Springtrap and Deliah 2 - "Она была лишь моим другом"

POV Спрингтрап Я не знаю, что со мной происходит… Я не могу принять, то, что сделал… Непристойные чувства вновь проснулись во мне… Я не смог их контролировать… Может быть… Всё бесполезно… И… Я действительно бессердечный жестокий убийца и даже могила не исправит мою тёмную бесчувственную душу… Но как же так… Я же всеми силами пытался исправится… Исправить всё, что сделал… Больше никогда не переходить на тёмную сторону… Научиться любить, дорожить дружбой… Но я сломал всё, что так долго пытался построить… Я разобрал это по кирпичам… С каждым днём становясь не лучше, а хуже… Теперь я вновь одинок… Я никому больше не нужен… Такие мысли приходили мне в голову, когда я сидел в гостиной и смотрел в стену перед собой. Ведь действительно — пытаться стать хорошим уже не имело смысла… Теперь я никому не буду нужен… Даже Делии… И хоть… У неё очень добрая душа… Она не сможет простить меня… Я натворил слишком много… О, чёрт! Я услышал скрип открывающейся двери… Зачем Делия преследует меня? Почему? Зачем она мучает меня? Я знаю, что она уже никогда не сможет простить меня… Вдруг я почувствовал её тёплое прикосновение сзади. — Спрингтрап… Ты… Не должен винить себя, — тихо проговорила Делия. — Не… Должен винить? — переспросил я. Признаться… Я не ожидал услышать это от Делии. — Да. Пусть… Теперь я… Кажется, знаю, кем ты был в прошлом… В прошлой жизни, — пояснила Делия, присев на колени рядом со мной. — И… Ты не рада этому, верно? — спросил я, повернув голову, глядя прямо ей в глаза, и тяжело вздохнул. — Ну… Я не рада, но… Просто… Я не очень понимаю… Зачем ты… — Послушай, давай оставим эту тему в покое, хорошо? — попросил я, подняв ладони перед собой. — Нет, Спрингтрап. Прости, но нет. Теперь ты должен рассказать мне всё о себе… О том, что ты сделал… Зачем… Я уже не ребёнок, я всё смогу понять! — Н… Нет! Я никогда тебе не скажу! Ты не поймёшь меня! Никто меня не поймёт! Вдруг я почувствовал сильную ненависть ко всем, особенно к Делии, и, резким движением встал с пола. Я очень сильно разозлился, мои глаза засветились. Кажется… Я вновь теряю самоконтроль! — Спринг, успокойся, всё хорошо! Давай просто поговорим! — ласково проговорила Делия, встала и крепко обняла меня. Вся моя злость тут же бесследно пропала, сердце громко застучало. Я обнял её в ответ. Нет… Она не злиться на меня… Она уже простила… И полурадостная, полугрустная улыбка показалась на моем лице. — Вот так, молодец! — улыбаясь, похвалила меня Делия. Я слегка хихикнул в ответ. — Ну, а теперь… Давай поговорим, — сказала Делия и села на диван. — Угу, — кивнув, согласился я и присел рядом с ней. Я очень давно хотел рассказать ей. И… Теперь… Ей тоже восемнадцать… Она сможет понять меня. Не было сил больше держать это в себе. Хочу, чтобы моя совесть была чиста хотя бы перед ней… Моей милой девочкой… — Расскажи всё сам, обещаю, что не буду тебя перебивать и даже вопросы задавать не буду, — предложила Делия, откидывая волосы назад. — Ну… Ладно, — неуверенно начал я. А с чего же начать рассказ? С того, как я жил, как все люди, и работал охранником в закусочной? Отличная идея! — Начну с самого начала… Когда мне было пятнадцать лет, я первый раз приехал в этот город с родителями. Честно говоря, они обо мне не очень-то заботились… Их главной целью было женить меня на какой-нибудь богатенькой дочке бизнесмена. Мы часто переезжали… Мне каждый раз приходилось привыкать к новой школе, ещё не успев освоиться в старой. Искать новую подработку… Да, родители хотели, чтобы я постоянно работал, приносил деньги в семью. А мне ведь больше не на что было тратить своё время. Друзей у меня вообще никогда не было. Я не любил сближаться с людьми ещё с детства. Знакомые не понимали меня, впрочем, родители тоже… Вот так я и вырос… Здесь… Этот город стал для нашей семьи довольно долгим пристанищем. Мы прожили здесь целых три года! И вот… Мне стукнуло восемнадцать… Родители сразу же устроили меня на работу без всякого моего вмешательства. Отец разбудил меня утром в семь часов и заявил, что я должен отправляться на работу. Он дал мне адрес, форму и я побежал. На остановке сел на автобус