Сердце под снегом.

Артём ошарашенно смотрел на расстроенные лица Алёны и Ильи, аж отпустив стакан в пол мимо стола. Молоко растеклось до дощатому паркету из светлого, покрытого лаком дерева. — Как это не пришла? Что значит не… — он подлетел к сотовому на полусогнутых ногах, в шоке пролистнул список, видя, что от девушки действительно нет ни одного сообщения. — Арт, ты не мог бы… — начал Илья, оба немного дёрнулись от звука захлопнувшейся двери, в которую вылетел парень, мгновенно так же услышав, как вишнёвая машина с визгом вывернула на трассу. У Мещерякова в жизни не было такой паники, практически два часа утра, а она не позвонила даже, не сказала, когда будет дома. Сердце билось, прорывая грудную клетку, в голову то и дело влезали самые страшные картины возможного, он даже возрождение Моргарта в тысячный представил, забравшего её. Не отвечал на звонки и Дмитрий. Лишь крепче сжимая руль, уже до боли в ладонях и хруста запястий, шатен нёсся по дороге, игнорируя и снежную бурю, в которую так не вовремя попал, за семь минут обрулил всю пробку, не соблюдая никаких знаков и правил, в голове стоял туман, а сердце раскалилось так, что вот-вот должно было догнать конечную отметку на спидометре. Окажись перед ним сейчас преграда, проехал бы сквозь и не заметил, либо сразу разбился насмерть. Что бы там ни было, он должен успеть. И успеет любой ценой для себя. Как бы не было эгоистично сейчас, ему было всё равно, что будет с ним, он не мог думать ни о чём, кроме своего вора, пусть только с ней и её парнем ничего не случится, а он… он хоть под танк залезет, лишь бы… — Так, стоп. Всё, Мещеряков. Зафантазировался. Войны нет, танков тоже, но… но… — голос снова срывался на нотах волнения, ведь телефоны обоих по-прежнему были недоступны. — Но тогда где ты?.. Надеюсь, — он вспомнил, как пытался защитить обоих в том переулке от шайки бандитов. — Надеюсь, ничего не случилось и я зря волнуюсь. — Артём изо всех сил сдавил руль, уже зная, что потом на ладонях будут раны от трения, но сейчас это было не важно, так же, как и то, что от силы нажима, педаль газа чуть не проваливалась сквозь машину на дорогу. Артём опять попал в пробку, но уже на пятнадцать минуть и ему пришлось стоять. Каждую секунду сердце парня останавливалось и снова начинало биться от всех кошмаров, что пролетали перед его напряжённым до предела взглядом зелёных глаз, нервно провожающих каждую, покинувшую пробку машину через боковое зеркало. Он отстукивал одной рукой какой-то ритм из прошлого, что всегда успокаивал в трудные моменты, это была когда-то её любимая песня. Поэтому ритм он хорошо запомнил, порой вот так вот, похожим, но не таким суматошным вечером слушая песню в тайне от Киры и остальных, где-нибудь наглухо закрывшись в своей комнате или же забравшись на мост, пока постовые не видят, через эту терзающую мелодию парень пытался понять её закрытую душу и причины этого, после стольких лет разлуки, как снова увидел и своего и вроде, уже не своего лучшего друга Киру. Артём и сам порой не понимал ни себя ни её, но всё же, … снова остановка. Он как на зло именно сегодня и сейчас не может добраться поскорее до самого важного человека во всей Вселенной. Удар и опять сердце замирает, а машину нужно тормозить. Ему уже охота просто смять все эти остальные «преграды на колёсах» перед собой, но увидев в одной машине улыбающуюся женщину, держащую на руках мальчика, что-то рассказывающего такому же, не скрывающему улыбку, мужчине, шатен лишь выдохнул, в который раз заставляя себя успокоиться хоть на миг, вызывая тёплые воспоминания прошлого и игнорируя боль в горле от резавшего его быстрого и кипящего дыхания. Он любил её давно и любит до сих пор, любит так, что если с ней что-то случится, он тут же пойдёт следом, даже не подумав о Филе, Вике, отце, Илье, Алёнке, Саше, Вэл, Илье, Пашке… — пальцы напряжённо погладили лица на снимке, воткнутом над зеркалом заднего вида в салоне машины и остановились на одном лице, рассматривая и изучая его и непроизвольно закрывая с тяжким вздохом того, кто рядом с ней — рыжего зеленоглазого мужчину, но что тут поделаешь, ему остаётся лишь поддерживать её, быть рядом в трудную минуту, чего, что бы он не