---
Чонгуку нравится цепочка. Она будто сближает его с Тэхеном, заставляет думать, что он почти... в каком-то смысле, принадлежит ему. Это неловко, и по мнению Чонгука, вряд ли для Тэхена этот кулон был очень важным. Он даже не знает, что эта цепочка значила для них обоих, был ли это просто подарок или же... что-то еще. Однако внутри младшего полно надежды, что особенно усилилась после их недавнего совместного ужина, во время которого Тэхен просто не сводил с него глаз. Отчего, Чонгук задается вопросом, какие воспоминания хранит в себе эта цепочка. А вдруг она поможет ему что-то вспомнить? Чонгук не перестает играться с кулоном, перекатывая его в руке и ощущая тяжесть металла. Закрыв глаза, он проводит пальцами по фигурным буквам. Однажды его психотерапевт сказал, что вещи из прошлого могут помочь ему вернуть память. Он так этого хочет. Благодаря кулону, воспоминания действительно кружатся где-то совсем рядом. Как и его память. Чонгуку кажется, что он мог бы что-то поймать, если бы только немного больше постарался и сконцентрировался. Если бы он только мог словить хотя бы одно, почувствовать его на вкус... всего одно... Но проходят дни, и ничего не происходит. С каждым разом Чонгук начинает терять надежду, смиряясь с тем, что ему придется становиться абсолютно новым человеком, поскольку «прежний Чонгук», похоже, вернется нескоро. От назойливых мыслей его хотя бы спасает работа, отчего он не зацикливается на своих воспоминаниях слишком долго. А еще Тэхен, со своим нежным взглядом и успокаивающим голосом. От этого буквально становится легче дышать. Именно тогда, в одну из своих рабочих смен, когда Чонгук занимается распечаткой нескольких фотографий, наслаждаясь запахом свежей краски, его внимание привлекает звон дверного колокольчика. Его босс сейчас на обеде, поэтому он один, кто остался в студии и может обслужить клиента. Впрочем, Чонгук не против. Большинство их посетителей приятные люди, а некоторые даже помнят его, например, как та старушка, заходившая к ним на его третий рабочий день. Она сказала, что все эти месяцы очень переживала за молоденького парня. И это было так мило. Однако сейчас, увидев вошедшего, младший искренне удивляется. На пороге стоит Юнги, тот самый Юнги — друг Тэхена и бойфренд Чимина. На мгновение Чонгук теряется и даже боится, что сейчас сюда зайдет и Чимин, но никто не появляется. Ему правда интересно, что Юнги понадобилось в их фотосалоне, и если уж он и пришел, то наверняка передать какое-то сообщение от Чимина, но, кажется, тот сам не ожидал наткнуться здесь на Чонгука. — Чонгук... эмм... я совсем забыл, что ты здесь работаешь, — говорит Юнги, подходя к стойке. — Ничего страшного. Я тоже, в некотором роде, забыл, — отвечает младший, неловко смеясь, и сразу осуждает себя за дерьмовое чувство юмора. Однако Юнги эта шутка заходит, и он смеется громче, чем того ожидал Чонгук. И это довольно странно, ведь он даже представить себе не мог подобной ситуации... — твоя фамилия «Мин»? Нахмурившись от неожиданного вопроса, Юнги склоняет голову набок. — Мм... да. Но как?.. Чимин ни разу не упоминал фамилию своего бойфренда. Так же, как и Тэхен. Возможно, Чонгук ее где-то сам вычитал? Но где вообще ему могла встретиться такая информация? А ведь тогда это значит, что... он вспомнил это сам! Но как? Почему? Почему из всех жизненно-важных моментов и вещей, которые Чонгук так отчаянно хотел вспомнить, его мозг решает вспомнить что-то настолько бесполезное, вроде чьей-то фамилии? Но он должен признаться самому себе, что это уже прогресс. Это первое, что Чонгук