Equilux

      Солас проснулся и разочарованно вздохнул. Прошло уже много времени с тех пор, как они с Лавеллан простились в Тени. Он привык наблюдать за ней со всей осторожностью, чтобы остаться незамеченным. Однако факт отсутствия девушки в Тени на протяжении уже нескольких дней беспокоил эльфа, но в то же время он осознавал, что ничего не мог с этим поделать.       Он небрежно откинул толстое покрывало из отделанной медвежьей шкуры и потянулся, едва слышно хрустнув шеей.       «Ещё одна долгая ночь позади» — подумал он про себя, когда ноги привели его к маленькому костру. Вернее, к тому, что от него осталось — сейчас он представлял из себя лишь кучку мерцающих углей, блекло переливающихся багрово-красным оттенком.       И снова он обнаружил себя здесь, на этом самом месте, тем самым позволив себе поддаться излишней и, в некоторой степени, недопустимой для него сентиментальности. Боль в его груди нарастала с каждым днём, и он всё равно был уверен в том, что его уход был лучшим решением для них обоих. Он избавил Лавеллан от Якоря, теперь она могла жить, не обременяя себя тяготами этой злополучной метки. Солас отчаянно повторял себе это, тщетно надеясь на то, что от этих слов ему станет легче. Когда-нибудь.       Мужчина подбросил немного дров и с тяжёлым вздохом уселся у костра, протянув к нему руки, чтобы отгородить себя от холодной осенней ночи, прежде чем утреннее солнце вновь щедро одарит всё вокруг своим теплом.       Воспоминания о Лавеллан, сидящей на холодном каменном полу, её рука, болезненно сияющая под воздействием метки, и лицо, отражающее глубокую печаль и предательство, вновь преследовали его. Нет, он всё сделал правильно, для её же блага. У них не было совместного будущего, и Солас не мог позволить Инквизитору страдать из-за него.       Спустя несколько часов эльф перешёл в более удобное положение и принялся готовить завтрак, чтобы хоть на какое-то время отвлечь себя от навязчивых мыслей, как вдруг появление неожиданного гостя застало его врасплох:       — Коул? — первое, что произнёс эльфийский отступник, обнаружив перед собой юношу, который сидел напротив него со скрещёнными ногами. Огромная шляпа закрывала половину его лица, однако это не мешало отчётливо разглядеть его мрачный взгляд, вперившийся в костёр. — Что ты здесь делаешь?       — Я пришёл, потому что ты ей нужен. — серьёзным тоном ответил тот и перевёл взгляд на своего собеседника.       — Ей? Ты имеешь ввиду, Лавеллан? — одно лишь упоминание об Инквизиторе заставило мужчину подняться и ринуться к Коулу. Он мысленно ругал себя за такого рода поспешные действия, но всё же голос чувств оказался гораздо громче и убедительнее.       Коул тяжёло вздохнул, и его взгляд сфокусировался на деревьях за плечами эльфа, как вдруг он продолжил в своей обычной, хаотичной манере речи:       — В ловушке. Все ушли, их бросили. Не могут вернуться, но и не могут идти вперёд. Боль, слёзы, тьма просачивается. Кошмары, так много лиц и голосов, все мертвы, и всё из-за меня. Я не хотел этого. Слишком много. Слишком одинок.       — Пожалуйста, Коул, помедленнее. — Солас глубоко вздохнул и провёл ладонью по голове. Может, это и есть та самая причина, по которой ему не удавалось обнаружить Лавеллан в Тени? — Мне нужно более подробное объяснение. Скажи, она в безопасности?       — Временно. Но она ускользает. Отчаянно нуждается в тебе. — дух одарил эльфа взглядом, полным раскаяния и боли. — Я не могу помочь Инквизитору, она забыла меня. Я пытался. Мне не удаётся связаться с ней.       — Где она? — мысли Соласа стремительно мчались впереди него. Странно, ведь Лавеллан всегда очень тепло относилась к Коулу, она не могла так быстро его забыть.       «Боль, слёзы, тьма просачивается» — эльф снова прокрутил слова духа в голове, но они лишь ещё больше сбили его с толку.       — Сияющий Белый Шпиль возвышается над городом. Уже не тюрьма. Уже не так тяжело сбежать.       Солас резко выдохнул от услышанного и начал расхаживать из стороны в сторону. Чем больше он узнавал, тем более был озадачен ситуацией:       — Но зачем Лавеллан... Инквизитору. — поправил себя Солас. — Быть в Белом Шпиле?       — Ты поможешь ей? — умоляющий голос прервал ход мыслей эльфа, и он остановился, переведя взгляд серо-голубых глаз на духа, теснящегося у огня:       — Что с ней произошло, Коул?       — Она исчезает. Разум её привлекает других. Они хотят овладеть им, но она их сдерживает. Не позволяет им этого сделать. Временно. — юноша продолжил, отчего его умоляющее выражение лица стало ещё более печальным.       — Постой... Ты хочешь сказать, что она одержима? — как только эти слова сорвались с его губ, Солас ринулся в спешке собирать свои вещи. Если это правда, то у него катастрофически мало времени. Судя по тому, что он услышал, Лавелл... Нет, Инквизитор может столкнуться с Демоном Отчаяния.       — Я пытался излечить её, пытался сделать ей лучше. Но она не может забыть. — Коул обнял свои колени, не сводя глаз с эльфа.       — Всё в порядке, Коул. Я уверен, что ты сделал всё возможное. Я поговорю со своими людьми, и вместе мы что-то придумаем. — Солас заставил себя прозвучать как можно сдержаннее, но учащённое сердцебиение и дрожание рук предательски выдали его. Он был дураком. Лавеллан так молода, но ей столько всего успели навязать. Неудивительно, что события последних лет отразились на её сознании. Безответственно. Он стремился защитить девушку, но его действия в конечном итоге лишь усугубили ситуацию. Снова.       Соласу потребовалось три дня, чтобы добиться от своих шпионов помощи в пределах Белого Шпиля и Вал Руайо. К счастью, его сеть элувианов была распространена на достаточно большой площади, и он быстро вышел из мерцающей поверхности одного из зеркал, оказавшись в давно забытых подземных руинах, глубоко в сердце густого леса, в двух днях пути от Орлесианской столицы. Эльф достал небольшую кожаную сумку, спрятанную им в дупле одного из деревьев, и быстро сменил доспехи на заурядную одежду, которую ежедневно носили эльфы, проживающие в городе. С немного раздражённым взглядом он сжал губы в тонкую линию и скрыл отсутствие волос под типичной эльфийской шляпой. Струящаяся ткань покрыла его уши и половину лица — единственное преимущество этого нелепого наряда. Эльфу следовало также оставить свой посох во избежание риска быть разоблачённым, однако ему это не понадобилось. Его силы медленно возвращались, и с каждым днём магия, накапливающаяся в его теле, становилась всё сильнее и стабильнее.       Улицы Вал Руайо оживились, наполнившись утренним порывом людей, которые прогуливались по аллеям и блуждали по открытым рыночным площадкам вокруг широких солнечных бульваров. Солас пробирался сквозь толпу в неторопливом темпе, стараясь привлекать как можно меньше лишнего внимания к своей персоне. Пройдя несколько шагов, эльф остановился у одного из прилавков, который был переполнен разнообразными фруктами, овощами и другими товарами, связанными с осенним временем года. В конце-концов, по прихоти своего сердца он купил подарок, или, как подумал он, небольшой мирный жест для Лавеллан. Солас понимал, что их встреча могла сложиться не так гладко, как рассчитывал Коул, когда обратился к нему за помощью.       С заходом солнца Солас оказался в средней части Белого Шпиля и не спеша отправился к комнатам, в которых, по сведениям его шпионов, находилась Инквизитор. К счастью, в это время большинство учеников были на занятиях, и его продвижение осталось беспрепятственным и незамеченным. Комната Инквизитора располагалась в восточном крыле, и теперь эльф вздохнул, когда наконец оказался перед большой отполированной дверью, вырезанной из красного дуба. Причудливый ловец снов с многочисленными украшениями в виде перьев, бусин и лент висел на верхней части двери, точно такой же, как в её комнате в Скайхолде.       Крошечный порыв бабочек в животе напомнил Соласу о том, что его хладнокровие на самом деле было ни чем иным, как внешней оболочкой. Он, безусловно, нервничал перед их предстоящей встречей. Глубоко вздохнув, мужчина тихо постучал в дверь и медленно посчитал до пяти, терпеливо дожидаясь ответа. За дверью было тихо, поэтому он повторил свои действия, но результат оказался тем же. И так, со своей обычной уверенностью, маг открыл тяжёлую дверь и оказался по ту сторону помещения. Комната Лавеллан была вдвое меньше той, которая принадлежала ей в Скайхолде, а тяжёлая Орлесианская мебель с чрезмерно вычурной резьбой резко контрастировала с её собственными вещами.       