, с громким хлюпаньем от смеси коньяка с вязкой слюной стараясь вбирать каждый его сантиметр. И что у Кисаме, что у Какузу неплохо получалось. Мечнику доставляло уйму удовольствия такое старание, но и задуманное он не оставлял, поэтому через несколько минут половой орган полностью скрылся во рту мужчины, из-за чего тому носом пришлось прижаться к лобковой области, а пальцами правой руки схватится за икру мечника. Хошигаки замер, крепко держа голову Какузу, полностью не давая ей двигать. Парень чувствовал, как глубоко находится его член, как это тяжело даётся перенести его другу, ведь если посудить, то он вполне мог достать до глотки, а значит, сейчас шатену может быть очень больно или хотя бы неприятно. Но какой соблазн сделать пару толчков, погрузившись ещё глубже, чем есть сейчас. Естественно, Кисаме этим воспользовался, а потом ослабил хватку, позволяя ему отстраниться. Густые слюни потянулись от губ до члена, проседая и спускаясь на гранит. — Продолжишь? — нагло и очень пошло спросил парень. В ответ он получил кивок.       Но снова вернуться к начатому отступнику было сложно, поэтому всё то время, пока он настраивал себя и откашливался, его рука медленно надрачивала мужское достоинство, но, к сожалению, не своё. Наконец решившись, Какузу вновь осторожно прикоснулся языком к головке, а вскоре полностью взял её губами, уже самостоятельно начиная опускаться вниз по стволу. Дойдя до середины, шатен медленно проскользил вверх, выпуская плоть изо рта. Немного причмокнув, он неожиданно для Кисаме припал к напряжённым яичкам. Мужчина старательно начал вылизывать каждое, будто пытаясь приблизить момент пика, не забывая при этом о том, что переусердствовать нельзя и в первую очередь нужно доставлять именно удовольствие, а не гнаться за скорым окончанием. Поэтому все силы отступник прикладывал к тому, что бы Хошигаки не остался разочарованным от первого минета, сделанным мужчиной. Когда дыхание мечника стало ещё более тяжёлым, чем было при итак уже немаленьком возбуждении, а это случилось достаточно скоро, видимо, даже молодой организм не мог иметь настолько долгую выдержу, Какузу понял, что это сигнал к финальному действию. Шатен вновь переместился на головку и, накрывая её губами, стал опускаться всё ниже и ниже к основанию, не забывая работать языком. Достигнув цели уже с большей лёгкостью, чем было в первый раз, мужчина решил пойти на риск. Это намерение могло сильно навредить его собственному здоровью, но попытаться действительно хотелось. Поэтому, почти не думая о последствиях, он немного расслабил швы на щеках и начал опускать голову ещё ниже, вбирая в рот уже и яйца. Вот теперь можно было точно сказать, что шатен поместил в себя достоинство мечника полностью. И как же это было трудно: твёрдая плоть давила на горло, вызывала рвотный рефлекс, перекрывала дыхательные пути, из-за чего воздуха стало очень сильно не хватать. Казалось, что в любой момент отступник мог начать задыхаться, что как раз вскоре и началось. Но Кисаме не собирался давать другу даже малейший шанс вот так просто умереть или испытать некие страдания, поэтому он осторожно вытащил свой член из его рта и, сделав всего пару движений по стволу, кончил ему на лицо.       Тяжело дыша и иногда издавая тихий стон, переходящий в шиканье, Хошигаки выжимал из своего пениса последние соки спермы на губы шатену. Когда рука парня была готова отпустить член, её заменила кисть мужчины. Тот в свою очередь приоткрыл рот и, высунув язык, слизнул последнюю капельку с головки. Теперь уже и он окончательно оставил в покое обмякший половой орган.       Отступник поднял глаза на мечника и пошленько так облизнулся. Кисаме это позабавило. Сейчас он подумал о том, что если они появятся в таком виде перед коллегами, то те явно зададутся вопросом о том, что же это такое белое красуется на лице заведующего финансами организации. Хотя они даже и спрашивать не будут, сразу всё поймут. Именно поэтому Хошигаки протянул свою руку к Какузу, который всё ещё стоял перед ним на коленях, будто ожидая именно этого. Собрав всю сперму на пальцы, он поднёс их к губам мужчины, они точно по приказу распахнулись, и удивительно прыткий язычок сразу же принялся их тщательно вылизывать. От такой будоражащей пьяное сознание картины волна нового возбуждения пробежалась по телу Кисаме, а его член норовился снова принять боеготовность.       