вспомнил после аварии. И от этого у него буквально кружится голова и переполняют эмоции. Он так сильно хочет позвонить Тэхену и все ему рассказать. Его пальцы уже тянутся к телефону, но вдруг он внезапно останавливается, вспоминая, что может за этим последовать. Это может обнадежить Тэхена. После этого Тэхен начнет ожидать еще больше воспоминаний, но что, если этого не случится? Чонгук просто не может так с ним поступить. Нет, пока здесь не о чем рассказывать, и он просто подождет, пока не вспомнит что-то более стоящее. Вздохнув, Чонгук снова поворачивается к Юнги, который смущенно на него смотрит. — Да никак... просто... угадал, — врет младший, и тут же поспешно добавляет: — ладно, чем я могу тебе помочь? Юнги выглядит не очень убежденным, его глаза слегка сужены от удивления. Однако он решает не давить на младшего, и вместо этого достает из переднего кармана джинсов флешку и кладет ее на стойку. — Мне нужно распечатать несколько фотографий. — Мм, хорошо. Какой размер? — Стандарт. Цветные, в хорошем качестве. Думаю, их там штук... двадцать? Там есть только одна папка, так что не заблудишься, — отвечает Юнги, когда Чонгук берет его флешку и подключает к компьютеру. Открыв папку щелчком мышки, он в страхе оглядывает картинки. В основном, на флешке природа, разные пейзажи, небо или горы, в которых Чонгук явно не бывал. Но когда он проматывает папку до конца, пытаясь скопировать все изображения, он замечает внизу еще пару фоток Чимина, улыбающегося на камеру или почти застенчиво отводящего взгляд. И он выглядит таким милым. У Чимина приятные на вид каштановые волосы, а глаза сияют таким счастьем, которого Чонгук никогда раньше у него не видел. И отчего он сразу понимает, что фотографии старые. Чувствуя, как внутри слегка щемит его сердце, Чонгук понимает, что вроде как скучает по Чимину. Иногда. — Ясно. На это уйдет минут десять. Подождешь? — Спрашивает младший, закрывая папку после отправки фотографий в печать. — Да, без проблем, — просто отвечает Юнги. Оглянувшись через плечо, Чонгук поглядывает на часы, примерно прикидывая, когда с обеда вернется его босс. Однако, по крайней мере, минут двадцать его еще не будет. Так что Чонгуку придется самому развлекать Юнги. Хоть как-то. Просто ему не хочется сидеть в полной тишине, особенно наблюдая, как парень прислонился к стене. Чонгук, на всякий случай, выжидает минуту-другую, вдруг старший решит о чем-то заговорить сам, но этого не происходит. Юнги, наоборот, вытаскивает телефон и начинает что-то печатать. Возможно, Чонгуку не следует к нему сейчас лезть и отрывать от дел, но когда парень, все же, убирает мобильный, младший открывает рот прежде, чем успевает подумать: — Ну а... как там поживает Чимин? Юнги медленно поворачивается к нему, видимо, совсем не ожидав подобного вопроса. Поджав губы, он вздыхает и быстро мотает головой, отчего Чонгук уже жалеет о том, что полез. — Честно говоря, не очень, — признается парень, и младший рад, что ему не врут и ничего не скрывают, чтобы не травмировать его психику. Хватит уже с него жалости. — Но так происходит уже пару месяцев. — Из-за меня. У Юнги широко распахиваются глаза, по которым Чонгук понимает, что он оказался прав. Вообще, видеть раскаивающееся лицо Юнги кажется младшему милым, несмотря на то что он попал в яблочко. — Я-я... вовсе не это имел в виду... Если бы ситуация не была такой печальной, Чонгук бы даже захихикал. Но в ответ он решительно качает головой, чтобы Юнги поверил в его честность. — Не бери в голову. Я знаю, что в той аварии моей вины нет, и что во всем виноват тот другой