Солас обнаружил посох девушки, одиноко прислонённый к стене. По слою пыли на нём можно было понять, что оружие уже долгое время не использовалось. Письменный стол был завален книгами и кусочками пергамента, что показалось эльфу странным, ведь он всегда знал Инквизитора, как организованного человека, который всегда старался содержать свою комнату и вещи в полном порядке. Напротив стола расположилась большая кровать, накрытая свисающими по бокам тяжёлыми простынями малинового и зелёного цветов. Несколько ловцов снов также висели над кроватью, а другие были прикреплены к её изголовью. Солас нахмурился. Это абсолютно на неё не похоже. Должно быть, кошмары были настолько сильными, что привели её к подобному отчаянию в виде защиты своего спокойствия с помощью этих суеверных амулетов.       Наконец, его взгляд скользнул по тумбочке, ещё более хаотично заваленной, но с одной значительной деталью, которая приковала к себе внимание Соласа — резная статуэтка волка. Данная сентиментальность вызвала у мужчины улыбку на лице, заставив его на мгновение забыть о давящей боли в сердце. Эльф протянул руку к фигурке, как вдруг услышал скрип двери и обернулся, встретившись взглядами с Инквизитором.       — Солас? — всё, что сказала девушка. Она твёрдо стояла на ногах, а её пальцы крепко сжимали дверную ручку, заставив костяшки побелеть. Но это было не всё, что привлекло внимание мужчины. Лавеллан сильно похудела: её ранее миниатюрная и хрупкая фигура сейчас представляла собой почти призрачное телосложение, особенно чётко это прослеживалось на лице девушки. Скулы болезненно торчали из-под кожи, а под глазами были выгравированы тёмные фиолетовые круги. Узелок беспокойства затянулся в груди Соласа и он перемнулся с ноги на ногу, пытаясь найти подходящий ответ.       — Это... Сон? Я снова уснула в комнате учеников? — тонкий голос Лавеллан прервал длительное молчание, но она по-прежнему стояла у двери. Её удивлённое выражение лица теперь превратилось в хмурый задумчивый взгляд, который лишний раз подчеркнул её изнеможённое состояние.       — Анет ара, леталлан. — голос Соласа поразил его всепоглощающей грустью. Как он и предполагал, эта встреча будет не из лёгких. — Нет, это не сон. Я пришёл сюда, потому что... — Солас попытался дать ей понять, что подобный разговор не должен происходить в таких условиях.       — Поняла. — всё, что произнесла Инквизитор, прежде чем закрыть за собой дверь и наконец войти в комнату. Длинный плащ, накинутый на её тонкие плечи, слегка обвился вокруг ног. — Чаю? — девушка махнула рукой в сторону чашек, лежащих на столе.       — Леталлан, ты ведь знаешь, что я ненавижу чай. — Солас повернулся в сторону эльфийки и попытался казаться непреднамеренным, но в то же время ему не удавалось оторвать от неё взгляда. Маг обнаружил все те детали, которых не замечал раньше: её шаги стали намного тяжелее, плечи были опущены и напряжены, а волосы хоть и стали длиннее, но лишились былого блеска. Лавеллан одарила его холодным взглядом больших зелёных глаз и правой рукой потянулась к плащу, обернув его вокруг себя, словно создавая барьер между ними.       — Помню? Учитывая, что всё то, что ты мне говорил, было в лучшем случае наполовину правдой, как я могу быть уверена в том, что твоя неприязнь к чаю не была своего рода какой-то сложной схемой?       В любое другое время Солас бы посмеялся над её словами. Инквизитор выглядела великолепно в своей ярости, украшенной сарказмом, но он был уверен, что подобная воля чувств сейчас была бы воспринята ею, как издевательство. Маг лишь слегка склонил голову и опустил взгляд. Он выбрал более спокойную и сдержанную тактику, чтобы позволить девушке выплеснуть все накопившиеся эмоции и вернуться к более насущному разговору.       — Ир абелас, леталлан. Если тебе станет легче, я могу выпить чашку вместе с тобой.       Инквизитор отвернулась от него, и, тяжело вздохнув, вновь устремила на мужчину свой взгляд, на этот раз уже более спокойный:       — Нет... Не нужно. Хотя признаю, что наблюдать за тем, как ты давишься чаем, прибавило бы мне немного удовольствия.       Солас почувствовал себя ошеломлённым. Слова, произнесённые ею, были пронизаны спокойствием и полным принятием происходящего. Эльф уже приготовился к вспышке её гнева, как это уже происходило в Крествуде, однако сейчас Лавеллан выглядела, как человек, который принял всё плохое в этой жизни и напрочь был лишён сил сражаться. Теперь Солас чувствовал себя ещё более обеспокоенным.       — Учитывая, что ты удосужил меня своим визитом, могу предположить, что конец света близко? — продолжила Лавеллан и села на край кровати, жестом пригласив мага присоединиться. — Что ж, я готова слушать.       Солас кротко поклонился и присел возле Инквизитора. Его переполняло непреодолимое желание притянуть её к себе и бережно укрыть в своих объятиях. Больше всего на свете ему хотелось сделать вид, что ничего не произошло, но он лишь положил руки к себе на колени и повернулся лицом к девушке:       — Для начала, я хотел бы сказать, что рад видеть тебя, Инквизитор. — мужчина нарушил тишину и попытался улыбнуться.       — Да? А у меня случайным образом сложилось впечатление, что ты больше не хотел видеть меня. Никогда. — последнее слово пронзило Соласа, как острие заточенного кинжала.       — Я... Ты права. У меня нет оправдания тому, что случилось. — эльф отодвинулся назад и по привычке провёл ладонью по голове. — Но я беспокоился. Прошло много времени с тех пор, как я перестал чувствовать твоё присутствие в Тени. Я боялся, что с тобой что-то случилось.       Солас заметил, как её щёки побледнели от услышанного откровения, а взгляд переместился на ловцы снов, еле заметно покачивающихся над их головами.       — В последнее время у меня возникали проблемы со сном, не более. Тем не менее, я удивлена, что ты посчитал это поводом для личного визита, Солас. — Инквизитор снова обвила плащ вокруг плеч.       — Леталлан, мне не всё равно. — глубокая боль в голосе девушки заставила его руку потянуться к ней и остановиться на полпути. Было слишком поздно, чтобы скрыть этот жест, и Лавеллан, конечно же, его заметила.       — Что же, теперь, когда ты убедился, что со мной всё в порядке, полагаю, ты снова уйдёшь. — то, как она произнесла последние слова, заставило сердце Соласа болезненно сжаться в груди. Это был не вопрос, а утверждение, твёрдо произнесённое с полным принятием неизбежного.       — На самом деле, я надеялся, что мы сможем немного побыть вместе и... Поговорить. — смиренно ответил эльф и снова положил руки на колени. Как же ему всё-таки хотелось провести пальцами по её щеке и хотя бы немного унять ту боль, которую вызвало их расставание. — Мне кажется, тебя что-то беспокоит. — добавил он, чтобы перевести тему на цель своего визита.       — В последнее время всё складывалось очень сложно. По правде говоря, я уже не знаю, что мне делать. — Лавеллан на мгновение замялась, а затем неловко продолжила. — Именно поэтому я приняла предложение Вивьен.       — Так вот почему ты сейчас в Башне Круга? — Солас посмотрел на девушку и опустил голову, сосредоточив взгляд на пальцах её правой руки.       — После Священного Совета мне больше нечего было делать. Все вернулись к собственным делам, даже те, кто остался после победы над Корифеем. Каллен, Кассандра... Даже Жозефина. — пальцы эльфийки сжались в кулак, и на этот раз Солас без колебаний положил ладонь на её плечо, а его длинные тонкие пальцы обхватили хрупкую руку девушки, пытаясь вернуть хоть немного тепла её нежной ледяной коже. Лавеллан тихо вздохнула от его прикосновения, но её рука осталась неподвижной. Солас внимательно слушал девушку, стараясь не упустить ни единой детали, которая беспокоила её с тех пор, как он покинул её.       — Я старалась быть сильной и двигаться дальше. Некоторое время мне доводилось посещать советы с присутствием различной знати, а также наблюдать за друзьями. Я искренне радовалась их успехам. Когда Кассандра написала мне письмо о своих усилиях по восстановлению ордена Искателей, или когда Каллен наконец закончил ремонт старого трюма, который станет его будущим приютом для храмовников, борющихся с их лириумной зависимостью. Я была рада за них. — Лавеллан слегка подвинулась, а затем, после недолгой паузы, приблизилась к Соласу, словно его присутствие придало ей сил, которых ей до сих пор так сильно не хватало. — Но письма приходили всё реже. Дориан имел привычку каждый вечер говорить со мной через амулет, мы вместе планировали план его действий против Магистериума. Однако, с его укреплением у власти, он уже не нуждался в моих советах.       Солас фыркнул и на мгновение отвлёкся от её слов. Конечно, люди так непостоянны и быстры в своих действиях. Эльф и раньше не возлагал больших надежд на Инквизицию, и тем не менее, он не ожидал, что все они пойдут дальше, оставив девушку позади.       «Ты лицемер, Солас.» — напомнил ему его разум, ведь он и сам бросил её на произвол судьбы, преследуя собственные цели.       — Я даже хотела на некоторое время вернуться в свой клан, понимаешь? — продолжила с грустной улыбкой Лавеллан, а её большие глаза сосредоточились на лице отступника. — Но после того, как ты рассказал мне о... Обо всём этом, я просто не смогла этого сделать. Не теперь, когда я знаю правду.       Последняя фраза заставила эльфа вздрогнуть. Он никогда не хотел, чтобы знания, которыми он делился с Инквизитором, стали для неё обузой. И всё же он понял, что не сделал ей одолжения, критикуя долийский образ жизни. Солас заставил её чувствовать себя не такой, как остальные долийцы, тем самым не позволив девушке искать утешения в родных краях. Ещё одна из его многочисленных ошибок.       Очередной мягкий вздох эльфийки вернул его из размышлений, и он обнаружил, что девушка всё так же пристально смотрела на него, словно он мог предложить какой-то выход и всё изменить. Но мог ли он на самом деле? Какой вариант у него есть? Случайный визит? Не помогло. Разжечь их любовь? Возможно, но в долгосрочной перспективе это ещё больше усугубит ситуацию. Взять её с собой? Но это означало бы, что она увидит, как он станет злодеем и, скорее всего, последует его примеру.       — Ир абелас, ма венан. Меня не было рядом. — Солас искренне извинился и печально опустил голову. Мужчина понятия не имел, как всё исправить. Он знал наверняка лишь то, что Инквизитору нужно как можно скорее убираться из этого места. Оставаться до конца жизни в стенах каменной башни это последнее, что она заслужила в этой жизни. Рассчитывая сменить тему, Солас обхватил рукой ловец снов, прежде чем снова взглянуть на неё:       — Тебя мучают кошмары, венан?       — Я... — она остановилась, чтобы сделать глубокий вдох. — В последнее время мне снится всё то, что произошло. Я вижу всех людей, которых мы убили, Солас. Они... Иногда они разговаривают со мной, и я не могу убедить себя в том, что то, что мы сделали, было правильным. — Лавеллан уныло опустила голову, и Солас почувствовал дрожание её руки под своими пальцами.       — Ты сделала всё, что могла, леталлан. Иногда это может показаться недостаточным, но это правда. В конце-концов, именно ты победила Корифея. — эльф наклонился ближе и прибавил благосклонности своему голосу. Ему было тяжело видеть Инквизитора в таком состоянии. Её всегда окружала аура уверенности, однако, даже сильные люди вроде неё способны со временем сломаться. — Ты была превосходным лидером, и твои действия вдохновили людей на дальнейшее сражение и дали им надежду. То, что ты иногда подвергаешься этим сомнениям, делает тебя ещё более честной. — Солас проигнорировал свои предыдущие попытки сдержаться и на этот раз протянул свободную руку и мягко коснулся ладонью её щеки. На мгновение он был уверен, что эльфийка отстранится, но, к его удивлению, Лавеллан лишь закрыла глаза и тихо вздохнула.       