Coagulopathies

Меня будит шорох — кажется, что-то упало. Я сажусь в постели, полностью придя в себя, и с меня сваливается покрывало. Голая. В кровати Кайло нет, но я слышу, как он роется в гардеробной, бормоча проклятия себе под нос и снова что-то роняя. Что он там вообще делает? Будильник на прикроватной тумбочке говорит, что еще только полдень. Какое счастье, что я не успела потратить еще один день на сон. Я тру лицо и быстренько натягиваю одеяло до подбородка, прикрывая наготу. Как будто это так важно. Мы же уже с этим вроде бы расправились. — Кайло — хрипло зову его я. Черт, голос такой, словно я три пачки в день выкуриваю. — Все в порядке? Мне почему-то легче от того, что он не стискивает меня в своих объятиях, и еще больше я рада, что не проснулась от того, что трусь о его колено. Как неловко. От одной мысли об этом икры сводит, мое тело просто умоляет меня бежать. Но я в порядке. Я не хочу сбегать. И я счастлива — немного нервничаю, но это вполне себе нормально после своего первого секса. С преподом. Кайло выглядывает из гардеробной, вопросительно подняв брови, и опирается ладонью на угол шкафа. На нем что, нет рубашки? Кажется, нет. — Просто кое-что искал, — отвечает он. — Проголодалась? — Эм... наверное, да, — я нерешительно пожимаю плечами. — Прости, что снова отключилась. Кайло жмет плечами в ответ. Ага, на нем точно нет никакой рубашки. Я могу думать только о том, как мы занимаемся сексом, и щеки и шея загораются жаром. Ничего это не неловко. Это просто секс. Укусить Кайло было куда стремнее, чем потрахаться с ним. Я же взрослая, Альфа. И могу смотреть ему в глаза после всего. И все равно отвожу взгляд влево. Я же влезла на него как на дерево. А еще он все звал меня "послушной девочкой", и я так неприлично стонала. Господи, какой стыд. Можно, я просто... отсижусь пока под кроватью? — Вы, кажется, нервничаете, мисс Ниима. Я качаю головой, переводя взгляд в потолок. — Неа. Все зашибись. Кайло хмыкает что-то вроде "ага, так ты меня и убедила" и возвращается ко мне в постель. Он усаживается рядом, на самый край кровати — и я торопливо подтягиваю одеяло к самым ушам, чтобы хоть как-то отгородиться от него. Ну и чего я так нервничаю? Вот почему я всегда такая чокнутая и неуклюжая? Его ладонь прижимается к моим лопаткам, и Кайло наклоняется ближе, целуя меня в плечо. А вторая рука накрывает колено. — Я искал старое одеяло, оно могло бы помочь, — бормочет он между нежными поцелуями. — Уже тысячу лет как не оставлял ни на чем свой запах. Я нервно сглатываю, еще немного хрипя: — Ага, кроме как в моем общежитии. Он издает тихий смешок. Я улыбаюсь, глядя, как большой палец медленно рисует круги вокруг моей коленки через одеяло. Он наверняка сейчас набросится — как бы все преграды тщательно разрушены — и кровь стучит в ушах. Мне жарко и тревожно, пальцы, вцепившиеся в одеяло, так и трясутся. Тоже мне проблема. Раньше такого ведь не было. Так что нужно просто расслабиться. Кайло продолжает медленно целовать меня, от плеча к шее, а затем по линии челюсти. Его ладонь скользит вверх по бедру и останавливается. — Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? — спрашивает он. — Нет... все в порядке, — я сглатываю, пытаясь игнорировать покалывание по коже там, где только что побывали его губы. — Немного нервничаю. Извини. — Все в порядке. Я так и подумал, — он сжимает мое бедро, выдыхая, и его дыхание щекочет горло, заставляя меня ежиться. — Могу пойти готовить завтрак, если тебе хочется побыть одной. — Все в порядке. Я знаю, эм... знаю, что ты не... ох... Разве все не должно быть наоборот? Он кончает, а я нет, и потом я молча злюсь и обижаюсь на него? Так всегда происходит в фильмах. Кайло утыкается носом в изгиб моей шеи, мурлыкая. Его ладонь проходится по бедрам, промежности и прижимается к животу, отчего по моему телу будто разряд пробегает. Ух. — Я действительно обещал, что кончу в тебя, — задумчиво произносит