***
После завтрака-ланча (не знаю, как по мне, так это ни то, ни другое) Кайло отвозит меня в жуткий склад в Бостоне. В одном из боксов хранится большинство его старых вещей, но, когда мы подъезжаем ближе к этому месту, я начинаю подумывать о том, что он просто решил убить и прикопать меня тут. — Выглядит зашибись, — саркастично выпаливаю я, выбираясь из машины. Он закрывает дверцу и щелкает пальцами, бездумно протягивая мне ладонь. Я закатываю глаза и беру его за руку. Ну вот видите? Ужасно грубый. — Я хранил тут много всего, пока работал в Технологическом, — говорит Кайло. — Не хотел таскать их с собой на временную работу. — Погоди, это разве не я из нас двоих боюсь обязательств? Кайло смотрит на меня непонимающе, и я все равно улыбаюсь ему. Мы входим в ветхое здание, поднимаемся по лестнице на второй этаж. Боксы начинаются за оранжевой дверью на колесиках, но здесь такое плохое освещение, что почти нихрена не видно, и я следую вплотную за Кайло, ощетинившись от тревоги. Фу. Он останавливается у двери с облупившейся табличкой «706» и достает ключи. Я жду. — Тебя может немного унести от запаха, — говорит Кайло. — Я не открывал его уже пару лет. Я пожимаю плечами. Да ладно. Все будет в порядке. Теперь меня уже не так накрывает от запаха Омег, как раньше. Он наклоняется, чтобы отпереть замок, и медленно поднимает роллет, пока тот не упирается в потолок. Меня окутывает запах Кайло, немного непривычный — пахнет им, но мягче и слаще. Бокс весь забит коробками, которые почему-то перевернуты, и все валяется на полу: одеяла, подушки, мягкие игрушки. Я стою как вкопанная, вонзив ногти в ладони, позволяя Кайло пройти внутрь. Полагаю, такого беспорядка здесь быть не должно, потому что Кайло тоже напрягается и принимается нервно растирать рот. Он молча оглядывается, положив руку на бедро. Я чувствую еще один запах, от которого у меня в горле все горит. Наверное, Альфа. Тот, что был тут, а потом ушел. Кайло по-прежнему молчит. Его рука нервно пробегается по волосам и растирает затылок, пока он оглядывает помещение. Я сжимаю пальцы, наблюдая за ним. — Может тут прибраться, — предлагаю я. Он кивает. Кайло отвернулся ко мне спиной, так что невозможно понять, как он, и я неуверенно приближаюсь к нему. Не хочу вторгаться в личное пространство или обезуметь от запаха, но и просто молча торчать на месте, разглядывая его затылок, не хочу. Нужно помочь. Бочком я подбираюсь к нему и наклоняюсь, подбирая запылившегося жирафа. И подаю его Кайло, улыбаясь, но он стоит застыв, стиснув зубы и глядя куда-то вдаль со злостью. Он не оглядывается на меня, я только вижу, как ходит туда-сюда кадык. Кажется, он сейчас заплачет. Кайло двигает челюстью и снова сглатывает. — Я хранил... тут все, — он вздергивает брови и трет затылок. — В полном порядке. Надеясь, что... — Кайло шумно вздыхает. — Что смогу разделить это с кем-то. — Мы можем прибраться, — повторяю я, обнимая его за плечи. — Я даже могу покататься по всему этому, чтобы запах оставить. Ты только укажи, и я мигом. Он смотрит на меня снизу вверх, жалобно улыбаясь, и кашляет, скрывая под ним то ли всхлип, то ли смешок. Я киваю, обводя рукой весь этот хаос и тяну его за рукав. — Мы справимся, — обещаю я. — На это уйдут все выходные. — И что? — я пожимаю плечами и улыбаюсь ему, заставляя и Кайло улыбаться, пусть и не так радостно. — Я все равно хочу увидеть все твои вещи. Мне нужно новое одеяло, или даже два, а вроде как не меньше полусотни таких сшил. Он стонет и закатывает глаза, слезы катятся по его щекам. Я хватаю розовое одеяло, чтобы вытереть их, и вижу, как его плечи вздрагивают. — Они забрали... всё, Рей... каждую мелочь, которая у меня когда-то была... Я думала, что вид рыдающего мужчины заставит меня чувствовать себя неловко, но на удивление, нет. Поплакать полезно для всех, и я рада, что он