Игнотус

      На следующее утро после Самайна Гермиона подкараулила их в гостиной и буквально повисла на Гарри с требованием рассказать ей обо всем. Хватка юной гриффиндорки была такой крепкой, что некромант и сам не понял, как пообещал все рассказать после лекций. Проводив взглядом довольную Гермиону, он невольно поежился: — Ну и фурия, с такой только потомственный вампир справится. — Почему? — с интересом спросил Невилл. — Потому что с прокушенным горлом сложно что-то требовать. Хотя, не факт. Такая и из вампира веревки вить будет. А уж если окажется истоком… В общем, не завидую ее будущему мужу. — Так говоришь, как будто ее кто-то возьмет в жены, — фыркнул Драко. — А она согласия и не спросит. Единственный способ избежать интереса с ее стороны это найти себе предмет воздыхания. Как правило, на чужую собственность такие не претендуют. — Знаешь, после твоего рассказа, как-то вообще не хочется связываться с девушками, — Невилл с опаской покосился на ближайшую представительницу «прекрасного» пола, чтобы убедится, что она не смотрит в их сторону. — Не хочешь с девушкой, найди парня, — пожал плечами Гарри: — наследников при желании можно и через ритуал получить. До этого даже не-волшебники уже догадались. — Я думаю, нам пока рано об этом говорить, — сказал Драко, с едва заметным румянцем на щеках: — Тем более, нам давно пора на завтрак.       Гарри не стал с ним спорить. Гостиная Гриффиндора потихоньку наполнялась людьми и спокойно поговорить им все равно никто бы не дал. Он и так заметил пару любопытных взглядов, направленных на их компанию. Некромант в очередной раз мысленно проклял своего врага. Только Дамблдору было выгодно раздувать репутацию Мальчика-Который-Выжил. Похоже, в будущем директор хочет стравить его с наследником Кадмуса. И судя по тому, что многие называют Гарри героем, пережить эту схватку он, по планам директора, не должен. Вот только Хель об этом никто не говорил. Некромант нехорошо улыбнулся, представляя, какое посмертие будет у «великого светлого». Но ускорять теплую встречу он пока не будет. Жизнь без врага будет слишком скучной. Лучше пусть пока поживет. Заодно Гарри не будет расслабляться. Если он хоть что-то понимает в законах мироздания, его будущая пара будет в сотни раз хуже Гермионы, а значит, чтобы совладать с ней, некроманту нужны хорошие тренировки.

***

      Гарри даже не подозревал о том, что объяснить кому-то древние традиции проще, чем объяснить, почему о них никому нельзя рассказывать. Он десять раз успел обрадоваться тому, что решил начать свои объяснения с магии стихий и Колеса года. Как оказалось, у Гермионы был пунктик по поводу нарушения правил и потому в начале их разговора ни о какой запретной магии и речи не могло идти. К счастью для Гарри, магию стихий девушка таковой не считала и потому сразу же загорелась желанием узнать свою стихию.       Концепция прогулок на свежем воздухе и слияния с природой для пополнения сил быстро нашла отклик у дочери врачей. Несмотря на критичность мышления, девушка приняла и тот факт, что проведение праздничных ритуалов каким-то образом помогает развитию волшебного дара. Приняла пока что на веру и согласилась подождать до Йоля, чтобы потом убедиться в этом самостоятельно. А после поинтересовалась, почему же другие волшебники не проводят праздничных ритуалов. — Раньше проводили, — заверил ее Гарри: — причем не только волшебники, но и обычные люди. Ты не задумывалась о том, откуда появились такие болезни как рак? Еще тысячу лет назад ничего подобного ни у кого не было. И дело вовсе не в том, что люди не знали как находить болезнь. — Ты же не хочешь сказать, что ритуальное сожжение парочки деревяшек это лекарство от рака? — скептически спросила Гермиона: — А как же тогда эпидемии чумы? Помнится, они как раз были тысячу лет назад. — Семьсот. Это если ты говоришь о так называемой черной смерти, — поправил ее Гарри: — примерно в то же время, когда началась инквизиция. А вот первая эпидемия произошла за