***
Серёжа ещё с самого Краснодара предпочитал тот самый термин «одиночество в толпе». Он ненавидел пустую квартиру, в которой даже толком мебели не было, потому что спать на просто брошенном Истре оказалось вполне себе нормально, а кушать стоя, или сидя на кухонном полу тоже вполне себе нормально, поэтому он особо не заморачивался, но все равно каждый раз обещал друзьям, переодически к нему заглядывающем, что обязательно купить мебель. Но те только закатывали глаза, они как и Серёжа знали — не купит, даже не зайдёт в мебельный магазин, даже если будет проходить мимо. Потому что для Серёжи домом всегда были люди, а не место. Были бы те самые люди, было бы и место, которое хотелось бы для них обустраивать. А так, ему было комфортно, да и дома он появлялся не каждый день, иногда мог неделями перемещать от одних знакомых к другим. Просто чтобы не остаться одному, в пустой квартире, где одиночество и отсутствие того самого человека так остро чувствовались. Поэтому то он и любил шумные вечеринки, на которые его вечно звали знакомые музыканты и диджеи. Он растворялся в толпе знакомых и не очень людей, постоянно с кем-то общался, направо и налево раздавая номер телефона, и слова, что он всегда на связи, наверное, поэтому его считали отличным другом, который никогда и ни за что не бросит в беде, но при этом Серёжа был почти полостью уверен, попробуй он хоть раз сам набрать один из сотен номер, в ответ раздалась бы тишина, а в догонку прилетела бы смс, что говорить сейчас не удобно, но Трущев никогда даже не пытался этого делать, чтобы не происходило у него в жизни, все решалось легко и просто, очередная вечеринка или просто посиделки у кого-нибудь дома, и проблем как не было. Но в какой-то момент ему это надоело, захотелось отдохнуть, находить в толпе, где тебя никто не знает, где есть шанс танцевать под любимую музыку не останавливаясь каждые пару минут, чтобы поздороваться с очередными знакомыми. Решение переехать в Москву было принято всего за одну ночь, причём в абсолютно трезвом состоянии, а на следующее утро он уже упаковал свои вещи, которых оказалось не так много, в небольшой чемодан и двинулся в аэропорт, чтобы совсем скоро оказаться и в Москве, и понять, что сумбурные планы это не для него. Потому что все, что он знал на данный момент, он в московском аэропорту, все. У него не было забронированной квартиры, или номера в отеле, у него не было людей, к которым можно вписаться. Да и денег у него не так много по привычным московским меркам, поэтому он тратит почти час времени сидя на чемодане, около выхода из аэропорта, ища подходящий вариант. И наконец нашёл, убитая однушка на краю Москвы, где из мебели был только старый проваленный диван, и холодильник с микроволновой, которые конечно не факт, что работали, но Серёжу за указанную цену вполне устроили, все равно особо часто он в доме появляться не будет. Да и вполне возможно, что через время вернётся домой, ну или просто найдёт квартиру получше. В чем он конечно сомневался, учитывая, что работы, такой, какой ее понимают большинство людей у него не было, как и желания работать по профессии, законченного год назад универа. Поэтому он предпочитал удаленную работу дизайнера, с которой неплохо справлялся, если верить словам заказчиков, и тому, что его часто советовали своим друзьям. Решив, что обо всех трудностях жизни с нуля он ещё успеет подумать, Серёжа наконец вызвал такси, поморщившись на слишком Московскую цену, и закурил сигарету в ожидании машины.***
С непонятно откуда взявшимся типом, который тащил за собой небольшой чёрный чемодан Максим столкнулся около лифта, из которого как раз выходил, чтобы дотащиться до чертового универа, и обсудить диплом со своим куратором. Старый пень совсем не жаловал интернет, чтобы безумно бесило Свободу, который вообще-то тоже не слишком разбирался во всех этих технологиях, но он бы куда охотнее отослал все на почту, чем тащился бы сейчас на другой конец Москвы. Тип оказался каким-то слишком приветливым и улыбчивым, ослепительно ему улыбнулся и поздоровался, на что Максим что-то пробурчал и сильнее надвинул капюшон на голову, стремительно выходя из подъезда. Московская погода как обычно не радовала. Начало февраля выдалось особенно мерзопакостное, дождливое, серое и очень ветреное, с такой погодой хотелось безвылазно сидеть дома, пить чай и глядеть в любимое окно, чтобы снова и снова погружать в собственноручно выдуманные истории случайных прохожих. Но все, что ждало его сейчас, это примерно девять станций метро, и огромное желание набухаться сразу же, как вернётся домой, желательно виски, которого правда дома не было, как и денег на его покупку. Спустя кажется вечность и пару сотен кругов ада, под названием «мой руководитель полный дебил и это не лечится», полностью вымотанный Максим наконец вернулся домой, за окном было темно, а по старому деревянному окну барабанил