Дорогой лояльности.

      Кай Нарек провожал свою, теперь уже бывшую учительницу. Белокожая шатенка с грустью смотрела в ответ. Этот взгляд рвал душу, но Кай был строг к себе. Как бы он не хотел помочь своим братьям из ордена, но множество юнлингов останутся без присмотра. Хоть расставаться с ученицей было больно, но по крайней мере она отправлялась на Татуин не одна. Хамеир прощался с кучкой юнлингов, но те не хотели отпускать наставника. — Паладин Сарин! — Скучающим тоном произнес человек с татуировками на лице. — Вам уже пора. — Да да, конечно. — Извиняясь обнял детей забрак и бегом запрыгнул в Громовой Ястреб, который с гулом пошел на влет.       Сев’ранс Танн осмотрела орбиту планеты, завоевать которую ей предстоит. Не то чтобы КНС нужен жалкий комок песка или скудное население которое влачит ещё более жалкое существование. Нет, перед ней стояла задача, точнее даже несколько задач. И первой из них было хищение уникальных технологий Империума. Дальнобойные лазеры, непробиваемый ничем «пустотный» щит (1), плазменные и термальные образцы пехотного вооружения. И возможно даже секрет создания этих Астартес. Кроме этого в её цели входило уничтожение и пленение незначительного, по сравнению с двумя легионами, некоего братства. По разведданным было известно что это незначительное соединение численностью в 104 космодесантника, состоящего из разношёрстной группы, сколоченной из бойцов разных легионов. Это выполнило бы сразу две сверхзадачи. Получение более развернутой информацию об организации Адептус Астартес в целом и возможной злонамеренности Империума. Теория о том что имеющиеся силы просто предшествуют вторжению, ходили в Небесной Реке с завидной регулярностью. Для этих целей ей выделили армию в пять миллионов дроидов. С учётом СПО и скитариев Татуина её численное превосходство было 200 к 1. ССО и орбитальную крепость на себя брали пираты Хатта Бурки. Кроме того в завершении компании наемники и рабы, присоединяйся к истреблению тех кто уцелеет после стальной поступи ее армии.       Прибыв в систему Тату, Сев’ранс увидела целое поле обломков. В центре которого висела яростно сопротивляющаяся орбитальная крепость. По полученным от пиратов сообщениям, стало известно что флот отступил. Бросив население и защитников Татуина на произвол судьбы. Но не успела Танн, весело рассмеяться, как один из Барышников неожиданно сбился с курса и протаранил соседний. Взрыв двух реакторов создал огромный шар пламени, который как комета снёс в безвозвратные потери ещё три линейных корабля. Пол миллиона… — Пронеслось в голове чисски, а бой ещё не начался.       Динамик на мостике разразился хриплым смехом. — Ха-ха-ха, Гидра коварна! — Сообщил голос.       Первая же попытка смести станцию с орбиты, выявила мощнейшую систему ПКО которая с поверхности прикрывала любой объект даже на высокой орбите. Понятно что бомбить или обстреливать Мос-Эсли, помимо всего прочего прикрытого четырьмя щитами и непробиваемым ПВО, было абсолютно контр продуктивно. Оставалась только планетарная операция.       Высадившись в пустыне вне зоны действия вражеского огня. Армия дроидов частично рассеялась, выявив брошенные поселения и дома. Гражданские были эвакуированы в спокойствии, от чего возникла мысль что ее ждали. Подступы к городу на окраине которого возвышалась громада Мануфакториума, были безжалостно перерыты, каждый квадратный метр пустыни близ Мос-Эсли был превращен в глубочайшую линию обороны. Сев’ранс Танн поняла что человек (человек ли) спланировавший эту защиту, либо гений либо безумец. Даже у себя на родине она никогда такого не видела, даже в исторических архивах.       Разведка боем показала всю глубину этой проблемы, ветвистая система траншей, бункеров, подземных коммуникаций и везде мины и автоматические турели, бесконечный лабиринт огня или как назвала это Танн: «Железная Клетка».       За трое местных суток дроиды продвинулись всего на два рубежа обороны, а необходимость изменения планов встала в полный рост. Еще два дня совместных действий сил хатта и Сев’ранс, продвинули фронт на еще три рубежа.       Но на утро чисска узрела опустевший лагерь наемников. В нем не осталось ничего и ни кого. Все бежали, все кроме Бурки, но то что от него осталось больше напоминало анатомическое пособие. Выпотрошенный слизняк был освежеван, расчленен, а органы и кишки были прибиты на стену. Над телом хатта была надпись на высоком готике.

Ave Dominus Nox