Мы же на «ты»?

***

Каблук отстукивал по брусчатке, Ирина покинула здание министерства и теперь спешила к метро. Промозглая погода усиливала тоску, обосновавшуюся в самом сердце. Мобильный загудел в ожидании ответа на звонок, Павлова надеялась увидеть на дисплее имя любовника, но ошиблась: Склиф. – Ирина Алексеевна, в выписках вашего пациента нет подписи, я не могу его отпустить, а он…– причитала Фаина, то ли ругаясь, то ли ссылаясь на божий промысел. – Я ещё еду, пусть ждёт, – Ирина перекрикивала шум улиц, даже не думая спешить. Сбросив вызов, она открыла переписку с Ильёй, вот уже несколько дней пустующую и не радующую глаз. Молчание любовника порождало всё больше сомнений, Ирине казалось, что повода для него не было. Она мысленно возвращалась к их последней встрече в очередном отеле. Неужели то недопонимание, возникшее от её неосторожных слов, глупых сравнений, заставило Илью замолкнуть? В недрах метрополитена связь обрывается, и перелистывание переписки с любовником тоже сходит на нет, становится невозможным. Ругая себя за необдуманные слова, слетевшие так рьяно с языка, Ирина уставилась на темнеющее окошко вагона. Происходящее вернуло её к тем дням, когда она отчаянно ждала хоть каких-то действий со стороны Сафонова, обещанных звонков, слов любви, участия в её жизни… Покидая вагон метро и устремляясь к бесконечному движению эскалаторов, Ирина не позволила себе позвонить первой, так до конца не сумела разгадать причин пропажи Ильи. Она решила ещё немного подождать, вдруг… В Склифе её неизменно захватила в плен суета, разбирательства с выписками, документами и родственниками пациентов. Азарта и пыла для скандалов у Ирины не осталось, она ждала момента, когда рабочий день сойдёт на нет и можно будет отправиться домой. Вот только родной дом тоже напоминал минное поле, где каждый из супругов затаился в засаде, явно игнорируя существование друг друга. Украдкой глядя на то, как муж избегает и сторонится её, Ирина почти готова была закричать от отчаяния и тянувшего её на дно одиночества. Дефицит заботы и внимания изо дня в день портил настроение, развязывая новые раны на сердце… Телефон хранил молчание, Ирина наблюдала за тем, как Илья изредка появляется в сети, но никак себя не проявляет. Она терялась в догадках, размышляла, чем он мог заниматься? Анализировала время, которое они проводили вместе и вновь приходила к выводу, что поводов для её игнорирования не было. Смахнув зелёный язычок на дисплее в сторонку, Ирина прислонила смартфон к уху, слушая, как гудки и не думают сменяться заветным ответом. Она наконец-то решилась на этот шаг – звонок – прекрасно помня, чем чревато такое обоюдное молчание, неизвестность. Последнее, чего она ожидала – отсутствие реакции со стороны Ильи. Неужели он в самом деле обиделся, так всерьёз воспринял эти нелепые сравнения с Павловым? Ведь утро следующего дня было обычным, с прежним общением, никак не намекающим на его недоверие… Жгучая обида несправедливости готова была сорваться горькими слезами. Вечер и ночь вновь были проведены на диване – его Ирина обжила, хоть и знала, что муж не сказал бы ни единого слова против, если она вернулась бы на ночлег в их комнату. Ирина осознавала, что попытки выйти на связь с Ильёй ею предприняты, но проигнорированы. Стоя на распутье, она сделала несколько шагов к любовнику, не увидев его шагов к ней. Оттого было принято решение изменить положение в доме, где совсем рядом был человек, который любил её, хоть и тоже обижался, помня разгоревшийся скандал, будто это было вчера. Утро было чересчур ранним, небо заволокло тучами, улицы потерялись в тумане. Перебарывая желание организма заснуть на ровном месте, Ирина набирала скорость, собирая на столешнице всё необходимое для завтрака. Его она преподнесёт в качестве извинений мужу. Смешивая в единую массу все ингредиенты, что указаны в рецепте, Павлова дотянулась до плиты, устанавливая на неё сковороду, разогревая её. Зачерпывая получившуюся смесь ложкой, Ирина старалась действовать согласно правилам, что вычитала в рецепте. Часы на кухне подгоняли её, напоминая о том, что времени на сборы на работу остаётся всё меньше. Справившись наконец с завтраком для Павлова, Ирина