Парень решил попытать удачу и в этой затее, а вдруг повезёт. Поэтому он, избавившись от мешающихся вещей, откинув их в сторону, обошёл шатена со спины и поднял с колен, из-за чего тот открыл глаза, пытаясь уловить периферическим зрением черты коллеги. Прижав мужчину ближе к себе, Хошигаки наклонился к его шее, осторожно облизнул её, чувствуя слегка солоноватость кожи, и прошептал: — Присядешь на королевский жезл?       К чему вся эта пафосность? Он думал таким образом возбудить оппонента? Скорее всего. Только у него вышло немного другое.       Какузу после этих слов быстро и даже как-то грациозно отпрянул от мечника и повернулся к нему лицом, задавая глазами немой вопрос. Но не получив ответа, посмотрел вниз, где увидел вновь возбуждённый член. Долго глядеть на эту картину мужчина не стал и тут же поднял взгляд на Хошигаки. В его зелёных, будто немного лукавых, глазах читался настоящий страх и паника. Спустя только минуту он смог очень тихо выдавить: — Ты хочешь, чтобы я... — Да, — не дал договорить ему Кисаме, — я хочу, чтобы ты мне отдался. — А если откажусь? — Тогда тебе опять придётся поработать ротиком, — парень двинулся в сторону шатена и, быстро преодолев небольшое расстояние, обнял его за талию. — Я понимаю, ты боишься, хотя я вообще удивлён, что ты можешь испытывать это чувство, но, обещаю, тебе понравится, — мечник снова прильнул к шее Какузу, легонько целуя её. — А если нет? — поддаваясь ласкам, спросил мужчина. — Я уверен в своих словах, — томно проговорил Кисаме, снимая с того майку и оставляя на ключице яркий засос, из-за острых зубов там появились две капельки крови. — Ладно, — всё-таки согласился шатен, окончательно сдавшись и полностью предаваясь удовольствию, — делай со мной, что захочешь.       С довольной улыбкой Хошигаки продолжил истязать шею, плечи и ключицы отступника, оставляя на них с каждым разом всё больше и больше багровых шрамов. Тем временем его руки блуждали по пятой точке коллеги, так и норовясь стянуть мешающие штаны и перейти к действию. Но парень всеми силами держал себя в руках, оттягивая до последнего, ведь он прекрасно понимал, что спешить в этом деле нельзя, как бы ему не хотелось. Напугать друга резкостью вот никакого желания не было.       Секунды тянулись, казалось, целую вечность, а мечнику становилось всё невмоготу, возбуждение росло в геометрической прогрессии только от того, что мужчина просто стоял рядом с ним. Странное дело, признаться по-честному. Никогда он такого не испытывал. Возможно, алкоголь играл очень большую роль в происходящем, но сейчас это совсем не имело значения. Важно только то, что парень собирался удовлетворить потребность в сексе. И без разницы, кто окажется снизу. Или всё-таки стоит это учесть?       А возбуждение тем временем окончательно завладело сознанием Кисаме, из-за чего он даже как-то грубо повернул Какузу к себе спиной. Спустив с поджарых ягодиц штаны вместе с нижним бельём, Хошигаки прижал его ближе к своему телу, упираясь членом в копчик и размещая правую руку на шее мужчины так, чтобы тот даже и не пытался вырваться. Именно сейчас мечник мог легко её сломать, приложив силы чуть больше нужного при возможном резком рывке шатена из его цепкой хватки. Отступник сдавленно шикнул, потому что, во-первых, у него всё ещё болела глотка, а во-вторых, сильная рука настойчивого друга легла на совсем свежие засосы, которые от нажатия доказывали своё существование тянущей болью.       