опускается на колени — так я могу хотя бы обнять его толком. Кайло нужно время, чтобы успокоиться. Он прячет лицо у меня на груди, уткнувшись носом в подбородок, и съеживается, пытаясь быть таким же маленьким, как, например, гигантская секвойя. — Мне так жаль, — говорю я после очередной паузы. И стискиваю его крепче. — Мы можем вывезти все это... к себе домой? Там оно точно будет в безопасности. Кайло шмыгает носом. — Не хочу быть Омегой, обложившейся кучей барахла. — Ты не барахольщик. Ты Омега — тебя эти вещи делают счастливым. Они должны лежать дома, а не в каком-то жутком хранилище серийного маньяка. Он снова издает смешок. Его губы касаются моей шеи с благодарностью, и кожа буквально загорается от желания. Так, не будь стремной, Рей. — Я могу избавиться от кое-чего, — отвечает Кайло. А затем садится, вытирая щеки, и оглядывается. — Некоторые вещи с семинаров, и пора с ними распрощаться. — Звучит неплохо. Кайло кивает. Он снова трет лицо ладонями и выдыхает сквозь пальцы. — Прости, — слышится сдавленно. — Тебе не надо извиняться за то, что расстроился. Это полное нарушение прав на личную жизнь. Он снова кивает. Мы сидим так с минуту, а потом Кайло тянется ко мне, обнимая. Я обвиваю его шею руками и прячу лицо в волосах. — Спасибо, — бормочет он. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. В этот раз выходит так легко, что сердце сбивается с ритма. Кайло отпускает меня и указывает на беспорядок. — Тут и для тебя кое-что есть. — Серьезно?! — я восторженно хлопаю в ладони. — Подарки! — Ага... ты не выходила у меня из головы целый месяц, — Кайло качает головой, снова проводя ладонью по волосам. — Сшил четыре или пять одеял. Полное безумие. — Ладно, тогда наше первое задание — найти мой подарок. Он взмахивает рукой, как бы говоря «бери, что хочешь», и я начинаю нетерпеливо перерывать разбросанные вещи. Все, что я поднимаю, это целый кусок его жизни, и Кайло, кажется, безумно доволен, что может им поделиться. Это самые лучшие выходные за целую вечность.***
В понедельник я узнаю, что меня отстранили от занятий на неделю за то, что я избила По. Ну и хорошо — ненавижу ходить на занятия, тем более что на большинстве из них мы сейчас должны просто готовиться к выпускным экзаменам. Кайло читает это уведомление через мое плечо перед самым уходом. И фыркает. — Дискриминация, — говорит он. — Да... нет, — я качаю головой и оборачиваюсь на него через спинку дивана. — Думаю, я это заслужила. Он снова фыркает, закатив глаза. Роуз все еще с Финном, и, наверное, там и останется в ближайшее время, так что я счастлива, что мне не надо возвращаться в общежитие и сидеть там одной. Могу пока прибраться — мы притащили часть любимых вещей Кайло. Все остальное везти не было смысла, раз уж он планирует переезжать. Я укукливаюсь в мое новое розовое одеяло, подарок из хранилища. Пришлось за ним серьезно понырять. У Кайло там просто прорва одеял. — Я буду заниматься, когда ты уйдешь, — вру я. — Обманщица. Черт. Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как Кайло огибает диван, и старается не улыбаться мне в ответ. Нет, серьезно, я буду заниматься. Я же не хочу провалиться. Кайло вздыхает, наклоняясь и целуя меня в лоб: — Ну и что мне с тобой делать? Я хлопаю ресницами, надуваю губы и получаю еще один поцелуй. От него так приятно пахнет — мы не планируем прекращать прием суппрессантов до следующей недели, но даже и без феромонов я обожаю его запах. Пахнет хлопком. Свежестью. Мы с Хаксом собираемся занести кое-какие вещи в приют, — говорю я ему перед уходом. — Уверен, что можно взять то, что в черных мешках? — Да, конечно. У меня еще полно всякой всячины на замену. Отлично. Он действительно согласен. Мы выбросили кое-что, а чистые одеяла сложили в мешки для пожертвований. Запах отлично подойдет Альфам, не принимающим суппрессанты, ну или их можно постирать и отдать Омегам. Намного лучше, чем если они будут пылиться где-нибудь в углу. Кайло оглядывается на меня и я посылаю ему воздушный поцелуй. Он делает вид, что поймал его, улыбается, а затем тут же хмурится, наставляя на меня указательный палец. — Учись, — требует он перед тем, как исчезнуть за дверью. Ммм. Наверное. Я устраиваюсь поудобнее в коконе одеяла, зевая. У меня сегодня столько важных дел.***