дождь, вместе с сильным ветром, который кажется собирался к херам выбить стекло. Наконец переодевшись в тёплую домашнюю одежду и заварив чай, Максим уселся на стул, постоянно стоящий около подоконника и уставился в окно, впрочем рассмотреть почти ничего не удавалось, сильный дождь смазывал все происходящее, не давая и шанса на то, чтобы увидеть что-то интересное. Бросив эту затею, Максим дотянулся до гитары и неловко провёл по струнам, хотелось сочинить что-то новое, чего он ещё не придумывал, но в голову все ничего не приходило, только настойчивое желание ускориться, наигрывая более энергичную мелодию, а ещё хотелось написать что-нибудь о любви, но в голове было пусто, поэтому и гитару было решено отложить в сторону, раздосадованный слишком бесполезным днём Максим уже собирался пойти спать, как в его мирный распорядок ворвался противный звон дверного звонка. Удивленный тем, что к нему кто-то пришёл, Анисимов решил сделать ставку на опять каких-нибудь смешных ребят, которые будут спрашивать его о вере в Бога и доказывать, что он существует, ну или сосед-алкаш, который опять будет клянчить сотку на опохмел. Реальность же по итогу выбила его из привычного мира, где он не трогает новых соседей, а те не трогают его. На пороге стоял тот самый улыбчивый парень, с которым он столкнулся сегодня с утра. И он опять улыбался, держа в одной руке бутылки виски, кажется уже открытую, а в другой пакет с продуктами.***
Вообще-то изначально Трущев собирался поехать в какой-нибудь клуб, чтобы начать знакомство с местными прожигателями жизни, среди которых он чувствовал себя достаточно хорошо, но в какой-то момент это желание полностью отпало, явив более простое — напиться и заснуть. А потом, спустя всего несколько глотков, он услышал гитарные бренчания, которые обозначали, что кто-то в доме дружит с музыкой. Подхватит начатую бутылку алкоголя, Серёжа заглянул к холодильнику, который у его удивлению все-таки работал, и достал оттуда пакет с продуктами, который он так и не разобрал, что сейчас в принципе-то сыграло ему на руку. Домашние тапочки было решено не переобувать, все-таки ему было нужно просто спуститься на один этаж. Дверь ему открыл уже знакомых парень, с которым он столкнулся, когда заезжал в квартиру. Тот был по-прежнему хмур и кажется слегка удивлён, что к нему кто-то зашёл, а ещё явно не собирался начинать разговор первым, поэтому это решил сделать сам Серёжа. — Привет, я Серёжа. Твой новый сосед, живу на этаж выше, прям над твоей квартирой. Услышал, что ты что-то бренчишь, а значит связан с музыкой и у тебя есть гитара. И решил зайти познакомиться, — Максим нахмурился, явно не понимая, что от него хотят, да и вообще кто приходит знакомиться в среду, в двенадцать ночи, с бутылкой виски. Судя по всему — Серёжа. Очнувшийся парень как-то отстранённо заметил, что сосед уже по-хозяйски отодвинул его в сторону и пошёл на поиски кухни, которую в его однушка найти было крайне легко. — Я Максим, — запоздало крикнул Свобода, наконец двинувшись за наглым соседом. Тот уже во всю хозяйничал на кухне, ища какую-нибудь посуду, в которую можно налить виски. — Можешь не искать, все кружки грязные, и мыть мне их совершенно не хочется. Да и вообще, я спать собирался, а ты даже не спросил разрешения зайти. Серёжа слов Максима кажется и не слышала, рассматривал обстановку такой же скромной квартирки и иногда хмыкал, когда сосед особенно громко начинал говорить. — Да хватит тебе гундеть, по глазам вижу, что день у тебя был такой себе и выпить ты не против, особенно в приятной компании, и вот я здесь. — Что-то мне подсказывает, что компания ты все-таки плохая, — буркнул успокоившийся Свобода, присаживаясь на стул и голодными глазами осматривая все то, что притащил с собой Серёжа. Пожалуй, у настойчивого соседа все же был один плюс — он притащил много еды, за что как минимум свободовский желудок был ему благодарен. Да и сам Максим в принципе тоже, ел он последний раз в универе, от столовкой еды тошнило и хотелось выплюнуть все обратно, но выбирать не приходилось, в начале месяца денег не было, родители ещё не прислали, а с последней работы он совсем недавно уволился, поэтому деньги приходилось тратить минимально, чтобы не остаться совсем без копейки. — Да ладно тебе, я тебе ещё и понравиться смогу, — подмигнул Серёжа, радуясь, что он все-таки не один сегодня, а значит напиваться в хламину, чтобы заснуть, не придётся. Проговорили они до шести утра, и только тысячный зевок Максима наконец заставил Трущева встать с застеленной кровати, на которую они переместились где-то к середине ночи, попивая уже не виски, а чай, с вымытых все-таки кружок, правда мыл их Серёжа, потому что «это ты приперся ночью ко мне домой, а теперь ещё собираешься пить мой чай, и тратить мою воду, будь добр, вымой хотя бы кружки, ну или пей с грязной, мне похуй как-то». К уходу соседа Максим, к собственному удивлению, отнёсся с легкой грустью, осознав, что опять остаётся один, и даже клятвенное обещание Серёжи, что он ещё заглянет не помогло, чем-то расстроенный парень решил наконец лечь спать, чтобы избавиться от противного чувства, что что-то не так.***