Всё, это предел. Больше парень ждать и терпеть не мог, поэтому он обильно плюнул на ладонь, размазал слюну по члену, особенно по головке, подставил его к девственному колечку мышц и буквально через секунду уже оказался внутри. Какузу тут же застыл, он почти не дышал, а только чувствовал тягучую боль от ануса, которая распространялась по всему телу и с каждой секундой становилась всё сильнее. Мужчина, находясь в неком ступоре, даже не заметил, как его сдвинули с места, не выходя из него, довели до этого злосчастного трона и закинули на сидение его же ногу. — Больно, — прошептал шатен, сильнее упираясь коленкой в бархатную обивку, наклоняясь вперёд и судорожно цепляясь пальцами за спинку величественного стула. — Замолчи и терпи, шлюха, — неожиданно грубо ответил Кисаме и начал двигаться. — Ты перегибаешь палку, — постарался, как можно серьёзней, произнести Какузу, но его голос сорвался на стон, который он постарался сделать менее громким, когда мечник вошёл в него глубже. — Нет, я ничего не перегибаю, — прошептал Хошигаки другу на ухо после того, как крепко схватил того за волосы и потянул на себя, заставляя этим выгнуться в спине. — Ты так легко и быстро согласился на все мои предложения. Разве я могу называть тебя иначе? Настоящая шлюха! — после таких слов мечник ускорился. Какузу попытался что-то ответить, но ему помешал вырвавшийся из груди громкий стон, после которого Кисаме нервно шикнул и зажал его рот рукой. — Я сказал, заткнись! Или ты хочешь, чтобы нас услышали? Хочешь, чтобы кто-то увидел, как я тебя опускаю?       Мужчина помотал головой, ведь ему действительно не хотелось, чтобы происходящее сейчас кто-то видел. Он смирился и начал стараться побороть ту боль, что отзывалась в каждой части его тела. Всё внутри просто сковывало ею.       А вот Кисаме наоборот было очень хорошо. Сразу несколько чувств смешивались в его сознании: удовольствие от того, насколько девственно узкий был партнёр; чувство победы, он всё лелеял себя тем, что под него прогнулся именно Какузу — отступник, которого, казалось, невозможно хоть как-то сломать, к чему-либо склонить, а не какая-нибудь проститутка, что отдастся любому за пару рё; и неожиданное желание продолжения подобных времяпрепровождений, хотя это он, наверное, слишком круто хватил.       Во время всех этих размышлений Хошигаки ни на секунду не останавливался, а иногда даже сильнее ускорял темп, ему ведь казалось, что это приносит такое же удовольствие и шатену, но нет. Это парень понял только тогда, когда на руку, которой он всё так же закрывал рот мужчины, покатились крупные слезы. И именно этого совсем не ожидал мечник, из-за чего он даже опешил и замедлился, в его ладонь немного расслабленно выдохнули горячим воздухом. — Если я уберу руку, ты постараешься громко не кричать?       В ответ кивнули. Тогда Кисаме убрал кисть с губ мужчины, от которых к ней потянулись несколько ниточек слюны. Парень решил этим воспользоваться, поэтому медленно вышел из ануса, смотря на то, как покрасневшие мышцы, слегка дёргаясь, сжимаются и разжимаются. Какузу немного осел и расслабился, ему было тяжело дышать от слёз, из-за них нос заложило так, что кислород совсем не поступал в лёгкие, поэтому отступник очень часто глотал воздух ртом; конечности его немного тряслись, а сердце выстукивало бешеную чечётку. — У тебя такая нежная дырочка, — очень пошло произнёс Хошигаки и, предварительно размазав слюни по своему члену, потому что собственные ему облегчить первое вхождение не очень помогли, так может повторное смазывание хоть немного поможет, очень резко насадил мужчину почти на всю длину ствола. Шатен от такого неестественно выгнул спину, до хруста в пальцах одной рукой сжал спинку трона и протяжно простонал в другую, сильно прикусывая подушечку ладони. Немного подождав, дабы друг хоть немного привык, мечник медленно задвигался. В его голове, конечно, были совсем другие планы: ему хотелось оправдать статус, который он самостоятельно ему приписал. И они обязательно выполнятся! Такова цель на сегодняшнюю ночь. — Тебе всё ещё больно? — спросил Кисаме, сделав резкий толчок.       