Глаза говорят о многом

Он сидел совершенно один в этом темном углу. Его лицо было скрыто под капюшоном мантии. Он ничего не говорил и совсем не двигался, сидел немного сгорбившись, голова будто поникла, а грудь и вовсе не вздымалась от дыхания. Он был словно статуей. Холодной, застывшей в одной позе и немало пугающей. И он, к слову, был единственным, кто не высказался в этом трактире о качестве пения Лютика, что немало того удивило. Бард, заметив эту окаменевшую фигуру, медленно направился в ее сторону, не без любопытства рассматривая, пытаясь увидеть хоть какие-то черты лица, что было тщетно, ткань послушно скрывала лицо человека ровно до губ, хотя и они были спрятаны тенью. — Кажется, ты один здесь ничего не сказал о моей песне? — протянув слова, спросил Лютик, садясь напротив незнакомца. Но тот лишь шумно выдохнул, что концы капюшона слабо зашевелились. Наверное, он был не шибко рад компании юного барда, но тот очевидно этого совершенно не замечал. Хотя даже если и замечал, то ему на это было как-то все равно. — Да брось, должно же быть у тебя хоть какое-то мнение на счёт этого? Или тебе так понравилось, что ты потерял дар речи? — продолжал парень, немного нагибаясь к столу, пытаясь рассмотреть, что же находилось за тканью, однако это было бесполезно, ведь в трактире было достаточно темно. Но «собеседник» все ещё молчал, крепче сжимая кулаки, которые лежали у него коленках. — Ты такой тихий и мрачный. Никогда не видел тебя здесь раньше… И скрываешься под капюшоном. Хм-м… С чего бы это? — не унимался бард, пытаясь подцепить пальцами тяжёлую ткань. — Может, ты очень страшный? — как тактично. Но странник резко выпрямился и прижался к стене головой, чтобы назойливые ручонки не скинули тряпки. — Мне не нужна чья-либо компания, — прорычал он, буквально выплевывая слова. — Ой-ой, я вижу тут у кого-то два страшных меча… — замялся бард, указывая пальцем на орудие, стоявшее рядом. Что удивительно, так это то, что у Лютика совершенно отсутствовал инстинкт самосохранения. Он был полностью уверен, что ему ничто не угрожает, и потому так спокойно подсел к этому странному человеку, даже не удостоверившись, человек ли это вообще. И даже сейчас, увидев холодное оружие, не сдвинулся с места. Просто для него это было вроде… интересно, единственный кто не закидал его тухлыми помидорами, тот сидел сейчас прямо перед ним. Вот он и хотел выведать у него причину его равнодушия, но ещё он конечно же хотел умерить свое любопытство и посмотреть на лицо этого человека. — А не скажешь ли мне, милый путник, зачем оно тебе? Ты какой-то рыцарь? Или наемник-убийца? — неуверенно спросил Лютик, чуть отодвигаясь назад. Очевидно, человек больше не мог слушать надоедавшего парня и его бессмысленную болтовню, так как резко встал из-за стола. Бард тут же дернулся в сторону, поскольку ожидал удара и уже собирался нестись на всех парах отсюда, но ничего не последовало. Мужчина лишь взял свое оружие, мешочек с оставшимися монетами и вышел прочь из трактира. Последнее, что успел отметить для себя юноша, так это довольно-таки высокий рост и широкие плечи. Человек, хоть его и видели со спины, был воплощением мужественности, силы и бесстрашия. И это заставляло что-то трепетать внутри барда. Эта мощь… Хотелось кинуться за ним, пойти с ним в путь или куда-нибудь ещё, но Лютик буквально прирос к скамейке, не смея даже вдохнуть такой нужный сейчас кислород. *** — Зараза! — выдохнул Геральт. — Что за дерьмо! Ведьмак зло мерил комнату шагами, быстро натягивая на оголенное тело синюю рубаху. Мужчина снова вернулся к зеркалу, надеясь, что ему показалось, что ему просто привиделось спросонья. Но нет… Золотой радужки вокруг зрачка и в помине не было. Вместо этого были голубые, даже больше васильковые глаза, похожие на чистое, безоблачное небо. Мужчина сильно ударил кулаками по тумбе, что стояла под зеркалом. Ну как его могло так угораздить?! Ему сейчас явно не до соулмейтов. Что же он будет делать? Таскать свою пару охотиться на монстров? Как романтично… Люди считали, что ведьмаки, поскольку были мутантами, априори