Флешбек

      В Калифорнию люди едут в основном потому, что там не бывает снега. Вы можете спросить любого американца о Калифорнии, и он непременно скажет, что там приятный ландшафт, большинство населения белые, мэр демократичный мужик, а здравоохранение занимает лидирующие позиции среди штатов. Но это полная чушь! Потому что в Калифорнию едут исключительно из-за отсутствия снега, возможности полюбоваться на сёрфингистов, вздрочнуть на волейболисток в купальниках и реального шанса за полчаса дороги оказаться в любой точке, которая только может заинтересовать.       И если б это была новомодная реклама Калифорнии, то ведущий непременно добавил бы ненужную информацию о недорогих ресторанах, насыщенности магазинов морепродуктами и свежими фруктами да овощами. А теперь представьте всё это на фоне красивых пляжей или у подножия высоченной горы, а может, даже около летнего белого домика за таким же белым заборчиком, который точно окажется мечтой любого американца.       Наруто выключил телевизор — всё равно по всем каналам рассказывали о чёртовом природном катаклизме, который случился в разгар декабря. Кто бы мог подумать ещё пять лет назад, что в тихом районе Сакраменто можно столкнуться с неожиданным снегопадом, резким падением температуры и совершенной неготовностью властей бороться с сугробами.       Из-за выпавших осадков большинство дорог перекрыли (потому что резина у всех летняя, камон, — машины застревают, даже не выехав со двора), выезды из города были под запретом, а мэр с экрана только и делал, что обещал как можно скорее разрешить небольшие трудности. К слову, Наруто эти трудности совсем не казались небольшими. Он ещё вчера вечером планировал отправиться в родной город, чтобы быть дома аккурат в сочельник: хотелось увидеть родителей, посплетничать с сестрой и разделить Рождество с Саске.       Себе признаться было не так трудно — Наруто скучал. Он вспоминал школьные годы: тогда казалось, что нужно поскорее убраться из этого проклятого города, где издеваются над недостатками слабых, школьная любовь представляется не в образе розововолосой красавицы, а чернявым мальчишкой с ломающимся голосом, и родители больше заняты проблемами городского совета, чем детьми.       Единственной, кто никогда не смеялся над несуразным и вечно влипающим в неприятности Наруто, была его сестра. Она по-доброму журила его, вспоминала неловкие моменты и подшучивала над неудачами — но никогда не давала брата в обиду. Помнится, именно она стала той боевой подругой, которая отстаивала его в школьных коридорах, в кабинете директора и перед родителями дома.       Он скучал по их посиделкам перед телевизором, по первому признанию в симпатии в тишине комнаты под одеялом с фонариками, по поеданию вредной пищи, пока все на работе. Она же поддержала Наруто, когда он пришёл весь вымокший с прогулки и шептал ей «боже мой, я так люблю его, ты даже не представляешь, боже мой», когда он решил отправиться учиться в Сакраменто, когда вместо дипломата решил стать графическим дизайнером.       Жизнь та ещё сварливая сучка, поэтому этих «когда» была ещё целая сотня — всех не перечесть. Но он любил сестру за каждую поддержку, невысказанные добрые слова и то, как она превращалась в маленькую девочку, стоило им остаться наедине. С парнем Карин он тоже познакомился первым — она ждала одобрения брата, только потом уже соглашалась на свидания. Это было их негласное правило, константа.       В пятнадцать в их маленький мирок ворвались Саске с Сакурой — те были ровесниками, но совершенно из иного круга общения. Родители привозили их на дорогих машинах, забирали сразу после школы, а на обеде они никогда не разрешали подсаживаться, занимая вдвоём целый столик. Как так получилось, что они начали общаться, никто так и не понял.       Саске мечтал поступить в Беркли на юриста, Сакура — поближе к своему другу детства — на медицинский, а Наруто с Карин не строили планов. Наруто представлял, что его могут взять куда-то разве что на спортивную стипендию, но школьные кружки обходил стороной, никогда всерьёз не увлекаясь баскетболом да регби, а Карин подумывала окончить кулинарные курсы, не стремясь получить степень.       Жизнь повернулась неожиданной стороной: Сакура улетела в Нью-Йорк с родителями, Саске всё больше времени стал проводить с Карин и Наруто, а школьные годы давались всё труднее.       