В день перед последним экзаменом я перестаю принимать Супральфу. Кайло протягивает мне баночку утром — теперь я обычно сплю у него, подстроилась под его ритм — и вздергивает бровь, когда я отказываюсь. Он еще сонный, взъерошенные волосы падают на лицо, и мне приходится еще раз напомнить себе, что я провалю математику, если решу пропустить экзамен ради того, чтобы остаться дома и трахнуть его. Ну и ему тоже, наверное, не поздоровится. Я занята тем, что заплетаю волосы в три пучка, старательно притворяясь, что не замечаю его пристального взгляда. Но все же ловлю ошарашенное выражение лица в отражении зеркала и неловко улыбаюсь. — Чего? — спрашиваю я. — ... ты уверена? — А почему нет? — Тебе восемнадцать, — он катает розовую таблетку по ладони, глядя сквозь меня. — Это навсегда. Я закатываю глаза. Ну, я вообще-то уже успела укусить его, а это тоже навсегда. — Ну... — я пожимаю плечами, вытирая капли воды с раковины. — Я знаю, чего хочу. Мне казалось, что за этим последует очередная тирада о том, что нужно подумать еще раз об этом, и что я не знаю, чего хочу. Но когда я отваживаюсь глянуть на Кайло, он молча разглядывает меня, наклонив голову. На нем старая футболка Гранд-Каньон с дырочками и боксеры. И все же он выглядит ужасно сексуально. Кайло выбрасывает мою таблетку в мусорное ведро. Мы заканчиваем собираться, по-прежнему молча и погрузившись в свои мысли. Он тоже не пьет суппрессант и наблюдает за тем, как я завтракаю. Я продолжаю делать вид, что ничего не замечаю, набивая рот вафлями. Кайло постукивает вилкой по тарелке. Думаю, хочет таким образом привлечь мое внимание, но я уже решила не поднимать больше эту тему. Хватит с меня неловких разговоров. Уже все обсудили несколько недель назад. Но он молчит. Все продолжает стучать и успокаивается только, когда я встаю и отбираю у него тарелку. Так все, с меня хватит. — Я боюсь, ты не понимаешь, что это навсегда, — говорит Кайло с моей спиной. — Ну, я в здравом сознании и вроде как знаю английский, так что думаю, понимаю суть. — ... ты права, — он протаскивает стул по полу. Хотя мне кажется, что он все еще стоит. — Не хочу казаться снисходительным. Я получаю поцелуй в макушку и легкий шлепок по заднице, и Кайло уходит собираться дальше. Ага — большое спасибо. Я знаю, чего хочу, прекрасно понимаю, что это будет означать для нас на всю оставшуюся жизнь. И все же я хочу этого, и ему не обязательно вечно переспрашивать меня. До кампуса мы едем в тишине. Снаружи холодно, и Кайло закутался в свое черное пальто и замотался до самого носа в розовый шарф, на котором я только что оставила свой запах. Он ненавидит холод и жалуется, пока его не запакуют в теплый кокон как младенца. К сожалению, мы будем в разных помещениях на экзамене: мне выдали другого проверяющего и другие задания, чтобы колледж знал, что я не жульничаю — как будто Кайло позволил бы мне подобное. Меня встречает у дверей в лекционный зал женщина. Она довольно милая, даже дает нам минутку, чтобы я смогла поцеловать Кайло на прощание. Как будто он на войну собрался. Это же всего на полтора часа. А после этого надеюсь мы пойдем прямо домой и вздремнем. Я целую его в мою метку на горле. — Увидимся. — М-м-м, — довольно мычит он. И наклоняет подбородок, расслабляясь под покусываниями, как обычно, пока женщина не прочищает горло, привлекая внимание. — Ох... простите, мисс Хелм. Мы расстаемся. Я делаю глубокий вдох и следую за мисс Хелм в экзаменационный зал, а Кайло идет на лекцию.***