восемьсот лет до этого, когда христианство только пришло в Британию. Занимательные факты, правда? — То есть ты хочешь сказать, что это все из-за ритуалов? — спросил Невилл. — Отчасти. Магия повсюду. Она есть в самом обыкновенном камне, который лежит у нас под ногами и в каждом из нас. Даже в обычных людях, хотя зачастую они этого и не ощущают. Тому же камню все равно, что происходит вокруг. Ему достаточно уже того, что магия поддерживает сам факт его существования, а что с ним будет дальше, его не интересует. Нам, как вы понимаете, в жизни необходимо гораздо больше всего. Растения нуждаются в солнечном свете, животные в пище и сне, людям же нужно еще больше всего. Чем сложнее существо, тем больше у него потребностей и тем сильнее его ответственность перед магией. Задача дерева обеспечить нас своими плодами и древесиной, чтобы мы могли сделать из нее волшебную палочку. Единороги существуют для того, чтобы благословлять чистых душой и делиться с нами своей шерстью и рогом, чтобы мы могли сварить лечебное зелье. И так с каждым существом не важно волшебным или нет. Каждый живущий на этой земле вносит свой скромный вклад. В большинстве случаев, этот самый вклад идет на пользу именно людям. А за это нам, как самым высокоорганизованным существам, необходимо вносить самый главный вклад. Люди, не важно волшебники или нет, должны проводить ритуалы и чтить Магию. Таким образом они усиливают ее и компенсируют все то, что забрали себе. Чем больше вкладываешь, тем больше получаешь. Если же не проводить ритуалы, магии будет становится меньше. Как, собственно, и магов. — Но ритуалы ведь давно не проводили. Согласно твоей теории, мы все не должны иметь волшебные способности, — заметила Гермиона. — Ты не поняла. Не волшебников, а именно магов. Магами были Мерлин, Моргана, Основатели и другие выдающиеся личности, а волшебников у нас целый Хогвартс. Согласно моей теории, в мире существует некий минимальный запас магии, который поддерживает его существование. Как раз его хватает на то, чтобы рождались волшебники. Даже без ритуалов мы все равно возвращаем минимальный вклад. Так что если хочешь знать, ты по полезности сейчас примерно как дерево на опушке Запретного леса. Для жизни хватает, но и большего не жди. — А если проводить ритуалы? — В таком случае можешь стать сильнее. Твои родители, если будут участвовать, проживут лет на тридцать дольше и будут здоровее. Конечно, это не сравнится с тем, сколько проживешь ты сама, но тоже немало. Впрочем, ты убедишься в этом на Йоль. — Я вот одного не пойму, — неожиданно подал голос Драко: — сейчас ритуалы почти никто не проводит, но и чумы у нас нет. — Инквизиция, — объяснил Гарри: — фанатики начали уничтожать волшебников, а в ответ Магия уничтожила фанатиков чумой. Это как с огнем, который сжег все дотла вместе с заразой. Кстати, это как раз и произошло в 1666 году в Лондоне. Пожар, который произошел из-за новорожденного норвежского горбатого дракона сжег половину города и заодно остановил очередную эпидемию. Баланс так или иначе всегда будет восстановлен. Вопрос лишь в том, на каких условиях это произойдет для тебя. Именно поэтому нет никакого смысла рассказывать другим о ритуалах. Большинство волшебников устраивает быть деревом. Те же, кто хочет большего, сами ищут способ. — А почему тогда нам рассказал? — спросил Невилл. — Потому что дружба, как и большинство других похожих взаимоотношений, возможна только между равными. И как ни странно, тот факт, что я освоил магию своей направленности, вовсе не означает, что мне не нужны друзья. Уж поверьте, они нужны всем. — Ты сказал о равенстве, но Грейнджер ведь… — осторожно начал Малфой. — Ее знания примерно на том же уровне, что и у вас с Невиллом в сентябре. Узнает свою предрасположенность и быстро нагонит. А что касается твоего намека, мой кузен вообще лишен магии, что не мешает ему быть прекрасным человеком и одним из самых близких для меня людей. Отрекаясь от семьи и ставя себя выше того, кто лишен дара, ты рискуешь