он, поглаживая меня, и я дрожу еще сильнее. — Но не думаю, что сейчас самое подходящее для этого время. Нам нужно поесть... и еще я должен найти что-то с моим запахом, чтобы ты расслабилась. Ага. Звучит здорово. Кайло тяжело вздыхает, выбираясь из постели, и идет к комоду. Я пялюсь на его широченную спину, всю в шрамах, пока он роется в ящиках и наконец находит серую футболку и баскетбольные шорты. — Моя одежда может помочь, — он пожимает плечами и закрывает ящик. — Но я не уверен. Никогда не был с Альфа женщиной так долго. Я быстро киваю и забираю протянутые мне вещи. Кайло целует меня в лоб, а затем выходит из спальни, дав мне возможность наконец нормально выдохнуть. Ладно. Я в порядке. Все нормально. Сейчас поем чего-нибудь и все будет в порядке. Мне действительно не хочется бежать. Но сложно игнорировать это смутное ощущение паники, пока я одеваюсь. Такое неприятное, оно никуда не девается, даже когда я утыкаюсь лицом в майку Кайло и делаю глубокий вдох. Это абсурд. Не хочу никуда сбегать. Я куда больше, чем мои инстинкты и потребности. Разве суппрессанты не должны с этим помогать? Я моргаю. Твою мать. Я же ничего не принимала после того укола в подвале. Я завязываю шорты потуже и даже быстрей положенного несусь на кухню, чтобы попросить у Кайло таблетки. Он все еще бродит по квартире без рубашки, и, прежде, чем он оглянется на меня, я замечаю розовую таблетку рядом со стаканом воды на столе. Слава богу. — Она не предотвращает беременность. Кайло стоит ко мне спиной, но, когда я не отвечаю, все же поворачивается. — Оу, — я хмурюсь и беру таблетку. — Тогда это отстой. — Беременность у Альфа женщин случается редко, секс триггерит овуляцию, но вероятность того, что что-то произойдет, крайне мала, — его взгляд блуждает по моему телу, а затем Кайло отворачивается обратно к плите. — Можешь принимать гормональные контрацептивы. Решать тебе. — Ну, я точно не хочу забеременеть. Без обид. — Ну еще бы. Сразу после окончания средней школы, да еще от профессора, которого знаешь два месяца, это ведь идеальное время. Он смеется над собственной шуткой и качает головой. Не знаю, что он там готовит, но боюсь подойти ближе. Я глотаю таблетку и запиваю водой. Почему-то все еще голова кружится — может, от голода. Или из-за того, что проспала почти все выходные? Меня снова накрывает странным желанием бежать — все тело пульсирует от тошнотворной тревоги. Я закашливаюсь, растирая грудную клетку и морщась. Неа. Нет. Все хорошо. Мне нравится Кайло. Я счастлива с ним тут. Он снова смотрит на меня, когда я поднимаю взгляд, и у меня дыхание перехватывает — да, он реально пялится. На сковородке что-то шипит. Кайло рассеянно тычет в еду лопаткой, и от сильного порыва дать деру я чуть не срываюсь с места. Неа, ни за что. Я пялюсь на него в ответ. — Я очень... — в груди все сжимается, когда я признаюсь. — Я очень хочу... сбежать? — Знаю. А я очень хочу, чтобы ты попыталась. Каким-то образом страх перетекает в возбуждение, что, как мне сдается, полный пиздец. Большим пальцем я тру по спинке стула, за который вцепилась изо всех сил. Ни одна из моих эмоций не имеет смысла, и почти больно сопротивляться им, хотя я боюсь того, что произойдет, если я этого не сделаю. Мне ужасно хочется, чтобы Кайло взял и нагнул меня над диваном, но смущает желание бежать прочь. Кайло отводит взгляд в сторону, прерывисто выдыхая. В воздухе повисает напряжение. — Я делаю сыр на гриле, — хрипло говорит он, а затем прочищает горло. — Садись. Я сажусь. Меня трясет, но каким-то чудом удается удержать себя в руках, когда он приносит еду и еще один стакан с водой. Кайло усаживается напротив за столом, ест, избегая моего взгляда, все время хмурясь. Понятия не имею, учится ли он отгораживаться от меня или нет, но сейчас его эмоции уловить не удается, не то что два дня назад. Теперь это лишь смутные вспышки, слишком короткие, чтобы их можно было распознать. Мы едим