Сапфир

      Сэмми отказался лежать у себя и Дин оставил его в общей комнате. Пусть немного оклемается. Да и ему самому не помешает. Мужчина ввалился к себе и тяжело опустился на кровать. Нельзя избегать брата, нельзя. Видимо, им обоим придётся терпеть этот кошмар до конца своих дней. Да ладно, не всё так плохо. Приспособиться можно. Дин закрыл глаза и с тяжёлым выдохом откинулся на кровать. Открыл их снова, уставившись на бесстрастный потолок. Почувствовал раздражение и опустил веки. Что-то его тревожило. Нет, кроме того, что случилось в общем. Да, тот взгляд Сэма. – Не думай об этом, ну пожалуйста! – Ерунда, почему не думать? – Ты знаешь, просто не помнишь. Мысли, воспоминания. Сэмми, всё такой же милый, с копной пушистых волос, уже способный постоять за себя, но всё ещё слишком наивный, всё ещё ребёнок. Слушающий истории брата, затаив дыхание, – неважно, о чём тот говорит, о девушках, о монстрах, или об отце. Днём пытается показать свою силу и самостоятельность – в нём всегда это было, наследственная черта всех Винчестеров. Вечером не может уснуть, пока, наконец, не попросится в кровать к брату. У Дина закололо в груди, но поток памяти остановить он уже не мог. Его тогда пугал взгляд Сэма – ему казалось, тот смотрит на него, как на кумира. Это было неправильно, хоть и тешило гордость Дина Винчестера. Он хотел поговорить с братом, но это было не так просто. Ни одна девушка не смотрела с таким обожанием… Дин распахнул глаза. Ненавистный потолок взирал на него сверху. Сэм сидел на привычном месте – за столом с лампами. Только вот стопка старых книг не привлекала его внимания. Со стороны казалось, что он просто устал или задумался – его отрешённый взгляд падал на расчищенную столешницу впереди. Он слегка сдвинулся, – и стала более явной напряжённая поза и жёсткие линии у рта. Как же ему было тяжело! Сэм сразу решил, что не покажет брату, насколько всё плохо. Младший ощущал, что Дин контролирует себя гораздо лучше, да и вообще… Чёрт знает, что там за последствия у этого «ранения». Сэму казалось, что в голове расплывается огромное облако тумана или даже отравляющего газа. Мужчина сам будто плыл. Всё, что было важно, отодвинулось куда-то назад… Всё, кроме Дина. Его целиком. И Сэму только оставалось замечать время от времени всё это на периферии сознания. В теле ощущались заметное потепление и лёгкая возбуждённость. Скоро оказалось, что ниже пояса отнюдь не лёгкая. Винчестер медленно поднялся и направился в сторону душевых, умоляя судьбу о том, чтобы не встретить брата. Скромное такое желание. Повесив одежду на крючки, он шагнул на холодную поверхность пола. Пальцы на ногах тут же поджались, Сэм поёжился, и, пройдя в кабинку, потянулся было к крану с холодной водой. Замер. Наконец открыл оба крана, подкрутив их так, чтобы текла тёплая вода. Сейчас он точно знал – ему необходимо рукоблудство. Иначе он может не справиться с этим чувством, похожим на опьянение. Сэм боялся думать о том, что оно может ещё долго не пройти – или же похмелья может не наступить вообще никогда. Что он способен натворить в таком состоянии?! Фантазия охотно запустила внутренний кинотеатр с самыми лучшими спецэффектами, на которые была способна. Сэм сощурился, скривил губы и шагнул под струю воды. Закрыл глаза. *** Дин лежал в комнате и пытался представить девчонок. Всё то, что ему так в них нравилось, особенно то, что возбуждало. Однако образы в его голове появлялись расплывчатыми, а сердце стучало равнодушно. Всё было не так, они его не интересовали. Как это вообще возможно? Против желания мысли и фантазия всё время возвращались к Сэму. Он хорошо знал тело своего брата. Большое, сильное, прежде совсем не вызывавшее ненормального интереса. Дину даже в голову бы раньше не пришло оценивать Сэма не просто как мужчину, а как сексуально партнёра, объект желания… Но теперь всё изменилось, будто небо и земля поменялись местами. Что он может? Сражаться со своим воспалённым телом и всё же проигрывать ему, мучиться вдвойне, – или же покрыть себя позором, но без всякого лицемерия и лишней траты сил? Конечно, он будет мучиться. Да, страдать, – это его кредо. Он не мог позволить себе даже думать о Сэме в таком отношении. К счастью, он имеет дело не с монстром, вселившимся в его тело. Однако эта тихая борьба с самим собой сильно действовала на нервы. Интересно, как там Сэмми? Только бы он чего не натворил. Такое «состояние» младшему будет очень трудно пережить. Дин сглотнул, неуверенно прикасаясь к приподнявшемуся члену сквозь грубую ткань. Вот если бы удалось представить девушку, можно было бы решить проблему. Он убрал руку. Надо чем-то заняться. Как назло на голову обрушились образы полуобнажённого Сэма. Чёрт, Дин знает каждую родинку на груди или ногах младшего. Сэму даже обрезание делали точно так же. У