Хакс приглашает нас на ланч сразу после экзамена. Похоже, Фазма в городе, а еще с нею один из ее Омег, Митака, с которым она тоже навсегда связана узами. У нее, конечно, есть и другие. Интересно, как это вообще работает. Я волнуюсь и нервничаю, усаживаясь в кабинке, в ожидании. Хакс с одной стороны, Кайло с другой, и еще кривится. Он поправляет очки на носу: — Вечно опаздывает. — Да расслабься, — отвечает ему Хакс. Он проглядывает свое меню, что-то насвистывая. — Как будто у вас двоих еще есть чем заняться, ну и Рей должна пообщаться с другой Альфой. Должна, да. Пока что видела только двоих — Лею и Асоку — и до чертиков стеснялась расспрашивать их. Кайло крепко прижимает ладонь к моему бедру в ожидании и с силой стискивает, когда в закусочную входит высокая блондинка. Следом за ней идет невысокий темноволосый парень, чем-то напоминая мышку, крадущуюся по следам. Выглядит это... странно. Фазма светлеет, заметив нас, и машет рукой. Она красивая, круглое лицо и большие голубые глаза. На ее регистрационном браслете позвякивают четыре или пять пластинок с именами. Фазма обнимает Хакса, напрочь игнорируя Кайло, а затем протягивает мне ладонь. Крепкая хватка. — Как я рада всех вас видеть! — восклицает она. — И очень рада познакомиться с тобой, Рей. Наслышана о тебе. На ней красивое голубое платье-свитер, серебряные украшения, и я не могу не заметить, что по сравнению с ней Митака выглядит потрепанным. Да, на нем чистая одежда, но он не представляется и вообще смотрит в пол. Фазма небрежно протягивает ему свое пальто, и он поспешно уходит повесить его. — Пиви все ноет, чтобы я вернулась домой, — говорит она, усаживаясь на свое место, и закатывает глаза. — Так плохо себя ведет, и я уже сказала, что если не научится держать язык за зубами, то может искать себе новый дом. На ее шее нет ни одного следа от укуса. Я думала, она с Митакой связаны узами, но внезапно до меня доходит, что я все это время ошибалась. Странно. Митака возвращается, но не садится рядом с нею, пока Фазма не указывает ему на место. Она продолжает игнорировать его, болтая с Хаксом, а Кайло мягко прижимается ко мне со своей стороны. У Митаки на шее сбоку здоровенный укус, и, кажется, у Фазмы там целый гарем. — Не разговаривай с ним, — шепчет мне на ухо Кайло. — Фазма не давала мне разрешения. Поэтому она и со мной не разговаривала. — А вы разве не друзья? — Это вряд ли, но в любом случае дружба вторична по сравнению с нашей иерархией. Все больше пугаясь, я прочищаю горло. — Кайло мне много о тебе рассказывал, Фазма, — говорю я, оглядываясь на Кайло, и он саркастически вздергивает брови и сжимает губы. — И немного о Митаке. — О, о моем маленьком Дофельде? — Фазма улыбается, наконец признавая его присутствие тут, а Митака слабо улыбается. — Он один из пяти. Еще есть Пиви, Снап, Джессика и Таниссон, все ждут меня дома. Господи. Я киваю, стараясь вежливо улыбаться. Пять Омег. Кайло один иногда выматывает. А тут пять — я представить себе не могу, что могла бы подумать о таком для себя. Фазма проводит ладонью по волосам Митаки. — Дофельд был моим первым. Нашла его как раз тогда, когда Рен умолял меня взять его взамен. — Как будто мне хотелось стать одним из твоих слуг до конца своей жизни, — огрызается Кайло. Похоже, он только и ждет, что повода поругаться. Хакс нервно смеется в наступившей тишине, улыбка Фазмы становится все натянутее, а Митака пялится на свои пальцы. Ее ладонь все еще лениво ерошит его волосы. — Ты по-прежнему такой неприятный Омега, — Фазма смотрит на меня. — Не находишь его утомительным, Рей? Я знаю одного милого молодого человека в Коннектикуте, примерно твоего возраста. Очень славный. А этого надо бы отправить в приют. Не хотелось бы, чтобы твоим детям передался его мерзкий характер. Я