и доехал до нужного места. Этот день был таким же, как и все, изменилось только то, что вместо подработки теперь будет работа… Но вдруг перед моими глазами предстала удивительная картина: большое заведение, покрашенное яркими дорогими красками, со светящейся разными цветами вывеской «Freddy Fazbear's Pizza». А какое оно было внутри! Я просто глазам не верил! Огромная сцена с ярко-фиолетовыми занавесками находилась посередине зала, остальное место занимали десятки длинных столов со стульями, больше похожими на кресла. Неужели я действительно буду работать здесь? В этом прекрасном месте? — с увлечением рассказывал я, жестикулируя руками, чтобы точнее передать образ того, что я тогда увидел. Делия молча слушала меня и улыбалась. Я на секунду перенёсся в прошлое и пережил этот момент ещё раз, но… Когда я смотрел на Делию, мне казалось, что она была там рядом со мной. Я тоже улыбнулся и продолжал: — Хотя, я даже понятия не имел, кем я буду работать, я уже был в предвкушении чего-то нового, радостного, удивительного! И тут ко мне сзади подошёл какой-то мужчина. Он был… В точности, как этот человек, который пробрался к нам сегодня… Он представился и сказал, что он здесь директор, и я буду работать здесь охранником. Днём. С восьми утра до двенадцати ночи с одним перерывом на обед. Я был очень сильно удивлён. Это же жутко много рабочих часов! Но выбора у меня не было. Мужчина дал мне бейджик и сказал, что моё рабочее пространство два зала и парадный вход. Я нацепил бейджик на рубашку и начал ходить по залам — всё рассматривать. В восемь начали приходить дети, зазвучала громкая весёлая музыка, зал наполнился звонким смехом. Была у меня очень сильная слабость на тот момент… Я очень хотел брата или сестру, но родителям и меня хватало… Поэтому я проявлял симпатию ко всем чужим детям. Они все казались мне такими чистыми… Милыми… Невинными… Как ты, — закончил я, обнимая Делию. Она только улыбнулась, и её щёки немного покраснели. — Так вот, — продолжил я, — мне надоело стоять у входа и просто смотреть на приходящих и уходящих, я решил пройти в зал. Занавес на сцене был поднят. Это я определил, поглядывая искоса внутрь зала. Я удивился и очень испугался, когда увидел, что было на сцене… Нет… Это были не люди… Двухметровые роботы… Один — медведь ярко-жёлтого цвета с пурпурным бантом-бабочкой и цилиндром такого же цвета, зелёными светящимися глазами, второй — заяц с точно такой же расцветкой. — Почти такой же заяц, как ты? — перебила Делия, прижимаясь ко мне. — Да… Может быть… Тогда это был будущий я. Только у медведя в руках был микрофон, а у зайца — рок-гитара. А я, как видишь, не музыкант. — Но поёшь отлично, — снова перебила Делия, обнимая меня, — но всё, всё, не перебиваю. — Хехе… Ты меня смущаешь… Так, о чём это я, ах, да! Вышел я, значит, в зал и… Увидел это. Подумал, подумал, и пошёл обратно к входу. Какой-то внутренний страх заставил меня остаться тут до конца рабочего дня. Так прошло несколько лет… Я уже привык к этим роботам, они перестали так сильно пугать меня. И тут… Подходит ко мне директор и говорит: «За твоё трудолюбие и хорошее отношение к детям я переведу тебя на другую работу. Там зарплата гораздо выше, да и она тебе будет по душе. Будешь развлекать детей в этом костюме», — закончил он и показал на робота-зайца, который стоял на сцене. Я немного смутился. Как? Это же робот. Как я в него должен залезть? И как раз, будто уловив мои мысли, директор пиццерии просветил: «Это не просто робот, его эндоскелет может раздвигаться с помощью пружинных механизмов и становиться костюмом, в который легко может влезть любой взрослый человек». Я только покачал головой. Ничего себе, до чего дошёл прогресс! А директор взял меня за руку и потащил во второй зал. Там уже было две сцены, а не одна, как в первом. На той, которая была побольше, стояли три робота. Слева — заяц фиолетового цвета с розовыми глазами и красным бантом-бабочкой, он держал в руках рок-гитару красно-белой расцветки. Посередине — медведь коричневого цвета, с ярко-голубыми блестящими глазами, чёрным цилиндром и бантиком-бабочкой, в руке он держал микрофон. Справа на сцене стояла… Курица. Да, как бы