— Ты не сдержал обещание, Серёжа, — вместо приветствия заявил Максим, топчась на пороге чужой квартиры. После Сережиного визита прошло около двух недель, а Краснодарский недорэпер все не появлялся у него, поэтому Анисимов решил заглянуть в соседу самостоятельно. — Я принёс вафельный торт, пошли пить чай, — кажется они поменялись местами, со смешком подумал Максим, наблюдая как заспанный Серёжа кажется не совсем понимает, чего от него хотят, но все равно отходит в сторону, пропуска соседа. Серёжа честное слово собирался заглянуть к Максиму, прямо на следующий день, точнее даже сказать в тот же, учитывая во сколько они разошлись, постоял минут десять около соседкой двери, но так и не решился позвонить, решил поехать в клуб. Через несколько дней он снова был на том же месте, но опять не решился на дверной звонок, было какое-то иррациональное чувство, словно если он переступит порог квартиры Максима, то уже не сможет оттуда выйти. Откуда такие мысли касательно едва знакомого человека, Трущев так и не понял, но решил опять поехать в какой-нибудь бар и раствориться в шумной толпе. — Максим, ты конченный, — заявил Серёжа, испытывая острое чувство дежавю, только в тот раз он так же нашло прошёл в чужую кухню. — Ты время видел? Кто вообще приходит в гости в девять утра, в воскресенье, — ответом стал тяжелый взгляд, который словно напоминал, что сам Серёжа пришёл в среду, в полночь. — Ты прячешь чайник? — Ага, причём в самом неожиданном месте, — усмехнулся Серёжа, так и не купивший ничего в квартиру, — в магазине. Там же находятся кружки, тарелки и микроволновка. — И как мы будем пить чай? — непонимающе уставился на него Максим, пытаясь понять как так можно жить, не имея в доме даже минимальных предметов быта, но решил не уточнять. — Ну мы можем или спуститься к тебе, или, — заговорщически подмигнул Серёжа, открывая одну из полок и доставая кастрюлю. — Ты когда-нибудь пил чай из кастрюли? — Ты совсем головой поехал, Серёжа? Ты как себе этого представляешь? — Максиму начинало казаться, что он попал в какой-нибудь параллельный мир, где люди не совсем понимают для чего нужен тот или иной кухонный предмет. — Если что, это кастрюля, в ней готовят еду, а не пьют из неё чай. — Не будь занудой, Максимка, — протянул Серёжа, роясь в одном из кухонных ящиков. — Я тут недавно в клубе в конкурсе участвовал, и в качестве приза дали пачку трубочек, теперь я даже найду им примирение, какая прелесть. Я пока их ищу, ты воды налей и поставь на плиту, пусть кипятится. Анисимов больше решил ничего не говорить, просто выполнил то, что попросил Серёжа, после чего уселся на единственную табуретку, которая была на кухне. Кухня соседа, как и вся квартира — поражали, и далеко не в хорошем смысле. Даже Максим, бывший студентом и имевший трудности с деньгами, никогда не доводил до того, чтобы у него в доме банально не было кружек, или чайник. — Кружки хоть купи, — нарушил устоявшуюся тишину Свобода, поднимая взгляд на кажется наконец проснувшегося Трущева. — Куплю, — растерянно пробормотал Серёжа, в голове решая задачу вселенского масштаба. Целью которой было понять, кем для него может стать Максим, прямо сейчас перед ними сидящий. — И табуретку ещё одну, хотя нет, лучше две. Эту выбросить нужно. Максим довольно кивнул, кинул несколько чайных пакетиков в закипевшую воду и предложил отправиться за этими вещами уже сегодня, если у Серёжи есть лишние деньги. Тот спокойно кивнул и кинул в кастрюлю несколько лимонов, поинтересовавшись, нужен ли сахар, и получив отрицательный ответ, довольно улыбнулся. До часа дня они так и просидели на кухне Трущева, Максим на шатающейся табуретке, а Серёжа на полу, периодически прикладываясь к кастрюле с чаем. Они успели обсудить кажется все, начиная с книг, которыми зачитывался Серёжа и заканчивая придуманными история про случайных прохожих от Максима. Свобода впервые чувствовал себя настолько правильно и на своём месте. На тесной кухне малознакомого соседа, с которым он виделся всего второй раз в жизни, а казалось знал уже вечность, настолько было легко разговаривать с Трущевым, который казалось угадывает его мысли ещё до того, как сам Максим их озвучит. Серёже не хотелось куда-то бежать, не хотелось ехать в очередной клуб, знакомясь с каждым, кто проявит к нему интерес, не хотелось искать очередных знакомых, у которых можно было бы провести время в куда более уютной и красивой квартире. Хотелось сидеть на собственной кухне, слушать Максима с его рассказами про почему-то синего принца, а потом поехать в гребаную икею и купить хоть что-то для своего жилья, чтобы оно хоть немного соответствовало привычным стандартам.