Тайская лапша со вкусом холодной стали

Сейчас я думаю и поражаюсь, как просто и безоговорочно я поверила Виктору. Стоило ему сказать, что он берет дело в свои руки, как мне стало легче дышать. Огромная каменная плита перестала давить на мою грудь. Я просто знала, что Виктор Зсасз никогда меня не обманет. Возмездие наступит, нужно просто сидеть у русла реки и ждать, когда проплывет труп моего врага. Я вошла в колею, вернулась на работу в суд. Работа помощником судьи была новой для меня, и я старалась направить все свое внимание на новые обязанности. Через несколько недель секретарь судьи внезапно уволилась, объясняя это внеплановым переездом. Судья Чивелл, только укомплектовавший свой штат, горестно вздыхал и каждое утро заводил со мной короткие разговоры о своей удаче и нумерологии. – Я тебе говорю: это все непроработанный сектор удача. Где-то просели «семерки» и вот, получи и распишись. Хоть я и не верила в его рассуждения, поговорить с ним было приятно. Захария Чивелл был легким и веселым человеком. Конечно, есть вероятность, что он за мое короткое время работы с ним не успел еще показать зубы, но пока что Чивелл произвел на меня крайне положительное впечатление. Сегодня утром он влетел в мой кабинет, широко распахнув дверь. – Вуд! Я нашла вам ловца! – он вскинул руки и коротко кивнул головой. Мне не дали достаточно времени отсмеяться от комичности ситуации, как из-за спины судьи вышла Лаура. Поэтому мой смех перешел в нечленоразделительное «ооо». – Знакомься, Лаура Хейкин, наш новый секретарь. Лаура переехала из Огайо и имеет прекрасные рекомендации, – Чивелл продолжал, не замечая, как Лаура играет бровями, смотря на меня. – Наконец, безумие с нехваткой моих рабочих окончено. Поговорив с нами еще немного, он направился к себе, и мы с Лаурой остались одни в кабинете. – Ах ты хитрая Ла-Ла, вот и выбралась из подворотен и помоек, – ухмыльнулась я, обнимая девушку. – А то! Можешь не угадывать, кто предложил боссу эту гениальную идею – обеспечить тебе безопасность в суде, – она указала ладонью на свое крайне довольное лицо и подмигнула. – Ты же буквально злой гений, Лаура! Действительно, нельзя не восхититься такой целеустремленностью. Думаю, Зсасз понимал, куда и зачем она клонит, но нельзя не отметить эту смелость заявить о себе. И, признаться, было гораздо приятнее общаться с Лаурой, чем с прежними коллегами. Ведь между нами всегда будет стена из сожалений и тревог. Работа с Лаурой, как и общение, была комфортной. Хейкин добросовестно выполняла свои обязанности в суде и при этом держала всех посетителей на мысленном прицеле. Через два с половиной месяца нашей плодотворной работы и общения я с уверенностью могла назвать Лауру подругой. По сути, она была единственной, кроме Зсасза, с кем я комфортно себя чувствовала в общении, ведь даже с Лиамом дружба так и не вернулась на прежний уровень. Мы встретились еще пару раз, но эти встречи были заполнены густой тишиной, недомолвками. Ни о какой открытости не могло быть и речи. Мы оба приняли это спокойно. Такое бывает, что дружба проходит, и ничего с этим не поделаешь. Мы осознаем изменения своих взглядов на жизнь, интересов – это естественное течение жизни. – На вечер ничего не планируй, –Лаура выдергивает меня из размышлений о дружбе. – Босс сказал доставить тебя кое-куда. Неделя была тяжелой и не особо хотелось куда-то идти, поэтому я без интереса пожала плечом. Но Лаура добавила: – Это по твоему заказу. Я вскинула взгляд на девушку. Скуку как рукой сняло. В стенах суда ничего такого не обсудишь, поэтому я лишь вскинула брови, будто спрашивая «Серьезно?», на что Лаура прикрыла глаза и кивнула. В просторном кабинете на двоих вмиг стало меньше воздуха и никакие попытки взять себя в руки и успокоиться не приносили результата. В окно пробивались лучи клонящегося к закату солнца, шумели машины, кричали люди. Всего было слишком много. Я даже могла почувствовать одеколон Чивелла, который был в нашем кабинете час назад. Внезапно вся мешанина из звуков и запахов прервалась – Лаура обняла меня. Тонкий аромат мяты успокаивал, и я вдохнула глубже, стараясь сосредоточиться на нынешних ощущениях. – Все будет хорошо, Бэтти. Скоро это все закончится, – Лаура прошептала, поглаживая меня по спине. Я прижалась сильнее к ней и выдавила: – Кто? Известно, кто? – Он не сообщил, – Лаура перехватила меня за плечи и, отодвинув от себя, заглянула в глаза. – Сегодня все закончится. Бетани, тебе надо предстать перед ними воинственной валькирией. Последнее что они увидят: торжество и победу на твоем лице. Зарядившись этой непоколебимой верой, я кивнула. Осознание, что вся эта трагическая история подходит к концу порождала в моей голове сотни экзистенциальных вопросов. Поэтому, оставшееся время я не могла сосредоточиться на тяжелой умственной работе – без конца прокручивала мысли в голове. Что я чувствую, зная, что сегодня свершиться суд над