поражена ее бессердечным отношением. Пару секунд я даже не знаю, что сказать, шокированная тем, что она предлагает мне отправить ее же друга в приют, потому что он не ведет себя как вышколенный слуга, как в ее гареме. Боюсь, что все Альфа женщины такие, и внезапно я остро осознаю, что возможно никогда не смогу вписаться в их общество. Даже не знаю, что сказать. Меня не интересует драка на публике, и не думаю, что вообще что-то могу получить из разговора с нею. Кайло весь напряжен и злится, и я поворачиваюсь к нему, целуя клеймо на горле. Его кадык дергается под моим ртом, это никак не помогает ему расслабиться. — Рей и Кайло собираются сделать узы парными, — говорит Хакс. — Да, ребята? Я киваю молча. Кажется, Хакс пытается спасти ланч, но этому не суждено случиться. Я хлопаю Кайло по бедру и жестом прошу встать. — Пойдем домой, — говорю я. Он встает, весь на взводе, что я чувствую жар и дрожь, скользящие по узам. Фазма стонет, когда я хватаю наши пальто и помогаю Кайло надеть его. — Всегда такой выпендрежник, — жалуется она. — Рей, да не трать ты себя на него. Посмотри, как нелепо и ребячливо он выглядит. Что, разве нет, Хакс? — Да ладно, Фазма, почему ты всегда начинаешь на него наез... Они начинают спорить, но мы уже уходим, и я счастлива, мне не придется выслушивать остальное. Снаружи медленно едут машины, и Кайло останавливается на краю тротуара, постукивая сапогом по комку грязного снега. Он держит руки в карманах, глядя куда-то в сторону с минуту, и дыхание серыми облачками клубится над его головой. Потом он переводит взгляд вниз, и наконец оглядывается на меня через плечо. Но так быстро, что сложно разглядеть его лицо. Мне опять грустно. Такую жизнь никому не пожелаешь, и еще грустнее от того, что Кайло был готов на подобное согласиться. Где-то позади звенят дверные колокольчики и я торопливо иду вперед, убираясь с чужого пути. Я ежусь от холода, прижимаясь к Кайло и вместе с ним разглядывая проезжающие мимо машины. Мы снова молчим. — Митака меня до чертиков пугает, — признаюсь я. Кайло смотрит на меня сверху вниз, и я смеюсь, качая головой. — Ты прости, но это еще что за дерьмо в стиле Сумеречной Зоны было? Он выдавливает из себя крохотную улыбку, кивает и возвращается взглядом к дороге. — Это может немного нервировать. Я беру Кайло под руку, направляя его к машине, припаркованной у тротуара. В городе полно других закусочных, где мы можем перекусить. — Их дети будут как те близнецы из Сияния, — добавляю я. Он смеется, качая головой, пока я продолжаю перечислять все похожие фильмы ужасов, которые помню. Мы идем к машине, и вскоре он прижимается щекой к моей макушке.***
Через три дня после того, как мы оба забили на прием суппрессантов, я просыпаюсь от воркованья. Сейчас середина ночи, и я беспокоюсь, потому что в постели Кайло нет. Я зеваю и сажусь, морщась от странной ноющей боли в челюсти. — Кайло? — хриплю я и тру глаза. — Ты здесь? Я слышу только шорох, но никто не отвечает. Только, когда глаза привыкают к темноте, я замечаю открытую дверцу в гардеробную и пару одеял, торчащих оттуда. Сердце пускается вскачь, когда я вижу руки, высовывающиеся из темноты шкафа и разглаживающие одеяло по полу. Мы обо всем договорились после прекращения приема суппрессантов, и мне было интересно, кого накроет первым. Кайло снова издает воркование, переходящее в мурлыканье, на слух такое странное, чужеродное, но заставляющее мурашки бежать по спине. Странно смотреть за тем, как взрослый мужчина делает гнездо из одеял в своей гардеробной, но это все равно возбуждает. Сложно было привыкнуть, что это возбуждает. Очень сложно. Я выскальзываю из кровати и иду на кухню за стаканом воды, на цыпочках, чтобы не потревожить Кайло. Мы уже начали упаковывать вещи для переезда, но лучше подождать до течки и спаривания и все такое. Даже на улицу стараемся