молча. Расправившись с завтраком, я допиваю воду и складываю руки на коленях. — Спасибо, — говорю я. — Не за что. Кайло встает и, собрав тарелки, идет к раковине. Я ерзаю на стуле, разглядывая его спину. Ну и что теперь со мной такое, это вообще нормально? Я ведь не чокнутая, если хочу, чтобы он... Все еще не отрывая глаз от его фигуры, я медленно отодвигаюсь вместе со стулом от стола. Кайло замирает, правда, так и не оглядывается. Это так круто — понятия не имею, откуда во мне это знание, что, если я сейчас встану и сделаю хоть шаг, он тут же бросится за мной в погоню. Разве это не круто? Он прочищает горло. — Я понимаю, что ты, наверное, немного в замешательстве — без суппрессантов иногда сложно разобраться в эмоциях. И если хочешь, можем сесть и поговорить, я могу пригласить Хакса, ну или давай... Я вскакиваю на ноги в долю секунды, и Кайло точно так же быстро оборачивается: зрачки расширенные и челюсть напряжена. От этого зрелища сердце заходится, и я напрягаюсь, собираясь дать деру. Совсем не круто, как мне кажется. И нам стоило бы сесть и поговорить о наших чувствах. Тоже очень правильное решение. Но я бы предпочла, чтобы он трахнул меня снова. Его нижнее веко подергивается, и пальцы безостановочно сжимаются в кулаки и разжимаются. Не знаю, что на меня находит, но внезапно напряжение в мышцах лопается словно резинка. И я несусь к двери. Кайло бросается за мной, как я и ожидала — обхватывая за талию, и мы валимся на пол с такой силой, что кофейный столик дребезжит. Кайло бормочет проклятья, а я извиваюсь, брыкаюсь, издавая угрожающее шипение, словно загнанная в угол кошка, и не даю ему уложить меня на живот. Он сильный. Реально сильный. Всегда забываю, насколько, пока не оказываюсь в его власти. Щека проезжается по ковру, когда Кайло все же наваливается всем своим весом на мою спину, удерживая на месте. Меня будто раздавили. Я рычу, извиваясь, и Кайло прижимается пахом к моей заднице и раздраженно щелкает языком. Он слишком тяжелый, здоровенный, а еще его рука уже лезет в мои шорты. — И куда это ты собралась? — воркует он. У него дыхание перехватывает от моего ерзания. — Далеко убежала, а? — Я хочу, — я тяжело дышу, вздрагивая. — Хочу заняться сексом. — Знаю. Поэтому ты и пытаешься сбежать от меня. Кайло немного приподнимается, чтобы стянуть с меня шорты, и я вывинчиваюсь из-под него. Он дает мне ускользнуть и, все еще на коленях, смотрит за тем, как я огибаю диван и останавливаюсь позади него. — Прости, — выпаливаю я. — Прости. — За что? — ухватившись за кофейный столик, Кайло встает, уставившись на меня, и его зрачки все еще словно два черных пятна. Как у голодной акулы. — Хочешь, прекратим? — Нет... неа. Не хочу. Просто это... как-то стремно. Да? Он качает головой. Ох. Ладно. Хорошо. Очень хорошо. Я еще не успела облажаться. Кайло по-прежнему не двигается, когда я останавливаюсь с другой стороны дивана. Его грудь быстро вздымается, на щеке дергается нерв. У него стояк — спортивные штаны это отлично подчеркивают. — Хочешь, чтобы я прекратил? — снова спрашивает он хрипло. — ... нет. А ты... хочешь? — Нет, — Кайло все еще качает головой, огибая кофейный столик. — Я хочу тебя. В этот раз я реагирую быстрее, когда он срывается ко мне, но ему удается перехватить меня в коридоре и оттащить обратно в гостиную. Кровь в висках стучит, когда Кайло перегибает меня через подлокотник дивана и вжимается членом в ягодицы, подавляя ерзание и шипение. Его рот прижимается к железе на затылке, и зубы нежно стискивают кожу — сильно, но не больно. Я вздрагиваю, выгибаясь задницей ему навстречу, и Кайло издает низкий довольный рык. Он стягивает с меня шорты, позволяя им упасть на пол, и его пальцы немного дрожат. А затем обхватывают мои бедра, тянут на себя, и от тихого нежного воркования у меня мурашки по коже бегут. На секунду Кайло отрывается от моей железы, тяжело дыша, и направляя мои бедра к члену. — Хорошая девочка. Такая