убийцей или убийцами моего отца? Определенно, не счастье. Чувства словно застыли в нерешительности. Единственное, что прорывалось сквозь ледяной барьер – нетерпение. Хотелось поскорее оказаться там, узнать, почему кто-то так поступил с моим отцом? За что был вынесен такой суровый приговор? Что папа сделал не так? И кто осмелился на это? Зависнув взглядом в пустоту, я поймала себя на том, что без конца стучу ногтями по столешнице. Усилием воли заставила убрать свою руку и глянула на Лауру. Та что-то печатала, делая вид, что стук ногтями ее совсем не заботит. Стоило перестать стучать ногтями, и задергалась нога, как у психованного мотоциклиста. Если я не буду двигаться, то просто взорвусь. В идеале мне нужна была пробежка, но кто меня отпустит с рабочего места. Недолго думая, я встала с места и начала делать короткую разминку. Лаура молчала, а разминка перешла в приседания, отжимания и качание пресса. Разогнав пульс, я позанималась еще минут десять и только потом мне полегчало. Внутренний комок нервов распутался, и я, наконец, могла глубоко вдохнуть и спокойно выдохнуть. После разминки получилось спокойно доработать, больше не отвлекаясь на мысли. Порой, на периферии сознания всплывали вопросы о морали и прощении, но быстро тонули в твердой уверенности совершающегося. Почти год я положила на то, чтобы добиться справедливости. Глупо было бы сейчас думать о всепрощении и душе. В Готэме не должно быть сантиментов по отношению к врагам. Око за око – самый исполняемый закон в нашем городе. Кто я, чтобы нарушать его? К окончанию рабочего дня я успела переодеться из офисной в более комфортную одежду и была готова чуть ли не сама ловить виновника. Я сидела на пассажирском сидении и молчала. Говорить о пустяках не хотелось, а о главном – слишком тревожно. Лаура, чувствуя мое настроение, просто включила музыку. Прислушавшись, я поняла, что из колонок авто доносится плейлист с моей музыкой. – Ты так хорошо запомнила то, что я слушаю? – удивилась я. Лаура, не отрывая взгляда от дороги махнула рукой. – Ты оставила открытую вкладку на ноутбуке, и я ничего не могла с собой поделать. Лицо девушки приняло выражение довольного бесенка, на что я лишь покачала головой. – Никакой приватности в доме киллера. – Прости, я решила, что это может пригодиться. Видишь, я не ошиблась. – Лаура прервала мое ворчание и кивнула так, будто я должна еще поблагодарить ее за дальновидность. – Какая же ты наглая, Ла-Ла, – восхитилась я. – Больше так не делай, пожалуйста. – Как скажешь, Бетти. Мы выехали за границу города и, проехав еще минут двадцать, остановились возле заброшенного двухэтажного здания. В некоторых окнах отсутствовало стекло, из-за чего казалось, что здание таращится на посетителей многочисленными пустыми глазницами. Мы успели пройти несколько шагов в сторону здания, как из одного окна, словно тень, выпрыгнула одна из девушек команды Зсасза и подошла к нам. – Оставайся тут, следить за территорией, – она кивнула Лауре. – Я провожу. – Удачи, – Лаура посмотрела на меня без тени улыбки и сжала руку на прощание. Через секунду она уже вытаскивала оружие из кобуры и направила все свое внимание на наблюдение за окружением. Наш путь проходил через опустошенные бетонные коридоры. То тут то там лежали крошки из строительных растворов и мелкие камни, словно здание покинули, не достроив. Я рассмотрела помещение внимательнее и пришла к выводу, что возможно, так и было. Слишком уж пустым выглядело здание: никаких оставленных предметов мебели, быта, стоек, мусора и прочих бытовых вещей. С другой стороны, странно, что такое место не облюбовали бездомные. О чем я и сообщила сопровождающей меня девушке, пока мы спускались в подвал. – У здания дурная репутация, – ухмыльнулась она, сверкнув глазами. – К тому же, здание довольно далеко от города, что не особенно удобно для бездомных. Ну, и мы здесь частенько бываем. Кто бы мог подумать, что меня не напугает место, где наемные убийцы иногда ведут свои дела. Даже путь в обшарпанный подвал с голыми стенами будил во мне лишь нетерпение, которое ощущалась дрожью на кончиках пальцев. Наконец, тяжелая металлическая дверь открылась и я оказалась в хорошо освещенном помещении. За спиной послышалось пожелание удачи и звук закрываемой двери. Все, на что я могла обратить внимание – Зсасз, стоящий перед стулом, к которому кто-то был привязан. Виктор обернулся на звук закрываемой двери и улыбнулся дикой улыбкой, которая могла бы испугать любого, но не меня. Даже на расстоянии было видно, как лихорадочно блестят его глаза. – Бетани! Добро пожаловать, – он по-актерски поклонился и отошел от связанного человека вбок, раскрывая мне личность виновного. Всмотревшись в лицо с заплывшей от удара скулой, я споткнулась, от неожиданности; прикрыла рот рукой чтобы подавить вскрик. Лишь сделав несколько вдохов и выдохов, я смогла сказать: – Мистер Данн? Это… неприятный сюрприз.