***
Ну-у~, что я могу сказать... В принципе, от меня, ничего и не требовалось чтобы они (Вернон и Петунья) начали со мной лучше обращаться. До любви и семейной атмосферы ещё очень далеко, но хотя бы не шугаются, и не игнорируют меня так сильно, как прежде. Я была сама собой. Вот только приходилось притворяться ещё большим ребёнком, чем я есть на самом деле. Но это дело житейское! Мне сейчас пять лет... И Господи, как же долго это было! Я два года ждала! В Азкаб...! Кхм. Потом. Эти два года после первого произнесённого слова были жутко долгие! После этого меня стали более плотно обучать английскому языку. Возможно, уже тогда Дурсли начали оттаивать. Но, как английский не давался мне в прошлой жизни, так не давался и в этой. Конечно, для своего возраста я, чуть ли не гений, но дальше я буду обучаться наравне со сверстниками. А тогда, я уверенна, буду учиться даже хуже них. Потому что уже сейчас те слова, которые мы не учили в школе, мне даются так же как и остальным детям, которые только начинают учить язык. Кстати, Дадли тоже, вскоре, сказал своё первое слово и оно тоже было мама. Ох, как Петунья с Верноном радовались, особенно Петунья, как-будто выиграли миллион долларов. Не меньше. Из-за такого "значимого" события, даже Мардж приехала... И сестра Вернона это нечто! Таких здоровых женщин я видела впервые! Мардж приехала с каким-то щенком, которого звали Бенджамин. Она что-то говорила про него, но увы и ах, я её вообще не понимала, как и всё, что говорят другие. Она... она была словно ураган! То тут, то там! Расцеловала Дадли, громко говорила что-то, да ещё её щенок ей подлаивал и вился вокруг! Было жуть, как громко! Она начала втирать какую-то ахинею Вернону, судя по лицу оного. Потом начала критиковать Петунью и, похоже, наш дом. Это я поняла по её тону, ну и опять же по лицу, ибо по глазам определять не умею, плюс с моей высоты я могу увидеть только лицо Петуньи. Я пыталась подбодрить её из женской солидарности. Да и просто из-за несправедливости. Она ведь так старается содержать дом в чистоте, чтобы все были накормлены вкусной едой. Я самолично видела, как она училась готовить новые блюда, потому что Вернон указал на них по телевизору и сказал что хотел бы попробовать их. Я взяла её за руку и начала тихо, но ободряюще-радостно лепетать. Это возымело нужный эффект, Петунья улыбнулась на мои действия, но также это привлекло внимание нежелательных зрителей. А если короче, то эта женщина добралась до меня. Сначала, она непонимающе на меня посмотрела, но потом, когда спросила Вернона (Петунью она игнорировала) кто я, и он ей ответил... Это было страшно. Ор и мат слышала, наверное, вся округа. Мардж начала неистово махать руками и тыкать в меня своим толстым пальцем. Эта ненормальная успокоилась лишь тогда, когда Дадли заплакал от шума, ну и я с ним заодно. Она сразу кинулась к нему и начала успокаивать. А Петунья меня, ибо я была ближе. Я успокоилась быстрее Дадли, чему была, немножко, горда. Мда~, радуюсь, что успокоилась быстрее пятилетки, насколько низко я ещё упаду? Или падать уже некуда? Дальше всё прошло намного спокойнее, особенно после того как все взрослые отправились в другую комнату для "разборок". А уж когда Мардж увидела, как я хорошо общаюсь с Бенджамином, люблю животных, и как он ко мне хорошо относится, то сменила свой гнев на* * *
Ага, размечталась, расфантазировалась! Уже и забыла, что реальность на самом деле намного, намного хуже. С чего это я так? Да, с того, что я забыла про самую худшую черту всех детей. Они очень злые! И много плачут, по крайней мере мои "одногодки"! Когда мы пришли в наш класс для "дошкольников", а классов было выделено на это целых три (первая, вторая и соответственно третья группа). Мы были во второй. Кстати, номер группы ни на что не влияет. То есть— первая группа, не самые умные, а третьи не тупые. Номер не определяет что-то — это просто номер группы. Увидев всех тех орущих и бесящихся детей впала в ступор. Дадли никогда себя так не вёл! Или я к нему привыкла? Не осознавая свои действия я крепко вцепилась в юбку Петуньи и чуть не плача, сказала: — Я не хочу туда! Я хочу домой!— Петунья удивлённо на меня посмотрела. Возможно она не ожидала от меня такого поведения, ведь раньше я таких "истерик" никогда не устраивала и вообще была самым спокойным и послушным ребёнком на свете. Скорее всего, она ещё так реагирует потому что, я сначала слишком хотела пойти в школу и всех торопила, а потом на самом пороге отказываюсь даже зайти в класс. После и Дадли, который уже был на полпути к детям спросил меня, что случилось и почему я с ним не иду. В тот момент я поняла насколько глупо и по-детски себя повела. Меня слегка напугало, что я не смогла остановить этот эмоциональный порыв, но детское тело давало о себе знать и чаще в сего в негативном плане. Когда мы сюда направлялись, я составила мини "план" по тому, как буду себя вести в этом детсаде и что буду делать. Естественно, я не учла свои, уже забывшиеся навыки социализации, точнее, их отсутствие, поэтому весь мой "план" накрылся медным тазом. Ну, не совсем. Увидев всю эту малышню я понимала, что сначала я попсиховала бы в своей голове, обматерила бы всех и вся, тоже у себя в голове, потупила бы в стенку и успокоилась бы. И только потом уже задействовала бы свой недо-план. Наверное. Очнулась я тогда, когда Дадли вновь меня позвал. Я удивлённо смотрела на свои руки, которые крепко держали подол платья Петуньи и потихоньку отодрав их, вытерла капельки с уголков глаз.