Зачем звезды светятся? Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог отыскать свою.
— А куда мы идём? Голос Мии, тихий, но тем не менее отчётливо слышимый в полупустом доме, касается слуха оборотня. Девушка покорно, без тени сомнения следует за ним, ориентируясь в потёмках лишь на его широкую спину. — Потерпи немного, и узнаешь. Макс знает обо всём, что творится с ней. Ему не нужно задавать вопросов, не нужно гипнотизировать, чтобы получить ответ. Он просто чувствует каждую эмоцию, что сплелись в комок у неё в груди, и лучшее, что он может сделать, — дать ей место, где Мия сможет, наконец, отпустить все свои тревоги. Мия врезается в спину волка, когда тот неожиданно останавливается. Вокруг темнота, и практически ничего не видно, но девушка пускает в ход свои «новые», обострённые чувства и понимает — на чердаке нет никого, кроме них двоих. Она протягивает руку вперёд в надежде нащупать плечо Макса, ухватиться за него покрепче, но пальцы сжимают пустоту. Сердце пропускает удар, а сознание уже начинает судорожно просчитывать возможные исходы, как волк вдруг возникает справа от девушки. — Я здесь, — Мие удается смутно разглядеть его лицо: он так доволен собой, что даже не пытается скрыть радостной ухмылки. — Испугалась? Девушка пихает оборотня локтем в бок, но Макса это лишь забавляет. Рукой он находит её талию и чуть тянет Мию на себя. — Не бойся, идём со мной. Она и не боится — когда рядом он, в её душе нет места страху. Мия безоговорочно верит ему и твёрдо знает: пока они идут рука об руку, нет на свете ничего, что сможет навредить ей. — Тут лестница, — голос Макса звучит почти над самым ухом девушки. Своей рукой он кладёт ладонь Мии на перила. — Она винтовая. Поднимайся аккуратно.***
Макс поднимается на крышу следом, на каждый его шаг лестница отзывается скрипом. Только Мия ничего этого не слышит — запрокинув голову, она смотрит на усыпанное яркими звездами темное небо. Оно так сильно поглощает её внимание, что девушка не сразу замечает ладонь Макса на своём плече. — М? — резкий поворот головы вызывает неприятный щелчок в шее, Мия морщится от боли. — Так не очень удобно смотреть, — на губах оборотня легкая полуулыбка, и девушка совсем забывает о боли при виде неё. Макс располагается на расстеленном пледе и хлопает ладонью слева от себя. — Ложись. Взгляд волка тут же устремляется в небо, и Мия без промедления садится рядом. Быстро сбросив с себя джинсовую курточку, девушка аккуратно сворачивает её и кладёт для удобства под голову. Локоть девушки случайно задевает плечо Макса, и они замирают, соприкасаясь миллиметрами кожи. Мия прикрывает глаза, наслаждаясь запахом леса, прохладой ночного воздуха и контрастным теплом тела лежащего рядом Макса. В тишине чувства обостряются еще сильней, девушка слышит, как мерно отбивает свой ритм сердце в его груди. Стоит ей прервать молчание — и хрупкое очарование момента будет безвозвратно потеряно, а сам этот чудесный миг навсегда останется в прошлом. И Мия прикусывает язык, хоть душой и жаждет болтать с Максом всю ночь напролёт. — Я слышал ваш разговор с Ральфом, — голос волка заполняет установившуюся тишину, и Мия распахивает глаза, словно вырванная из прекрасного и безумно приятного сна. — Слышал или подслушивал? — спрашивает она. К собственному удивлению Мия отмечает, что уже добрых полчаса не вспоминала о перипетиях судьбы, погрузивших её в мир вампиров и оборотней. Учитывая, что последние две недели все её мысли, днём и ночью, были только об этом. — И то, и другое. В его голосе звучит усмешка, и Мия сразу «раскусывает» его тактику — говорить о грустном весёлым тоном. Как ни странно, в случае Макса она безотказно работает: его слова, интонация источают спокойствие, уверенность и завидное самообладание. Наверняка и перед лицом опасности он будет так