это ни было глупо. Ярко-жёлтого цвета, с розовыми глазами. В руке она держала металлический капкейк… Оранжево-розовый, и у него были жёлтые глаза. Когда мы подошли ко второй сцене, первым, что бросилось мне в глаза стала яркая светящаяся надпись: «Pirate Cove». И… Я ничуть не удивился, когда увидел, что за кулисами стоял робот-лис ярко-красного цвета, с жёлтыми глазами, точнее, глазом, потому что на втором глазу была чёрная пиратская повязка, а на правой руке вместо кисти был прикручен крюк. И тут директор подошёл вплотную к этому роботу-пирату, открыл ему рот почти на сто восемьдесят градусов, так, что из него было видно эндоскелет. «Видишь, это не костюм, а просто робот. Основа его эндоскелета не пружинные механизмы и он, фактически, неподвижен. Внутри у него совсем мало места, там большой двигатель, туда даже ребёнок не поместится.» — сказал директор, улыбаясь и приводя рот робота в обычное положение. «Фокси — мой любимый робот», — сказал он, ещё шире улыбаясь, и задёргивая занавес «Пиратской бухты». «Скорее на сцену! Скоро придут дети!» — поторопил меня директор и быстрым шагом направился к первому залу. Я покорно и так же быстро следовал за ним. Мы вплотную подошли к сцене: «Кстати… Это Фредбер — мой первый проект!» — сказал начальник, гордо подняв голову и показывая на жёлтого медведя в лиловом цилиндре. «Тоже костюм?» — спросил я. Директор кивнул. «А вот этот человек будет твоим коллегой по работе!» — сказал начальник, показывая на подходящего к нам мужчину. С первого взгляда ему можно было дать лет тридцати, у него были тёмно-каштановые волосы и голубые глаза. На нём были белая рубашка в клетку, чёрные классические брюки, туфли и галстук, который он постоянно нервно поправлял, особенно часто во время разговоров с директором. Он поздоровался со мной, я ответил ему тем же. «Фритц Смит, " — представился он, протягивая мне руку и приветливо улыбаясь. Я тоже представился. — Стоп, а как тебя звали? — спросила Делия, вопросительно подняв одну бровь. — Не важно… У меня было глупое и некрасивое имя, — ответил я, отводя взгляд. — Всё же… — Пусть для тебя я буду Спрингтрапом, хорошо? Моё настоящее имя напоминает мне обо всём плохом, что я совершил… — Просто… Интересно… Это всего лишь имя… Не нужно стесняться своего имени, — сказала Делия, обнимая меня. — Да… У тебя очень красивое имя… Моё тебе не понравится… — Ну, почему ты так думаешь? — Не знаю… Мне кажется… — Ладно… Я всё равно узнаю. Когда-нибудь… — Может, когда-нибудь я скажу тебе… — Угу, — согласилась Делия. — Итак… Вот что было дальше, — начал я. Делия прижалась ко мне. Я крепко сжимал её ладонь в своей руке. — Не успели мы и руки пожать, как директор вдруг громко скомандовал: «Ну, давайте скорее! Надевайте костюмы — шоу вот-вот начнётся!» Мы зашли на сцену, занавес был отпущен. Я несколько минут стоял и смотрел на свой костюм, не решаясь надеть его. Он слегка меня настораживал, особенно эта слишком натянутая улыбка. Она была такой неестественной и выглядела очень глупо. Я в недоумении смотрел, как мой коллега надевал свой костюм без тени страха и сомнения на лице. Конечно, наверное, он здесь уже давно работает, у него это вошло в  привычку! Надев костюм, Фритц повернулся ко мне и спросил: «Ты чего стоишь?». Я сказал что-то неопределённое, типо: «Э… Ну… Эм…». «Не бойся, — сказал Фриц, это не так уж глупо выглядит, детям нравятся эти костюмы. Спринг Бонни их любимый. Ты будешь выступать в нём. А насчёт безопасности не стоит волноваться. Пружины не опасны, Джеймс всё проверил и починил. «Я хотел задать глупый вопрос: " А кто такой Джеймс?», но решил попробовать разобраться в этом сам. «Дети уже собираются…» — выглядывая из-за занавеса и многозначительно качая головой, подметил Фритц. «Только ради детей!» — подумал я и осторожно надел костюм. До последнего не хотелось надевать маску. Она перекрывала весь обзор, создавала тесноту в итак тесном, неудобном тяжёлом костюме. Но не успел я и шага сделать, как вдруг занавес поднялся… — рассказывал я, показывая руками движение занавеса. Делия внимательно слушала меня, прижавшись ко мне и поглаживая «шерсть» на спине то в одну, то в другую сторону. Её