отключила плиту, отставила сковороду в сторону и вынула тарелку, чтобы украсить её и успеть всё-таки порадовать мужа. Установив на поднос чашку с чаем, тарелку с оладьями и джемом, Ирина выдохнула, глядя под ноги она осторожно подкралась к дверям спальни, толкая от себя и заходя в комнату. Николай спал, оттого Ирина действовала совсем медленно, она подошла к пустующей стороне кровати. Ножки подноса упёрлись в алые простыни. Павлова потянула край одеяла на себя, аккуратно легла рядом. Губы блондинки коснулись в невесомом, едва ощутимом поцелуе щеки мужа. Кончиками пальцев Ирина продолжила касаться лица мужа, но заметив, что он просыпается, резко дёрнула конечностью. В спальне раздался визг посуды. Павлов подорвался на ровном месте, глядя прямо на жену и совершенно ничего не понимая. Ирина зажмурилась, закусив нижнюю губу, она невольно сжалась в комок, боясь открыть глаза и увидеть масштабы катастрофы, что произошла по её вине. – Ира?.. – севшим голосом прохрипел Николай, – Ты как? – Нормально, на меня ничего не попало, – выбираясь из постели как можно осторожнее, бормотала в своё оправдание Ирина, – Сейчас я новый налью… Она быстро выхватила опрокинутую чашку с безжизненными чаинками, застывшими на донышке и выбежала на кухню. Вновь разливая чай, Павлова сокрушалась на саму себя за эту нелепость, ругала себя за неуклюжесть и глупость. Вернувшись в спальню, блондинка заметила, что Павлов только придвинул к себе поднос с оладьями и джемом, укрепил ножки, вцепившись в них для надёжности. – Вот, как ты любишь, – Павлова решила сгладить всё своей очаровательной улыбкой. На глаза попалась клякса, оставленная на простыни, только-только пострадавшей от опрокинутой чашки. – Ты в порядке? – Николай принял чашку из рук жены, тут же раскрывая её ладони и рассматривая их. – Всё хорошо, мне пора бежать, а тебе я хотела пожелать доброго утра, – придерживаясь роли прилежной жены или действительно заметно приближаясь к этому званию, Ирина попятилась к шкафу. Быстрый поиск необходимых вещей и вновь перед глазами стрелка кухонных часов, указывающая на то, что времени до начала рабочего дня остаётся всё меньше… То, что Павлова растеряла прыть и желание с кем-то сцепиться языками, хоть и по делу, заметили многие. Она потухла, затихла, подчиняясь рутинному, такому привычному ритму жизни Склифа. – Я вам зуб даю, Ирина Алексеевна, хоть руку на отсечение, что тётка восстановится и даже слова против нас не скажет, только благодарить будет! Вот увидите! – с энтузиазмом клялся Брагин, открывая перед начальницей двери ординаторской. – У вас как обычно всё это от большого опыта, да, Олег Михайлович? – Не без этого, вот они вроде бы все одинаковые, а на самом деле… – Подождём, понаблюдаем, шансы есть, – Ирина улыбнулась прыти хирурга. – А вы чего грустите? Вам с утра чёрная кошка дорогу перебежала? Что с настроением? – Брагин протянул Ирине чашку чая. – Да так, ерунда одна вокруг, осень, а скоро вообще зима…– отстранённо парировала Павлова, на самом деле вспоминая события утра и разлитую чашку чая в супружеской постели. – Новый год, ёлка, мандарины! – подхватил следом за ней Олег, – Так что вы не отчаивайтесь! Ирина улыбнулась, пряча за глупыми оправданиями моральное опустошение, она сбежала в собственный кабинет. Нашла мобильный, вновь открыла переписку с любовником. Ей вмиг захотелось заглянуть в будущее хоть одним глазком. Узнать, что ждёт её там, на пороге Нового года?.. Будущее сейчас казалось очень зыбким, неопределённым, непонятным. Всё вновь смешалось в какую-то небылицу. Простил ли её муж?.. Что сейчас делает Илья и почему в конце концов игнорирует её существование? Неужели теперь настал его черёд обижаться?.. По-прежнему опустошённая, Ирина добралась до дома, бросила вещи у порога и хотела было занять уже такое привычное место – диван в гостиной, но он был занят Николаем. Муж будто не заметил присутствия Ирины, позади него виднелся хаос на полочках шкафа. Павлова нахмурилась, силясь понять, что вообще здесь происходит. Когда-то уложенное аккуратно постельное белье валялось спутанным комом на диване, это никак не смущало Николая. Ирина недовольно откашлялась, недвусмысленно давая понять, что он в комнате