брата покрупнее агрегат будет, но Дин не знал – насколько. В рабочем состоянии никогда не видел. Этому можно было только порадоваться, но воображение быстро заполняло пробелы. Дин зажмурился, чувствуя себя подростком, нашедшим Плейбой. Только вот у него тут не Плейбой, а какой-то гейский бункер страсти. Дин резко сел и потянулся к тумбочке. Как назло, никаких книг или бумаг, компьютер остался в машине. Винчестер поднял руки, будто собрался умолять высшие силы о помиловании. И тут его взгляд упал на фотографии. Да, он собрал здесь не только фото их с мамой, но и фотографии Бобби, отца и Генри. Даже с расстояния любимые лица и воспоминания охладили его жар. Как он не подумал о них сразу? Вместо этого полез в ящик. Дин подполз ближе к тумбочке, облокачиваясь на подушку, и не сводя взгляда с маленьких старых фоток, таких наивных и таких драгоценных. Он взял их, начиная перебирать в руках, и сам не заметил, как погрузился в воспоминания, смаргивая подступающие слёзы. *** Сэм стоял под струями воды и ему хотелось плакать. Совсем немножко – чтобы наступило хоть какое-то облегчение, чтобы что-то изменилось. Но его тело и в этом подводило. Злость и чувство вины стальными обручами сжимали грудную клетку, глаза были сухими. Он лишь упёрся рукой в стенку кабинки, и, склонив голову, бессмысленным взглядом измерял мокрый пол. Член стоял колом и нужно было снова им заняться. Просто так эрекция не спадала. Мастурбировать его, представляя, что Дин рядом. Сэму не хотелось даже трогать себя, он устал, ему было стыдно. И ни на чём не мог сосредоточиться, кроме Дина. За что ему это – думать об этом пошлом придурке, как о притягательном человеке? Конечно, Дин не так плох – но как брат! Хоть если бы он был идеальным – Сэм бы всё равно придумал бы ему какой-нибудь недостаток, лишь бы помогло. Только вот ничего не срабатывало. Через некоторое время после первого семяизвержения у него снова встал. И как теперь ходить по бункеру, да и вообще – как жить? У Сэма член был и так немаленький, а при эрекции ещё увеличивался, оставляя порог пресловутого «двузначного числа» кому-то вроде известных фанатов. Чтоб там Кроули снова на кровь подсесть! Так что, если Сэм нарядится в «халат покойника» – как он всегда про себя называл любимое домашнее одеяние Дина, – брат поймёт всё сразу. Конечно, они не дети. Конечно, это можно пережить. Но если он постоянно будет думать о таких частых стояках, об извращённой тяге, о страхе, что Дин узнает о его чёрных желаниях… и думать о ненависти к себе за такое… можно спятить. Он будто разделился надвое: одна его часть говорила ему, что есть очень простое решение проблемы. И этот второй Сэм – очень хотел поддаться всем искушениям, которые подкидывала фантазия. Вторая же его часть умоляла держать себя в руках и слушаться только Дина. Ну, или совести. Почему-то сильнее всего был страх перед Дином. Решение старшего, его мнение было очень важным. Сэм боялся потерять брата. Боялся разочаровать. Как бы больно ему ни было, он сделает всё, чтобы скрыть. И будет молиться, чтобы Дин не узнал. Сэм тоже считал, что это ужасно. Но не мог справиться с желанием. Или не хотел… Ведь лекарства от этого нет. Но на самом деле ему были приятны эти извращённые ощущения. Это убивало. Не в силах больше терпеть, он начал движения вдоль пениса. Прикрыв глаза, он представил, что это Дин его гладит. Интересно, нравится ли брату его тело? Думал ли он вообще об этом? Дин пытался… выстрелить в себя. Он тоже страдает. Скорее всего, он это сделал из-за чувства неправильности происходящего. Чтобы уберечь Сэма. Мужчина слегка взвыл, дёрнув рукой в последний раз, и выплеснулся на пол. Внезапно он услышал шум – совсем рядом, и стук в дверь кабинки. – Сэм? Ты в порядке? По коже прошла волна мурашек, он похолодел, испытывая почти паническое состояние. – Ддда, – выдохнул Сэм чужим голосом, хватаясь за стену и дверной косяк, прижимаясь к нему головой. Он смотрел краем глаза, как мутное белесоватое пятно семени уносит потоком воды в водосток. Дин всё ещё стоял за дверью, будто выжидая. Наконец, сказал: – Я тоже решил освежиться, так что если что-нибудь будет нужно – обращайся. Сэм усмехнулся: – Ничего, у меня всё есть. – Может, халат наденешь? Я захватил. Сэм сглотнул, прикрывая глаза. – Спасибо, оставь на вешалке. Когда, наконец, усталый Сэм вышел из кабинки, он увидел тот самый халат и тапочки рядом со своей одеждой. Ему стало чуть легче, и в то же время слишком больно. Забота Дина пробивалась к нему через весь этот мрак и немного успокаивала, но эта близость теперь ранила обоих. Что с этим делать, Винчестер не представлял. Тело было измучено после нескольких последовательных эякуляций, – Сэм спускал, пока не убедился, что выдохся. Надев оставленное братом, он собрал остальную одежду и вышел в коридор.