тёплые прикосновения немного сбивали с мысли… — Ну, продолжай. Что было дальше? Ты выступил? — спросила Делия и положила голову мне на колени, подложив под неё руки. Какое-то сильное волнение нахлынуло на меня, сердце сильно застучало. Да что это со мной? Я глупо улыбнулся и посмотрел в глаза моей девочки. — Ну? — нетерпеливо спросила она. — Ах, да, — спохватился я, пытаясь вспомнить о чём говорил, и собраться с мыслями, — занавес поднялся… Мне открылся самый прекрасный вид: детские улыбающиеся лица, их светящиеся от радости глаза, устремлённые на меня. Но я не знал, что мне делать. Я подошёл к Фритцу и наклонясь шёпотом задал ему этот вопрос. «Вот, на колонках всё написано» — ответил он. Я в недоумении посмотрел на колонки, стоящие на сцене. И действительно на них крупными буквами был напечатан сценарий. «Отлично!» — подумал я и начал читать. Фритц подключился в нужном месте. Так и прошёл этот концерт. Фритц не обманул, я правда очень понравился детям. Ну… Точнее не я… А мой костюм… Ведь… Когда я был человеком… Я был не то, чтобы несимпатичным… Я был просто уродливым… Мои пепельно-голубые глаза издалека казались полностью серыми, некрасивые слишком резко изгибающиеся брови делали лицо постоянно хмурым, чёрные волосы неуместно ярко смотрелись на фоне бледного лица, какие-то пятна и морщины с каждым днём все больше и больше появлялись на нём, делая его ещё бледнее и безжизненнее… Дети не любили меня… И… Даже опасались встреч со мной. Зато Спринг Бонни они просто обожали… Только в этом костюме я мог заслужить внимание детей… Каждый день мы с Фритцем выступали на сцене в своих костюмах, но… Однажды… Произошла одна история… Фритц очень сильно заболел, и концерт отменили. Детей в этот день было очень мало. Директор попросил меня на время вернуться к работе дневным охранником. Тяжело вздохнув, я направился к парадному входу. Стоял там часа два, смотрел, как дети и их родители входят и тут же выходят, увидев пустую сцену. И тут я заметил девушку. Она проходила мимо меня. У неё были блестящие каштановые волосы, карие глаза и такой ангельский взгляд, что я невольно улыбнулся, глядя на неё. Девушка тоже заметила меня и слегка улыбнулась. Несмотря на всю её красоту лицо у неё было немного бледным. «Наверное, больна.» — подумал я. И тут девушка зашла и обратилась ко мне: «Здравствуйте! Извините, Вы не подскажите где здесь находится больница?» Я немного растерялся. Нет, не потому что не знал, где больница… А от её красоты… И голос у неё был просто волшебный! — Ты походу втюрился, чувак, — сказала Делия, подмигнув мне. — Нет… Постой… Не делай поспешных выводов… Она просто была очень милой и мне понравилась… Нет, эта история вовсе не о любви… И… Не такая счастливая, как ты думаешь. Так вот, немного подумав, я ответил: «Здравствуйте… Да, конечно, я знаю где она.» «Вас не затруднит рассказать мне?» — спросила девушка. Я опять растерялся и задумался. Она заметила моё замешательство. «Вы не хотите мне ответить, потому что мы не знакомы? Я Мэри.» — сказала она, улыбаясь. Я сказал ей своё имя. Её дружелюбное поведение мне было очень приятно, ведь я был совсем не красавчиком, все девушки даже смотрели на меня с отвращением… А подойти и поговорить… Никогда… «Приятно познакомиться! " — сказала Мэри всё также мило улыбаясь. Её бледное лицо немного ожило, щёки порозовели. «Мне тоже», — ответил я и улыбнулся ей в ответ, — идите прямо по этой улице, когда дойдёте до большого магазина, поверните налево и…» — объяснял я. Но двушка, казалось, совсем меня не слушала. Я замолчал и посмотрел на неё в недоумении, она попыталась что-то сказать мне, но это вышло беззвучно, одними губами. Я не понял, что она хотела сказать. Вдруг, пошатнувшись, девушка упала без чувств. Я бросился к ней. «Девушка! Мэри! Вы меня слышите? Что с Вами?» — громко кричал я, пытаясь привести её в чувства. Она не отвечала, хотя её глаза были открыты. «Инсульт?» — пришло мне в голову. Я достал телефон и попытался набрать номер «Скорой помощи». Сделать это было не так уж просто — мои пальцы сильно дрожали. Когда всё-таки получилось, мне ответили, что на дорогах пробки, скорая приедет не скоро. Какая ирония! И сбросив