Часть 1
18 января 2020 г. в 18:52
часы бьют 12.
— когда мы отправляем письмо, то конечно надеемся, что адресат его получит и прочтёт.
голос на записи наверное слишком жалко дрожит, но на это сейчас плевать. эмоции сидели слишком долго глубоко в душе, и больше невозможно было сдерживать это внутри.
— и вот ты пишешь, но однажды вдруг замечаешь, до людей твои слова просто не доходят...
арсений воздух в лёгкие набирает, обессилено голову к стеклу холодному прислоняет.
— если уж что-то и дойдёт до нужного нам человека... вероятнее всего у тебя настолько неразборчивый почерк, что человек исказит каждое написанное тобой слово.
глоток вина прямо из бутылки — ему плевать на внешний вид и эстетику, он один. снова.
— это стена непонимания между людьми... и чем старше становишься, тем сложнее докричаться до кого бы то ни было... твои попытки все безнадёжнее... они просто застревают в этой стене.
арс жмурится. больно. пусто. холодно. это все, что он чувствует сегодня вечером. даже когда смотрит на гуляющих и веселящихся людей за окном. особенно, когда смотрит на людей за окном. они все такие пресловуто счастливые, будто очередной бой часов и смена года изменит что-то в из жизни. они глупо верят в «новогоднее чудо». откуда вообще это взялось? так ведь не бывает. ведь иначе почему тогда арс чувствует себя таким одиноким?
— этим самым она становится... словонепробиваемой.
последнее голосовое сообщение на такой вызубренный до каждой цифры номер. вот только активность контакта — «был в сети недавно». марк снова в лондоне наверняка, с семьей. тур удался. наверное. почему-то в последнее время он предпочитал не писать и не звонить арсу — работа, наверное. или же просто наскучило. в конце концов, их дружба ни к чему не обязывала никого: арс отлично понимал, как тяжело с его характером бывает, отлично понимает, что у марка есть люди ближе него.
и вот сейчас, 31 декабря в бой курантов, арс записывал бесполезные, до жути откровенные голосовые. а что ещё оставалось? пожалуй, ничего. и он откидывает голову обратно к стене. хочется спать. хочется напиться.
все-таки выбирает первое, падая на холодную постель, не заботясь о телефоне, на котором почти села зарядка и который упал, кажется, слишком громко.
все равно.
только бы заснуть без кошмаров. глаза слипаются слишком явно после такого графика. только бы заснуть. просто выспаться, так просто, по-человечески. ворочается, отнимает подушку, стараясь выцепить хотя бы чуточку тепла. только бы засну...
***
день первого января встречает марка тёплой постелью дома. ему впервые никуда не нужно бежать, чтобы решать вопросы, не надо беспокоиться о менеджменте, он ворочается в тёплых и мягких одеялах, с улыбкой наконец просыпаясь, лениво разминая мышцы. рука на автомате к телефону тянется, который все это время был на режиме «не беспокоить» — слишком хотелось побыть с семьёй после выматывающего тура.
взгляд сразу цепляется за голосовые от арсения. что-то не так. у марка сердце как-то нервно дёргается — он медленно садится на кровати, наощупь находя наушники.
марк слушает. замерев и почти не дыша. арс честный. впервые открытый на столько. не скрывает свои слабости, не боится показаться глупым — он явно говорит то что на душе давно сидит, и наверняка лёгкие неприятно сдавливает тревогой. марк знает какого это. он нервно сглатывает. сам не понимает как, но уже через час собирает вещи и покупает билет до петербурга. главное тихим быть, чтобы родных не разбудить.
мама правда все равно в коридоре застает, и парень снова чувствует себя на 16, когда он сбегал из дома.
— куда ты? все хорошо?— голос у женщины встревоженный, пусть и сонный ещё.
— мам, прости, моему другу плохо, я должен быть рядом.— марк наспех натягивает куртку, накидывая рюкзак на плечо. он так же наспех целует мать в щеку, улыбается чуть виновато и приобнимает ее за плечи.
— если он захочет, вы можете приехать вдвоём.
— мам, мы не пара.
— и ты просто так срываешься ради простого друга в другую страну.— женщина улыбается по-лисьи, и блондин не находится с ответом.
— не упусти шанс, марик.
***
дверь студии открываю через пару минут после стука марка. арс как всегда здесь. даже в праздники.
— марк, ты... ты чего? что-то случилось?..— арс вопросительно смотрит на парня напротив, вставая в проходе, не пуская дальше почему-то, но марк сам проходит, начиная сразу:
— и тебя с праздником. арс, голосовые. я послушал. прости меня.
арсений сначала хмурится, будто силясь вспомнить, что же он делал вчера. да и действительно вид у него уставший — волосы пастельного оттенка растрёпанные, под глазами синяки и слишком заострившиеся черты лица. он вдруг закусывает губу, будто лишнее что-то сказал и прикрывает глаза.
— сень?
арс жмурится виновато и неловко начинает:
— марк, прости, я... я не хотел. все в порядке. извини, что выдернул тебя.
— прекрати. иди сюда.—Марк притягивает ближе к себе, обнимая.— я же знаю о чем ты говоришь. ты не один,— марк ласково по шее гладит, в глаза заглядывает.
— просто ты... не знаю. мне показалось что ты отдалился перед туром, и... я боялся... не знаю.
арс вообще-то понимает, что друзья так не смотрят друг на друга. друзья так не касаются друг друга. и марк добивает.
— я люблю тебя.
слова как обухом в грудь, выбивая воздух, заставляя глаза прикрыть. не верится совсем что это действительно происходит, но...
— и я тебя, марик.
блондин первый тянется поцеловать художника, который кажется поверить не может в происходящее, и почти сразу чувствует ладони на своей груди и в волосах. арс обнимает его за шею, утыкаясь в плечо глазами, потому что тепло и так по родному обнимают.
— спасибо, марк.
— все хорошо,— тот носом по виску чужому проводит, по спине гладит.
и все так внезапно становится правильным, потому что чертов холоду арса из души рассеивается. он больше не одинок.