I Touched A Statue and Got A Super-Hot Boyfriend

Было чуть раньше шести, когда они забрели в собор Святого Петра после долгого дня осмотра достопримечательностей. Все прошло на удивление хорошо, и они оба наслаждались этим. Стайлз узнал, что Дерек вырос с репетитором и в детстве выучил не только греческий, но и два других языка, а также любил математику. Стайлз рассказал Дереку о том, как они со Скоттом безнадежно заблудились в лесу, когда им было по шестнадцать, и их должен был спасти отец Стайлза, и это заставило Дерека разразиться смехом, зрелище, которое останется со Стайлзом навсегда. Мужчина был красив, когда улыбался. Обед был в бистро, где Дерек впервые попробовал бургер и практически вдохнул его после первого укуса, а позже в тот же день он впервые попробовал мороженое. Вот это было забавное зрелище: он изо всех сил пытался удержать рожок вертикально, когда ваниль капала ему на пальцы, и он пытался не допустить, чтобы она попала на одежду. Стайлз помог ему, но в то же время был очень занят другими мыслями при виде того, как он пальцами вытирал мороженое с подбородка, а затем облизывал их. Они видели еще несколько замечательных исторических достопримечательностей, которые были спрятаны в обычных частях города, и Стайлз был благодарен за список, который дала им Лидия, потому что это означало, что они не только избежали всех обычных толп и туристических ловушек, но и выглядели так, как будто они прихожани. Дерек свободно говорил по-итальянски, а английский стал даваться ему еще легче, и он больше не запинался, подбирая слова, говоря плавно, без колебаний или намека на акцент. Наконец, они были в базилике в конце их личной пешеходной экскурсии по Риму, и Стайлз чувствовал себя расслабленным, когда они прогуливались рука об руку, рассеянно проводя большим пальцем по руке Дерека. Несмотря на надвигающуюся неопределенность того, что он собирался делать с Дереком, день был приятным. Черт, это была идиллия. Он почти не хотел, чтобы это заканчивалось. Но это было необходимо. Он не собирался быть эгоистичным только потому, что они предположительно были родственными душами. Конечно, Дерек, казалось, унаследовал его чувство юмора, несмотря на разницу во времени, и, конечно, возможно, Стайлзу нравилось, как Дерек относился ко всем, кого встречал, как будто знал их всегда. И, ну, хорошо, может быть, то, как их руки продолжали находить друг друга, даже не глядя, заставило что-то в груди Стайлза сжаться, а его сердце забилось немного быстрее… но все это не имело значения. Дерек не мог снова стать статуей, поэтому лучше всего было вернуть его в Грецию, где он мог бы прожить свою гражданскую жизнь и, в конце концов, начать новую. Он не заслуживал быть привязанным к парню, у которого были серьезные проблемы с обязательствами и парализующий страх неудачи, наряду с тяжелым чувством вины за смерть своего друга. И именно поэтому они были в базилике, ожидая прибытия Питера. Дерек посмотрел на потолок и окружающие произведения искусства и сказал: -Это мило… но это не так красиво как дома. У нас были большие храмы. Красивые. Они были местами уважения и поклонения. Мы ничего в них не клали. Мы сохранили их как памятники нашим богам. Стайлз с любопытством спросил: -Кому из них ты поклонялся? Дерек улыбнулся. -Я поклонялся двоим. Никс и Аполлон. У Никс не было храма. Он сделал паузу и начал объяснять, но Стайлз прервал его: -Никс правит ночью, Аполлон — бог солнца-, пытаясь произвести на него впечатление, но затем Дерек улыбнулся, покачал головой и поправил его: -Это не так просто. Никс не просто богиня ночи охраняет всех, кто отваживается на это, будь они добрыми или злыми. Она мать богини дня, Гемеры, и даже Зевс благоговеет перед ее силой. Она не добрая и не злая. Она просто есть. И Аполлон больше, чем просто бог солнца. Он также бог всего, что пытается улучшить себя при свете дня: музыки, поэзии, искусства, стрельбы из лука, медицины… «-Он улыбнулся и сказал -Мне нравятся две стороны. Стайлз уставился на него и увидел яркий огонь в глазах Дерека, которого он раньше не видел. Разговор о том, что