не могли иметь соулмейтов, якобы не умели испытывать чувств. Но это было неправдой. Ведьмаки так же, как и остальные, имели пару в этом мире. Не все, конечно, были рады ее встретить. Сами понимаете, тебя не сегодня-завтра может убить какое-то чудовище. Не очень то хотелось доставлять этим проблемы своему соулмейту. Но выбора не было. Да и Геральт не был исключением. Мужчина быстро вышел из дома на улицу, громко хлопнув дверью напоследок, и снова пошел в те места, где был вчера. Не то чтобы он прямо горел желанием найти свою пару, тут больше играло слово — обязательство. Ты должен был найти своего соулмейта, если не хочешь, чтобы он страдал от боли в глазах. И потому, ты словно не контролировал свои действия, тебя будто несло в те места, где ты был вчера, какое-то неизвестное существо. В такие моменты ты уже был неподвластен сам себе, своему разуму. Тут больше говорило сердце. И тогда более ничего не оставалось, кроме как подчиниться, повиноваться этому… Как и сделал Ведьмак. *** На самом деле Геральт думал, что чем быстрее он сможет найти своего соулмейта, тем быстрее сможет отправиться дальше в путь… Но как бы ни так. Ведьмак пробегал весь день в этой деревушке, в надежде, что сможет найти того самого человека. Сначала он заглянул в те места, в которых был вчера, то есть в таверну, потом на рынок, затем снова вернулся в тот дом, где остался на ночь, помнится его приняла там миловидная дама, все оказывавшая недвусмысленные знаки мужчине, но и у нее не оказалось золотистых глаз. Геральт пробежал раз двадцать по одному и тому же маршруту, надеясь на удачу. Но все попытки были тщетны. Он вспомнил, вроде бы, всех людей, что видел вчера и, вроде бы, всех их обошел, но так и не увидел нужных глаз. Вроде бы… Вроде бы, всех, а кого-то да не хватало. Геральт снова шел по рынку и зло осматривал людей вокруг, хотелось бы уже скорее закончить все это. Шум и гам со всех сторон не особо помогали сосредоточиться, а тут ещё и какие-то певцы нарисовались… Певцы… Музыка… Надо сказать, не очень хорошая в их исполнении, но все же музыка. — Бард, — пробормотал мужчина, когда его осенило. Кажется тот юноша, что вчера развлекал народ своим пением, единственный остался, кого Геральт ещё не встречал. Тот надоедливый, жалкий певец. Не хотелось верить в то, что он являлся соулмейтом ведьмака. Геральт состроил недовольную гримасу и снова отправился в трактир. *** — Вы не видели того барда, что пел здесь вчера, — нервно спросил Геральт, постукивая пальцами по стойке. — Лютика? — Его ещё и Лютиком зовут… — вздохнул ведьмак, озираясь по сторонам. — Этот неумеха на втором этаже во второй комнате слева, — сообщил трактирщик, сплюнув. — Спасибо, — поморщившись, поблагодарил Геральт и пошел к лестнице, ведущей на злосчастный второй этаж. *** Стук в дверь был слишком резким и громким, так что Лютик чуть с кровати не свалился. Кому там неймётся? Юноша поморщил глаза от яркого солнечного света, но все же принялся вставать с кровати. А стук все усиливался, казалось, что человек хотел просто выбить эту дверь. — Да иду, иду! — крикнул бард, медленно вставая с кровати, и еле передвигая ноги, двинулся в сторону дверцы, попутно хватая со стула рубаху и быстро накидывая ее. Лютик открыл дверь, потирая сонные глаза рукой, которые к слову от чего-то болели, чуть было не упал на пол, потому как в его укромное обиталище ворвался ведьмак, задевая юношу всем своим телом и сбивая с ног. Бард был близок к тому, чтобы поцеловаться с полом, но Геральт вовремя схватил его за руку и вернул в обратное положение. — Какого?.. — сонно спросил юноша, взлохмачивая свои волосы. — Что вы себе позволяете? — спросил бард, пытаясь сфокусировать взгляд, тыча указательным пальцем в грудь ведьмака, да и смотря туда же, потому что был ниже его головы на две. — Я не потерплю такого неуваж… Но все же удосужившись посмотреть в лицо Геральта, Лютик ошеломленно захлопал глазами и затаил дыхание. — Геральт из Ривии, — тихо пробормотал бард, не веря своим глазам, ведь перед ним сейчас стоял сам Геральт, в самой своей устрашающей