Ответа не последовало. — Отвечай! — Да, — очень тихо произнёс Какузу, возвращаясь в исходное положение и опуская голову так, что волосы, редкие прядки которых слиплись от холодного пота, свисали, как ветви ив, полностью скрывая лицо отступника.       Хошигаки высокомерно поднял голову, смотря сверху вниз на слегка подрагивающую фигуру мужчины. Немного подумав, парень решил сменить угол, что было удачным решением. При новом толчке он задел простату, чем наконец-то вызвал у шатена волну удовольствия, которая утопила в себе всю боль и стала причиной возбуждения. Да, до этого момента из-за неприятных ощущений у него просто не вставал. Однако сейчас можно с гордостью сказать, что у Хошигаки получилось завести "непробиваемую стену". — П-повтори, п-пожалуйста, — неожиданно дрожащим голосом попросил Какузу. На это       Кисаме ехидно ухмыльнулся и выполнил просьбу, вызывая у того уже настоящие стоны наслаждения. Теперь всё было в руках мечника. Он мог распоряжаться телом коллеги, как пожелает его воля. А эта неожиданно проснувшаяся наглая зараза решила поиздеваться над мужчиной. Поэтому парень продолжил резкие толчки, которые со временем стали немного плавными, однако до точки блаженства докасался либо совсем немного головкой, либо вообще её игнорировал. Такая издёвка сыграла свою роль, и шатен, опьянённый уже не только алкоголем, но и внезапно накатившим удовольствием, начал подмахивать бёдрами навстречу движениям, самостоятельно насаживаясь на член друга, только бы получить ещё дозу приятных ощущений.       Помещение в то время уже наполнилось терпким запахом секса и шлёпающим звуком от соприкосновения двух разгорячённых тел. Но этой комнатки не существовало для них, их пространство ограничилось только ими и троном, который так удачно играл роль подставки. Возможно, что отступники, так увлечённые процессом, не заметили бы того, что к ним кто-то, например, зашёл. Хотя кто придёт на склад во время вечеринки? Понятное дело, что никто. Поэтому и волноваться им было не о чем. К счастью.       А Кисаме снова набирал темп, всё ускорялся, сильнее трахая мужчину. Минут пять поистине дикой скорости, и парень схватил Какузу за волосы, притянул его за них ближе к себе, заставляя буквально прижаться спиной к своему торсу, сделал ещё пару глубоких толчков и резко вышел, грубо отталкивая шатена от себя и отпуская тёмные пряди.       Естественно, на этом останавливаться мечник не собирался. Он подошёл к трону и мужчине, который медленно выпрямлялся, тяжело дыша. Сдвинув его с места, Хошигаки опустился на бархатное сидение, облокачиваясь на спинку и принимая крайне вальяжную позу. — Поработаешь бёдрами самостоятельно, шлюшка?       Какузу заколебался. С одной стороны — если он согласится, то только подтвердит слова коллеги о том, что он способен быть похожим на девушек лёгкого поведения, а ему этого очень не хотелось. А с другой стороны — возбуждение, появившиеся от огромной волны удовольствия, подбивало на согласие. Это будто война между возбуждением и здравым смыслом, желанием и своей гордостью. Только бой был неравным, и первое побеждало с большим преимуществом. А если подумать, то и отступать было уже некуда, слишком много воды утекло.       В связи с такими умозаключениями мужчина, не отвечая на вопрос, приблизился к восседавшему, как настоящий король, на троне парню. Только короны не хватало. Достаточно аккуратно он присел на его живот близ паховой области, ощущая, как возбуждённая плоть расположилась вдоль его ягодиц до копчика. Правой рукой шатен дотянулся до члена, который был настолько напряжён, настолько твёрд, что становилось ясно — долго Кисаме не продержится. Придерживая орган пальцами с одной стороны, Какузу медленно проскользил пятой точкой вверх по стволу с другой и, дойдя до головки, приставив его к уже немного растянутому анусу, осторожно опустился вниз, садясь на него. Параллельно с этим отступник опустил голову вниз, смотря не на лицо парня, а на его торс. Боль снова дала о себе знать, но была уже не такой адской. Её было вполне возможно стерпеть или перебороть.       