он любил, раскрыл его совершенно с новой стороны… и Стайлзу это понравилось. Сильно. Он вдруг пожалел, что они не встречаются с Питером, просто чтобы он мог провести остаток вечера с ним, незапятнанный, без каких-либо других воспоминаний о ком-либо еще. Однако это осталось фантазией, когда в поле их зрения появился Питер, стоящий в затененном углу церкви, одетый лучше всех во всей базилике, на этот раз в другом итальянском костюме и серебряном Rolex. Тьфу. Время стиснуть зубы. Они медленно подошли к нему, и Стайлз спросил: -Так… у вас есть удостоверение личности? — и Питер кивнул, вручая им конверт, отвечая: -Да. И кое-что дополнительно для вас двоих, — сказал он с самодовольной ухмылкой, и Стайлз внутренне застонал, задаваясь вопросом, что он наделал, уверенный, что у него появится еще одна причина ненавидеть этого человека… и его челюсть отвисла, когда он увидел, что еще было в конверте. -Ты… ты-ты… как ты…? Ухмылка Питера смягчилась до искренней улыбки и сказала: -Не беспокойся об этом. Наслаждайтесь этим и сделайте несколько воспоминаний с моим новым племянником. Он хлопнул Дерека по плечу и улыбнулся ему, и Дерек улыбнулся ему в ответ, в то время как Стайлз запнулся на его словах, а затем, наконец, сказал: -это уже слишком! Я не могу, мы не можем… Я не могу принять это! Ты, ты—ты должен взять свои слова обратно! Ты должен! ” Питер бросил на него обиженный взгляд, преувеличенно округлив глаза, а затем протянул: -Ты можешь, и ты это сделаешь. Это не стоило мне многого, но я знаю, что это компенсирует некоторые из моих прошлых ошибок с моей… проблемой отношения, как выразилась Лидия. Так что бери его. И прекрати пытаться вернуть это, — добавил он, толкая конверт обратно к Стайлзу, даже когда он пытался вернуть его ему. -Я не приму «нет» в качестве ответа. Наконец, Стайлз, казалось, понял, насколько он серьезен, поэтому он засунул статуэтку под свою спортивную куртку, а затем повернулся к Дереку и объяснил: -Эм… завтра мы едем в Грецию. Ты и я. Мы остановимся в пентхаусе лучшего отеля в Афинах на четыре дня, а затем отправимся на неделю в Ирландию, снова в пентхаусе, а затем вернемся в Бикон-Хиллз, в Штаты… где тебя ждет работа, а также квартира. Дерек посмотрел на него широко раскрытыми глазами, а затем перевел взгляд на Питера и сказал: -Ты… ты сделал это для нас? -Ну, в основном для тебя, согласно нашему разговору, — неохотно (и загадочно) признал он, но затем кивнул и сказал: -Но да. Я сделал это для вас обоих. Так случилось, что я верю в родственные души, а по моему опыту, они встречаются не так уж часто. -Он одарил их почти нежным взглядом… а затем заметил-Как Лидия и я. Один шанс из миллиарда… Стайлз фыркнул, но как только он повернулся, чтобы уйти с Дереком, он резко развернулся на каблуках, развернулся и заключил Питера в крепкие объятия, обеими руками обхватив его за шею. Прижавшись ближе и крепко сжимая его, он прошептал ему на ухо: “ -Спасибо, Питер. Затем он развернулся назад, прежде чем мужчина смог отреагировать, схватил Дерека за руку, и они вышли из базилики, направляясь обратно в отель в угасающем свете дня, оставив Питера далеко позади. Когда они уходили, Стайлз не мог не спросить: -Прости, но я должен знать…о чем вы говорили с Питером? В кафе этим утром? Это имеет какое-то отношение к… этому? -Он похлопал по карману, где были билеты и деньги, а затем подождал ответа. Дерек долго молчал, а потом, наконец, сказал: -Он задал мне несколько вопросов о моей семье. Я сказал ему, что моим отцом был император Деметрий, а моя мать была родом из чужой страны и уехала, когда я был ребенком, обратно на свою родину. Она оставила меня в храме и собиралась вернуться… Но так и не вернулась. Он сделал паузу. -Питер спросил меня, откуда она, и я сказал ему, что мой учитель сказал мне, что моя мать, что она была с севера. Из племени под названием калядоне. Питер назвал их кельтами, — заметил он, а затем сказал: -Меня обучал один из учеников Аристокла и воспитывала бездетная пара в Афинах. Я познакомилась с Леохаресом, изучая искусство, и он сказал, что я его вдохновил, поэтому