позе. — Боже, неужели ко мне заявился сам Белый Волк! Вот это новость! — Лютик довольно заулыбался, зарываясь рукой в волосы и шумно выдыхая. Желание спать, как сдуло ветром. Сонное настроение ушло, будто бы его и не было. Но вот Геральт же радости никакой не видел. Он зацепился взглядом за жёлтую пару глаз и в этот момент что-то скрутило внутри. Стало одновременно и тепло и словно неприятно. Не особо верилось во все происходящее: спустя столько лет, ведьмак все же встретил своего соулмейта. Да, возможно, месяцами ранее он был бы не шибко рад тому, что встретил его, но лишь потому, что переживал бы за свою пару. Нужно признать, что ведьмак долгое время отчаянно хотел видеть подле себя того самого, нужного человека, но с годами это желание сошло на нет. Каждый его день был наполнен опасностями, а по пятам могла ходить сама смерть. И это довольно-таки неплохо отвлекало мужчину. Впрочем встретив сейчас Лютика, увидев свой цвет глаз в его, все равно становилось на душе приятнее. Ведь соулмейты связаны - настоящие, подлинные чувства сложно было утаить. — Поверить не могу! Я напишу об этом балладу! Да! Точно! Как самый сильный ведьмак пришел ко мне спозаранку и предложил вместе с ним бороться с чудовищами! — вдохновенно мечтал юноша, пока Геральт не понимающе смотрел на него. Ведьмак гневно окинул взглядом мечтающего парня, какие ещё баллады он собрался писать? Он вроде недавно сонно ноги передвигал, а теперь уже во всю болтает. И ради этого Геральт носился весь день по деревушке, потом полчаса околачивался около двери. Ради того чтобы увидеть вот это несмышленое существо?! Мужчина взял барда за руку, пока тот вел свой многозначительный монолог и даже не заметил этого, немного отодвинул его от себя, потом повернул боком, потом другим, потом заставил сделать полный оборот вокруг себя, при этом ведьмак, пристально осматривал юношу, его тело, его лицо, пока тот смотрел куда — то в потолок, рассуждая о балладе. Геральт словно оценивал Лютика, порою хмурясь, будто прикидывая что — то для себя. — Что?.. Что ты делаешь? — спросил бард, вскидывая бровь, вырываясь из рук Геральта и снова поворачиваясь к нему лицом. — Пытаюсь найти что-то хорошее, — отрезал мужчина. — В каком это смысле?! — Лютик уже собрался показать свое полное неудовольствие, но вдруг увидел голубые глаза ведьмака. — Мать моя женщина… Голубые глаза… — юноша ближе подошёл к Геральту, буквально прижимаясь к его груди и завороженно посмотрел в его глаза. — Никогда в своей жизни не видел у ведьмаков такие. — Не кажется это весьма странным? — с сарказмом спросил Геральт, схватил барда за руку и потащил того к зеркалу. — Ай-ай, что так больно?! — потирая руку, заныл Лютик. — Я же не… Боже, это что такое?! — Лютик замер перед зеркалом, медленно протягивая руки к глазам. — Почему?! Почему у меня глаза цвета золота?! Где мои?! — недоуменно вопрошал бард, внимательно вглядываясь в новый цвет радужки. Бровь ведьмака взлетела вверх, а-ля «Он совсем дурак?» — А-а-а, погоди-ка, — протянул юноша. — Новый цвет… Это получается, я встретил своего соулмейта? Да! Наконец-то! — радостно воскликнул он, поворачиваясь назад и собираясь идти на его поиски, но врезался в крепкую грудь Геральта и пошатнулся. — Геральт, не мешай. Меня наверняка уже ждёт какая-нибудь красивенькая дама, с милым личиком и красивыми формами, — мечтательно вздохнул юноша. Брови Геральта выгнулись ещё сильнее, от того как тормозит этот бард. — Лютик, — рыкнул ведьмак. — А? — оторопело спросил юноша, вновь встречаясь с взглядом ведьмака. Холодный, но в тоже время бархатный, недовольный, но отрадный, пронзающий, но такой сладкий и манящий. И только теперь Лютик понимает, почему он такой. Почему он такой близкий, притягательный и мелодичный. Это его глаза. Сейчас он смотрит, словно в свое собственное отражение. И к слову, слишком долго смотрит. Но нельзя оторваться, это было бы непростительно. Бард подходит ещё ближе, хотя казалось, что ближе уже некуда. Эти глаза затягивают тебя, тянут, поглощают. Полностью. Без единого остатка. Геральт понимает, что Лютик