Вдруг в полумраке мужчина увидел, как на пресс Хошигаки капают какие-то тёмные крупные капли. Он резко поднял голову и посмотрел на Кисаме. Тот в недоумении изогнул бровь. Ну, действительно, до этого же всё было хорошо, а тут у его бедного пассивчика пошла кровь из носа. Да ещё как! Фонтаном!       А если серьёзно, то крови действительно было много. Она широкими струями сразу из двух ноздрей преодолевала губы, попадая, вероятно, в рот, спускалась к подбородку, где соединялась в один поток, и текла вниз по шее. (Наверное, возраст делал своё, и у шатена просто скакануло давление.) А картина эта была и жуткой, и очень сексуальной. Именно из-за второго критерия Кисаме не смог устоять. Он грубо схватил друга за щёки одной рукой, притянул к себе и впился в окровавленные губы, чувствуя металлический привкус его крови. Это был их первый поцелуй за всё то время, сколько они здесь находились. Он оказался настолько страстным, что это даже удивляло. Они же никто друг другу, но так открыто выражали чувства. Будто бы оба изголодались по бурной, жаркой любви. Но будет ли она на самом деле?       Тем временем, всё сильнее и сильнее углубляя поцелуй, мечник легонько толкнулся внутрь, давая понять, что он хочет действий. И Какузу это понял, поэтому уже в следующую секунду он начал самостоятельно работать бёдрами, насаживаясь на возбуждённый половой орган. Теперь мужчина сам задавал темп движениям, поэтому избрал методику нарастания. Иными словами, сначала он делал это очень медленно, выдыхая каждый стон в губы Хошигаки и будто дразня его, но со временем набирал скорость и уже буквально через пару минут он скакал на члене Кисаме, как опытный наездник родео, как самая профессиональная шлюха. Поцелуй давно уже был разорван из-за нехватки воздуха, да и при таком ритме достаточно проблематично целоваться. Поэтому шатен просто отдался ощущениям, которые теперь действительно были просто великолепными, выгибал спину на каждое глубокое проникновение, откидываясь назад и опираясь руками на ноги парня, и прикусывал губу, дабы хоть немного заглушить стоны, что вроде бы удавалось сделать. Но и это долго продолжаться не могло. Уже минуты через три Какузу опустился другу на грудь и, сделав ещё пару движений, замер. Прошло всего несколько секунд, которые почему-то сейчас длились вечность, и мужчина, издавая тихие стоны в ключицу Кисаме, кончил ему на живот. — Уже сдался? — пошутил парень. — Я чувствую, как твой член пульсирует во мне, ты тоже скоро кончишь, — пытаясь отдышаться, ответил шатен.       Хошигаки ухмыльнулся, ведь это действительно было так. Ещё немного и он сам испустит "последние соки". Именно поэтому мечник начал немного спешить. Он сделал ещё два-три резких толчка и, прижав ягодицы коллеги ближе к паховой области, стараясь глубже в него войти, обильно излился внутрь.       Минуту они приводили дыхание в порядок, после чего Какузу медленно покинул насиженное местечко и встал на ноги, которые непривычно тряслись. Мужчина вцепился в подлокотник трона, чтобы не упасть, а, когда немного собрался с силами, повернулся к Кисаме спиной, дабы уже, наконец, хотя бы шагнуть. Но только он это сделал, так сразу же получил от того шлепок по заднице. — Сладкая шлюшка, — ехидно улыбаясь, произнёс Хошигаки на недоумевающий взгляд друга.       Закатив глаза, шатен черепашьими шагами пошёл собирать вещи, а мечник наблюдал, как по смуглой коже бедра стекает белая сперма. Нереальный контраст! Невольно он засмотрелся на эту картину, однако из мечтаний его вывели прилетевшие в него штаны. Это было крайне неожиданно. Но, быстро надев их, парень решил всё-таки ещё кое-что провернуть. Он в три шага преодолел расстояние между собой и Какузу и, даже не спрашивая у того позволения, поднял его на руки. — Эй, я тебе не кукла, чтобы на руках меня таскать! — Успокойся. Хочу помочь тебе. Я вижу, как тебе тяжело сейчас ходить, поэтому хочу донести тебя до твоей комнаты. И разве тебе не понравилось? — Ладно, но только после того, как я соберу всю одежду. — Хорошо, — произнёс Кисаме, опуская того на пол и игнорируя то, что на его вопрос не ответили.       