Наруто стал ввязываться в драки. Это получилось совершенно случайно: кто-то пустил слух, будто Карин завоевала дружбу Учихи непременно через постель, а Наруто — просто дополнение к парочке. Как-то так и вышло, что однажды его подкараулили на углу собственного дома, а адекватного разговора не вышло. Девчонку бить несолидно, да и та могла пожаловаться Саске, а вот Наруто молчал бы — потому и решили действовать через него. Логику их действия имели бы, если б хоть часть сплетни была правдой.       Единственное, в чём подростки не ошиблись: Наруто действительно никому не стал говорить. За Карин он боялся всей душой, понимая, что сестру надо защитить любыми способами, а перед Саске было банально стыдно. За слабость, за невозможность постоять за себя, за порушенную репутацию. Перед Учихой хотелось быть самым сильным, показать, что он никого не боится, выглядеть в его глазах лучше, чем на самом деле. Тогда это списывалось на загоны мальчишек, дух соперничества, впоследствии — на первую влюблённость и желание получить хоть капельку взаимности.       Наруто иллюзий не строил — Учиха был мудаком. Но мудаком любимым.       — Ты слишком добрый, такие в нашем мире не выживают, — говорил тот вечерами, а Наруто только зубы стискивал, чтобы лишнего слова не вымолвить. Понимал, что не всё только на силе строится.       Телефон зазвонил неожиданно, отрывая Наруто от размышлений о дороге. Было уже совершенно ясно: выбраться к родным на праздники не получится — и тут же горечь поперёк горла встала. Хотелось быть рядом с любимыми людьми, до дрожи в пальцах хотелось.       — Да, Карин, привет, — неловко начал Наруто, сдерживая эмоции.       — Ты успел уехать до метели? В интернете пишут, что выезд из города закрыт. — Даже по голосу было слышно, что сестра улыбалась. Она недавно узнала о беременности и теперь светилась, как ёлочная игрушка. Суйгецу хоть и был задиристым в подростковом возрасте, но сейчас определённо стал образцовым папашей — не отходил от любимой жены ни на шаг.       — Не успел, если честно. Собирался ещё вчера, решил переждать — и всё, наутро из-за снега даже цвет собственного забора разглядеть не могу. — Наруто чувствовал вину и тоску. В доме, который он снимал, даже ёлки не было: как-то несподручно покупать рождественские атрибуты и украшать место, в котором не планируешь отмечать. Вот подарки были — стояли ровной стопочкой около письменного стола и блестели яркими обёртками, на это не было жаль потраченного времени.       — Тогда никуда не выходи: власти пишут, что, пока снегопад не закончится, следует оставаться дома. — Наруто понимал, что Карин волновалась, но её беспечное отношение к тому, что праздновать он с ними не будет, слегка задевало.       Родители готовились к Рождеству несколько месяцев: подгадывали, чтобы родные собрались вместе, узнавали про отпуска. Никто не должен был уйти без черничного пирога Кушины и наставлений Минато на предстоящий год. Наруто помнил, как в детстве у них не было времени на семейные торжества, как приходилось храбриться перед сестрой, что его это не волновало, как в сочельник на последний школьный год он прибежал к Саске и всю ночь они делились планами на жизнь.       Саске хотел детей, признавался, что большая семья, как сейчас, для него идеал. Хоть Итачи и уехал несколько лет назад, он всё равно оставался примером для подражания. Наруто поделился, что отправил документы в колледж Сакраменто, прошептал, что, кажется, его взяли. Горько усмехался, когда рассказывал, что переезд так далеко может вытравить чувства к человеку. А вот имя того, кто ему нравился, так и не назвал. Хотя казалось, что Саске искренне заинтересовало это и он расспрашивал всю ночь не просто из любопытства.       — Наруто? Ты меня слышишь? Даже не думай выходить из дома, — настояла Карин, добавив в голос грозных ноток.       — Конечно, малышка, куда же я. Сейчас открою «Нетфликс», сварю шоколад, и поверь, у меня будет лучшее Рождество в истории. — Наруто надеялся, что звучал убедительно, потому что чувствовал себя разбито.       — А вот лучшее Рождество я тебе обещаю, — засмеялась Карин, — ладно, люблю тебя, дубина, мне пора.       — Давай, малышка, счастливого Рождества.       — Счастливого Рождества.       