водитель. Но, все же, я в курсе, что из-за меня Чимину пришлось не сладко. Юнги медленно и неуверенно кивает головой, как бы соглашаясь с ним. — Да, ты прав. Чонгук не настолько хорошо его знает, чтобы полностью утверждать, но из увиденного ему кажется, что Юнги, сам по себе, медлительный человек. Он кажется таким спокойным, отчего от их разговора на душе Чонгука становится умиротворенно. И ему это нравится. Еще Чонгук понимает, что Юнги искренне переживает за Чимина, это заметно в его лишенных сна глазах, а еще в задумчивом взгляде в пол. Он точно о чем-то думает... или, скорее, о ком-то. И Чонгуку кажется, что он должен его как-то успокоить. Он ведь ему в каком-то смысле обязан, разве нет? — Знаешь, в итоге я поговорю с Чимином. Просто... каждый раз, когда я об этом думаю, мне кажется, что это не совсем правильно. Словно я предаю Тэхена, — признается Чонгук, ведь ему кажется, что Юнги сможет его понять. Возможно, все из-за того, что он — ближайший друг Тэхена, и этого уже достаточно для того, чтобы Чонгук начал ему доверять. Подняв свои узкие, но, тем не менее, уверенные глаза, Юнги отвечает мягким и глубоким голосом: — Я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Именно поэтому я и не хотел возвращаться к Чимину. Чонгук лишь мурлычет, и комнату наполняет звук работающего принтера. — И я понимаю, почему ты тогда с ним расстался. Вспомнив прошлое, Юнги выглядит таким грустным, уголки его губ опускаются, а нос морщится от плохих мыслей. Отвернувшись, он почти смущается, когда говорит следующее: — Это было нелегко. Ведь я так сильно люблю его... но тогда все очень смешалось, запуталось и усложнилось. Чонгук не уверен, стоит ли ему озвучивать сейчас свои мысли, даже если Юнги действительно интересует его мнение. Но опять же, в прошлом Чонгук встречался с Тэхеном, а еще дружил с Чимином. Правда он не знает, какие отношения его связывали с Юнги, но даже если и не близкие, возможно, они всегда разговаривали друг с другом именно так. Потому что весь их диалог кажется естественным и знакомым, точно так же, как и присутствие Тэхена или смех Чимина. Поэтому, когда Чонгук говорит, он даже не сомневается в своем решении: — Сначала я не мог понять, как ты сумел его простить. Но потом я начал думать и... наверняка, «прежний Чонгук» поступил бы точно так же, если бы на месте Чимина оказался Тэхен. Юнги улыбается едва заметно, но даже эта мимолетная улыбка заставляет Чонгука чувствовать себя лучше. Все же, не зря он начал этот разговор. — Не сомневаюсь. Вы двое были так влюблены друг в друга, что порой бывало аж тошно. Чонгук ухмыляется, не в силах сдержать улыбку. Идея о том, что они с Тэхеном вместе, как пара, любят друг друга... посылает такие приятные импульсы, что все его тело плавится, как свеча. — Правда? — Да, постоянно обнимались и целовались, оторваться друг от друга не могли, и это только цветочки! Чонгук весь краснеет. — Ого. Он хочет знать, о каких «цветочках» умолчал Юнги. Но, судя по дерзкой ухмылке на его тонких губах, Чонгук понимает, что парень имеет в виду не просто банальное держание за ручки. — Ага. Я помню, когда Тэхен представил тебя всем нам. Знаешь, выставил себя таким собственником, мол, «это мой малыш». Подарил тебе ту цепочку с кулоном и... о, ты ее носишь, — вдруг замечает Юнги, уставившись на ожерелье, висящее на шее Чонгука. Благодаря двум расстегнутым сверху пуговицам рубашки, заметить кулон с цепочкой довольно легко. Но Чонгук специально так сделал. Он хочет, чтобы ее замечали и понимали, что он как собачка, носящая ошейник, которым наградил ее