***
Семья графа Кречетского вместе с прибывшим за полночь младшим братом его, Дмитрием Васильевичем, завтракала в столовой за щедро накрытым по случаю приезда долгожданного гостя столом. Стол и впрямь ломился от всяческих угощений: были тут и грибочки маринованные, пришедшиеся гостю по вкусу, и запечённый осётр, ещё вчера утром беззаботно плескавшийся в речной заводи, и пироги всех мастей. Решив поддеть младшего брата, старший Кречетский завёл разговор о ночном гулянии последнего с крепостными. Разговор этот не одобрила супруга графа, чопорная немка, в православии Анна Николаевна, чтившая превыше всего соблюдение в своём доме приличий. Обычаи и традиции русского дворянства, к которому примкнула она со дня женитьбы на ней молодого русского барина, графа Андрея Васильевича Кречетского, не всегда были ей по душе, а некоторые из них она и вовсе откровенно презирала. По сей день постигала Анна Николаевна искусство жить русской барыней при видном муже, усадьбе и хозяйстве из крепостных душ. Нельзя сказать, что сие занятие давалось ей с лёгкостью и удовольствием, ибо выросла она в условиях и традициях, отличных от тех, в которых приходилось ей проживать, и была не столь хороша собою, как её супруг, но суровое немецкое воспитание и привычка с детства держать себя, делали своё дело и исправно выручали графиню в самых, казалось бы, безнадёжных ситуациях. Строго посмотрев на деверя, Анна Николаевна резонно напомнила ему, что пришло и его время обзавестись семейством. Идея эта пришлась по душе старшему Кречетскому, младший же постарался поскорее завершить разговор на тему, как он считал, касающуюся только его и никого более. — Думал, еду к брату, оказалось, к свату, — отшутился Дмитрий Васильевич, показав племяннику своему, сидящему напротив него Илье Андреевичу, темноволосому мальчику лет десяти, что он может разжать уши, которые маменька приказала ему закрыть, дабы тот не слушал разговоров взрослых, когда речь зашла о девках да о хороводах. На протяжении всего завтрака мальчик в восхищении смотрел на дядю, который в военной форме с золотыми эполетами на плечах казался ему самым настоящим героем. Отринув свою природную стеснительность, Ильюша даже решился спросить дядю о медали, которая гордо и, надо сказать, заслуженно висела у него на груди.***
Закончив хлопотать вместе с мамкой Евдокией над страсбургским пирогом, дифирамбы которому воспевал ещё сам Пушкин, Полина отправилась в барский дом с графином свежего лимонада к господскому столу. Когда вошла в столовую, ближе всех к ней сидел молодой барин, тот самый брат графа, о котором только что сказывала в кухне Палашка. Поскольку младший Кречетский сидел спиной к двери, через которую вошла Полина, девушке виден был лишь его затылок и военный мундир. Наполняя лимонадом хрустальный фужер, предназначенный гостю, Полина решилась краешком глаза взглянуть на молодого человека, приезд которого всполошил всех вокруг. Каково же было её удивление, когда в молодом барине обнаружила она вчерашнего своего знакомого, с которым наблюдала за звёздами! Так и замерла на мгновение Полина с тяжёлым графином в руке, растерянно глядя на Дмитрия. Кречетский же, не поднимая глаз от тарелки и не замечая того, что происходит вокруг него, продолжал спокойно завтракать. — Полина, — негромко одёрнула замешкавшуюся девушку Анна Николаевна. Заслышав знакомое имя, Дмитрий поднял взгляд на девушку, стоящую подле него. Улыбка на его лице сменилась изумлением, когда увидел он перед собой свою Полинарию, поиски которой собирался сегодня же и начать. Поняв, что и он узнал её, Полина сделала неловкий шаг назад. Ослабевшая от волнения рука её выпустила тяжёлый графин, и тот упал к ногам