Наруто не собирался варить шоколад, да и телевизор включать — тоже. Ему хватало радостных криков с улицы и огней гирлянд, пробивающихся через неплотные шторы. Он вспомнил, как помогал украшать дом в детстве — выбирал на распродаже самые яркие шары и длинные гирлянды, — как танцевал под старушку Бренду Ли, классику Бобби с его «Jingle Bell Rock» и любимого Фрэнка, не подпевать которому было невозможно.       Намного позже он показал Саске коллекцию дисков, подходящие только к старому плееру и магнитофону. Они втроём с Карин переслушивали все имеющееся и бежали на кухню баловаться горячим шоколадом: Наруто его всегда готовил по памяти из детства — ещё одно воспоминание, которое делало его таким, какой он есть сейчас. Саске приносил печенье из дома и, закатывая глаза в своей манере, произносил: «Их всё равно много, девать некуда».       И ёлку они наряжали втроём: Сакура немного не успела к первому совместному Рождеству — её забрали как раз вначале декабря. Но в то время она ещё звонила Саске, писала ему в Фейсбуке и делала репосты в Тамблере, общались они часто и обо всём. Постепенно разговоры сошли на нет, и Наруто пытался убедить себя, что когда они разъедутся, то с ними такого не случится. Он мечтал перерасти влюблённость, оставить о ней только приятные воспоминания и уверенно с улыбкой качать головой на мысли, начинающиеся с «а если…». Но при этом не хотел прекращать общаться. Он хотел побывать на свадьбе Саске, увидеть его детей, пожелать ему всего наилучшего с избранницей. Да и просто посмотреть на ту девушку, которую Учиха полюбит. Наруто уже по-доброму ей завидовал.       Саске был редкостной сучкой. Но стоило ему впустить людей в свою зону комфорта, как от бесящего мудачества не оставалось и следа. Наруто видел, как тот осаждал парней из школы, которые сплетничали о Карин, как угрожал Суйгецу и уверял того, что у девушки два брата — пусть и не по крови, — как общался по телефону с мамой и Итачи. Наруто хотел такого отношения к себе, но надеяться не смел, пресекал все эти мысли на корню, довольствуясь тем, что есть.       Уезжая в Сакраменто, Наруто забрал альбом, что они успели оформить, перед тем как все увидят огни больших городов. Он взбежал по лестнице на второй этаж, надеясь найти его среди тетрадок, что остались после выпуска из колледжа, и впервые за вечер улыбнулся. Ему хотелось увезти из дома воспоминания, а фотографии — самое живое подтверждение того, что всё произошедшее с ним настоящее. На телефоне хранились ещё и видео последних лет в школе, которые он заботливо скачал с ноутбука.       Довести задуманное до конца ему не дал раздавшийся стук в дверь. Поиски альбома пришлось отложить на время и сначала посмотреть на того, кто решился выйти в такую метель. Он предположил, что это газетчики или сектанты, потому что более сумасшедших людей не знал. Готовясь сказать, что на рассылку прессы он не подписан, а в секту вступать не намерен, Наруто открыл дверь.       На пороге стоял Саске: весь в снегу и с чемоданом.       — Санта, вот, блядь, точно Санта, — шептал Наруто, кинувшись обнимать друга. Даже если у него и были ещё какие-то мысли, он ни за что не мог бы их припомнить. Узумаки пытался позорно не разреветься, не веря, что один из самых близких людей рядом.       Саске за год совсем не изменился, разве что стал чуть шире в плечах да стиль в одежде поменялся на более соответствующий возрасту. Наруто тут же приметил, что сам до сих пор ходил в разношенных конверсах и толстовках за двадцать баксов. Стало немного стыдно, потому что и дверь он открыл в старой футболке и ещё школьных шортах.       — Так и будем обниматься на пороге? — привычно усмехнулся Саске (вот кого уж точно не волновала одежда), но руки даже не попробовал убрать — так и повёл Наруто в дом, далеко не отпуская.       — Санта, ты входом ошибся. Ты не такой уж толстый — мог бы и пролезть в дымоход. — Наруто не желал разжимать пальцы, намертво вцепившись в пальто. Он помнил, что в чудеса верить опасно — его ещё мама этому учила. Не стоило надеяться на благосклонность Вселенной — только собственные силы и упорный труд могут привести к результату, а чудес не существует, это лишь выдумки.       И так страшно поверить в волшебство, так страшно довериться — а как иначе объяснить появление Саске, он не знал. На улице метель, дороги перекрыты — но вот он здесь, его друг, что остался далеко, остался в городе с запретными влюблённостями и юношескими надеждами. Там, откуда хотелось сбежать. Там, куда нестерпимо хотелось вернуться.       — Тш-ш, — Саске погладил Наруто по спине, успокаивая. Безмолвно говоря, что он здесь, рядом, уходить не собирался и теперь точно всё будет хорошо. Показывал, что они больше не одиноки.       — Как ты добрался? — спросил Наруто, когда обниматься дольше было уже просто неприлично. Он отошёл к дивану и жестом показал, куда повесить пальто и поставить обувь.       — Олени подбросили, — саркастично заметил Саске и подвинул Наруто на диване.       Он и мечтать о таком подарке не смел. В школе Учиха считал все эти посиделки сущей ерундой и на большие торжества не ходил, предпочитая их и не устраивать. На собственный день рождения он часто сбегал на весь день, чтобы никто даже не заикнулся о празднике, а на восемнадцатилетие Наруто похлопал того по спине и подсунул в школьный шкафчик маленькую коробочку. Правда, коробочку Наруто до сих пор хранил в самом дальнем углу шкафа.       Только Карин удостаивалась классического «С днём рождения!» и приличного поздравления. Наруто на неё не обижался — знал ведь: любимая сестра заслужила комплименты и слов о том, как она важна и нужна. А он мальчишка — ему всё это ни к чему. Пусть и хотелось.       — Я так рад, что ты здесь, не представляешь. — Наруто всё ещё не верил в происходящее, всё это казалось ему сном. Настроение скакало как на горках: ещё вчера он воодушевлённо собирался в поездку, сегодня проглатывал обиду и убеждал себя не расстраиваться, а спустя пару часов уже сидел в компании до сих пор любимого человека, и даже нужных слов не находилось, чтобы с ним поговорить.       Так много хотелось рассказать: как он учился без него, как любил свою профессию, как пытался построить отношения и как не смог забыть. Хоть пытался, честное слово, пытался. А ещё хотелось поведать, как тосковал без поддержки сестры, несмотря на то что по Скайпу каждый день общались, как ночами ему глаза смоляные снились и как маму обнять мечтал. И ещё — что он пугался первые месяцы города, что боялся неодобрения соседей и что с учёбой не справится.       Наруто теперь всё это казалось таким пустяком, и юношеское «переболит, забудется» не забылось, а только окрепло. И вроде видел уже Саске в прошлом году, когда оба в родной город возвращались, — а всё равно насмотреться не мог. Всё пытался углядеть ещё какие изменения, безмолвно выпытать новости, даже самые незначительные. Смотрел и думал — а может, в этот раз у него уже есть девушка, вдруг дома её оставил.       И сразу успокаивался. Даже если и есть, сейчас Саске всё равно рванул к нему в Сакраменто и метели не испугался.       — Мы боялись, что ты, придурочный, рванёшь домой и погода тебя не остановит. — Учиха облокотился о спинку дивана и посмотрел на Наруто. — От тебя всего ожидать можно, примёрзнешь где-нибудь, и искать придётся, решили, что так быстрее.       — Ой, брось, кто бы говорил. Я посмотрю, ты тоже приехал сюда неизвестно на чём, а если бы в сугробе застрял? Написал бы хоть — я встретить бы вышел, — Наруто не злился — слишком велико было счастье, — но толику недовольства высказать был обязан. Всё-таки поступок Саске действительно мог закончиться непредсказуемо.       — Санта Клаус не терпит в помощниках людей. — Наруто на это только рассмеялся и махнул рукой на друга.       За вечер они ещё успеют наговориться, а если распогодится, то даже можно осмелиться предложить поехать назад: к родителям Саске, к родственникам Наруто. Он уверен, что Учиха тоже толком не видел родных, потому что работа отнимала всё свободное время, а с такой занятостью домой не накатаешься, даже если очень хочется.       Узумаки вспомнил, как на первом курсе пытался встречаться с родителями и сестрой хотя бы раз в месяц и как это закончилось усталостью, недосыпом и баснословными тратами на проезд.       — А Санта выпьет со мной чаю? Прости, в моём доме нет молока и печенья, — Наруто подмигнул Саске и пошёл на кухню — он до сих пор помнил, что кофе тот не переносил да и чай пил только с травами: ромашкой или чабрецом.       — Не быть тебе хорошим мальчиком в этом году. — Саске направился следом, остановился в дверях и прислонился к косяку.       Наруто оглянулся и приказал себе долго на такую картину не смотреть. Друг выглядел на его кухне привычно, хоть и был на ней первый раз. Возможно, такое впечатление складывалось из-за показной уверенности, а может, Наруто просто хотелось в это верить, но Саске вписывался в интерьер, будто интерьер создавался под него.       