вызов, забыв о работе, родителях, директоре, я подхватил девушку на руки и понёсся к больнице. Ждать, пока приедет «Скорая» времени не было. Я бежал так быстро, как никогда в жизни не бегал, я всей душой хотел спасти эту девушку, во что бы то ни стало… Ещё не добежав до больницы, я громко кричал: «На помощь!». Когда подбежал врач, я рассказал ему всё, что произошло как можно быстрее и понятнее. Как раз к нам подошли медработники. Девушку положили на носилки и унесли куда-то по коридору. Я сел на скамейку возле входа в больницу. И буквально через несколько секунд, после того как я уселся, с силой толкнув двери и чуть не споткнувшись о порог, забежал мужчина. У него были светлые волосы, голубые глаза и очень взволнованное лицо. Он подбежал к регистратуре и сказал: «Здравствуйте, я — Ник. Моя жена Мэри здесь?». Я немного смутился… Она его жена? На вид Нику можно было дать лет двадцать восемь, в то время, как Мэри выглядела на двадцать… Ник сел рядом со мной, с презрением оглядел меня и вздохнул. — Видимо ты ему ещё тогда не понравился, — сказала Делия, — прости, что перебиваю. — Ничего… Да, видимо даже, когда я ещё никого не успел убить… Я Нику не понравился… Через несколько минут к Нику подошёл врач, они отошли от меня. Я помню последние слова их разговора: «К сожалению, мы не успели…» И я всё понял… Мэри умерла… В мыслях прозвучала фраза: «Это не они не успели… Это я не успел…» — закончил я. Я замолчал и опустил голову, Делия лежала неподвижно. — Делия… Это я виноват в смерти твоей мамы… — Нет… Ты… Ты не при чём… — как в забвении проговорила Делия. — Но… Но это ещё не вся история… — начал я. — Она осталась жива? — выпалила Делия, подпрыгнув на месте и глядя с надеждой мне в глаза. — Да… После этих слов Ник требовал отвести его к Мэри, он не верил словам врача, но ему отказали. Ник вздохнул и выбежал из больницы, закрыв лицо руками. Я снова остался наедине со своими мыслями. Я подумал: «А ведь действительно, они не имеют права не дать Нику посмотреть на Мэри, пусть даже она мертва». Не спрашивая разрешения, я прошёл по коридору в поисках палаты Мэри, я чувствовал — она ещё жива. Наконец, поиски увенчались успехом — я нашёл палату этой милой невинной девушки. Я открыл дверь и тихо зашёл. Первым, что попалось мне на глаза, был экран, отображающий состояние. Он показывал слабый пульс, но всё же! Ведь это значит, что Мэри жива! Пульс есть! Я подошёл к ней. «Мэри… Вы меня слышите?» — спросил я, коснувшись её руки. И не прошло и минуты, как она открыла глаза. «Ник?» — спросила она, щурясь от света, и погладила меня по голове. Я не хотел её разочаровывать и подтвердил: «Да, это я.» Мэри взяла мою голову обеими руками, поднесла к своей, обняла и нежно поцеловала меня… В моей голове перемешались все мысли… Я выскочил из её объятий. Она в изумлении открыла глаза полностью, видимо, моё поведение её смутило. «Вы?!» — воскликнула Мэри и, в панике натянув одеяло, укрылась им до плеч. «Простите, я… я просто…» — начал оправдываться я. Как вдруг дверь палаты открылась. Быстро среагировав, я успел спрятаться под столиком, стоящим рядом. Белая скатерть свисала с краёв круглого столика, доходила почти до пола, и меня не было видно. Я немного приподнял скатерть и наблюдал. В дверь зашла девушка в белом халате, по виду очень напоминающая медсестру. Девушка подошла к койке Мэри, спросила, как она себя чувствует, та ответила, что нормально, хотя её лицо стало ещё бледнее, чем раньше. Медсестра сказала, что им нужно поговорить, но только не здесь. Мэри кивнула. Медсестра помогла ей подняться. Мэри была очень слаба и не могла идти самостоятельно. Медсестра взяла её под плечи и вывела из палаты. Я осторожно следовал за ними. Они направились к выходу. Медсестра вышла из больницы, но, увидев Ника на скамейке, быстро забежала назад. В мои мысли закрались какие-то подозрения. Почему она так испугалась Ника? Медсестра подошла к врачу и сказала ему что-то шёпотом. Он кивнул, взял Мэри на руки и отнёс в другую палату. После этого врач вышел на улицу и подошёл к Нику. «Извините, вышла ошибка, Мэри жива. Вы можете навестить её сейчас», — сказал врач. Ник недоверчиво перевёл взгляд на