Когда всё было собрано, Хошигаки, также никого не спрашивая, вновь поднял мужчину на руки и покинул вместе с ним склад. — Главное, ни с кем не пересечься, — высказал своё мнение мечник. — Слышишь, как тихо? Все уже спят, мы не будем замечены. Моя комната прямо две комнаты и налево.       Кисаме кивнул и продолжил свой короткий путь. Настолько короткий путь, что через полторы минуты они уже были на месте. Оглядевшись и заприметив кровать, а не матрац где-то в уголке, отступник направился именно к ней. Осторожно опуская на неё Какузу, парень уже был готов и постель ему разобрать, и одеялом укрыть, и даже в лобик поцеловать, как ребенка. Но пока он только забрал у него вещи, которые расположил по незнанию обстановки на каком-то небольшом, возможно кофейном, столике. Когда мечник вернулся к другу, тот уже самостоятельно забрался под тёплое одеяло и готовился ко сну. Хошигаки немного замялся. Он понимал, что должен сейчас уйти, но делать ему это категорически не хотелось, поэтому Кисаме просто встал столбом, смотря куда-то в пол. — Ты можешь прилечь рядом, — спустя томительных две с половиной минуты сказал мужчина. Парень после этих слов чуть ли не дельфинчиком прыгнул на кровать к шатену, приобнимая его одной рукой за плечи и прижимая ближе к себе.       Шатен шикнул. Засосы всё ещё болели, похоже, над ними всё-таки очень сильно постарались. И тут опять повисла тишина. Как же она ненавистна! — Помнишь, ты спрашивал, понравилось ли мне? — еле-еле выдавил из себя отступник.       Кисаме внимательно посмотрел на друга. — Понравилось, — произнёс почти шёпотом Какузу.       А у мечника даже глаза после этого засветились, а сознание так обрадовалось, что он неожиданно повернул мужчину к себе лицом и нежно докоснулся до его губ, передавая все положительные эмоции в этом поцелуе. По его окончании они благополучно уснули.       Глаза отступникам удалось разлепить только ближе в двенадцати часам. И сразу же начался разговор с нотками тревожности и раскаивания. — Ты помнишь, что было ночью? — Да. — Прости меня, пожалуйста, я не дол.., — Кисаме не дали договорить, положив на его губы указательный палец. — Шшш, всё хорошо, — Какузу пересел парню на живот. — Кстати, раз я шлюха, то я ведь теперь могу со всеми спать, верно? Да ещё и за деньги, — язвительно говорил он. — Убью любого, кто тебя тронет! — дрожащие руки мечника опустились на голые ягодицы мужчины. Возбуждение приливало в член с двойной силой. Понимание того, что на нём восседает человек, который совсем недавно полностью отдался ему, у которого в кишке ещё осталась его сперма, которая ещё ночью так медленно и эстетично стекала по бедру, будоражило мысли. Да он готов снова взять его, не раздумывая! — То есть, я — твоя личная шлюха, верно? — Абсолютно. — Замечательно, — Какузу чувствовал возбуждение Кисаме, но он был пока не готов снова становиться его секс-игрушкой. Тягучая боль до сих пор сковывала мышцы, поэтому шатен поспешил покинуть эпицентр желания.       Еле встав с Хошигаки и кровати, чувствуя ногами твёрдое покрытие пола, мужчина медленными шагами и немного прихрамывая, чуть-чуть держась за пятую точку, направился в душ. — Эй, подожди, я с тобой! — Зачем? — Ну, так-то ты меня вчера тоже испачкал. — После меня сходишь! — скрываясь за белой дверью, произнёс Какузу. — Нет, я схожу сейчас! — ворвался в комнату Кисаме и, распахнув дверцу душевой кабинки, прижал шатена к стеклу, которое от горячего напора постепенно нагревалось. — Или ты решил, что сможешь откосить? — спросил Хошигаки, снова упираясь своим членом ему в копчик и крепко держа за волосы. — Да. — Эх, Какузу, ты просто не представляешь, как с этой ночи начал меня возбуждать, — говоря это, мечник подставил головку члена к анусу и, введя её внутрь, легонько толкнулся и замер. — Я сейчас возбуждён даже сильнее, чем ночью, так что это будет быстрый секс.       