хозяин. Да, он понимает, что это довольно странное сравнение, но ему это нравится. Чонгук не станет на этом заострять внимание, не будет спрашивать, почему и как. Он просто с этим согласится. — Да, ношу... Должно быть, в этот момент Юнги что-то заметил в его глазах, потому что начинает внимательно и с прищуром всматриваться, прежде чем спросить: — Вы двое..? — Эмм, не знаю. Еще нет. Но мне бы этого хотелось, — признается Чонгук, и это первый раз, когда он признался в своих желаниях вслух, и это так приятно, даже если Тэхена сейчас нет рядом и он ничего не слышит. Если бы только Чонгук мог набраться смелости, чтобы озвучить и ему свои мысли тоже... Юнги, кажется, удовлетворен таким ответом, из-за чего черты его лица расслабляются, но затем снова хмуро сжимаются. — И ты ему ничего не сказал? Тяжко вздохнув, Чонгук внезапно чувствует себя маленьким ребенком, который просто не в состоянии признаться другому мальчику в своих чувствах. — Нет... не знаю, может, ему все это не нужно. Или еще слишком рано? Я не хочу, чтобы он разочаровался во мне, потому что я больше не тот самый парень, в которого он когда-то влюбился, — пожимает плечами Чонгук, потирая затылок. И, кажется, что тогда до Юнги доходит суть его опасений. Чонгук не знает, сколько этому парню лет, но есть в нем что-то такое, какие-то знания или опыт, отчего он кажется старше. Юнги прислоняется к стойке гораздо ближе, чем был до этого. Теперь младшему отлично видно каждую его ресницу, его темные глаза и пряди черных волос, выбивающихся из-под серой бини. — Послушай, если я и могу о чем-то судить как лучший друг Тэхена, так это о том, что он — самый влюбленный засранец, которого я только знаю. Он влюблен по уши. И его любовь никогда не угасала. А еще он сделает все, чтобы вернуть тебя обратно, но, скорее всего, он боится и не сделает ни шага, чтобы вновь не потерять тебя. Я знаю, он весь такой правильный, что немного бесит, — добавляет Юнги, закатив глаза, которые все равно не кажутся злыми. В ответ Чонгук только улыбается, а его сердце готово прорвать ему грудную клетку. — Ты уверен? — спрашивает он, хоть и знает ответ. — Конечно, — еще раз говорит Юнги, решая лишний раз успокоить младшего. Чонгук задумчиво кивает. — Да, я догадывался, но... не хотел на него давить или к чему-то принуждать. — Но не дави на себя тоже. Не спеши, Тэхен будет ждать. И даже если ты вдруг больше не захочешь строить с ним отношения, с ним все будет в порядке, пока в порядке будешь ты. Он же такой самоотверженный ублюдок, ну ты понимаешь, — ухмыляется Юнги, и нежность так и льется из его глаз. Чонгук в ответ лишь улыбается. — Но он такой потрясающий, правда? — вздыхает он, слегка замечтавшись. Теперь, после разговора с Юнги, Чонгук заскучал по нему еще больше. Он так сильно хочет увидеть Тэхена, прижаться к нему всем телом и буквально утонуть в запахе его духов. На что это похоже? На по уши влюбленного придурка? На погружение в свои собственные эмоции настолько глубоко, что ты просто не в состоянии чувствовать ничего другого? Ладно, чем бы это ни являлось, Чонгуку нравятся все варианты, и он понимает, почему люди совершают так много неправильных и иррациональных поступков во имя любви. — Да, так что не бойся ему во всем признаться, слышишь? — Да. Спасибо тебе, Юнги, — говорит младший, стараясь не поддаваться эмоциям, хотя он чувствует, как крошечный комочек щекочет ему горло. Но Юнги небрежно машет в ответ. — Пустяки. Нет, не пустяки, хочется сказать Чонгуку. — Не только за это... а за все. Ты был рядом с Тэхеном, когда меня рядом не было. И я это