я часами сидел перед ним, пока он лепил… и потом, однажды, я… я не знаю, что случилось, но я не мог пошевелиться. И я не двигался, пока ты не коснулся моей руки… Стайлз не был уверен, что сказать, так что остаток пути они прошли молча, сцепив пальцы, Стайлзу было интересно, о чем еще они говорили. Конечно, было больше вопросов, и он хотел знать ответы. Но пока он знал, что лучше не давить. В глазах Дерека появилось выражение, которое, он не был уверен, что ему понравилось. Раньше он был широко раскрыт и восхищался всем, как будто он был трехлетним ребенком, делающим свои первые шаги в мир, но теперь в его глазах был темный, почти задумчивый взгляд. Он был все так же красив, как и раньше, но теперь он казался… опасным. Стайлз отбросил тревожное чувство, когда они вернулись в свою комнату, и вместо этого начал собирать свою одежду по всей комнате, готовя их сумки к завтрашней поездке на самолете. Он все еще не мог поверить, что Питер сделал это для них, но у него было неприятное чувство, что за этим стояла другая причина, помимо просто доброй воли. Он снова взглянул на бумаги, вытаскивая их из кармана, а затем заметил адрес на квартире, который он дал Дереку. Он знал этот адрес. Это была старая квартира Питера на чердаке. Он был заброшен годами, но если Питер собирался подарить его Дереку, тогда это что-то значило. Это место долгое время принадлежало семье Хейлов; он знал это благодаря своему отцу, который, к сожалению, был слишком хорошо знаком с приходами и уходами этой семьи. Много лет назад был ужасный пожар, и Питер был единственным выжившим. Стайлз провел пальцами по краю бумаги, а затем сунул ее обратно в конверт. Он повернулся и сказал: -Ты не против снова разделить постель? Дерек кивнул. Затем Стайлз окинул его взглядом… и он замер. Дерек уже снял ботинки и спортивную куртку, расстегнул рубашку и расстегнул несколько верхних пуговиц. Он стоял там, босиком, в рубашке, накинутой на джинсы, из-под которой выглядывали волосы на груди, и его лоб был сосредоточенно нахмурен, когда он неуклюже пытался расстегнуть манжеты. Он почувствовал, как у него пересохло во рту. Ну… черт. Он не знал, что это было, но это зрелище было бесконечно сексуальнее, чем видеть его одетым только в полотенце и истекающим водой. Это было так, как будто он видел часть себя, на которую на самом деле нельзя было смотреть, только мельком увидеть краем глаза. Стайлз облизал губы и положил конверт на комод и обнаружил, что ноги сами несут его туда, где стоял Дерек. Когда он был всего в нескольких дюймах от нее, он сказал: -Вот… давай я помогу тебе с этим-, протянул руку и поймал пальцами один из своих рукавов. Совершенно не стесняясь, Дерек предложил его ему, и Стайлзу пришлось глубоко дышать, чтобы убедиться, что его руки не дрожат, когда он расстегивал три пуговицы, удерживающие манжету вместе. Когда он начал с другой, он спросил, пытаясь разрядить атмосферу, которая витала в воздухе: -Ты сказал, что тебя обучал ученик Аристокла. Кто такой Аристокл?» -Он был… философом, — осторожно сказал он. -У него было много идей, с которыми мой наставник был не совсем согласен», — добавил Дерек со слабой веселой усмешкой. «Вместо того, чтобы рассказывать мне о затерянных городах, мой наставник преподавал мне все предметы: историю, язык, математику, естественные науки, искусство… Я был неравнодушен к математике, но мне все это нравилось «. -Ты продолжаешь говорить «твой наставник», — сказал Стайлз, заканчивая с последним тумаком. -Я предполагаю, что у него было имя? Дерек кивнул, но затем опустил голову, как будто смутившись, и сказал странным тоном: -Да, он это сделал, но я боюсь, когда я это скажу, ты будешь…ну, я не знаю слова для эмоции -. Он сделал паузу, а затем признал, наклонив голову: -Он довольно хорошо известен в вашей истории. Стайлз только усмехнулся. -Ой, да ладно, я же не собираюсь знать, кто это. Я провалил философию. Дерек издал небольшой смешок веселья. -Тогда ладно. Его звали Аристотель. Стайлз чуть не подавился воздухом при следующем вдохе. Дерека обучал Аристотель? Подожди, но это было не… Стайлз