По телу шатена прошлась дрожь. Он думал, что ему сейчас будет очень больно. С одной стороны так и было, но с другой — наслаждение перебарывало это чувство. Он даже сам начал присаживаться на половой орган, пока Кисаме бездействовал, а потом и вовсе подмахивал ему навстречу. И почему-то именно сейчас мужчина не пытался скрыть стоны, которые были мёдом для ушей Хошигаки, они способствовали быстрой разрядке. Возможно, такое поведение объяснялось тем, что санузлы, зачастую, это титановые коробки, не пропускающие какие-либо звуки.       Пять минут и мечник готов кончить, но готов ли партнёр? Он осторожно прикоснулся к члену друга и почувствовал, что тот тоже почти на грани. Тогда отступник решил это приблизить, начиная водить по стволу рукой, надрачивая, но и сам он темпа совсем не сбавил. — Попробуем вместе? — Н-не знаю, — на выдохе произнёс Какузу, впервые за столько лет чувствовавший неимоверное удовольствие, да ещё и второй раз за последние двенадцать часов. — Давай, мы сможем.       И они действительно смогли. Буквально через полминуты отступники кончили одновременно, только один в нутро, а другой в кулак. — Ты кончил в меня второй раз, — почему-то заметил Какузу, когда они, прижавшись друг к другу и иногда целуясь, стояли под горячими струями воды. — Ну и что? Ты всё равно не залетишь, а так я пометил тебя. Только мой член и моя сперма может в тебе быть. — Очень смешно, Кисаме! — Я не смеюсь, — проговорил мечник, а потом вновь затянул друга в поцелуй. — Ммм... Подожди! — отворачивая голову в сторону, так как из хватки Хошигаки было проблематично вырваться, возмутился Какузу. — Что не так? — А ты не боишься, что эта связь войдёт в привычку? — А что в этом плохого? — А как ты собираешься её осуществлять? По углам прятаться? Тайком в комнату пробираться? Мы же даже не в паре работаем. — Ну, потерпим месяц-другой, всё равно ж когда-нибудь мы это повторим. Давай пока просто наслаждаться моментом, если тебе это приносит, конечно, хоть какое-то счастье. — Приносит! — улыбнулся Какузу и затянул Кисаме в поцелуй.       А теперь автор просто обязан быстренько рассказать, что же произошло с другими Акацуки, когда Какузу и Кисаме покинули тусовку.       Начнём с того, что все изрядно нажрались, ну почти все. Старший Учиха молодец, он за ЗОЖ, поэтому наблюдал за всем цирком пьяных "уродцев", потягивая через трубочку мохито. И, когда последний человек из этой оравы отключился и упал лицом в очередной салат, Итачи выключил музыку, потушил огни и пошёл к себе. Спать.       А наутро он, встав раньше всех, решил немного прибраться. Парень прошёл в главную комнату, собрал все бутылки, весь мусор, сломанный стол и пару стульев в один огромный мусорный мешок и выставил его у входа. Итачи вытащил всех спящих из салатов и попытался их как-то расположить на одном диване и около него. Пришлось попыхтеть. Но он же Учиха, так что всё было чётенько. Примерно к злосчастным двенадцати часам дня брюнет возвращался к себе в комнату и как назло услышал стоны. Нет, входить в чужие комнаты было не его коньком, но сейчас его будто чёрт за шаринган дёрнул, поэтому, активировав тот самый мангекё-шаринган, он "посмотрел" сквозь стены, определяя обладателей чакры за ними. — Чакру Кисаме за километр узнаю, но голос не его, — пробормотал Итачи, — а вот вторая... Хм... Это точно кто-то из наших.       Дабы убедиться, Учиха вошёл внутрь. Оглядев обстановку, он всё полностью понял. — Ну, всё ясно с нашими мальчиками, — парень покинул комнату, немного посмеиваясь и мысленно обещая сохранить их секрет, да и самому бы постараться не показать, что знает его.       Вот только спалился он уже тем же вечером, неосторожно спросив у всех "Как ночка?" и хитренько посмотрев на Кисаме с Какузу. Потом был серьёзный разговор, на котором решилось всё держать в полном секрете, а лучше вообще забыть произошедшее.       Вот так весело прошёл Новый Год в Акацуки. Кто-то спал в салате, а кто-то отжигал по-полной...