не ходить. Опасно. И все же волнующе. Я в самом деле взволнована. Танцую на цыпочках, допивая воду, и прислушиваюсь к шагам Кайло, бродящего по спальне. Не могу ждать. Знаю, в гоне, когда он прижмет меня к полу всем своим телом, я буду думать иначе, за меня будут думать гормоны. Но я знаю, чего хочу. Я ополаскиваю стакан и оборачиваюсь. Кайло позади, маячит в дверном проеме. Я взвизгиваю от неожиданности, подаваясь назад к столешнице, а он резко дергается вперед. На нем только боксеры, какая-то старая футболка, а еще волосы мокрые. Наверное, сходил в душ. Я смеюсь, задыхаясь. — Прости... напугал. Ты действительно можешь быть очень тихим, когда захочешь. Он не отвечает. Просто смотрит на меня, не отрываясь, и от этого в животе пляшут бабочки. Началось. Не думаю, что он сможет меня укусить, пока я тоже не войду в гон. Кайло подбирается ближе. Лишь его нерешительность утихомиривает мою тревожность, так что я просто немного волнуюсь, когда Кайло нежно обнимает меня за талию и прижимается губами к шее. Он воркует, пока не оказывается слишком занятым поцелуями для этого. Внезапно я чувствую зубы на своей коже и шиплю. Оно само так выходит, громко, заставляя Кайло только крепче обхватить меня. Он целует нежнее и снова принимается ворковать. Вспышка раздражения проходит и я расслабляюсь в объятиях, чувствуя поцелуи на шее и подбородке. Похоже на массаж. Кайло наклоняется, подхватывая меня на руки, и я снова нервно рычу, извиваясь. Поцелуи немного успокаивают меня, а потом мы добираемся до спальни, и меня опускают на ноги, а позади раздается щелчок двери. Я снова шиплю, оскалив зубы, хотя причин для этого вообще нет. — Все готово, — голос Кайло такой хриплый после сна. Он рассеянно трет след от моего укуса и пристально смотрит на меня. — Осталась только ты. Я рычу громче, когда он идет ко мне. Воркуя, очень медленно — но я все равно бросаюсь к окну. Кайло обхватывает меня за талию. Он сильный, это я уже прекрасно знаю. Он тащит меня обратно на пару шагов, но мне удается сбить его с ног, и мы оба валимся на пол. Кайло перекатывается и оказывается сверху прежде, чем я смогу отползти, и остается только дрыгать ногами и рычать. Он укладывает меня на живот, и в горле застревает комок льда, но меня понемногу охватывает жар возбуждения, заставляя тяжело дышать в ковер. Сердце колотится, кровь стучит в ушах. Обожаю эту часть. Кайло тащит меня в гардеробную. Внутри полно одеял, которые я пинаю, пытаясь перекатиться на спину. Но Кайло устраивается поверх меня, оскалив зубы и рыча. От этого все в животе сжимается. — Ведите себя прилично, мисс Ниима, — приказывает он низким голосом. Пальцы обвиваются вокруг моей шеи, в ожидании, словно он боится еще одного нервного припадка. А я закрываю глаза, обожая эту часть точно так же, как и ту, где Кайло гонится за мной, а затем вжимает в землю, и хватка на моем горле только усиливается, пока не начинает кружиться голова. Хорошо, как же хорошо. Теперь ему не нужно напоминать мне говорить обо всем, что мне не нравится — он знает, что я сама скажу. Мне не нужны подсказки. Я не тупая. И все же Кайло ослабляет хватку, ладони скользят по телу вниз, помогая стянуть с меня пижамные штаны. Из вредности я переворачиваюсь на живот, пока он пытается расстегнуть пуговицы на рубашке, и, когда ему это удается, он отбрасывает ее в сторону и снова укладывает меня на лопатки. Такой здоровенный, он нависает надо мной, опираясь на ладони, поставленные по обеим сторонам головы, и улыбается. — Ты же будешь хорошей девочкой для меня, Рей? — я качаю головой, и его улыбка становится шире. — Хорошо. Он приподнимается на колени, чтобы снять с себя футболку, а затем и трусы. Я рычу, когда Кайло хватает меня за бедро и переворачивает на живот, вздергивая задницу над одеялами. Мы сражаемся с минуту, но он держит крепко, подтягивая