Нельзя

– Пацан, я не кусаюсь. – Заткнись. Неро, кажется, готов был прямо здесь и сейчас сгореть от смущения, сидя меж широко разведенных ног Данте, абсолютно голого и открытого. Уши отчетливо пылали, своим огнем плавно перетекая на скулы и щеки, лицо парня из-за этого принимало розоватый оттенок, что резко контрастировал с бледной кожей. Охотник с усмешкой на губах смотрел на него, развалившись на мягких подушках, и покорно ожидал чужих действий. А Неро – истинный затейник всего этого бесстыдства – медлил, не зная, к чему подступиться. Перед ним лежал такой доступный Данте – протяни руку, и вот он, горячий, желанный, любимый. А он медлил, все никак не решаясь, пожирал мужчину глазами и слушал раскатистые удары собственного сердца, что эхом отдавались на Адскую Длань, и ее мерное свечение освещало легкую полутьму комнаты, бледным огоньком оседая на голубой радужке. Вдох и выдох. Немного рвано, слегка прерывисто. Неро громко сглатывает слюну во рту и подается вперед, опуская ладони на колени, медленно ведет вверх, оглаживает крепкие бедра. Костяшки пальцев нежно очерчивают паховые мышцы, останавливаются у острых косточек, замирая ни мгновение, а после правая рука уверенно ложится на член, сжимая, а пальцы левой тем временем спускаются обратно вниз, по пути слегка царапая кожу ногтями, и устраиваются между ягодиц. Данте, все это время пристально наблюдавший за любовником, тихо стонет и прикрывает глаза, чуть шире разводя ноги. Юноша довольно редко сам проявляет инициативу, вверяя все в руки более старшего и опытного, а сейчас мужчина может полностью расслабиться и получать удовольствие, жадно впитывая каждое робкое прикосновение к себе. И сердце от ощущения теплых рук на коже заходится нежным трепетом, и тело охотно отзывается на ласку. Палец осторожно толкается внутрь, неторопливо оглаживает и растягивает, и мужчина пропускает вдох, когда тот давит на чувствительную точку. Неро действует аккуратно, не спеша, постепенно добавляя палец за пальцем, и становится все более уверенным в своих действиях, когда до ушей доносится хриплый голос полудемона; не забывает и о чужой возбужденной плоти, лаская, уверенно водя верх-вниз по стволу, опасно играясь коготками Длани с нежной головкой, щекоча, но не царапая. Не смея причинить боль. Только удовольствие. От тягучести которого мужчина подается бедрами вперед, желая ощутить больше, сильнее. Еще. Но Неро коварен – отнимает нечеловеческую руку от горячего, изнывающего от желания тела и нащупывает рядом с собой искомое. Маленькая, незамысловатая, круглая игрушка – он не сомневался, что Данте обязательно выберет ярко-розовую – с подключенным небольшим пультом на другом конце провода. Парень вертит ее в руках, с интересом разглядывая, пока охотник чуть ли не рычит на него, напоминая о себе. Он поднимает глаза, и от уведенного окончательно пропадает и без того сбитое дыхание. От вида Данте – жаждущего, непривычно раскрасневшегося, тяжело дышащего, смотрящего на него через застелившую глаза пелену похоти – и у самого желание сладко тянет внизу живота, легкие горят, а во рту становится невыносимо сухо. Неро невольно облизывает пересохшие губы и заставляет себя опустить взгляд. Игрушка с легкостью проскальзывает внутрь, а пальцы тем временем придают ей нужное положение, слегка надавливая. Неслышно щелкает переключатель. Полудемон едва заметно вздрагивает, тихо охнув. Расслабляется, прислушиваясь к ощущениям, к легкой, ненавязчивой вибрации. Приятно. Но слишком мало. Он подается бедрами вверх, желая ощутить внутри движение, еще, больше, но Неро не позволяет, останавливает, укладывает когтистую лапу на бедро, давит, удерживая на месте. Нельзя. Данте слушается, расслабляется. И давится собственным вдохом – парень переключает сразу на полную мощность, – и запоздалый на несколько секунд протяжный стон вырывается из горла, нарушая тишину комнаты. Невыносимое возбуждение сосредотачивается в одной единственной точке и оттуда волнами удовольствия расползается по мышцам, жаром оседая на каждой клеточке тела. И в особенности на изнывающей плоти. Хочется прикоснуться к себе. Помочь, приласкать, довести до края. Дрогнув, руки приближаются к телу, к бедрам, касаются разгоряченной кожи, тянутся к паху, к болезненно просящему члену. Но останавливаются, не достигнув цели. – Нельзя. Голос сам не свой, слишком высокий, слишком громкий, слишком сквозит напряжением, но Данте слушается, покорно отводит ладони, сжимая простыни, и ткань жалостливо трещит под пальцами. И сам Данте жалостливо стонет, не в силах сдержаться, жмурится, закусив губу, скулит, выгибая поясницу, ерзает и дрожит, мелко-мелко дрожит всем телом, словно натянутая до предела струна, готовая вот-вот порваться. А Неро готов постыдно спустить от одного лишь вида этой картины перед глазами. Он несдержанно стонет в ответ, нервно кусает губу, а пальцы, видимо, заразившись от чужого тела, дрожат ему в такт, и когти Адской Длани, не подчиняясь воле хозяина, входят в мягкую плоть бедра, разрывают мышцы, причиняют боль. Струна с треском лопнула. Мужчина замирает – а Неро вместе с ним – и не сразу может вспомнить, как дышать, видя перед глазами лишь черные пятна-вспышки, пока горячее семя пачкает живот. Сознание возвращается медленно, тягуче, кусочек за кусочком, и вот, спустя десяток кажущихся вечностью секунд, Данте делает первый вдох. Жадный, глубокий, обжигающий легкие. И медленно моргает, возвращаясь обратно в реальность, чувствуя, как расслабляются и наполняются сладкой истомой мышцы. – Это, – сипло и тихо, из-за сухости и тяжелого дыхания приходится прочистить горло, – это было неплохо. Охотник все еще чувствует вибрацию внутри себя, что сейчас больше дразнит разморенное оргазмом тело. Он отрывает взгляд от темноты потолка и лениво приподнимается на локтях. – Пацан, ты живой там? Неро? Юноша вздрагивает, выходит из навеянного наваждением транса. Осторожно отстраняется, вынимая пальцы вместе с игрушкой. – Я… ой, – только сейчас он замечает, как несдержанно впился когтями в чужое бедро, и спешит убрать когтистую руку, – извини. Полудемон, проследив взглядом за чужой рукой, выпрямляется, садится. Пальцы осторожно обхватывают подбородок, притягивают ближе к себе, губы накрывают губы в легком поцелуе, касаются нежно, мягко сминают, усыпляя бдительность. Обманывая. Данте валит расслабленного парня на спину, подминает под себя. – Видимо, ты вполне готов ко второму раунду. И, Неро, – довольная усмешка хищным оскалом расцветает на лице, – сопротивляться нельзя.