девушки, разбившись вдребезги и залив лимонадом начищенный до блеска паркет. Чуть не плача, опустилась Полина на пол. — Негодная! — вполголоса выругалась на нерадивую девку Анна Николаевна. — Это моя вина, — вступился за девушку Дмитрий, осадив жену брата решительным взглядом, и опустился на одно колено, чтобы помочь склонившейся над осколками Полине. — Ne vous dérangez pas, с'est à moi (- Не беспокойтесь, я сама), — от потрясения девушка не заметила, что обращается к молодому барину на французском языке. — Ты что такое говоришь? — изумлённо улыбнулся Дмитрий, услышав безупречную французскую речь от своей милой простой Полинарии. Разве это возможно, чтобы крепостная девушка вот так ловко, на чужом языке, словно всю жизнь говорила на нём? — Cela est dû de ma négligence (- Это моя оплошность), — растерянно посмотрев на Дмитрия, продолжала Полина, словно отказываясь принимать существующую действительность. — Полина, — мягко позвал девушку Дмитрий, чтобы признала его, наконец. — Вы знакомы? — с требовательным интересом посмотрел на брата Андрей Васильевич. — Она ещё и по-французски! — возмутилась графиня, бросив растерянно-негодующий взгляд на мужа, а потом тем же взглядом окинула пару на полу. — Как же быстро я тебя нашёл! — не отрывая глаз от девушки и не замечая ничего вокруг, не мог поверить своему счастью Дмитрий. — Dimitri? Explique — toi! (- Дмитрий? Объяснись!) — старший Кречетский тоже перешёл на французский, слегка повысив тон от того, что младший брат его, весь поглощённый этой крепостной девкой и разбитым графином, мало того, что не спешил удовлетворить его любопытство, так ещё и нарушил все правила приличия. — Это невероятно! — с искренним сияющим взглядом повернулся к брату Дмитрий. Но объяснить ему ничего не успел, поскольку в столовую вошёл дворецкий с докладом о прибывшем госте. — Кто? — мимоходом взглянув на дворецкого, отрывисто поинтересовался старший Кречетский и тут же перевёл взгляд обратно, на более интересную для него картину, разворачивающуюся на его глазах. — Их сиятельство князь Головин! — весь подобравшись и поведя бровями для важности, торжественно доложил старый дворецкий. Имя покойного князя, прогремевшее на всю столовую, как гром средь ясного летнего дня, окончательно выбило почву из-под ног Полины. — Кто? — едва дыша и не веря своим ушам, поднялась она на ослабевших ногах. — Ты что несёшь, старый дурак?! — грозно встал из-за стола и старший Кречетский. — Велено так и сказать: Сергей Савельич Головин, сиятельный князь, — разъяснил дворецкий, сокрушая робкую, наивную надежду Полины. В глубине души ей хотелось, очень хотелось, чтобы Алексей Петрович вернулся, вернулся оттуда, откуда не возвращаются, защитил бы её и расставил всё на свои места, как оно было совсем недавно. — Так и говори!!! — вышел из себя старший Кречетский, гневно глядя на не разумеющего своей оплошности дворецкого. — Пойди проводи его в кабинет, — уже спокойнее отдал он распоряжение касательно гостя. Кивнув головой, дворецкий удалился, а Анна Николаевна коротким раздосадованным взмахом руки показала Полине, что и ей нечего тут больше делать. Подхватив разнос с хрустальными осколками, Полина поспешила покинуть столовую. Дмитрий же со счастливой улыбкой смотрел ей вслед. — Я уж думал, к нам покойник с визитом, — облегчённо выдохнул Андрей Васильевич, оставшись наедине с семьёй. — М-матушка, прости, — смущённо разведя руками, сквозь непрошеный смех извинился он перед супругой за случившуюся оказию. Посмотрев на брата и Анну Николаевну, рассмеялся и молодой Кречетский, ещё не понимая всего, что здесь происходит. *** Почти бегом вернулась Полина в кухню, виновато взглянув на мамку Евдокию. Поставив на стол разнос