быстро подсчитал в уме, а затем понял, да, что это было полностью точно по времени, но это означало… -Подожди. Тебя обучал Аристотель, но ты сказал, что твой наставник был учеником какого-то парня по имени Аристокл. Возможно, я мало что помню из своей истории, но я почти уверен, что Аристотель был преданным учеником Платона, так что здесь что-то не сходится», — запротестовал он, но Дерек покачал головой и сказал: -Платон был просто именем, которым он подписывался на документах. Его настоящее имя было Аристокл-, и Стайлз чуть не проглотил свой язык. Как, черт возьми, он мог быть родственной душой с таким мужчиной, как… ну как Дерек? Он на мгновение вытаращил на него глаза, а затем понял, что его пальцы слегка обхватили запястье Дерека там, где он расстегивал наручники, и он быстро отстранился, как будто его ужалили, и пошутил, пытаясь поднять настроение: -Дай угадаю, ты тоже наследник греческого престола-, и Дерек покачал головой и улыбнулся. -Нет. На самом деле я не гречанин. По крайней мере, по словам Питера, нет, — признал он, и Стайлз сделал двойной дубль. Он быстро объяснил: -Я был принят в дом Деметрия после того, как моя мама оставила меня в храме Аполлона. Они увидели во мне предзнаменование, поэтому принял меня к себе. Я мало что помню об этом… Только то, что мне нравились статуи. Стайлз уставился на него на мгновение, узнавая выражение его лица, а затем вздохнул и сказал: -Я потерял маму, когда мне было девять. Сколько… сколько тебе было лет? -Одиннадцать. Они долго стояли там, ни один из них ничего не говорил, а затем Дерек поблагодарил его за помощь, когда он снял рубашку, которую легко снял, так как манжеты были свободны, теперь в одних джинсах, а затем он посмотрел на Стайлза. Его глаза были серьезнее, чем Стайлз когда-либо видел, поэтому он не был слишком удивлен, когда Дерек протянул руку и провел пальцами по лбу и виску Стайлза, едва касаясь его волос. -Я…- Он сделал паузу. Проглотил. -Мне очень трудно не прикасаться к тебе, — сказал он голосом чуть громче шепота, его рука прошлась по шее Стайлза, а затем опустилась на затылок. Стайлз не знал, что сказать. Он прерывисто вздохнул, кивнул и заметил: -Да, я, эм… я вроде как заметил это-, а затем протянул руку и положил ее поверх руки Дерека. Ракурс был немного странным, но ему было все равно. Стайлз сглотнул… а затем сказал -Я, эм, я вроде чувствую то же самое. Дерек улыбнулся. -Я надеялся, что ты это скажешь. Он наклонился и прижался губами к его губам, и, боже, это было похоже… как будто часть его только что встала на место после слишком долгого отсутствия. Тихий звук вырвался у него, когда Дерек прижался к нему, их бедра выровнялись точно так же, как их рты соединялись, снова и снова, мягко, оба они привыкали к вкусу друг друга. Дерек был на вкус как… Ну, он был на вкус как он сам. Как… как ванильное мороженое из прошлого, как рожок мороженого, и самым ошеломляющим вкусом был он. Он был немного ошеломлен, но достаточно скоро он погрузился в это, а затем это был язык, влажный жар и, черт возьми, его нижняя половина определенно проявляла некоторый интерес. Он отстранился ровно настолько, чтобы сделать глубокий вдох, а затем снова погрузился в него, поднимая руки к волосам Дерека, прижимая его к себе, в то время как руки Дерека скользнули по его бедрам, притягивая его еще ближе. Мужчина медленно повел их обоих к кровати, и следующее, что Стайлз осознал, он лежал на спине с очень привлекательным мужчиной на нем, который, казалось, был полон решимости поцеловать его до смерти. Не то чтобы он жаловался или что-то в этом роде. Его все еще поражало, что всего два дня назад мужчина над ним был статуей. Он знал, что если он будет думать об этом слишком долго, он в конечном итоге отговаривает себя от лучшего, что когда-либо случалось с ним. Поэтому вместо этого он сказал своему мозгу заткнуться и позволить своему телу взять верх, когда Дереку удалось снять рубашку Стайлза, а затем его руки потянулись к штанам, и его мозг эффективно отключился, когда теплые пальцы обхватили его…черт возьми. Хорошо. Они делали это. Слава богу.