собеседника, но, сразу же после этого подорвался с места и забежал в больницу. Врач медленно зашёл за ним. Ник спросил, где находится палата Мэри, поблагодарил врача и нашёл нужную дверь. Он пробыл с Мэри некоторое время, а я сидел и не знал, что мне теперь делать… Я снова почувствовал себя одиноким уродом, каким меня все считали… Когда Ник вышел из палаты Мэри, крикнул ей, что придёт позже, и поспешно вышел из больницы. Я тоже хотел уйти, вспомнив про свою работу, но… Снова заметил эту медсестру. Она зашла в палату Мэри и вышла вместе с ней, помогая ей идти. Они пошли к чёрному выходу, вышли на улицу, я следовал за ними. Медсестра осторожно посадила Мэри на скамейку. Они начали о чём-то говорить, потом разговор превратился в спор. На каком-то моменте Мэри резко встала, доказывая что-то медсестре. Медсестра, раскрасневшаяся от злости, с силой оттолкнула Мэри обеими руками — та упала и ударилась головой о железную спинку скамейки, громко вскрикнув от боли. Медсестра бросилась к Мэри, пытаясь привести её в чувства. Из головы упавшей струёй вытекала ярко-алая кровь… Её глаза были закрыты, дыхание прерывалось… Я был в шоке и ужасе… Просто был не в состоянии помочь… Медсестра, издав крик ужаса, сняла свой окровавленный халат и замотала голову Мэри. Потом она достала из кармана ключи от машины, открыла двери и осторожно положила тело Мэри на задние сидения. Потом медсестра села за руль и на бешеной скорости умчалась прочь…  Вдруг, оправившись от шока, я с громкими криками побежал за машиной. Медсестра прибавила газ и попыталась скрыться среди машин на шоссе. Я достал телефон и вызвал полицию. К этому времени медсестра уже скрылась. Но я запомнил номер её машины. Полиция отыскала её. Но за рулём была не медсестра… Машину обыскали, но не нашли ни тела Мэри, ни отпечатков медсестры… Меня обвинили в ложной информации… Я с тяжёлым сердцем вернулся в пиццерию. Только, когда по всему городу появились объявления о том, что Мэри пропала без вести… Я почувствовал вину… Я не смог помочь ей! Это всё из-за меня! — Выходит… Маму убила медсестра… Но ты… Ты сделал всё, что мог… И… Ты знал мою маму… — Да… Она удивительная… — мечтательно закрыв глаза и улыбаясь проговорил я. — Была, — мрачно поправила Делия. — Ты так на неё похожа, — заметил я, погладив Делию по голове. — Да? Спасибо… Наверное… Главное… Ты не виноват… Благодаря тебе… — Благодаря мне твоя мама очутилась в этой больнице… С убийцей-медсестрой… Да… Я и сам не лучше её… Я должен был вмешаться раньше! — Нет… Знаешь… Я бы тоже не решилась вмешаться… Такое увидеть… — Да, но… Я знаю, что теперь ты… Ненавидишь меня… — произнёс я тихо, опустив голову. Это действительно было очевидно… — Нет. Спасибо за правду… И ещё… Я не виню тебя, Спрингтрап, — сказала Делия и крепко обняла меня. Я обнял её в ответ. Она не злится на меня… Грустная улыбка появилась на моём лице. — Я… Очень рад это слышать, — сказал я, ещё крепче сжимая её в своих объятьях. — Скажи… А… Зачем ты убил тех детей? Ты ведь… Видел ужасную смерть… Они… Что-то тебе сделали? — спросила Делия, в недоумении глядя мне в глаза. — Н… Нет… Они ни в чём не были передо мной виноваты… Это самый ужасный грех в моей жизни… Я должен был умереть в ещё больших мучениях! — воскликнул я, нервно вздыхая и жмурясь, — я убил ни в чём неповинных детей! Понимаешь?! Я — псих! Жестокий… Жалкий убийца! Я… Я не заслуживаю до сих пор оставаться на земле! Я должен был сгнить в тюрьме и сгореть в аду! — кричал я, захлёбываясь в собственных словах. — Спрингтрап, тише… Пожалуйста… Расскажи мне, что тогда случилось… Почему ты… Я… Я хочу знать! Пожалуйста! Мне надоело, что ты скрываешь от меня что-то страшное! И теперь я хочу знать всё! Все подробности! Я хочу… Понять… — Я… Не могу рассказать тебе! Ты никогда не поймёшь меня! Тебе легко говорить, ты ничего плохого в своей жизни не сделала! А я… Я… Монстр… — возмутился я. Делия взяла мою ладонь и крепко держала обеими руками. — Я так не думаю. Мне кажется, ты… Уже исправил всё, что мог… И… Изменился… Я тяжело вздохнул. Да ничего я не исправил! И ни капельки не изменился… Может, стал ещё более бесчувственным… Делия просто хочет успокоить