уподобится Уизли и стать беспамятным. Поэтому никогда не стоит презирать людей за то из какой они семьи. — Ты уже говорил о беспамятных, но я так и не поняла, кто они такие. — Те, кто отказались от своей семьи. Какой бы ни была ссора внутри семьи, есть негласное правило, некая черта, через которую нельзя переступать. Можно нарисовать на семейном портрете рога и усы, можно выжечь имя из родового гобелена или вырезать из колдографии человека. В сердцах можно обозвать человека, иногда даже ударить, но ни при каких обстоятельствах нельзя отрицать родство. Фраза «ты мне больше не мать, отец, сын, брат и так далее» разрывает семейные узы и в итоге волшебник как бы отделяется от семьи и становится просто однофамильцем. Вроде бы ничего такого, но поддержки семьи такой человек уже не чувствует. Вернуться в семью можно осознав свою вину и искупив ее перед человеком, от которого до этого отрекся. Чем раньше, тем больше шансов на успешное воссоединение. Если же этого не происходит, то такой человек становится беспамятным, то есть тем, кто не помнит о своей семье. И его дети тоже будут беспамятными до тех пор, пока не искупят вину родителя. Со временем такие семьи теряют магию и становятся обычными людьми, на которых этот статус уже не распространяется, но им приходится основывать семью с нуля. А про посмертие таких людей я уже говорил. Такие души никому не нужны. — А почему потомки страдают? — недоуменно спросила Гермиона: — Дети ведь не должны быть в ответе за родителей. — Все так, но чаще всего они воспитываются своими родителями и перенимают их мировоззрение и ценности, а значит и отношение к бывшей семье. Если потомок беспамятного осознает вину предка и ее перед магией, он получит прощение. Но иногда бывает и наоборот, беспамятный не только не хочет исправлять ошибку, но и продолжает нарушать законы Магии. Мелкие и не очень проступки накапливаются и в итоге все становится только хуже. Чтобы ты лучше поняла, считай долг перед магией наследственным заболеванием. Можно полностью излечиться, проведя сложную операцию, можно оставить все как есть и передать болезнь своим детям, а можно все запустить еще больше. Тот факт, что как минимум два поколения семьи Уизли называют беспамятным, говорит о том, что родители выбрали явно не первый вариант. — Но может им просто никто не сказал? — Сомневаюсь, — неожиданно сказал Невилл: — отец миссис Уизли лорд Прюэтт. Он мастер Чар и потому просто не мог не рассказать дочери правду о ее статусе. Он даже из рода ее изгнал, когда узнал о ее свадьбе. — А разве после этого он не стал беспамятным? Он ведь тоже отрекся от дочери, — спросила Гермиона. — Нет, как раз в этом случае все правильно. Беспамятный не может быть членом другой семьи. Вся семья тоже становится беспамятной. Поэтому уходя в такую семью девушка остается без поддержки своей семьи, а девушка из такой семьи должна пройти очищающие ритуалы и избавиться от своего долга. Ну, или как вариант, заключать не магический брак, но детей у них скорее всего не будет. В брачном союзе тоже важно равенство. — Но в плане брака некоторые консервативные семьи считают детей из обычных семей не ровней, — заметил Драко: — Тогда как дружить никто не запрещает. — Заблуждение на самом деле, — пожал плечами Гарри: — Но то, что ты не хочешь женится на Гермионе мы все поняли. Не расстраивайся, Мио, найдем тебе порядочного жениха, который не боится стоматологов. — Нам уже пора в гостиную, скоро отбой, — осторожно заметил Невилл.       Гарри наколдовал Темпус и понял, что друг прав. Он снял все заклинания, которыми защитил класс на время их разговора и выглянул в коридор. Для разговора Гарри специально выбрал класс, расположенный подальше от факультетских гостиных и потому за дверью никого не было. Это было как нельзя кстати, ведь до отбоя оставалось очень мало времени.       