Грань безумства

Ночная прохлада веером разгоняла шлейф дневного пекла, которое, как навязчивый аромат приторных духов, оседал в горле и вызывал желание соскоблить его. Завитки нежного пористого ветра обвивали оголённые ножки Елены, карабкаясь по ним к самым укромным местам, не облачённым в пикантное кружево. Чёрная ткань с металлическим напылением, сверкающим лишь на свету, плотно сковывала изгибы тела в футляр, выгодно подчёркивая грудь, скорректированную пуш-апом, повторяя контур округлых бёдер, покачивающихся в шаловливой походке. Неприлично высокие каблуки подворачивались на неровном асфальте, но вампирская грациозность скрывала заминки в шаге, оставляя ощущение, что девушка парила над бренной землей, возвышенная зовом порока. Бесчувственность для Елены оказалась вовсе не спасительной гаванью от горя, боли и слёз, она лишь оглушила их ударом мощного молота и вывела на сцену блудливые позывы, ожидавшие своего часа. Оставив машину в одном из неосвещённых дворов, девушка двинулась на звуки неугомонного веселья, раскатистыми волнами проносившимся по пустоши закутков спального района. Вся жизнь сейчас была сосредоточенна на главной широкой улице, освещённой ослепляющим светом фонарей, которые убивали естественное утончённое ночное свечение. Гулкие толпы людей перетекали из одного накуренного бара, в другой, дышали смачным перегаром бросового алкоголя и пропитывались терпким эфиром вульгарных танцев на шесте. Масляные взгляды нетрезвых мужчин, казалось, пачкали платье, но Елена, горделиво держа осанку и при этом томно покачивая бёдрами, продолжала шествие по пути, ведущему к вершинам порочного блаженства. Повернув на одну из улочек, Елена вдохнула аромат, который её идеальный вампирский нюх учуял за милю – аромат дешёвой туалетной воды вперемешку с запахом лёгких денег за подставляемые для мужского удовлетворения прелести. Девушки в разноцветных топах и юбках, напоминающих ремень, подпирали обшарпанные стены, извиваясь в зазывающих танцах, выкрикивая похабные фразочки проезжающим водителям, истекающим слюной по дешёвому телу. Внутренний дьяволёнок ликовал, когда Елена с улыбкой профессиональной искусительницы облокотилась на холодную бетонную стену, закатала и без того короткое платье так, что взору представала дорожка, ведущая к мужскому оргазму и женскому экстазу. В голове полная отрешённость от бытия при этом ярое желание дерзкого блуда и ощущения чужих рук, сминающих пылкое тело – бесчувствие нуждалось в грязных эмоциях, которыми могло зарядиться. - Это что ещё за Барби к нам залетела? – пережжённая блондинка бальзаковского возраста скрестила руки на груди осматривая Елену, как восьмое чудо света внезапно извергнувшееся из сгустившегося воздуха. - Деньги пополам, только не мешай, - уколов презрительным взглядом, Елена отсканировала окружающих, не найдя ни одной особи мужского пола, которому бы отдалась без оглядки. - Хлоя, глянь-ка на эту чудную. Сошла с обложки Vogue, а устроилась в наших рядах, - блондинка продолжала причитать, пытаясь своим телом заградить Елену от навязчивых взглядов. - Что тут у нас? - девушка, которую, по-видимому, звали Хлоей, с синими прядями, вкраплёнными в жёлтые сальные волосы, претенциозно осмотрела Елену с ног до головы, после чего приблизилась вплотную, глубоко вторгаясь в интимную зону. Гилберт лишь презренно поморщила носик и безмолвно отстаивала своё право на баловство и душевный каприз. - Может она больная или половины зубов нет, - сыпала догадками «мамочка», нервно ломая одну сигарету за другой в дрожащих попытках закурить. - А это мы проверим, - нахально проникая под платье и проводя рукой по обветренным от отсутствия нижнего белья половым губам, Хлоя теребила нервные окончания, которые вмиг разнесли по телу будоражащие жаркие лавины, накрывающие с головой. Елена закатила глаза, откидывая голову и путая идеально расчесанные волосы от соприкосновения с шершавым бетоном. Пользуясь моментом, девушка припала к алым губам Елены, раздвигая их шире языком и проникая в полость рта, где умелыми профессиональными движениями шлюхи она пересчитала все тридцать два зуба, с испугом напарываясь на необычно выдающиеся клыки. Елена млела от ласк, лишённых чувственности, но заточенных на мгновенное удовлетворение, в то время как Хлоя с испугом отскочила от Елены и, маскируя страх под слой уверенности, огласила свой вердикт, - ей не место среди нас. - Боишься, что лишишься работы, детка? - придя в себя, Елена поправила платья, решив оставить откровенный просвет, дающий пищу для воображения. - Серж снесёт нам голову, когда узнает, что такой экземпляр попал на улицу, - не унималась Хлоя, обращаясь к «мамочке». - Я дам тебе адресок, где ты сможешь срубить тысяч пять баксов за одну ночь, - опуская руки в чашечку лифа, женщина выудила ламинированную, тёплую от недавнего соприкосновения с её телом, визитку, на которой золотыми буквами было выведено название улицы. – Таких денег, что можешь заработать ты, не заработать нам и за три ночи, - выхватывая визитку и хладнокровно осуждая взглядом каждую из неряшливых ночных бабочек, следивших за разворачивающейся картиной, Елена зашагала к главной улице, бросив на прощание: - Пока, дешёвки.