меня… Она, наверное, слишком сильно мне сочувствует… Она слишком добра ко мне… — Х… Хорошо… Это случилось спустя шесть лет после истории с твоей мамой… Мне было двадцать четыре года… Мои родители умерли… Состояние их здоровья было не очень… Да и возраст брал своё… После похорон я как-то быстро повзрослел… Даже постарел… Выглядел я на все сорок… Я наконец понял, каково значение семьи в жизни человека… Мне очень сильно, как никогда прежде захотелось иметь свою семью… Своих детей… Тех, о ком я мог бы заботиться, с кем проводить время… Ведь большую часть времени я был так одинок… Все девушки и смотреть на меня не желали, не было смысла пытаться построить отношения… Я даже пробовал усыновление, но… Мои заявки отклонялись снова и снова. Я банально не соответствовал требованиям…  Я пытался заполнить пустоту, развлекая детей в костюме Спринг Бонни… Знаешь… Каждый час, проведённый с детьми заставлял меня жить ещё один день… Я помолчал несколько секунд, как бы собираясь с мыслями. Делия с сожалением смотрела на меня. — Но однажды всё изменилось… В тот день мы с Фритцем как обычно проводили концерт по сценарию. Это был конкурс танцев для детей под разную весёлую музыку. К тому времени наши костюмы сильно износились, части раздвигающегося эндоскелета больно царапали колени, плечи, шею, затылочную часть головы. К тому же… Сам пружинный механизм стал соединяться в эндоскелет из-за попадания любого вида влаги. Даже дышать приходилось очень осторожно, — рассказывал я. — И… Ты остался в этом костюме навечно? — осторожно спросила Делия, с жалостью глядя мне в глаза. — Нет… В тот день… Смерть обошла меня стороной. После этих танцев мы с Фритцем очень сильно вспотели и запыхались. Я осторожно снял свой костюм сразу после окончания концерта и начал просушивать его феном, специально приготовленным для этого за кулисами. Фритц устало присел рядом на стул прямо в костюме, подозвал меня и попросил помочь ему снять костюм. Я подошёл, немного потянул маску вверх, как вдруг… Резкий пронзительный крик Фритца остановил меня и заставил вздрогнуть. «Что? Что случилось?» — испуганно спросил я. «Ничего… Пружина в ногу воткнулась…» — ответил он. Всего-то! Ничего себе! Я точно знал — механизм начинает соединяться с ног, нужно было скорее снимать костюм! Но я не успел помочь Фрицу… Буквально за несколько секунд механизм сработал… Фриц закричал от боли, я отскочил, боялся сделать ему больнее… Пружины проткнули ему всё тело, от него ничего не осталось… Это ужаснуло меня. Я побежал к начальнику. Но он сам пришёл на крики Фритца. От увиденного у нас обоих был шок, но директор быстро пришёл в себя: «Чёрт, бедный Фриц… Ладно, нужно всё убрать.» Потом начальник резко повернулся ко мне и, схватив меня за ворот рубашки, прижал к стене. «Ты ничего не видел, ничего не знаешь о смерти Фритца, понятно?» — сказал он. Я испуганно кивал. Директор отпустил меня. «Я переведу тебя на ночную смену… В этих костюмах больше никто не будет выступать…» — вздохнув, произнёс начальник. Всё произошедшее очень сильно напугало меня. Я стоял в недоумении, пытаясь понять, что это произошло на самом деле. А директор принялся за уборку. Очистив костюм от крови и остатков тела Фритца, он с глубоким вздохом убрал Фредбера в кладовку. Я прошёл в офис охранника. Я очень сильно скучал по детям, сильнее, чем когда-либо. Ночью я сидел, задумавшись, и молча смотрел в планшет с камерами… Вдруг… На камере, которая стояла в кладовке… Я заметил… У Фредбера светились глаза, хотя я точно знал, что он был выключен… И он начал двигаться. Я всё понял… Фриц живой… Заперт здесь. И тогда в мою голову пришла «великолепная» идея — если я засуну детей в других роботов… Они смогут остаться со мной… И буквально на следующий день… Я совершил это… Шесть невинных детей… Но, пожалуйста, поверь мне, я очень сильно сожалел об этом, когда всё закончилось… Я не мог спать ночью, я не мог смотреть на себя в зеркало… Я делал всё возможное, но пути назад не было… Я не могу ничего исправить… И дети правильно сделали, что убили меня… Да… Они напали и… Засунули меня в этот костюм… Они сделали правильно… И хоть… Я чувствую, что заслуживаю быть мёртвым, но я