меня так, как ему удобно. Кайло погружается в мое тело одним плавным движением. Я всхлипываю, закатив глаза, когда он отодвигается и шпоры проходятся по внутренним стенкам, а затем толкается снова. — Вся моя, — выдыхает он. Его рука скользит между моих ног, и я дрожу под его пальцами, уже задыхаясь от возбуждения. Меня куда меньше волнует, укусит ли он меня, чем как быстро я кончу. Я двигаю бедрами, доходя до самого края, а затем обрушиваясь в бездну. Здесь так вкусно пахнет, теплом и безопасностью. Меня накрывает блаженством от нежного запаха Кайло и чистого, острого удовольствия от его пальцев, касающихся меня. Даже без оргазмов — это безумие. Мое тело сжимается вокруг него, и я чувствую, жаркие вздохи на своей шее. Затем, когда мы оба устаем стоять на коленях, Кайло укладывается рядом со мной и накрывает нас одеялами. Я сонная, удовлетворение растекается по венам, и чувствую, как он мягко двигается внутри меня, одной рукой обхватывая грудь. — Я скучал по этому, — бормочет Кайло мне в волосы. Большим пальцем он нежно поглаживает сосок, вздыхая. — Ты делаешь меня таким счастливым, Рей. Я люблю тебя. Я стону: — Я тоже тебя люблю. Его член дергается, и Кайло выдыхает мне в затылок, медленно вращая бедрами. Приятное тепло скользит по узам, поднимаясь вверх к загривку, где зубы уже прикусывают нежную кожу. Я ерзаю, хмурясь, но рычать устала. Я хочу, чтобы он... я правда хочу, чтобы он... ну почему я снова нервничаю. — Просто расслабься, — шепчет Кайло мне в волосы. Я чувствую, как его зубы стискиваются, и по позвоночнику несется покалывание. — Ш-ш-ш, ш-ш-ш... Он кусает, и мир переворачивается с ног на голову.***
Я просыпаюсь одна в постели. Тепло и пахнет божественно, и я совершенно точно уверена, что Кайло вымыл меня, пока я спала. Я фыркаю, крепко зажмуриваясь, немного обижаясь, что он не рядом. Куда он делся? Вообще-то это слегка невежливо оставлять меня одну после всего. Я сажусь, морщась от боли в затекшей шее. Тру загривок и чувствую отметины от зубов Кайло, отчего меня снова накрывает тревогой. Дело сделано. То есть, я же этого и хотела, хоть и не привыкла к ответственности... и я принимаюсь рыдать, даже не сообразив, с чего бы. Ой-ей. О нет... о нет... В коридоре раздаются быстрые шаги. Я пытаюсь взять себя в руки до того, как войдет Кайло, но не успеваю. Он заглядывает в спальню, в розовом фартуке, волосы связаны в пучок, и от этого вида я принимаюсь хохотать. Он мягко улыбается в ответ, подходя ближе и снимая фартук на ходу. Я снова начинаю всхлипывать и тянусь к нему — не знаю, зачем — а он поднимает меня на руки, будто это самая естественная на свете вещь. — Все хорошо, — шепчет Кайло. Он уносит меня обратно в гардеробную, и здесь страх отступает. — Я убрался в гнезде и подумал, что успею приготовить завтрак до того, как ты проснешься... прости, Рей. Меня укутывают в большой кокон из одеял, и Кайло устраивает мою голову на подушке. Мне даже немного страшно от того, с какой легкостью я успокаиваюсь. Я шмыгаю носом, глядя за тем, как он подтыкает одеяло мне под самый подбородок, с той же небрежной легкостью, как будто всегда так делал. Как будто инстинктивно. Он что, знал, что я проснусь такой? Его губы касаются моего лба, а ладонь гладит по щеке. Я смотрю на Кайло и, кажется, не могу найти слов. Тепло струится внутри головы — это он. Это узы и твою же мать, как по-другому они теперь ощущаются. Кайло снова целует меня. — Лучше? — я киваю в ответ, шмыгая носом. — Хорошо. Я постирал твое розовое одеяло и оставил на нем запах. Хочешь побудет тут, пока я готовлю завтрак? Я киваю. Он улыбается и идет за ним, а по всему моему телу, от сердца расходится холод. Вся в отчаянии, я рычу, извиваясь под одеялом, и ужасно радуюсь, когда он возвращается с одеялом. Кайло опускается на колени рядом, успокаивая меня. — Ш-ш-ш, ш-ш-ш, просто