Вообще, мужской части их компании было наплевать на школьные правила, но из-за Гермионы они не стали задерживаться. Несмотря на некоторые закладки, непроизвольно созданные родителями девушки в процессе ее воспитания, у Грейнджер был неплохой потенциал для того, чтобы стать действительно хорошей волшебницей. Воздействовать на разум Гермионы он пока не будет. Все установки были созданы абсолютно естественным путем и не мешали ей жить.       Достаточно лишь создать благоприятные условия, чтобы девушка сама осознала наличие у себя закладок и избавилась от них. Это поможет ей получше изучить собственный разум и убережет их будущую дружбу. Еще в прошлой жизни Гарри понял, что помогать кому-то прибегая к ментальной магии можно в трех случаях: с позволения того, кому нужна помощь, в случае жизненной необходимости и в случае, если до и после вмешательства человек не узнает о наличии у него дара к ментальной магии. В противном случае его будут обвинять во всех смертных грехах.       Так что Гарри решил немного уступить и пока создать видимость того, что он придерживается правил. Не было ничего сложного в том, чтобы вовремя вернуться в гостиную Гриффиндора. Пару месяцев общения и Грейнджер сама будет подбивать их на ночные прогулки.       То, что они пошли не по той лестнице, Гарри понял только когда обнаружил запертую дверь на том месте, где по идее должен быть коридор. Закрытых дверей в Хогвартсе хватало. Они каждый день сталкивались с десятком дверей с сюрпризами. Одни надо было погладить, на другие нажать в определенном месте, третьи и вовсе были обманками. Учитывая многочисленные лабиринты коридоров и перемещающиеся лестницы, воевать еще и с дверями Гарри не хотел. Поэтому он применял хорошо знакомое с прошлой жизни сканирующее заклятие.       Его он узнал от одного из гоблинов, с которыми его познакомил Антиох. Кривоклык обожал создавать разные шкатулки с секретами и неоднократно предлагал всем желающим попробовать взломать его защиту. Игнотусу один раз удалось открыть одну из шкатулок и в качестве приза Кривоклык научил его полезному заклинанию, которое показывало наложенные на тайник чары. Как ни странно, но даже со сканирующим заклинанием ему удавалось взломать лишь треть всех шкатулок Кривоклыка.       Заклинание показало, что дверь можно открыть с помощью обычной Алохоморы. Никаких дополнительных чар не было и в помине, но интуиция почему-то советовала быть предельно осторожным. Вместо Алохоморы на дверь легло заклинание прозрачности. — Ой, что это? — в коридоре за дверью было темно, но друзья смогли рассмотреть очертания чего-то большого. — Не знаю, сейчас посмотрим. Люмос, — на друзей смотрело шесть любопытных глаз. Гарри бы даже назвал их красивыми, если бы к ним не прилагалось три клыкастые пасти одного очень голодного песика, который увидев их начал рычать. Некромант знал до обидного мало различных волшебных существ, поскольку это был не его профиль, но конкретно этого он узнал сразу же: — Ты где должен быть, блохастый мешок с костями? Скулишь? Правильно! Я твоей хозяйке все расскажу, будешь знать, как по всяким коридорам разгуливать! — Гарри, а кто это? — с опаской спросила Гермиона. — Это любимый песик Хель, который вместо того, чтобы прохлаждаться в нашем мире, должен сейчас врата охранять. — пес после его слов заскулил еще громче. — Эм, вообще-то это не тот цербер, — осторожно заметил Невилл: — Это всего лишь потомок того цербера, он из Греции, там разводят эту породу. Мне дядя Элджи рассказывал. — Вы хотите сказать, что это неразумная полукровка? — на этот раз пес заскулил обиженно: — Ну хорошо, хорошо, полу разумная, доволен? В любом случае, ему в школе не место. — А может ты его как тролля? — робко предложила Гермиона. Похоже, страх перед адским созданием был куда сильнее, чем перед темной магией. Хорошо еще, что на стенах не было ни одного портрета, который мог бы подслушать слова девушки и передать их кому не надо. — Сравнила тоже, — не удержавшись, фыркнул Гарри: — Тролль примитивное существо, которое в лучшем случае можно научить выполнять элементарные действия. Камни таскать, к примеру. А это — цербер, пусть