ценю, — добавляет младший, потому что это правда. Он знает, что Юнги оставался рядом с Тэхеном не из чувства жалости, а из чувства долга. Но Чонгук все еще чувствует потребность сказать «спасибо». Еще он должен благодарить Сокджина, потому что они оба, кто оставался рядом с Тэхеном, присматривая за ним и оберегая. И, боже, это же совсем не пустяк! В ответ Юнги улыбается, а уголки его лисьих глаз смягчаются. — Ради Тэхена я готов на все, ведь он — моя семья, — шепчет он достаточно громко, чтобы быть услышанным. Чонгук молча кивает. Собираясь ответить, он вспоминает про принтер и фотографии, замечая погасшую лампочку. Повернувшись, чтобы достать готовые снимки, Чонгук понимает, что они были готовы больше десяти минут назад, просто они этого не заметили. Заговорились. Он рад, что Юнги к нему зашел. Он действительно рад. Надев перчатки, Чонгук аккуратно достает фотографии, стараясь как можно меньше прикасаться к ним, и осторожно кладет на пленку, чтобы они полностью высохли. Через пару минут он складывает их в фирменный пакет и отдает конверт Юнги, который протягивает за его работу деньги. Чонгуку так и хочется сказать, что это за счет заведения, но понимает, что его боссу это не понравится, поэтому через силу вынужден взять с парня оплату. — Спасибо, Куки. Было приятно с тобой повидаться, — улыбается Юнги, и Чонгуку нравится слышать свое прозвище из еще одних уст. — Мне тоже, Юнги, — отвечает он, наблюдая за тем, как парень уходит, закрывая за собой дверь. — Кто это был? — спустя пару минут, вернувшись с обеда, спрашивает у него босс. — Друг, — отвечает Чонгук, — просто старый друг.---
Когда младший, возвратившись с работы домой, широко улыбается, Тэхен как раз просматривает вакансии в интернете. Он откровенно залипает, не в силах себя контролировать, смотрит во все глаза. Ему буквально хочется запечатлеть эту огромную улыбку на камеру, а полученный снимок вставить в рамочку и поставить на прикроватную тумбочку, чтобы каждое утро видеть перед собой прекрасное лицо Чонгука. Но Тэхен, конечно же, этого не делает. Вместо этого он просто сидит и ждет, пока его заметит младший, и как только это случается, улыбка парня, кажется, становится еще больше. — Привет! — Кто-то сегодня очень веселый. Хороший день на работе? — улыбается Тэхен, наблюдая за движениями Чонгука. Парень приземляется рядом на диван, и Тэхен может поклясться, что в эту секунду в комнате взошло солнце. Закрыв ноутбук, он откладывает его на журнальный столик, так как хочет уделить Чонгуку максимум внимания. Кроме того, Тэхен не может поверить, что так долго просидел за компьютером, и ему действительно стоит сделать перерыв. — Да, просто отличный! А чем занимался ты? Кивнув, Тэхен рад, что младшему так нравится его работа. Конечно, ему слегка неприятно от того, что он сам еще никуда не устроился, но он все равно очень рад за Чонгука. Наверняка, у его друзей неплохой доход, у Юнги в его тату-салоне, или у Сокджина, но Тэхен больше не хочет жить за их счет. Они и так очень сильно помогли ему с деньгами. И он понимает, что настоящих друзей не нужно благодарить за то, что они не бросают в беде и остаются рядом, но ему почему-то хочется. — Искал работу. Ну, на самом деле я ищу ее последние пару недель... все по-старому. — Уверен, ты скоро найдешь что-то подходящее. — Даже не знаю. Возможно, мне стоит снова пойти учиться, — говорит Тэхен. Он действительно думал над этим последние несколько дней, хотя ни с кем это пока не обсуждал. Ну, как обычно, Чонгук — первый, которому хочется все рассказать. Нахмурив брови, младший задумчиво