расслабься, Рей. Знаю, это немного ошеломляющее ощущение, — он расправляет одеяла. — Я должен закончить готовку, хорошо? Буду рядом, если что. — Не уходи, — хриплю я. — Не уходи. — Ты должна что-нибудь поесть. Ночь была очень долгой. Возможно, но от мысли, что он сейчас снова меня оставит, меня перекручивает. Я гляжу на него умоляющим взглядом, и Кайло стонет. — Дай мне хоть плиту отключить, — просит он. Я смотрю, как он уходит, и ледяное оцепенение сковывает грудь. Оно расползается по рукам, вверх по горлу, сдавливая его и не давая вздохнуть, поэтому я утыкаюсь носом в одеяла и делаю глубокий вдох. Каким-то образом помогает. Поверить не могу, до чего же больно — и он чувствовал это, когда нас разъединили сразу после укуса? Кайло возвращается и плотно прикрывает дверь в гардеробную. Он лезет ко мне под одеяло, окутывая меня своим теплом и спокойствием, стоит ему только обнять меня. Я утыкаюсь носом в его горло, вся вздрагивая. Ему теперь придется повсюду таскать меня с собой, как детеныша коалы на шее. Не думаю, что смогу вынести разлуку. — Прости, — шепчу я. — Не извиняйся, — он целует мои волосы, вздыхает и обнимает крепче. — Мне твое поведение безумно нравится. Мы лежим в тишине еще несколько минут, пока у меня не урчит живот.***
И снова я просыпаюсь в одиночестве, теперь уже в гардеробной. Меня не охватывает смертельный ужас, как раньше. Я медленно сажусь, вцепившись в розовое одеяло, и замечаю бутылку воды, которую мне оставил Кайло. Одного глотка мало, и я допиваю все до конца. А еще он мне принес шоколад, и откусываю кусочек. Из коридора тянет запахом готовящейся еды, и мой желудок снова урчит. На дрожащих ногах, все еще прижав к груди одеяло, я иду следом за нитью уз, что тянет меня к кухне. Я голодна как волк. И еле могу идти. Но уже не хочется рыдать. Кайло я нахожу у плиты, он лопаточкой помешивает что-то в кастрюле. На нем снова фартук, он оглядывается и улыбается мне. Я улыбаюсь в ответ. Он указывает на стол: — Скоро будет готово, хочешь присесть? — О... здорово. Я сажусь. Кайло не перестает улыбаться мне, но ему все же приходится вернуться к готовке. Мне он приготовил целую тарелку с беконом, яйцами, тостами, а еще стакан апельсинового сока — с мякотью. Я благодарю Кайло, пока он поправляет одеяло, обернутое вокруг моих плеч, но хмурюсь, когда он наконец садится напротив. — С мякотью? — спрашиваю я. Он наклоняет голову и расправляет салфетку на коленях: — Тебе же нравится. — ... ага. Но откуда ты знаешь Он молчит целую минуту, избегая моего взгляда. — Каждый раз, когда мы завтракали, тебе не очень нравился апельсиновый сок, — он прочищает горло. — Знаю, ты не настолько привередливая, чтобы любить какой-то особенный сорт, так что подумал, что тебе просто нравится с мякотью, — он вздергивает бровь, бормоча. — Как бы отвратительно это ни звучало. ... ох. Я киваю, наблюдая за тем, как он наваливает побольше сахара и сливок в свой кофе. Ну да. — Спасибо, — говорю я. — Не за что, — пожимает плечами Кайло. — Я прекрасно чувствую такие вещи. Мне нравится узнавать, что тебе нравится. Даже если это отвратительно. Он отпивает кофе, а я пялюсь на него в умилении. А потом вылезаю из-за стола и обнимаю его, пока он показушно стонет. Вспышка удивления сменяется волной тепла. — Я люблю тебя, — мямлю я. — Я тоже тебя люблю. Мы молчим. Не хочу двигаться. Я просто потрясена осознанием того, как сильно люблю его, какой счастливой он меня делает, и как же здорово чувствовать его новое настроение. Кайло легонько шлепает меня по заднице. — Тебе нужно поесть. — Оу... ладно, — я выпрямляюсь и тру глаза, пока не зарыдала. — Прости. Он улыбается мне, когда я возвращаюсь на свое место, и я улыбаюсь ему в ответ, а затем беру вилку и начинаю есть. Никогда ни в чем не была уверена в этой жизни, как в том, что люблю его больше всего на свете.