послушная, — губы снова жадно прижимаются к коже на затылке, и с них срывается низкий стон. — Мне нужно... взять презерватив. Я скулю. Нужно ли? Ведь риск забеременеть крайне низкий. Кайло дышит мне в волосы. Он все еще в своих штанах и, прижав ладони к моим ягодицам, плавно рисует круги большими пальцами, поглаживая. Такой тяжелый. — Что? — шепчет он и оставляет поцелуй на железе. — Неужели вы хотите, чтобы я в вас кончил, а, мисс Ниима? Я киваю. Да. Это так странно? Его руки убираются прочь с моей задницы. Я слышу шорох ткани, а затем прикосновение горячей кожи к коже и цепляюсь за диванную подушку. Да, да. Да. — Мне нельзя. Правда, нельзя, — Кайло приподнимает бедра, пристраиваясь ко мне, и рвано вздыхает, начав медленно протискиваться внутрь. — Нам не следует. Это очень... очень плохая идея. Я чуть-чуть выгибаюсь, принимая в себя головку члена, горячую, толстую, и тут же Кайло толкается глубже. Он тяжело дышит через нос, чертыхаясь и сдерживая стоны. Я не знаю, что ответить, только закатываю глаза и всхлипываю. — Боже... боже... — наши стоны звучат в унисон, когда он медленно входит в меня, крепко обхватив пальцами бедра. — Я хочу... блядь, я хочу кончить в тебя. Ужасно хочу. Внутри тебя так охрененно. На его члене есть эти бугорки, шпоры, или как они еще там зовутся, и стоит мне сжаться вокруг него, как я уже извиваюсь, изо всех сил стараясь не кончить. И прикусываю костяшки пальцев, подставляя затылок Кайло. Он прижимается губами к железе, стискивает кожу зубами, удерживая на месте, а затем принимается самозабвенно трахать меня. Каждый раз, когда он отстраняется, шпоры проходятся по внутренним стенкам, вызывая волну покалывания, прокатывающуюся до кончиков пальцев на ногах. Тепло скручивается внизу живота, и я сильнее впиваюсь в костяшки. Не кончай. Не кончай. Кайло проводит ладонями по моей груди. Дразнит, стискивая соски, и от этого еще сложнее не кончить, так что приходится думать о всяком разном дерьме, чтобы продержаться еще немного. Не хочу, чтобы он не успел снова. Не могу... не могу... Глаза на лоб лезут, и я приподнимаюсь на цыпочках, еле успевая выдавить из себя "я кончаю", когда на меня обрушивается оргазм, резкий, такой сильный, что я могу только смущенно скулить. В этот раз никакого узла — Кайло продолжает трахать меня, еще исступленнее и рвано дыша мне в затылок. Наши тела соприкасаются с неприличным влажным хлюпаньем, и я понимаю, что мои мышцы все еще мягко пульсируют вокруг его члена, хотя оргазм прошел. Это чуждо и странно, но, кажется, Кайло это нравится. — Рей, — стонет он. — О боже... я сейчас... Его член немного дергается, а затем с силой толкается в меня. Кайло с силой прикусывает мой затылок, кончая и надежно удерживая за бедра на месте — я чувствую тепло его спермы, разливающейся внутри, и в эту самую секунду мышцы сжимаются, напрягаясь, как раньше. Кайло издает воркование, толкнувшись в меня напоследок еще пару раз, пока еще может двигаться. На меня наваливается сонливая вялость. Снова. Ресницы дрожат, пока Кайло нежно посасывает брачную железу на моем затылке, и я урчу, подстраиваясь под его воркование. Так хорошо. Приятно чувствовать его тело, прижимающееся ко мне. Мышцы сокращаются совершенно непроизвольно, стискивая его член, и Кайло отпускает мой затылок, чтобы застонать. И вжимается в меня бедрами. — Хочешь еще? — выдыхает он. — М-м-мгм. Кайло тихо смеется. Он убирает волосы с моего лица и целует в щеку. Его член застрял внутри меня, но он все еще пытается двигаться, подстраиваясь под эти странные ритмичные спазмы узла. И они становятся только сильнее. Он сглатывает и снова целует меня в щеку. — Я никогда не думал... — Кайло замолкает и прочищает горло. — Никогда не думал, что найду кого-то, кто поймет меня. Пока не встретил тебя. — И я, — мямлю я в ответ. — Рей, ты что, опять засыпаешь? Я вяло пожимаю плечами. Йеп. Кайло вздыхает, затем вздрагивает. Я устала. Секс — это