В этот момент Солас вспомнил о небольшом свёртке в его кармане и медленно высвободил свою руку. Когда Лавеллан одарила его насмешливым взглядом, эльф улыбнулся:       — Постой, венан. У меня есть кое-что, что должно тебе понравиться.       Инквизитор с любопытством осмотрела подарок, расплывшись в тёплой улыбке, а затем потянула за розовую ленту. Эльф обнаружил что-то неладное, поскольку за всё то время, которое они провели вместе в этой комнате, он мог видеть лишь её правую руку.       — Ты ранена?       Девушка бросила на него смущённый взгляд и оторвалась от подарка, покачав головой:       — Ранена? Нет, почему ты спрашиваешь?       Солас перевёл взгляд на свёрток, всё ещё лежавший на её коленях, выражая причину своего вопроса:       — Это немного необычный способ разворачивать подарок.       Несмотря на лёгкий тон его голоса и попытку пошутить, тело Лавеллан окаменело от услышанного, а улыбка мгновенно исчезла с её лица.       — Выходит, ты не знаешь. — всё, что сказала Инквизитор перед тем, как развязать шнурок на плаще и позволить ему упасть с её плеч. Солас следил за тем, как ткань каскадом соскользнула с тела девушки, прежде чем его взгляд наконец достиг её левой руки... Вернее, того, что от неё осталось. Эльф резко вздохнул, когда до него дошло осознание истины.       Лавеллан наблюдала за реакцией мужчины, но он лишь почувствовал, как нехватка воздуха резко вскружила его голову. Якорь... Как он мог быть таким безрассудным.       — Всё не так уж плохо, я уже в состоянии делать большинство вещей без каких-либо затруднений.       Солас осторожно забрал свёрток с её колен и, словно в трансе, развернул его, вытащив стеклянную банку, наполненную персиками и миндалем, консервированными в меду.       — Ма венан, я понятия не имел... Мне... Очень жаль. — маг опустил голову и почувствовал, как его сердце разрывалось в клочья от увиденного. Если бы он только знал, что энергия метки лишит Инквизитора руки, он бы никогда не оставил её там одну. Его поступок был непоправимым. И всё же, она была здесь, говорила с ним и даже позволяла прикасаться к себе. В голове всё суммировалось к одной мысли — это он разрушил её жизнь.       — Прошу тебя, Солас, останься со мной. — шёпот Лавеллан нежно прошёлся возле его уха, а затем он обнаружил, как девушка приблизилась к нему, обхватив своей рукой его собственную. Она снова оставила его безмолвным, как уже делала это много раз прежде, и мужчина не нашёл в себе сил противостоять её просьбе. Солас лишь молча кивнул и аккуратно положил баночку возле кровати, прежде чем наклониться ближе и нежно обнять эльфийку.       Фен'Харел боялся не так много вещей, но сейчас его самым большим страхом было то, что всё это может оказаться лишь сном, плодом его фантазий. Солас пристально посмотрел на неё, изучая Лавеллан на предмет каких-либо скрытых сомнений, но не нашёл ни одного. В этот раз всё было иначе. Она знала правду, среди них не было лживых притворств, никто не использовал ситуацию в своих целях. И всё же, он всё ещё колебался. Если он сделает этот последний шаг, пути назад уже не будет.       Он снова взял на себя инициативу, как и в тот первый раз в их общем сне в Тени, который теперь казался таким далёким, и нежно накрыл её губы своими. Нарастающий жар их поцелуя заставил разум Соласа запутаться в паутине вины, беспокойства и вожделения. Он почувствовал, как Инквизитор слегка задрожала от прикосновения его рук, и когда их губы на мгновение разомкнулись, Солас обнаружил нежный розовый румянец на её щеках. Она была прекрасна даже сейчас.       И в этот момент все предыдущие взгляды, которых он придерживался, бесследно исчезли. Чувство вины за его обман сменилось печалью от принятой правды. Желание оттолкнуть её сменилось необходимостью защитить, и Солас понял, что пути назад к одинокому волку, которым был Фен'Харел, уже не было. Она давным-давно отдала ему своё сердце и душу, и когда он осторожно уложил её на атласные простыни кровати и посмотрел в изумрудно-зелёные глаза, Солас наконец позволил себе принять простейшую истину: он был влюблён в Лавеллан всем своим существом и с превеликой радостью позволил этому чувству целиком его поглотить.