делал сейчас, никак не удаётся воплотить в жизнь. Может, ей плохо, больно, грустно, может что-то случилось, а его нет рядом, он не может успокоить, обнять её, привести в чувства и заставлять верить, что солнце ещё покажет свой лучик и ей будет тепло. Не может, потому что он застрял в этой глупой пробке! Артём изо всех сил с отчаянием ударил руками об руль, случайно вызвал такой сигнал, … вдруг чья-то маленькая ручка так успокаивающе, перебирая пальцами на его плече, коснулась парня. Он ошарашенно посмотрел на мальчика, сидящего на руках той самой женщины. — На работу опаздываете? — Спросила она. — Ах если бы. — Выдохнул Артём. — Не волнуйся, парень, а мы вот отдыхать едем семьёй на базу второй день уже и тоже вот… застряли. — От улыбки мужчины, опустившего стекло, чтобы говорить с ним, Мещерякову стало легче, но не на много, когда женщина нахмурилась. — Вы его не игнорируйте, а то на всю пробку плакать будет, почище милицейской сирены. — Усмехнулась она, поправив чуть сына на руках, так и тянущегося с взволнованным взглядом к шатену. Артём убрал, резко двинув головой, волосы с лица и посмотрел на ребёнка. Мальчик был копией обоих. Они так вовремя появились здесь, поговорили с ним и успокоили, теперь он хоть может попытаться рассуждать здраво, а не наплетать себе невесть что. Бывший рыцарь тепло посмотрел на мальчика и его семью: — Спасибо тебе. — Сказал Мещеряков. — Э зя тьто. — Ответил малыш. — Ух ты. — Шатен посмотрел на его семью. — Ему четыре. — Ответила женщина, забрала сына в машину и поцеловала в макушку. — Понятно, — тепло выдохнул парень. — Помогло, хоть немного? — поинтересовался мужчина, откинув тёмную чёлку курчавых волос с лица и улыбаясь вместе со всем своим семейством. — Счастливо отдохнуть. — Сказал Артём, вновь посмотрев на них. — И тебе, успехов, парень. — И вдруг, машина резко уехала вперёд. — А… — Артём в шоке развернулся и увидел почти открытую дорогу, зелёный свет и звёздочку, игриво блеснувшую ему в глаза. — Спасибо. — Ещё раз прошептал шатен, вновь набирая скорость, но уже немного сдерживая себя, хоть трубку и не убирал, держа телефон с автоответчиком ухом и пригнув голову к левому плечу. Он свернул на следующую улицу и в который раз услышав: — «Оставьте сообщение», произнёс на выдохе, прогоняя хрип из голоса: — Кира, позвони пожалуйста, … как только сможешь. — И отключил телефон. До отеля в другом конце города оставалось по единственному пути, который он только и знал, ехать минут двадцать. — Эх, … — Артём попытался максимально успокоиться, ещё немного ускорившись, но теперь, вспоминая ту семью, Алёнку, Илью и Пашку, он всё-таки подумал о них и останавливался хотя бы на некоторых светофорах, которые успевало только заметить его затуманенное зрение. Грохот, который они не услышали, но в следующий миг дверь номера едва не слетела с петель. — Кира! Что случилось? Почему ты не звонишь, Алёнка с Ильёй уже… — двое в таком же шоке оглянулись на него. — Арт? — Сменкина столкнулась с его застывшими глазами, приподнявшись из-за плеча мужчины. — А… — шатен не мог больше сказать ничего. — Ты совсем свихнулся что ли?! — Вскочил с места рыжик, оря на него, закрыв дверь и распекая на все лады, вокруг шатена заскакал какой-то чёрный пёс, радостно лая и облизывая ему руки при каждом прыжке. Дыхание всё больше сбивалось, глаза не хотели верить. Нет, он знал, что это будет, но… Но не при нём никак! Мещеряков медленно закрыл глаза, не смотря на Киру, так одолевало желание сжать сердце, сейчас оно рвалось на куски до волокон, сгорая внутри него вместе со всем, что он только мог когда-либо чувствовать. Кира быстро поправила платье, пока Дима, уже успокоившись, тряс его, как куклу, схватив за плечи. — С ним чего? — Оглянулся мужчина. Сменкину передёрнуло от замёрзшего в какой-то неизвестной точке взгляда Артёма. Боль, которую она слишком хорошо знала, сжигала его глаза, казалось, это пламя вот-вот вырвется наружу. — … шок. — Еле смогла выдавить через пересохшие губы Кира. — Шок? От ч… Его губы дёрнулись, искривившись. Резкий прорванный выдох слетел с его уст и парень резко двинулся назад, отклонив спину, тем самым лишившись рук Дмитрия на своих плечах. Шатен развернулся и вышел