тяжелый труд, хотя я вроде бы как просто лежала под ним. — Я сейчас... — он выдыхает. — Я еще раз... кончу. — Ладн. — Я не могу остановиться, пока... пока ты не расслабишься. Не хочу делать это, пока ты спишь. Уфф. Я стону, и он стонет вместе со мной, потому что снова кончает, прижимаясь губами к моей челюсти и толкаясь изо всех сил, его член дергается внутри меня. Кайло вздыхает и содрогается, пряча лицо в изгибе шеи. Он наваливается на меня, тяжело дыша. — Твою... мать. Влажные, голодные поцелуи проходятся вверх по моему горлу, и Кайло переносит весь свой вес на локоть. Его в буквальном смысле трясет, и меня это слегка напрягает. — Рей... Рей... Я вымоталась, тело словно желе, но чувствую, что тон его голоса странный. Нервный. И урчу ему, наверное, это та часть Альфы, которая мне в себе нравится меньше всего, как и гребаные клыки, и Кайло снова утыкается носом в мою шею. Он крепче обнимает меня, и я чувствую какой-то неприятный привкус — кажется, это исходит от него; кажется, это тревога. Она снует по нашей связи словно паук по паутине, и я моргаю, полностью придя в себя. Ничего подобного я давно не чувствовала, даже во время секса, так что полагаю, это очень сильная эмоция. Я похлопываю по дивану. — Давай... давай ляжем. Кайло удается поднять меня, и мы валимся на диван, все еще сцепленные вместе, смеясь над тем, как это неудобно. Он стягивает одеяло со спинки дивана, и мы устраиваемся под ним. Я спиной чувствую, как колотится его сердце, а потом Кайло снова зарывается носом в мои волосы, обхватив руками за талию. Мышцы сокращаются в новом спазме. Я не могу их остановить. Я дотрагиваюсь до предплечья Кайло. — Ты в порядке? — А есть повод? Тревога снова просачивается сквозь узы. Я только усугубляю ситуацию. Надо будет поговорить с ним после. Ему не понравится, что я за ним шпионю. — Никакого повода, — отвечаю я быстро. — Столько эмоций, да? — ...да, — Кайло стискивает пальцы в кулак и нервно выдыхает. — С презервативами так не будет. — Я могу сесть на противозачаточные, раз уж ты единственный, с кем я буду вообще спать. На секунду он затихает. Тревога немного слабеет, но я не знаю, с чего Кайло вообще так беспокоится. Я уже сказала, что мне нужен только он. — Только со мной? — бормочет Кайло. Главное, не беситься. Он привык, что люди его бросают. Надо быть терпеливой. Альфы терпеливы и знают, как успокоить занервничавшую Омегу. Так что не будь грубой сукой, Рей. Это ты его укусила. — Только с тобой, — говорю я, пожимая плечами, а затем затыкаюсь, поняв, как пренебрежительно это прозвучало. — Я хочу сказать, мы можем сделать узы постоянными. Если захочешь. Я не давлю. Но я не против. В плане... мне бы этого хотелось, не то что я просто... — Постоянными? — Ага. Ну, знаешь, — я снова дергаю плечом, господи, какая же идиотка, ну. — Почему бы и нет? Кайло стискивает меня в объятиях с такой силой, что я хриплю. И жду ответ, хотя он молчит. Может, просто ошеломлен, хотя не стоит принимать это все на свой счет. Так что я просто лежу, аккуратно проводя ногтями по его бицепсу, и урчу, когда Кайло кончает снова. Его губы блуждают по моей железе, и пока он нежно посасывает кожу на загривке и обнимает меня, мысли о том, что надо бы скупить весь план Б в аптеке, уплывают прочь. Не знаю. Из него вышел бы отличный отец, как мне кажется. Такой папочка-наседка, стопроцентно — и до чего же уморительно он будет выглядеть с крошечным, испуганным ребенком, привязанным к его широченной груди. Я практически вижу это воочию: как он заявляется на каждое родительское собрание с целым списком требований, своим пассивно-агрессивно поведением сражаясь с любой чокнутой мамашей. И обрушивая не менее агрессивную любовь на своих непослушных подростков. Я тихо смеюсь, чувствуя, как Кайло улыбается мне в ответ. — Что? — бормочет он. — Ничего. Ничего, — я качаю головой и немного поворачиваю голову, чтобы поцеловать его в губы. — Просто счастлива.