В джазе только лилии

      Лили уже пару часов как бродила по улицам Нью-Йорка двадцатых.       Первое, что она выделила из перечня свалившихся на неё проблем — это внешний вид. Нельзя было светить по городу прошлого века в своих ультрасовременных джинсах и берцах, привлекая внимание всех прохожих. Понаблюдав некоторое время за горожанами из облюбованного ею и почти уже родного переулка, Лили прониклась модой эпохи джаза и трансфигурировала свою одежду в более подходящие времени широкие брюки, блузку и тёплый плащ. Последнее было очень кстати, поскольку на улице стоял декабрьский холод.       Другой проблемой на повестке необычного дня стоял голод. Желудок крутило и выворачивало в спазмах, мешая сосредоточиться на более важных задачах. А все эти вкусные, соблазнительные ароматы свежей выпечки, которыми полнился рождественский Манхэттен, просто с ума сводили. Лили едва успевала глотать слюни — ещё немного и она опустится до воровства.       Она старалась вести себя как можно незаметнее, опасаясь даже случайных тычков от прохожих и вообще любого контакта с ними. Кто знает, какое её незначительное действие может круто изменить ход событий? Лили не должно быть в этом времени, то есть, возможно дыша одним воздухом с жильцами Нью-Йорка она уже меняет будущее. Поттер передёрнулась и решила мыслить позитивнее, но громогласное урчание в желудке основательно мешало настроиться на нужный лад.       Она машинально погладила спрятанный в кармане плаща медальон, о котором вспомнила как раз вовремя: валявшийся на земле портал едва не перекочевал в карман любопытных ребятишек из переулка.       Куда идти? Как вернуться в своё время, если нельзя о себе заявлять? Она крупно напортачила с неизвестным артефактом, и ей наверняка придётся держать ответ перед Министерством Магии. Возможно, у входа в отдел мракоборцев уже висит табличка: «идиоткам вход запрещён». Специально для неё. Но оставаясь здесь, она могла наломать ещё больше дров. К тому же есть вещи пострашнее гнева Министерства — она даже думать не хотела о том, что может застрять здесь навсегда и больше никогда не увидеть своих семью и друзей.       Может, стоит разыскать волшебников этого времени, но рисковать и доверяться незнакомым магам совершенно не хотелось. Так к кому она могла обратиться за помощью в двадцатых, сведя нежелательные последствия к минимуму? На ум приходило только одно имя: «Альбус Дамблдор». Но давно и навечно покойный в её времени и вполне живой в этом, директор Хогвартса находился за тысячу миль отсюда, по ту сторону океана, и даже не подозревал о её существовании.       Законы трансгрессии не позволяли пересекать границы чужой страны, а сесть на паром без документов она не могла. Можно было бы написать Дамблдору письмо и уповать на чудо, что он не сочтёт это за розыгрыш, или, по крайней мере, решит проверить, сколько правды в диковинном послании. Но во-первых, пока письмо доберётся до адресата, Лили гарантированно успеет наворотить дел или помереть с голоду, что ей тоже не улыбалось. А во-вторых, где, Мерлина ради, раздобыть сову? Не похоже, чтобы их разводили в магловских зоомагазинах!       Зоомагазины… Ну конечно!       Осенённая внезапной догадкой, Поттер на радостях хлопнула себя по лбу. Есть в Нью-Йорке буйных двадцатых кое-кто, кому она могла бы довериться! Кое-кто сравнительно не такой чужой.       В Хогвартсе на пару курсов младше учились её хорошие приятели — близнецы Лоркан и Лисандер Саламандеры — дети друзей её родителей и внуки прославленного на весь магический мир магозоолога Ньюта Саламандера! Правда, если она правильно помнит рассказы близнецов об их предках, слава придёт к Ньюту гораздо позже, а в Нью-Йорке о нём, скорее всего, ещё не знали. Зато наверняка должны были знать его жену Порпентину Саламандер, Голдштейн в девичестве, уроженку этого самого Нью-Йорка! Хвала близнецам и их пресловутой болтливости! А на память Лили никогда не жаловалась.       По имевшимся у неё весьма скудным сведениям Голдштейн сейчас должно быть между двадцатью и тридцатью годами. Поттер отчаянно молилась, чтобы женщина ещё не успела выйти замуж и покинуть Соединённые Штаты.       Порпентина работала мракоборцем. И, кажется, Лили наконец-то улыбнулась удача, поскольку мракоборческий центр является структурной единицей Министерства Магии, а в Америке — Магического Конгресса, который после многочисленных перемещений с 1914 года навсегда переселился в Нью-Йорк.       Лили испытала невольную благодарность к составителям программы обучения мракоборцев за «историю мракоборческой деятельности». А ведь тогда ныла в полный голос солидарно со всем курсом, не желая учить занудный предмет.       — Простите, мистер, — она старательно изобразила вежливую улыбку прохожему мужчине, — не подскажете в какой стороне Вулворт Билдинг?       