смотрит. — Серьезно? Разве ты не говорил мне, что бросил учебу, потому что ненавидел ее? Тэхен действительно ненавидел свою учебу. Он с жалостью вспоминает те дни, проведенные в медицинском колледже, когда его самого медицина вообще нисколечко не интересовала. Тэхен просто пошел туда, где, по его мнению, он смог бы чего-то добиться, но спустя пару месяцев он понял, что очень ошибся с выбором места учебы, ведь за это время вся его жизнь превратилась в мрак. Но родителям всегда так трудно понять своего ребенка и почему он бросает учебу, верно? Вот и они раздули из этого целую трагедию, выгнали Тэхена из дома, когда ему было всего девятнадцать и он был без работы. Юнги, можно сказать, подобрал его и забрал к себе, и вскоре Тэхен устроился на работу в круглосуточный магазин, хозяйкой которого была тетя Джина, добрейшая души женщина. Но очень жаль, что через пару лет ее бизнес закрылся. — Да, но, возможно, на этот раз я смогу выбрать то, что мне действительно нравится. То есть, я понимаю, что мне уже двадцать три, но, кажется, учиться никогда не поздно, верно? Не исключено, что во время учебы я смогу найти себе какую-нибудь подработку... Люди ведь, с куда большим желанием, наймут на работу студента, чем какого-то левого двадцатитрехлетнего чувака, в резюме которого нет ничего, кроме довольно печального опыта работы в круглосуточном магазине, — фырчит Тэхен, неодобрительно качая головой. Чонгук об этом даже не думал. Он мгновенно впивается в Тэхена взглядом, и это все будоражит в нем какие-то воспоминания, как его бойфренд отчитывал его, когда он слишком жестко себя критиковал. — Не будь к себе таким суровым, Тэ. За последние несколько месяцев ты через многое прошел, и я уверен, что твои друзья это понимают и смогут помочь тебе оплачивать счета, пока ты не найдешь работу, — ласково говорит Чонгук, за что Тэхен буквально хочет накинуться на него с объятиями, — но если ты считаешь, что поступление в университет сделает тебя счастливым, то ты должен попытаться. Я тоже планирую поступать, не сейчас, а в дальнейшем. У меня действительно есть талант в фотографии... ну, по крайней мере, так говорит мой босс. Тэхен просто любуется своим мальчиком. Счастье так хорошо подходит Чон Чонгуку, словно идеально подобранное по фигуре пальто. И это делает его в тысячу раз краше. — Спасибо тебе, Куки. Твои слова очень много для меня значат. И да, конечно, твои фотографии всегда были на высоте. Ты должен развиваться и идти учиться, — кивает он, вспоминая, каким счастливым Чонгук возвращался с занятий, с каким волнением и восторгом рассказывал о своих выпускных экзаменах и оценках. Младший вел себя, как настоящий ботаник. Еще это послужило одной из причин, почему Тэхен тогда бросил колледж. Наблюдая, с какой радостью Чонгук летит на занятия, в то время, когда он сам просто ненавидит просыпаться каждое утро, чтобы пойти на учебу, заставило Тэхена пересмотреть свои приоритеты. — И ты тоже, если хочешь, — добавляет Чонгук и, опираясь рукой на спинку дивана, смотрит на парня, очаровательно хлопая ресницами, отчего Тэхен с трудом соображает. — Я обо всем подумаю. — Договорились, — довольно урчит Чонгук. Младший, привалившись к дивану плечом, опирается о подлокотник под таким углом, что почти стягивает с себя рубашку, обнажив ключицы, а расстегнутые пуговицы позволяют Тэхену рассмотреть знакомую цепочку. Облизав губы, он собирается с силами, чтобы еще раз сказать: — Мне так нравится эта цепочка. Тихонько выдохнув, Чонгук начинает играться с кулоном, перебирая его в пальцах. — Мне тоже, — задумчиво отвечает