о хозяине чёрных вод

этой тихой, безлунной ночью расскажу вам старинный сказ, что сердца разрывает в клочья, не приходится раз на раз, речь пойдёт об одном созданье, что живёт в глубине морской, если знаешь ты то преданье, то молчи или сгинь долой, о нём птицы поют с рассветом, о нём шепчется весь народ, сказки пишутся чёрным цветом о хозяине чёрных вод. говорят, что его владенья бережёт костяной дракон, если хочешь уйти в забвенье – приплывай, получи свой сон. сон извечный в подводных скалах, если хочешь – среди теней, когда воли преступно мало, то не выбраться из сетей, когда сердце скребут печали, перейди гладь морскую вброд, и на дне тебя повстречает тихий, ласковый черновод. в его взгляде янтарным светом отражаются грусть и лёд, на закате к тебе с приветом он незримо сквозь дверь пройдёт, околдует и зачарует, уведет в потаённый лес, смерть в лесу том свой век зимует, только ступишь – уже исчез. ну и сколько таких пропащих в чёрных водах, в лесу ночном? кораблей убиенно спящих сколько под зачерствелым дном? на вопросы те нет ответов, тайну море в себе хранит, под охраной стальных скелетов, что не бьются и о гранит. по преданьям известно много – достоверного только нет, говорят, черновод был богом, говорят, что спасал от бед, а другие же шепчут яро: «его сердце – сплошное зло», вот вздыхает прибой устало, прячет ракушки под крыло от проклятий больных и диких, что срываются с губ людей, говорят, черновод – двуликий, прах свой прячет среди камней или, может среди кошмаров, что таятся в чужих сердцах, выпей пагубного нектара, если душу измучил страх. и присядь, подожди, послушай, не пугайся, его здесь нет, черновод не ступал на сушу уж последнюю сотню лет, но когда запоют драконы, принеся колыбель морей, убегай по большому склону от дыхания январей, от дыхания смерти лютой, у которой глаза – янтарь, ты беги, но не перепутай: то твой друг иль подводный царь. если хочешь, спасёмся вместе, убежим далеко на юг, но пока поутихли вести, сказку пустим на пятый круг. листья вялые опадают, снова шепчется весь народ, сказки больше уж не слагают о хозяине чёрных вод.