Имена

      Неро присматривался к Вергилию. И отмечал в голове: любит горячий чай, относительную тишину, красивую музыку и азартные игры, хотя в последних имеет успех ровно в той же степени, что и у брата; не любит снимать плащ, неразбериху, шум, одиночество и проигрыш; может уничтожить десятки демонов одним взмахом меча, цитировать малоизвестных (для оппонентов) классиков, профессионально отчитывать за глупость и внушать чувство спокойствия; не может включить микроволновку, ориентироваться в массовых скоплениях и нормально изъясняться с людьми. Парню кажется это невероятно милым (как же это глупо, спаситель). И он медленно, но верно, проникся к внешне холодному воину. Настолько, что стал теперь спокойно засыпать в его присутствии, даже если Данте не было поблизости.       Вергилий наблюдал за Неро и тоже пополнял свой список в голове: любит ругаться при смущении, прикосновения, тепло (укутаться в плед, как в кокон, прильнул к тёплому боку Данте), животных (подкармливает местных бродячих котов), пританцовывать, пока никто не видит, приходить на помощь и получать похвалу; не любит зализывать раны после битв, устранять последствия разрушений в стенах агентства, бардак и горький кофе; может починить почти любую вещь в доме, приготовить еду, задорно нашинковать демонов под бит из наушников, часами говорить по телефону со своими подругами; не может держать злость на глупые выходки Данте, отказать в помощи, вставить нитку в иголку с первого раза, втереться в доверие к бродячим котам и скрыть собственное любопытство от отца. Это всё кажется мужчине невероятно важным, поэтому он бережно сохраняет каждое новое воспоминание о сыне. Охотник стал ему доверять, и это вызывает ласковую улыбку на устах.       Оба они ещё не знают друг о друге многих, важных вещей из прошлого. Зато они знают много мелочей, которые просто не могут знать посторонние люди. И это их сближает, роднит.       Неро сложно до конца воспринимать Вергилия как отца, а Вергилию сложно осознать Неро как своего сына. Но они не отрицают общую кровь. С этим намного легче жить.       Уставший на монотонном задании парень после душа почти дремлет на диване в привычном коконе из пледа, и ему не хватает только горячего Данте под боком — тот всё ещё не вернулся из супермаркета (и пора бы было уже обеспокоиться этим, но что ему будет в простом человеческом магазине?), — потому юноша довольствуется малым и молча смотрит старый художественный фильм, хотя смысл происходящего не доходит до его светлой головы. Вергилий, сидящий на второй половине дивана, находит зрелище такого сонного и взлохмаченного охотника куда занимательнее кинокартины, поэтому смотрит только на него и счастливо жмурится. Ему тепло и уютно просто смотреть на отпрыска.       Когда Неро закрывает глаза на подозрительно длинный срок, мужчина изгибает губы в улыбке, а потом притягивает парня, чтобы уложить на колени. Тот немного шумно сопит, но не просыпается, и Вергилий опускает ладонь ему на голову, впутывая пальцы в белесые волосы.       Дверь со стуком отворяется — Неро вздрагивает, но расслабляется от ласковых поглаживаний.       — Я вернулся! — громко оповещает Данте. — И теперь мы можем отпраздновать отличное дело Неро… — второй охотник проходит до стола, ставит два бумажных пакета с продуктами на него, успевает снять и повесить плащ и только потом замечает положение своих сожителей, — а он уже спит.       — Не буди, — не шепчет, но очень тихо говорит старший.       — И не собирался, — на таком же тоне шепчет младший. — Вижу, вы неплохо развлекались без меня, — подойдя, он наклонился над ними, гладя Неро по волосам и быстро целуя брата в уголки губ. — И ты такой заботливый папочка… может, ещё и на ручках отнесёшь малыша в постель?       — Тебе ли не знать, что я вношу в постель вовсе не для сна?       — Не для сна унесёшь в другой раз хоть двоих сразу, а пока можешь изменить традициям.       Вергилий улыбнулся: слишком уютно было и от спящего на его коленях парня, и от привычных взаимных колкостей с братом.