все понял, он возвращает себе выражение спокойствия, вздыхает и садится на кровати, потирая лицо рукой. — Так, ты мой соулмейт? — глупый вопрос, но он не может его не задать. — Как видишь, — пожав плечами ответил ведьмак, вновь поднимая взор на Лютика, который остался стоять на своем месте и смотрел в какую-то точку на стене. Бард ничего не ответил, он будто выпал из реальности, будто блуждал в собственных раздумьях. Значит, тот человек под черной мантией… Эти широкие плечи, высокий рост. Это был он. Скрытый, холодный с виду. Сейчас же он был не таким угрожающим. Просто сосредоточенным. Лютик ждал прекрасной девушки, о которой никто и мечтать не мог, но вместо этого, на фоне ведьмака, он теперь и сам, как прекрасная хрупкая девица. Странно. Неловко. Но как будто особенно, неподражаемо. А глаза больше не болят, наоборот, хотят смотреть, хотят видеть все, абсолютно все, без исключения, хотят наблюдать за миром сквозь его цвет, сквозь мысли ведьмака, сквозь его чувства и эмоции. — Нуу… — прерывает Лютик долгую, затянувшуюся тишину. — У тебя тоже вполне милое личико и… Красивые формы, — заключает он. Геральт хмуро взглянул на подходящего парня, который робко протягивал руки к его плечам. — Шутка, — предупредил бард, убирая улыбку с лица, вставая между разведенных ног ведьмака. Он медленно положил одну руку на плечо сидящему мужчине, а второй невесомо коснулся грубой кожи лица, проводя подушечками пальцев по щеке, ведя ею к алым губам. Он же его соулмейт, его предначертанность, так что подобные вольности разрешены автоматически. Геральт серьезно смотрел в собственные золотые глаза, пока что никак не отвечая на ласки. — Что ты будешь делать? — строго спросил он Лютика. — Что мы будем делать, — поправил его тот, проводя большим пальцем по нижней губе. — Я ведьмак. Моя работа — убивать монстров. — Значит я пойду с тобой и буду в роли оруженосца, — похлопал глазками бард. Геральт лишь вздохнул и обвил чужую талию руками, ближе притягивая к себе. Он уже понял, что это за человек: всегда выкрутится словами, всегда съязвит и вряд ли когда-нибудь отстанет. Пару минут назад или же пару часов назад, он был жутко недоволен раскладом событий, но сейчас становилось как-то не до будущих, возможно, возникнувших проблем, сейчас хотелось понимания и спокойствия. Тем более, даже если бы он хотел, он бы не смог отвернуться от этого человека, такое попросту невозможно. Лютик нежно припал к сухим губам, не спеша облизывая и снова отрываясь от них, смотря в чужие глаза, ожидая реакции, ответа, которые вскоре пришли — Геральт, обхватил юношу за шею, притягивая того ближе, вновь припадая к тонким розовым губам с более сильным напором, на этот раз кусая губы, царапая, уничтожая. Руки юноши зарылись в белесые пряди, а уста невольно приоткрылись, позволяя языку проникнуть внутрь. Жар обхватил такие разные тела, что сплелись воедино. Воздух на двоих. На двоих и вся жизнь. И вокруг словно ничего не существует. Ни стен, ни домов, ничего, один маленький мир, заключённый в жадном поцелуе. Ведьмак исследовал каждую частичку, каждый сантиметр, касаясь нёба, сплетаясь с языком Лютика. Геральт давно смирился с тем, что его соулмейт несерьёзный, вздорный и болтливый, он смирился с этим ровно тогда, когда только открыл дверь в его комнату. И это позволяло отдаться в поцелуе полностью, мучая губы, так что они начинали болеть. — Сначала мне показалось, что ты был зол на меня, — оторвавшись от губ, вскинул бровь бард, ухмыляясь и пытаясь восстановить дыхание. — Это было сначала, — бросил Геральт, снова, вплетая юношу в поцелуй, обрывая его попытки дышать, притягивая ближе, сажая себе на колени и крепко обнимая, не желая больше когда-либо отпускать. Часть души, что навсегда остаётся у твоего любимого, часть тебя, что он никогда не забывает и видит в отражении. Сплетение ваших сердец, ваших желаний, неизмеримо и неоспоримо. Вы навсегда останетесь друг для друга ближе, чем думаете, вам будет теплее друг с другом, намного больше чем вы думаете. И жизнь останется за пределами, ради момента с ним. Как и вы сами…