не один. – Ириша, что я нашёл, смотри…– раскрытая ладонь быстрым всполохом проносится в воздухе. Блондинка недоверчиво приближается, обогнув диван, останавливается сзади, облокотившись о его спинку, она видит наконец, чем так увлечён муж. – Первый курс…– шумно выдыхая, комментирует фотоснимок Павлов, – Тут ещё все сами по себе, без компаний… – А я где? – вглядываясь в лица одногруппников, Ирина скользнула взглядом по фотографии. – Вот же, – указывая точно в цель, улыбался Павлов, – Нарядная, довольная! – Точно, я даже забыла, что у меня такое платье когда-то было! – будто увидев новую версию себя, удивилась Ирина, – Не знаю где оно сейчас, но оно и к лучшему! Не по размеру уже… – Да ты не изменилась почти, – отнимая её пальцы от фото, Николай целует раскрытую ладонь, притягивая к себе и безмолвно прося сесть рядышком. – Подхалим! – Павлова поддаётся, отодвигая в сторону разбросанные по дивану фотокарточки и усаживаясь рядом. – Ну, о чём и говорю, даже теми же словами отвечаешь! – оставляя на щеке поцелуй, улыбается Николай. Перебирая фотокарточки, которым банально не осталось места в альбоме, Ирина будто заново проживала всё то, что теперь мелькало так быстро перед глазами. – Здесь ещё никто не знает, что мы вместе, – Николай указывает на очередное фото молодых студентов, среди которых находит себя и любимую, – Но я уже всё… – Променял медицину на бизнес! У нас на лицах по-моему всё написано, кто-нибудь точно догадывался, просто не лезли с вопросами дурацкими, – увидев со стороны свой абсолютно счастливый, влюбленный взгляд, Ирина улыбнулась находке мужа. – Сплошные плюсы для нашей компании, разве нет? – на фото, что ютилось рядом, вырисовались друзья Павловых, студенты-медики, одетые по форме и Николай, явно выбивающийся на их фоне. – Да, то, как ты нас на экзаменах спасал – это дар уговоров, не иначе! – Или, например, тот случай, когда на первую мою зарплату мы с тобой мороженого накупили, объелись им и…– рассмеялся воспоминаниям Павлов. – Точно, правда я потом заболела, а ты прибегал тайком от родителей, волновался, всегда при параде и с цветами! – память рисовала букеты, что дарились Николаем с любовью и волнующим трепетом. – Разве тайком? – Конечно, или ты забыл, как в окна ко мне прыгал? Лёню с Пашей просил помочь, когда меня дома оставляли, чтобы с учёбой разбиралась, а не страдала всякой ерундой… Да и на свидания чтобы не убегала, – усмехнулась Ирина, прекрасно помня, что нарушала все мыслимые и немыслимые запреты. – Я в жизни никогда так быстро не одевался с тех пор, как твой папа нас чуть не застукал, но ни о чём не жалею, – обнимая любимую и прижимая к себе как можно ближе, признался Павлов. – Папа тогда всё понял, шутил потом, что я светилась как Останкинская телебашня в темноте! – Ирина улыбалась поцелуям мужа, – К выпускному моему он рассчитывал услышать что-нибудь о тебе такого… – Ты же знаешь, что я правда тогда хотел предложить сбежать в ЗАГС, чтоб заявление подать, помнишь? – глядя в глаза любимой, Николай продолжал вспоминать о студенческих годах Ирины. – Угу, и платье моё белое тогда всех очень заинтриговало, а уж когда ты появился в тот вечер…– в поцелуе Ирина касается уголка губ мужа, переходя на шёпот. – Сейчас почти нет никаких наших фотографий, зря забросили, хорошее это дело, – рассудил наконец Николай, – Давай как-нибудь устроим фотосессию, чтобы потом в старости снова вот так наткнуться, вспомнить?.. Ирина улыбнулась такой инициативе мужа, промолчав, она заменила все свои слова на поцелуи. Нежность поцелуев и трепет касаний вызывали мурашки по телу. Выпутавшись из завязок платья, Ирина вновь припала к губам мужа, продолжая получать удовольствие. Диван скрипнул под весом супругов, фотографии ускользнули на пол, расплескавшись веером и оставленные без внимания. – Пойдём в спальню, – выставив руку вперёд, упираясь ладонью в грудную клетку мужа, просила Ирина. – Идём, я как раз всё там прибрал… Павлова рассмеялась такой хозяйственности мужа, чувствуя при этом с какой силой он тянет её к кровати. Снимая на ходу всё лишнее, Ирина впилась в губы мужа, усаживаясь сверху и подаваясь вперёд. Комнату наполняли стоны, смешиваясь с прерывистыми, шумными вздохами…