Лили нервно расхаживала по тротуару, а через дорогу перед ней возвышался величественного вида высоченный небоскреб. Зародившаяся в груди надежда отогревала сердце и подпитывала волю, даже голод стал забываться.       Но она уже двадцать минут стояла перед штаб-квартирой МАКУСА, бросая нетерпеливые взгляды на каждого, кто входил в здание, и с возрастающей досадой понимала, что не может элементарно различить, кто из них волшебник. А о том, чтобы распознать в этом людском потоке именно Порпентину Голдштейн, которую Лили и в глаза не видела — даже речи не шло. А что если женщина сегодня и вовсе осталась дома? Рождество ведь. Поттер надеялась, что мракоборцы Америки относятся к своей работе с не меньшей маниакальной ответственностью, чем её папа. Правда, он не был рядовым сотрудником, но все же.       Устав ждать у моря погоды, Лили решительно направилась к скучающему перед воротами дежурному волшебнику. Судя по тому, как маглы его в упор не замечали, это был именно он.       Отчаянные времена — отчаянные действия!       — Добрый день, мистер, — в последний момент, перестав сосредоточенно хмуриться, Лили нацепила улыбку и спрятала подрагивающие от волнения пальцы в полах пальто. — С Рождеством!       — Добрый, мэм, — молодой мужчина почтительно коснулся козырька. — Благодарю, и вас! Чем могу быть полезен?       — Может быть вам известно, вышла ли сегодня на работу Порпентина Голдштейн?       — Аврор Голдштейн?       Точно, ей следует быть осторожнее с некоторыми аналогиями, чтобы не привлекать лишнего внимания.*       — Да, именно, — шире улыбнулась Лили.       — Могу я поинтересоваться, кем вы ей приходитесь?       Сердце гулко забилось, но внешне девушка оставалась совершенно расслабленной — трёхлетняя подготовка давала о себе знать.       — Я ее кузина, Лили Поттер, — она решила, что придумывать новое имя нет смысла: мало ли в каких родственных связях состоит Голдштейн, вряд ли дежурный в курсе их всех. — Приехала к празднику. Правда, это сюрприз, — рыжая легкомысленно хихикнула, — Тинни ждет меня только завтра. Так что, если она на работе, я подожду ее прямо здесь.       Она откровенно блефовала: пройди в этот момент Голдштейн мимо — Лили её не узнает. Но существенную роль в поддержании легенды играет уверенность. И, кажется, она справилась на «превосходно». Волшебник доброжелательно улыбнулся в ответ.       — Аврор Голдштейн на месте, мисс Поттер, но, может, лучше провести вас к ней? На улице сегодня холодно.       Лили изо всех сил удерживала на онемевших губах непринужденную улыбку. Мышцы лица словно стянули колючей проволокой. Сейчас все может полететь к дементоровой бабушке, но придется рискнуть. Иначе она может простоять у ворот до скончания века, но так и не узнать нужного человека.       — Ох, вы правы, я жутко замерзла, — входя в роль, девушка убедительно подула в ладошки и состроила несчастную мину. — Но я не догадалась взять с собой документов. Не хочу создавать вам проблем.       Только бы не вызвать подозрений, Мерлин помоги! Волшебник задумался, но взгляд его оставался благосклонным, что вселяло надежду на успех.       — Думаю, — наконец изрек он, улыбаясь, — ничего страшного не произойдёт, если я проведу вас и сдам лично в руки Голдштейн.       Поттер с трудом подавила ликующий возглас.       — Это было бы так мило с вашей стороны! Я никогда не забуду вашей услуги!       «Мэтью Риверс» значилось на бейджике волшебника, и девушка сделала мысленную пометку добавить это имя в список «не забыть поблагодарить» вторым пунктом, сразу за Саламандерами.       — Ну что вы, праздник ведь, — смутился мужчина и, зайдя в холл, окликнул другого служащего: — Паркинс, замени меня ненадолго.       Лили все еще не могла поверить своему неожиданному везению. Правда ей пришлось сдать палочку и пройти магическую проверку на наличие каких-либо угроз, но ведь отделалась малой кровью, считай.       От великолепия штаб-квартиры Магического Конгресса дух захватывало! Располагай она большим временем, с удовольствием осмотрела бы святая святых местной власти.       С широко раскрытыми глазами озираясь по сторонам, она едва успевала за дежурным и один раз даже споткнувшись, чуть не полетела на пол, но была своевременно подхвачена расторопным сопровождающим. Того, кажется, искренне забавлял бьющий через край восторг рыжей колдуньи. Пришлось сочинять на ходу о долгой болезни после окончания школы и невозможности пока найти работу, из-за чего в Конгрессе она оказалась впервые.       — Вот и департамент защиты магического правопорядка, — сообщил её сегодняшний экскурсовод. — Аврорат впереди.       Поттер шла за ним и чувствовала, как потеют ладони и к горлу подступает дурнота. Она в который раз взмолилась о помощи Мерлину. Хоть бы фортуна не отвернулась от нее в последний момент!       Девушка замечала, как по ней мажут заинтересованными взглядами сотрудники отдела, а она упрямо сосредоточилась на спине дежурного, желая забиться под мантию-невидимку и испариться. Соберись, Поттер!       — Аврор Голдштейн, — вдруг остановился и отчеканил волшебник. — К вам гостья. Ваша кузина Лили.       Время словно замедлилось и потекло тягучим приторным сиропом, отдающим во рту тошнотворным привкусом. Гулкие удары сердца отбивали в такт вязким секундам. Девушка выдохнула и выскользнула из-за спины дежурного с криком «сюрприз», запуская время с прежней скоростью.       Перед ней застыла высокая красивая брюнетка с коротким каре каштановых волос и выражением абсолютного замешательства в карих глазах.       — Надо же, мне впервые удалось тебя удивить, Тинни! — улыбнулась Поттер, чувствуя, как от напряжения сводит мышцы лица.       И прежде, чем Порпентина успеет опомниться, Лили кинулась ей на шею и отчаянно зашептала так, чтобы слышала только женщина.       — Умоляю, помогите, мисс Голдштейн, вы — мой единственный шанс на спасение. Подыграйте, прошу вас, или мне конец!       Она судорожно цеплялась за блузку Порпентины, зажмурившись и в страхе ожидая ее действий. Если сейчас её оттолкнут — она пропала. Больше ей неоткуда ждать помощи. И она понятия не имела, как в таком случае с ней поступят в Конгрессе.       Девушка вдруг поняла, что на ее спину легли тонкие руки, обнимая в ответ.       — Лили, — пораженно выдохнула аврор Голдштейн, благо ей и притворяться не пришлось. — Какой приятный сюрприз…       Лили молча глотала слёзы облегчения, стоя в объятиях совершенно чужой молодой женщины, по невообразимому стечению обстоятельств оказавшейся сейчас самым родным человеком на всей земле. До Поттер долетали добрые подтрунивания и умилённые ахи сослуживцев Голдштейн. Видимо, со стороны они представляли собой трогательную сцену воссоединения двух родственниц, а для Лили в этот момент в Порпентине сосредоточились все её самые смелые надежды. Женщина была её спасительным порталом, единственной связующей нитью с миром, которому Лили принадлежала.       Вдруг Голдштейн отпрянула и вытянулась по струнке, устремив застывший взгляд поверх головы Лили. Зрачки брюнетки беспокойно забегали, так что Поттер всерьёз опасалась обернуться и застать там конгрессовского президента, например. Неохотно повернулась вокруг своей оси, попутно отмечая, как притихли остальные авроры, усердно делая вид, что занимались только своей работой и ничем другим. Ага, как же. Так или иначе, они с Порпентиной единственные остались под прицелом тяжёлого, пронизывающего до косточек взгляда.       Мужчина, которого ещё недавно здесь не было, если и не являлся президентом, то очень зря, ему бы подошла эта обязанность. Высокий, статный, он мог бы ввести в заблуждение обманчиво расслабленной позой, но Поттер нутром ощущала скрытую мощь ауры бывалого мага — этот на поприще мракоборца мандрагору съел, как пить дать.       Лили засмотрелась на посеребренные лёгкой сединой виски колдуна: элегантная особенность несколько смягчала его суровый облик. В обсидиановых глазах стоял вопрос, обращённый к Голдштейн.       — Мистер Грейвс, сэр, — запнулась Порпентина, все ещё пребывающая в смешанных чувствах. — Это моя кузина… Лили. Она прибыла издалека… и… дежурный Риверс…       — …посчитал, что на улице слишком холодно, чтобы дожидаться Тинни там, — пришла на помощь рыжая и приветливо добавила: — Добрый день, сэр.       Грейвс перевёл на неё непонятный взгляд, аспидные брови едва уловимо приподнялись и он почему-то вздохнул.       — Мэм.       Мужчина отвесил учтивый кивок и круто развернулся к неестественно увлечённым работой мракоборцам.       — Авроры, — ему даже не пришлось повышать голоса — все в помещении в один миг встревожено напряглись и сосредоточили внимание на этом грозном мужчине. — Чтобы через двадцать минут и духу вашего здесь не было. Всех с Рождеством.       Сотрудники отдела, все как один, расслабленно выдохнули, обмениваясь воодушевлёнными взглядами.       — Спасибо, сэр!       — С Рождеством, сэр!       Грейвс кивнув подчинённым, развернулся, чтобы покинуть аврорат, но у выхода неожиданно притормозил и обернулся к Порпентине.       — Я почти смирился с регулярными визитами вашей младшей сестры, — с расстановкой произнёс мужчина, — но, боюсь, третьей Голдштейн наш отдел попросту не выдержит.       Коротко взглянув на дико смутившуюся Лили, Грейвс вышел из отдела под сдавленные смешки остальных авроров.       — Чего это он… — Поттер оборвала себя на полуслове.       Вся покрасневшая от досады, разъярённая Порпентина разве что пламени не выдыхала.       — Пойдём домой, — выдавила она и еле слышно пробурчала: — расскажешь, как породнились.       Кажется, лёгкого разговора у них не получится. *Я в курсе, что аврор и мракоборец — это разные переводы одного слова, но решила добавить их к различиям в терминологии волшебников Британии и Америки. По принципу: магл (брит.) — не-маг (амер.)