Узумаки вспоминал, как Карин уговаривала его купить тёмные шкафчики, как долго выбирала салфетки на стол и как они объездили полгорода в поисках кофемашины под цвет дуба. Саске не участвовал во всём этом, но советы по Скайпу давал исправно, особенно — когда Карин заявила, что комфортно чувствовать в доме Наруто должны все.       Родители радовались самостоятельности детей, а Карин уверяла, что, потренировавшись на доме брата, и до родительского особняка доберётся. Те только головами качали и улыбались — девочка совсем взрослой стала.       Скорее всего, именно поэтому, вспомнив, как сестра хлопотала над дизайном, Наруто было легко представить их всех троих в его кухне. Не хотелось признавать, что запрещал себе мечтать, как проснётся однажды утром, а Саске будет пить свой чай, снова переложив все столовые приборы в какой-нибудь другой ящик.       — И надолго ты к нам? — Чтоб скрыть смущение от мыслей, Наруто отвернулся к закипевшему чайнику.       — Насчёт этого… — начал Учиха и замолчал.       Наруто тут же страшные картины представились, потому что помнил он такое выражение лица — последний раз его в школе видел. Тогда к Саске девушка подошла в симпатии признаваться да на выпускной бал позвать. Отказал он тогда жёстко — та заплакала, а Саске ещё долго в коридоре стоял с таким лицом, будто Вселенная рухнула. Казалось бы, в столовой в сторону своего столика посторонним не разрешал даже смотреть, а тут из-за девчонки переживать начал.       Ещё Наруто вспомнил, что Саске выглядел так же, когда пришлось признаваться, что итальянскую вазу Кушины разбили именно они. Учиха хотел было даже заикнуться об оплате, но Наруто вовремя успел закрыть ему рот. Получили они знатно, но выражение глаз Саске Наруто почему-то запомнилось.       — Похоже, я сюда навсегда, — уверенно продолжил Саске, будто и не было заминки в разговоре. Он посмотрел на Наруто, но с места не сдвинулся, ожидая реакции.       — Как это навсегда? Тебе нельзя навсегда, — выпалил Наруто и тут же отвернулся, разливая чай в чашки. Не хотел он этого разговора — желательно никогда, — но Саске умный, не смог бы оставить эту фразу без вопросов. — Почему?       — Из офиса в Беркли переводили юристов в Сакраменто, и я вызвался. — Учиха взгляда не отводил, потому что бежать было некуда в такую погоду, а поговорить им действительно стоило.       — Зачем? — Наруто отставил чайник и повернулся — всё равно руки тряслись и не слушались.       — К тебе, — это объясняло всё и ничего одновременно.       — Чёртов Санта Клаус накурился, — произнёс Наруто и приблизился к Саске, обняв его.       Он выдохнул ему в шею и прижался ближе.       — Я же всё правильно понял? — после паузы спросил Наруто, спохватившись. Потому что крайне неловко, если смысл слов заключался в старой дружбе или удобстве соседства.       — Посмотри на меня, — сказал Саске и поцеловал, — ты всё правильно понял.       — О боже мой, Санта Клаус точно накурился — как ещё объяснить, что он решил исполнить все желания разом? — спрашивал Наруто между поцелуями и прижимался сильнее.       Наруто помнил, как рассказывал Карин о чувствах к Саске, и та в шутку сказала, что им поможет только рождественское чудо, не иначе. Кто же знал, что та родилась не только любимой сестрой, но ещё и пророчицей. Она, как оказалось, была умнее их, вместе взятых, потому что говорила «оба дебилы».       Сейчас и фразы все приобрели смысл, и потерянные шансы, когда Наруто всё списывал на «а вдруг показалось», и сарказм сестры, когда та отвечала на слухи «Саске любит блондинок, придурки».       — Тогда пусть исполнится ещё одно, — произнёс тихо Саске, и Наруто услышал, как в незакрытый дом кто-то вошёл, намеренно грохоча.       — Сюрприз! — раздалось из гостиной, и Наруто посмотрел на Саске с неверием.       — Иди.       И Наруто пошёл. Пошёл, потому что какая разница, есть ли снег в Калифорнии? Может, и правда природный катаклизм, аномалия, как и всё то, что случилось с ним за один день накануне Рождества. И даже если нет волшебства, а Санты не существовало, это совсем неважно. Он обнимал Карин, наблюдал, как родители переговариваются с Суйгецу, чувствовал присутствие Саске и был уверен: это станет лучшим воспоминанием за всю жизнь, потому что именно в этот момент он был счастлив.