он, — ты не мог бы рассказать о том дне, когда ты мне ее подарил? Тэхен помнит все, как будто это случилось только вчера. Это был просто прекрасный день, как и многие другие, проведенные с Чонгуком в руках, когда его тело прижималось сверху, и они обнимались в самой красивой и спутанной позе изо всех существующих. Вспомнив обо всем, Тэхен поворачивается к Чонгуку полностью и говорит: — Это была наша вторая годовщина. И тебе очень понравился мой подарок. Глаза младшего начинают сиять, словно две звезды посреди темной ночи. У него кружится голова, как это обычно бывает, когда он просит Тэхена рассказать об их отношениях. И Тэхен всегда задумывается, какие цели преследует младший: может ему просто любопытно, а возможно он действительно трепетно относится к их общим воспоминаниям? — Да? И куда мы ходили, что делали? — спрашивает дальше Чонгук. — Ничего особенно, просто сходили в кино и поужинали в хорошем ресторанчике в центре города. — Звучит неплохо! — хихикает Чонгук, и его смех затекает в уши Тэхена сладкой патокой. — А что было потом? На этом моменте Тэхен закашливается. Он очень живо помнит ту часть, что случилась позже. Тогда Чонгук лежал под ним на кровати, его темные волосы рассыпались по белоснежной подушке, глаза блестели, а все его тело казалось вкуснейшим сливочным десертом, который так и просился в рот. Но Тэхен не может ему этого рассказать. Поэтому он отвечает следующее: — А потом мы вернулись ко мне домой и... просто э-эмм... приятно провели время. Чонгук хмурится, вероятно, собираясь попросить Тэхена как-то конкретизировать, что же имеется в виду под этим «приятно провели время», но потом до него, кажется, доходит и он густо краснеет. Поэтому, застенчиво прикусив нижнюю губу, Чонгук смущенно отворачивается. — Ой, блин, ну конечно... Не знаю, почему я вообще об этом спросил. С его слов Тэхен смеется. Ему, как обычно, не хочется смущать Чонгука воспоминаниями об их интимной жизни, но глаза младшего по-прежнему широко раскрыты, в них полно любопытства и озорства. Однако он как будто на что-то не решается, и, подняв глаза, открывает рот, чтобы заговорить, но потом снова смыкает губы и качает головой. И это зрелище просто восхитительно. — Все нормально, Куки. Ты можешь меня об этом спросить, если хочешь, — успокаивает его Тэхен, и Чонгук нервно сглатывает, как будто его поймали с поличным. — Эмм... о нашей сексуальной жизни? Тэхен пожимает плечами, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным и не волноваться. — Да, имею в виду... если тебе что-то интересно. — Да, мне интересно, — подтверждает Чонгук, довольно уверенно заглядывая Тэхену в глаза. — Тогда я слушаю. Сначала младший долго молчит и о чем-то думает, стуча пальцем по подбородку. — Мы занимались какими-то... э-э... извращениями? — спустя пару секунд говорит он, и вопрос срывается с его губ слабым шепотом. Тэхен едва сдерживает смех, но, все же, срывается и начинает смеяться. Его так веселит эта скромная интонация младшего и его формулировка, словно само слово «извращения» было под запретом. — О боже, послушай, я даже не знаю, что спросить! — Ничего-ничего, прости! Это просто получилось смешно и... ладно. Думаю, да... мы занимались всяким-разным. — Серьезно? — Ну, если вспомнить тебя, перемазанного в сливках, — нагло врет Тэхен, глядя Чонгуку прямо в глаза с самым серьезным выражением лица, стараясь изо всех сил не смеяться. Младший же наоборот почти задыхается, его губы удивленно открываются, а щеки краснеют от стыда. — О боже, неужели я правда..? — шепотом уточняет Чонгук, придвигаясь к Тэхену