из номера, закрыв дверь, но чуть не выломал болезненной хваткой ручку на ней снаружи. Дмитрий смотрел, как он шёл по коридору отеля, свернув к лестнице, со скорость бьющей молнии. Он оглянулся в номер, посреди которого стояла без движения Кира. Она изо всех сил, уже чувствуя успокаивающие руки мужчины на плечах и слыша так отдалённо скуление пса Джека, прокручивала у себя в голове этот взгляд, прокричавший в одну краткую секунду ей всё и кроме. Словно в них была вся боль мира, такой силы, что невозможно выдержать. Охота оторваться и убежать от этой невыразимой, невероятной муки, как тиски, как цепи, что не разорвать и хватке титанов. И он всё это время испытывал такое и скрывал? Да ещё и о ней заботился? Как она могла не заметить этого? — Дима… — Кира села на белые простыни кровати, опустив и сжав голову руками обречённо, не реагируя на влажный нос Джека. — Я… я правда забыла… — из руки по лицу на пол выскользнул сотовый телефон с тысячами пропущенных вызовов от Алёнки, Ильи, Арта. — Тшшш… всё будет хорошо. — Сел позади «рыжик», отогнав рукой Джека. — Иди. — Шикнул он собаке. — У него… такой взгляд был, как будто… я ему в сердце выстрелила. — Едва сохраняя дыхание, произнесла девушка. Дмитрий вздохнул. — Он чокнутый, … — Кира укоризненно посмотрела на улыбку Коломина, — но он поймёт. — Ответил мужчина. Сменкина прижалась к нему щекой, ей хотелось выть, но она держалась, надеясь лишь, что Артём сейчас поедет домой, а не куда-нибудь и ни во что не врежется, она тоже не перенесёт, если с ним что-то случится. Артём сидел в своём любимом, но не сейчас, месте, за барной стойкой, уже раз сто отказавшись петь сегодня. Друзья здесь только смотрели на него, пытались успокоить, но бывший рыцарь лишь желал остаться одному, перед ним стояла эта картинка, где она с ним. Кто бы подумал. Горькая усмешка коснулась его темноватых губ. — Не по пути. — Прошептал парень. — Что? — Натянулся вперёд знакомый бармен. — Слушай, может, тебе железную кружку дать, а? Это уже второй. — Артём безразлично посмотрел наполовину пьяными глазами на трещину стакана в своей руке, сжимаемого им только крепче. По трещине стекало на пол капельками спиртное. Тот самый новый знакомый — байкер предложил парню папироску. Артём отодвинул его ладонь рукой. Бармен щёлкнул пальцами, диджей кивнул и на весь клуб забила невероятно громко песня из всех колонок сразу, остальные знали уже просто, если у парня скверное настроение, ему нужно «Выбить» себя музыкой, подходящей под это настроение сейчас. Артём и правда вздрогнул от звука, это сейчас как нельзя лучше подходило его рвущейся на клочки душе, вход в клуб закрыли и поставили охранника, кто не успел… придёт завтра. Две девушки шатенки, те самые и как всегда с ними его друг с голубыми глазами, подошли к нему, пытаясь расшевелить, но парень не хотел сейчас беседовать. Они не поняли, но синеглазый просто отвёл их ладонью от парня, хлопнув того по плечу и всунув в застывшие каменные пальцы Мещерякова свой стакан. — Мой крепче. — Улыбнулся. Шатен посмотрел на него слегка туманными глазами, даже не в силах выдавить из себя улыбку. Все хотели ему помочь, но никто не подходил, только диджей ставил подходящую музыку, «Выбивая его душу». А бармен «Чак», суетился вокруг друга рядом. Шатену надоело смотреть на сожалеющие лица и отказываться от их помощи, сигарок и прочего. Он взял одну, промял её в пальцах минут пять и кинул в урну около стойки неподалёку. Снова развернулся к стойке на стуле. — Тебе так плохо? — Спросил бармен, сместив брови к переносице. Стакан вновь треснул в его руке. — Забей, Чаки. — Ответил после очень долгого молчания, пока тот протирал другие стаканы Артём. И тоже принялся протирать. Парень оглянулся, потому что диджей дёрнул его за плечо. Весь клуб, все его друзья здесь и сейчас выстроились на сцене, и как они на неё поместились?.. Включилась та мелодия, что нравилась ему больше всего. Они пели шатену его же первую песню, которую он когда-то спел здесь, в этом клубе, тогда «Чак» только-только начинал открывать его и Артём зашёл случайно, ну и спел просто так, он же не ожидал, что им понравится и всё будет так, зато, чего ожидали все они, случилось: Арт улыбнулся.