с осколками, взяла один из них в руки, с сожалением глядя на играющий на свету кусочек бывшего графина. — Вот растыка! — удивлённо произнесла Палашка, искренне недоумевая, как можно быть такой неуклюжей. — Шла бы лучше, пол там притёрла! — грозно развернувшись к девушке, заступилась за свою любимицу мамка Евдокия. — Она разбила, а я протирай, — не растерявшись, всплеснула руками Палашка. Неизвестно, как бы закончился их спор, зная крутой характер мамки Евдокии (да ведь и Палашка — девка не из робких), но их перепалку прервал своим появлением в дверях кухни молодой барин. — Здравствуйте, красавицы, — с присущей благородному человеку учтивостью почтительно обратился Дмитрий к хлопочущим по хозяйству женщинам. Стоявшая спиной к двери Полина развернулась было на его неожиданно раздавшийся голос, но тут же отвернулась, взволнованно теребя в руке снятый с головы чепец. — День добрый, Дмитрий Васильич, — так и растаяла вся при появлении молодого барина Палашка. — Изволите приказать в столовой вытереть? — почтительно поклонилась она Кречетскому. — Не помешаю? — оставив без ответа вопрос Палашки, вежливо поинтересовался тот, обращаясь скорее к Полине, которая, не зная, куда себя деть в сложившейся ситуации, отложив чепец, нервно развязывала теперь тесёмки своего передника. Сейчас ей отчаянно захотелось, чтобы знакомство их произошло при иных обстоятельствах, в которых она чувствовала бы себя с ним на равных, легко и свободно, как рыба в воде. Теперь же она испытывала неловкость, стоя в своём скромном платье перед неотразимым (не побоюсь этого слова) в военном кителе Кречетским и осознавая всю глубину пропасти между ними. — Полина, — шагнул к девушке Дмитрий с намерением объясниться. — Чего изволите, барин? — перебирая пальцами снятый передник, осадила его Полина, намеренно применив это простое крестьянское выражение, чтобы напомнить молодому графу о разнице их положений. — Господи, — растерянно выдохнула за спиной Дмитрия мамка Евдокия, за версту почуявшая неладное: не хватало ещё, чтобы молодой барин положил глаз на её любимицу. Не такой судьбы желала она своей Полинке. — Вижу, что обидел тебя, но в мыслях такого не было, — открытый прямой взгляд Кречетского не оставлял сомнений в искренности его слов. И оттого лишь тяжелее становилось на душе у Полины. — Полно, барин, — опустила она глаза: не время и не место сейчас, да и пустое всё это… Едва обретённое чудо рассеялось, как дым от свежего ветра, оставив пустоту и горький привкус утраченной надежды. — Это же впервые кого из господ барином назвала, гузыня кружевная, — перебирая крупу, задумчиво обронила Устинья, кухарка Кречетских, лишь усугубляя для Полины неловкость ситуации и горечь осознания. У Кречетского же сомнений после услышанного не осталось — перед ним благовоспитанная барышня, неведомо как приписанная в крепостные и, по всей видимости, не особо почитаемая последними из — за своего положения. — Прощения просим, — не в силах больше стоять у всех на глазах с оголённой душой, выбежала с кухни Полина. — Отчество у неё какое? — проводив растерянную девушку взглядом, повернулся Дмитрий к мамке Евдокии. — Петровна, — не сразу вспомнила от неожиданности кормилица. Поблагодарив женщину коротким взглядом, Дмитрий шагнул вслед за Полиной. Не помня себя, выбежала Полина на крыльцо кухни, сбежала по ступеням во двор. Зачем-то оглянувшись назад, едва не сшибла с ног одну из девушек. Не успев прийти в себя, налетела на вторую, выбив у неё из рук ворох глиняных горшков. — Прости… прости… — едва не плача, извинилась на бегу Полина, но останавливаться, чтобы собрать осколки, не стала. Не могла. Оглядываясь, побежала Полина через двор, а увидев спускающегося за ней по ступеням кухни Кречетского, прибавила шагу и выбежала за околицу.***