почти вплотную, как будто сами стены могут подслушать их, если он не будет крайне осторожен. Однако Тэхен больше не может сдерживаться, ведь сам вид растерянного и смущенного Чонгука, с его широко раскрытыми глазами и румянцем, затрагивающим не только его щеки, а и шею, и кончики ушей, сражает его наповал. Покачав головой, Тэхен хрипит и начинает громко смеяться. — Ха-ха-ха, нет, ну прости! Я просто был обязан над тобой подшутить! — оправдывается он, снова взрываясь смехом. Его живот уже начинает болеть, отчего Тэхен держится за него руками, хотя это нисколько ему не помогает. Тем временем, Чонгук открывает рот еще шире, после чего хватает ближайшую подушку и бьет Тэхена по голове. — Ты просто ужасен, Тэ! — кричит он, продолжая несильно мутузить парня по башке. Но Тэхен все равно прикрывает голову, пытаясь защититься, но не отбирает подушку. Просто сейчас они так близки, наверное, впервые за долгое время, и Тэхен ощущает запах тела младшего, отчего у него кружится голова, словно он выпил. И это опасно. — Прости, малыш, я просто... — обрывается он, и Чонгук мигом замирает, услышав такое обращение. Опустив руки и прекратив защищаться, Тэхен смущается и спешит извиниться: — извини, я не хотел... Чонгук откладывает подушку в сторону и, облизав губы, перебивает его едва слышно: — Ты можешь называть меня так, если хочешь. Мне приятно. Недоверчиво посмотрев на парня, Тэхен спрашивает: — Ты серьезно? — Эмм... да. Возможно, это не элементарное любопытство, возможно, то, как Чонгук отреагировал на это прозвище, разволновавшись и покраснев, совсем не совпадение. Они живут вместе уже почти месяц, и для Чонгука все могло измениться после того, как он узнал правду, верно? Может... вполне возможно... он что-то чувствует? И Тэхен должен спросить себя, не боится ли он снова потерять его, ведь Чонгук может просто сказать «нет» и убежать. Несмотря на то, что после аварии прошло почти полгода, рана все еще свежа. И она болит и горит, и Тэхен даже не надеется, что она когда-нибудь полностью затянется. Но Чонгук сейчас так близко, что он может сосчитать каждую его ресничку, а еще рассмотреть все оттенки черного в его темных радужках, которые выглядят как маленький омут, в котором можно потеряться, если не быть осторожным. Если он не будет столь осторожным. Потому что влюбиться в Чонгука то же самое, что сорваться с обрыва, но не коснуться земли. Это сплошной адреналин, волнение и свежий ветер, бьющий в лицо. Однако, не исключено, что в один день он может разбиться... Но Чонгук стоит того, чтобы рискнуть, верно? Он стоит всего на свете. — Малыш, — шепчет Тэхен, наблюдая за тем, как в эту же секунду Чонгук прикрывает глаза. — Тэ... — хнычет он, и в его голосе слышна такая мольба, граничащая с отчаянным желанием чего-то, что он даже не может понять. В его просьбе собрано так много всего, но Тэхен уверен, что сделает все, о чем младший только попросит прямо здесь и сейчас. Потому что их желания идентичны. И неважно, что это. Все, что угодно. — Что, милый? — спрашивает он, замечая, как дрожат ресницы у младшего, но глаз Чонгук так и не открывает. Спустя несколько бесконечных секунд он обреченно шепчет: — Поцелуй меня. Пожалуйста... Все, что угодно. Поэтому, не тратя больше времени зря, Тэхен впивается в его губы своими, а его сердце колотится как сумасшедшее, ударяясь о грудную клетку и разгоняя по телу кровь. Впервые за целую вечность он чувствует себя живым. Ожившим. Он падает, но вместо земли видит вокруг себя облака. Возможно, он никогда и не падал. Может, он, наоборот, все это время только летал.