Искания Мартина Идена

Вы никогда не задумывались над тем, что происходит в библиотеках тогда, когда их двери закрываются на ночь? В читальных залах тишина, сторож клюет носом на вахте. Он тоже знатный книголюб, например, сейчас задремал над «Архипелагом ГУЛАГом». Старинные часы в холле пробили полночь, и на полках началось движение. Книги с шорохом открывались и из них выходили персонажи. Кто-то важно и чинно, а кто-то весело выпрыгивал, да еще при этом так толкнув свое жилище, что книга с возмущенным шелестом падала на деревянный пол. Возле «Моби Дика» с шумом плескалось соленое море, а Измаил задумчиво сидел на полке и курил трубку. Белый кит ушел куда-то далеко, до него теперь не докричишься. На камне в море сидел Джонатан Ливингстон и разговаривал с Флетчером. Странно было видеть их не в воздухе, но Измаил в последнее время ничему не удивлялся. Над стальными волнами плавно кружил альбатрос в вечное напоминание старому Мореходу. Среди всей этой морской идиллии не хватало еще одного персонажа. Измаил озабоченно оглянулся в поисках друга. Чертов Иден, неужели он проспал? На него это не похоже. Действительно, Мартин Иден отнюдь не из тех лирических героев, которые любят поваляться в кровати. Сегодня он проснулся от боя часов, и ему впервые за много лет просто не захотелось выходить из книги. Дело было не в начинающемся шторме, не в летней библиотечной духоте… У кого ему спросить совет? Доктор Живаго? Может он знает причину этой странной апатии, которая живет в груди Идена уже лет десять и только сейчас аукнулась в таком странном настрое? Бочком, чтобы его никто не увидел из соседей, Мартин направился в секцию русской литературы. - Юрий Андреевич? – плохо произнося сложные русские слова, неуклюже заглянул в каморку доктора Мартин. – Можно к вам? Живаго взглянул на крепкого мужчину поверх очков, отмечая, что за все время нахождения в библиотеке он видит его впервые. - Да, проходите, - Юрий Андреевич указал Мартину на табуретку по ту сторону стола, заваленного историям болезней. – Что вас беспокоит? - Понимаете, доктор… На меня напала странная хандра, - смущенно начал рассказывать Иден. – Мне боле не хочется покидать свою книгу, я не испытываю удовольствия от жизни и красоты. Точнее, я ее не вижу, эту самую красоту. - Боюсь, вы немного не по адресу, - вздохнул Живаго, заполняя карточку Мартина. – Я занимаюсь болезнями физическими, но… - поспешил добавить доктор, когда увидел, как поник Мартин. – Все недуги идут из души. Ваша апатия не может быть связана с тем, что вы… Хм… Утопились? - Знаете, доктор, вы тоже не самый живой, - с горечью ответил Иден. Настала очередь Юрия Андреевича смутиться и чтобы скрыть свое замешательство, Живаго поправил галстук. - Мне кажется, это связано с тем, что вас мало читают, - немного подумав, сказал доктор. – Как давно ваш роман брали последний раз? - Около двух лет назад, - ответил Мартин, еще больше расстроившись. Невыносимо было стоять на полке в ожидании своего читателя. Он обожал смотреть сквозь строчки в глаза читающих людей, захваченных историей его автора. В них было столько жизни, столько моря, и все это Мартин любил больше всего на свете. – Вы думаете, причина в этом? - Мне кажется да, - кивнул доктор. Ему самому не сильно везло. Конечно, его история была положена по школьной программе, поэтому нет-нет, но роман про доктора попадал в руки читателю. Но часто все заканчивалось тем, что прочитав меньше половины, читатели возвращали книгу на ее библиотечное место. – Мистер Иден, вы слишком зависимы от читателя. Попробуйте меньше думать о том, что вас не читают. Мартин молча кивнул и побрел на берег моря. Погода была неспокойна. Навстречу ему неслись сотни и тысячи персонажей. Приветливо помахала Наташа Ростова, гулявшая под полками с Пьером, с ласковым рычанием уткнулась в колено Муму. Но Мартин этого не замечал, мир тускнел с каждой минутой все больше. Отчего все так изменилось? Время как будто бежит быстрее, он уже не замечает, как в темноте проходят его дни. Ему душно, скучно в потускневшем книжном мире. А все потому, что книга – лишь пылесборник, если у нее нет читателя. Неужели так плох Джек Лондон? Мартин никогда не сомневался в гениальности своего Автора. Но тут поток его грустных размышлений прервал женский голос: - Мистер Иден, сегодня такая прекрасная полночь, а вы как лимон проглотили. – Иден обернулся. На него глазами-льдинками смотрела Мэри Поппинс. Мартин и Мэри стояли на берегу моря, над которым ужасающе низко нависли черные тучи с прожилками молний. Вот-вот должна была начаться буря. Ветер трепал рубашку и волосы моряка, а одежда, волосы и шляпа Поппинс были словно облиты лаком, даже не шевелились под порывами урагана. - Мисс Поппинс, вы ничего не перепутали? – стараясь перекричать свистящий ветер, спросил ее Мартин. – Того и гляди шторм начнется, вам лучше уйти в безопасное место! - Я туда и направляюсь, - невозмутимо ответила Мэри, доставая из ковровой сумки свой зонт с ручкой в форме головы попугая. Раскрыв его, она смело зашагала по мокрому песку к разбушевавшейся воде. - Вы сумасшедшая! – ахнул Мартин, пытаясь ее остановить. Он загородил ей дорогу. Это было в высшей степени глупо, потому что Мэри не составило бы труда обогнуть его. Она смерила его таким взглядом, от которого, наверно, завял бы дуб. - Если проблемы только у вас, это не значит, что должны страдать все, - отрезала женщина и попыталась обойти настырного Идена, но тот не давал ей проходу. - Скажите, Мэри! Вы знаток в воспитании детей и взрослых! Почему, почему нас никто не читает?! В один миг ему показалось, что на лице мисс Поппинс промелькнула грустная улыбка. Она подумала секунды три и ответила: - Потому что у людей есть дела поинтереснее, чем чтение. - Но так ведь было не всегда! Где ваш хваленый восточный ветер? Где перемены к лучшему? Мэри долго не отвечала Мартину, задумавшись и глядя в одну точку. Тот терпеливо ждал, ему казалось, что Мэри Поппинс именно тот герой, который даст ему ответ на все вопросы. - Всему свое время, мистер Иден, - наконец промолвила Мэри. – Судя по флюгеру на доме адмирала Бума, время для западного ветра. Опережая ваш вопрос, - женщина покрепче взялась за ручку зонта. – Вам остается только ждать у моря погоды, - и чуть покачнувшись, Мэри поднялась в воздух, гонимая сильными потоками ветра. Мартин остался на мокром песке в одиночестве.