понимаю, что застрял здесь не просто так… Ты мне очень понравилась… И нравишься… Ты мне, как дочь, которой у меня никогда не было, я чувствовал, что ты нуждаешься во мне, когда мы с тобой познакомились… Да… Я мог сделать что-то неправильно, но… Я просто хотел дать тебе… Должную семью… — Спрингтрап… Я… — прошептала Делия. — Да? — подавленно спросил я. — Я… Я… Не знаю, что сказать… — вздыхая, призналась Делия. — Да, я понимаю… Но, если ты хочешь… Я могу уйти… — разочарованно проговорил я, вставая с дивана. Делия молчала. — Пожалуйста, прости меня! — воскликнул я, падая на колени перед Делией. — Я… Я… Мне надо подумать… — сказала она, поспешно вставая с дивана и убегая. Я услышал, как она хлопнула дверью и закрылась в своей комнате. Чёрт… Она не сможет простить меня… Такое не прощают… Рано или поздно я должен был рассказать ей… Я сделал правильное решение… Пожалуй, это мой первый правильный поступок за всю мою жизнь… А теперь… Моя судьба зависит только от Делии… Моей милой девочки… Нет. Она уже не моя… Я чувствую это… Теперь мы с ней стали слишком далеки… Я подошёл к окну и стоял, облокотившись на подоконник. — Очень грустная история, Спрингтрап, — сказал Ник, подходя ко мне. — Н… Ник?! Я… — вскрикнув от неожиданности, начал оправдываться я. — Наконец я узнал кто ты такой. Но знаешь, мне от этого не стало легче, — мрачно проговорил Ник. — Мне тоже… — сказал я, глубоко вздохнув. — Рано или поздно мы бы всё равно узнали, — заметил Ник, облокотившись на подоконник рядом со мной. Я закрыл лицо руками. — Пожалуйста… Не выгоняй! Я не смогу жить без Делии… Без тебя… Вы мне как родные… — взмолился я, тряся Ника за плечи. — Ну… Для начала отпусти меня, — скомандовал Ник. — Х… Хорошо… — ответил я и отпустил его плечи. — Послушай то, что я сейчас скажу, — проговорил Ник, как бы невзначай протирая подоконник рукой. — Угу, — кивнул я. Он точно меня выгонит… Сейчас услышу о себе что-нибудь «хорошее»… — Итак… Ты уже пытался как-то причинить Делии боль… Так? — спросил Ник, многозначительно обведя меня взглядом. — Ну… — Без колебаний. Да или нет, — чётко, серьёзным тоном произнёс Ник. — Да… — тихо ответил я. — Так… Если бы я вовремя не остановил тебя, то это бы произошло… Ты бы… — Я никогда бы не сделал ей больно! — воскликнул я. — Не перебивай. Я просил послушать меня, — сказал Ник, бросив на меня недовольный взгляд. — Прости… — сконфузившись, произнёс я. — Итак… Теперь, когда я знаю, кто ты такой и что ты совершил при жизни, я… Отношусь к тебе с ещё большей осторожностью. Всё-таки Делия ещё ребёнок. Пусть ей восемнадцать, но… В душе она ничуть не повзрослела. И она моя единственная дочь. Я не готов к тому, что с ней что-то случится. Жизнь итак полна опасностей, а теперь… Даже в доме ей находиться небезопасно. — Но я… — Помолчи. Знаешь… Теперь я… Я уважаю тебя… Ты наконец-то рассказал нам правду. Пусть не мне, а Делии, но всё же. Мы знаем правду о тебе. И теперь… Я должен принять решение: останешься ли ты с нами или ты лишний в нашей семье. Я слушал и кивал, часто глубоко вздыхая — он прав. И раз я уже принял своё правильное решение, теперь его должен принять Ник. — Я подумаю… Уже всё-таки вечер. Как говорится: утро вечера мудренее. Так оно и есть. Я очень устал. Хоть и пришёл пораньше домой, чтобы побыть с Делией, но вижу… Я уже не в силах с ней разговаривать… — сказал Ник, недовольно нахмурив брови и глядя на меня с презрением. — Я… Прости меня, — сказал я, глядя Нику прямо в глаза. — До завтрашнего утра… Посмотрим… Сегодня ночью… Полежишь в кладовке, — задумчиво проговорил он. — Угу, — согласился я. — Спокойной ночи, — уходя, мрачно пожелал Ник, и направился в комнату Делии. — Спокойной, — ответил я. Так, всё в порядке… Я просто немного растерян… Честно… Разорван и больше ни в чём не уверен… Я вышел из гостиной, проклиная себя за всё совершённое… Но, пожалуй… Рассказать правду Делии и Нику — это мой единственный правильный поступок. Хотя бы совесть чиста перед ними… Они же стали для меня семьёй… Но все эти года я вёл себя ужасно… Как идиот… Я дошёл до кладовки, в которой мне велел переночевать Ник, и заперся изнутри — так будет лучше для всех… Нужно просто подождать…