В твоих руках - я как в плену

Чимин выходит на балкон из душного зала и молится, чтобы Чонгук не последовал за ним. Пережить этот взгляд не представляется возможным на людях, что может произойти наедине - думать страшно.  Хочется верить, что тот не настолько дурной, чтобы что-то предпринять пока рядом старшие. Шорох не становится неожиданным. Мгновение, он словно в тисках, никогда не озвучит, но "в твоих руках - я как в плену". Горячая хватка Чонгука слабеет, тихий выдох и Чимина разворачивают к себе лицом, легко проводят по скулам пальцами, так бережно, что дыхание спирает. Как много нежности у них, Чимин как никогда чувствует себя маленьким и ломким. - Не обязательно было уходить, твой папа волнуется, попросил проследить всё ли в порядке, ты же в порядке? мм?  Чимину приходится прокашляться, чтобы всё равно сипло ответить, что ему просто душно. Ему правда душно. От людей, от внимания, все вокруг только и твердят, красивый какой, что партия нужна ему обязательно удачная, что познакомить его нужно с этим, тетим и вонтем, а к тем нужно всенепременно с визитом. Чимин устал. Чимин сам обнимает Чонгука. Чимин первым шепчет с п а с и б о. Чимин быстро отходит от младшего, пока тот не успел сомкнуть руки опять. Иначе Чимин в зал не вернется, не будет всем улыбаться, говорить комплименты, не будет позволять себя кружить в легком танце. Когда всё стало так сложно. Вот их первое знакомство, и как они друг другу не понравились, последовавшие за этим несмешные шутки, ужасное оскорбление, и почти дуэль. А вот Чонгук краснеет самыми кончиками ушей, когда извиняется, легко придерживая его ладонь. Потом они проводят всё лето вместе, в большой шумной компании, где много прогулок по лесу, совместных поездок, бездельных лежаний в полях, громких криков, тёплой воды и прикосновений. Он чувствует себя таким лёгким, таким свободным это время, хоть бы оно не кончалось. Чонгук простой такой. Говорит, что есть и как есть, много улыбается, очень красиво улыбается, обезоруживающе, и всем собой светится и, конечно, все вокруг любят его. И Чимин, наверное, тоже. С бала он возвращается таким измотанным, что пропускает ритуал чашечки травяного чая перед сном, а потом долго ворочается в постели, чтобы в итоге сесть на пол у окна, раньше это успокаивало. Возможно, зря не пил чай, папенька ещё выскажет ему за бессонную ночь, но мысли то появляются, то ускользают, как и сон, так неясно в голове и почему-то тревожно. К рассвету забирается обратно в постель, прохладно, да и Седжин обязательно расстроится, опять. Ему снятся касания. Касания, касания, касания. Случайные, робкие, холодные и горячие настолько, что порой обжигающие. Но хуже всего - взгляды, прямые и ужасно честные, такие, которых у Чимина никогда не будет. Сам Чонгук - прямой и ужасно честный, каким Чимин никогда не станет. За столом он ни с кем не разговаривает.