Не желая оставлять ситуацию неразрешённой, Дмитрий нашёл Полину в барской усадьбе — укрывшись под куполом белоснежной беседки, девушка смогла немного успокоиться и привести в порядок свои растрепавшиеся чувства. — Полина Петровна! — позвал Полину Кречетский, обращаясь к ней по имени-отчеству, понимая теперь, что это наиболее привычное для неё обращение. Обернувшись было на его голос, Полина отвернулась, чтобы скрыть вновь нахлынувшее волнение: зачем он опять нашёл её? Почему просто не оставит в покое и не забудет о случившемся недоразумении? Дмитрий же, обойдя беседку, встал напротив девушки. — Ещё раз прошу меня извинить, я немедленно вернусь на кухню, — смущаясь своей недавней неучтивости, Полина спешила уйти. — Выслушайте меня, — остановил её Кречетский. — Я вовсе не думал вас дурачить. Я, наконец, вернулся в Россию, я приехал к брату, а тут — гуляние, — объяснил молодой человек. — Господа и крепостные по-разному гуляют, — учтиво, но всё же метко заметила девушка. — И по-разному одеваются, — в голосе Полины послышался упрёк, когда она высказала эту простую, очевидную истину и напомнила Дмитрию, что он обманул её, представ перед ней тем, кем вовсе не являлся. — Да, — признавая её аргумент, с улыбкой согласился Дмитрий. — Я устроил маскарад. Не нарочно, — мягко подчеркнул он. — Но разве вам было скучно со мной? — обойдя девушку и встав за её спиной, с улыбкой любовался он ею, глядя на неё с высоты своего роста — голова Полины едва доставала ему до плеча. — Вовсе нет, — искренне улыбнулась Полина. — А хотите мы заново познакомимся? — предложил вдруг Дмитрий и, не дожидаясь ответа от удивлённой таким предложением Полины, вновь предстал перед ней, вытянувшись в тугую струну как на военном смотре. — Имею честь представиться: ротмистр лейб-гвардии Её Величества Уланского полка, граф Дмитрий Васильевич Кречетский, — торжественно отрапортовал он, сделав бравый кивок головой и лихо пристукнув каблуком о каблук. В его представлении не было и тени высокомерия или тщеславия, лишь достоинство и искренняя радость от того, что теперь он, не скрываясь, может быть перед нею самим собой. Полина застыла, в восхищении глядя на Кречетского, от чего лицо молодого человека осветилось широкой радостной улыбкой. — Я… даже не знаю, как теперь представиться, — совсем смутилась девушка, понимая, что ей нечего предложить взамен. — Представьтесь по-французски, — подсказал Дмитрий первое, что пришло в голову. — По-французски? — неуверенно улыбнулась Полина. — Угу, — подбодрил её Кречетский, подставив одну руку под локоть другой, а указательный палец второй руки важно приложив к виску (в аккурат — профессор на экзамене у гимназиста) и весь приготовившись внимательно слушать. Отвернувшись от него, дабы набраться смелости и вдохновения, Полина думала, как ей представиться, чтобы это подобало торжественности момента. Выбрав, обернулась к Дмитрию с сияющей улыбкой: — Et moi, je suis princesse… (- А я принцесса…) — Ah bon? (- Неужели?) — подыграл ей Дмитрий, сделав вид, что удивился. — Continuez (- Продолжайте), — подбодрил он, видя, что Полина запнулась. Единственным желанием Кречетского было лишь поддержать порыв девушки, но улыбка отчего-то сошла с её лица, а взгляд померк. — Забыла, что вы — обманщик, — тихо произнесла Полина, вернувшись к реальности. — Людьми развлекаетесь. Крепостной театр устраиваете, — с каждым её словом Кречетский явственнее осознавал свою оплошность — сам того не желая, он обидел её. Его желание немного порадовать её было принято ею за циничную игру. Оставив растерянного Дмитрия наедине с его мыслями, Полина отправилась восвояси.