и недоделанный. Творение Хель, на минуточку, а она просто так никогда ничего не создает. — Церберы прекрасные охранники, — подтвердил его слова Драко. — И этот тоже что-то охраняет, взгляните на люк под его лапами. — Так или иначе, а у нас тут с вами второй монстр за два дня. Не многовато ли для учеников, которые учат магию всего два месяца? — спросил Невилл. — В самый раз, — пожал плечами Гарри: — Зато я понял, почему Хогвартс называют самой лучшей школой магии. — И почему же? — Потому что до экзаменов доживают не все. Зато те, кто доживают, автоматом получают Превосходно. Так показатели успеваемости высокие, вот и получается, что Хогвартс лучшая школа. — Знаешь, в твоих словах есть логика. Недаром меня отец хотел отправить учится в Дурмстранг, — сказал Драко. — Там же учат темную магию! — возмутилась Гермиона. — Как же вы достали со своей темной магией, — проворчал Гарри, которого эта тема злила даже больше, чем Малфоя: — Нет темной магии и светлой нет. Есть нейтральная первого уровня, стихийная и нейтральная магия высшего уровня. Больше никакой. — Я не слышала о таком делении, — удивленно воскликнула Гермиона. — То, что нам преподают здесь это нейтральная магия первого уровня. Общие заклинания, которые одинаково хорошо даются волшебникам разной стихийной направленности. О магии стихий я тебе уже немного рассказал.       Ее могут применять волшебники уровня выше среднего и только ту, к которой есть наибольшая склонность: к воде, огню, воздуху, земле, жизни, смерти, крови и разуму. В начале обучения она может быть не так ярко выражена, но чем больше учишь, тем легче тебе даются заклинания твоей стихии и тем тяжелее применять заклинания других стихий. Иногда родство может быть не с одной, а с двумя стихиями. Тогда у тебя есть возможность выбрать специализацию на границе двух стихий. То есть ты сможешь в полном объеме применять заклинания, доступные волшебникам и той и другой стихии, но лучше всего будут получаться те, что на границе между твоими стихиями.       И еще есть нейтральная магия высшего уровня. Она доступна далеко не всем и в разном объеме. Это так называемая магия эмоций, когда ты вкладываешь в свое заклинание не только магию, но и эмоцию определенного заряда: ненависть, гнев, радость, любовь. Вот их как раз можно было бы разделить на темные и светлые, но весь фокус в том, что волшебнику одинаково хорошо даются и те и другие. Это как маятник: чем сильнее раскачивается, тем сильнее получается заклинание со знаком плюс, но тогда и злое заклинание получится той же силы. Большинство волшебников, которые используют такие заклинания это боевые маги. Они способны раскачивать свои эмоции так сильно, что могут впасть в боевой транс. В этом состоянии их почти невозможно победить. Опасность в том, что далеко не каждый способен выйти из этого состояния. Еще меньше людей могут остаться нормальными в повседневной жизни, — Гарри снова вспомнился Антиох. Что ни говори, а его брат был одним из самых лучших боевых магов. — Ну, раз уж мы не собираемся ничего с ним делать, надо думать, как добраться до гостиной. Вряд ли он нас пропустит, — резонно заметил Невилл. — Ну, я мог бы договориться по старой памяти, — предложил Гарри: — Но боюсь, вы пока не готовы испытать на себе приступ его дружелюбия. — Да уж, я как-нибудь и без этого проживу, — кивнул Драко, слегка побледневший от перспективы более близкого знакомства с цербером. — Тогда в обход. Лестница повернется с минуты на минуту. Мы, конечно немного опоздаем, но думаю даже Гермиона… — девушка кивнула: — согласится с тем, что это совершенно оправдано. — А с этим что делать? — Невилл кивнул на дверь. — Ну, я бы Дадли показал. Ни у кого нет фотоаппарата? Жаль. Ну, тогда я просто сниму с двери заклинание прозрачности и мы об этом забудем. До завтра. — А завтра что? — с интересом спросила Гермиона. — А завтра, друзья мои, мы пойдем к единственному человеку, который сможет ответить на все интересующие нас вопросы: к профессору Кеттлберну.