же выдержан и невозмутим, как сейчас. Мия быстро прячет возникшую на лице улыбку. — Я просто подумал, что, возможно, — Макс вдруг повторяется и делает определённый акцент на последнее слово. — Возможно, тебе захочется поговорить о… — О том, как это всё меня пугает? Оборотень удивлен не меньше самой Мии: он не ждал от неё мгновенной реакции, да и сама она не сильно хотела делиться. Макс поворачивает голову к ней, но она упорно смотрит на небо, не сводит глаз с одной из самых ярких звёзд. Ни один мускул на её лице не дрогнет, зубы стиснуты до скрипа; стоит ей сейчас на что-то отвлечься — и она никогда не расскажет о том, что гложет её изнутри. А Макс молча ждёт, ведь именно для этого он и привёл девушку сюда. — Знаешь, когда мы с Тришей поступали в колледж, на вступительных было задание написать эссе о феномене вампиризма в литературе и кинематографе. И, конечно, о вечной жизни. Мия словно слышит себя со стороны: не может она сама так спокойно, без дрожи в голосе говорить о том, что вызывало у неё желание войти в затяжную депрессию. — Мы потом долго смеялись, когда обсуждали свои работы. Триша, к слову, фанат «Сумерек» и всей этой темы про вампиров, так что она настрочила пять страниц о том, как классно быть бессмертной. О красоте и вечной молодости, богатстве, мистическом ореоле вокруг себя, ну и всех вытекающих, — Мия неожиданно усмехнулась и накрыла ладонями лицо. — Если бы я знала тогда, что меня ждёт… — А ты не хочешь остаться навсегда такой же красивой, как сейчас? Мне кажется, девчонки грезят об этом. Девушка вдруг громко выдыхает: комплимент буквально выбивает воздух из её лёгких одним точным ударом. Лицо мгновенно ярко вспыхивает, и лишь невероятными усилиями Мие удаётся не дать губам расплыться в широченной улыбке. Рука девушки скользит вниз, пока не находит раскрытую ладонь Макса; Мия вкладывает в неё свои пальцы и с удовольствием чувствует, как оборотень сжимает их и проходится большим пальцем по костяшкам. — Все обычно забывают, что у подобных… прелестей всегда есть оборотная сторона, — возражает Мия. — Чтобы продолжать своё существование, тебе придётся убивать людей или животных. Если захочешь продолжить жить среди смертных, каждое новое десятилетие придётся начинать с переезда, иначе кто-то заподозрит неладное. Но самое ужасное — наблюдать за тем, как стареют и умирают твои родственники, друзья, любимые… — Ты ведь можешь обратить их, разве нет? Мы ещё до конца не знаем, что с тобой происходит, но всё же, — Макс закладывает свободную руку за голову. Мия чувствует, как искренне он пытается поддерживать разговор, но вдруг отдергивает свою руку. — Это очень сложный моральный выбор, Макс. Даже если мне придётся делать всё это, — девушка морщится; холодок пробегает у неё по спине. — Даже если и так, я не в праве обречь того, кто мне дорог, на такое же существование. Я просто не смогу. Ветер подхватывает последние звуки её голоса, и между молодыми людьми повисает тягостное молчание. Мия прислушивается к тому, как стрекочут в лесу цикады: «новый» слух будто фильтрует всё окружающее пространство и отсеивает посторонний шум, оставляя лишь многократно усиленный резонансом металлический звук. Он воздействует на сознание и практически вводит девушку в состояние транса, но голос Макса вновь возвращает Мию к реальности. — Видишь вон ту звезду? — сердце девушки благодарно откликается на смену темы, и она внимательно смотрит туда, куда указывает рука оборотня. — Трудно её не заметить, она большая и очень яркая. — Да, вижу, — отчего-то шепчет Мия, не в состоянии оторвать глаз от звёздного неба. — Это Бетельгейзе. Она считается одной из самых крупных ныне известных звёзд и весит в семнадцать раз больше, чем наше Солнце. Её красный цвет можно заметить даже невооружённым глазом, — Макс скользит взглядом по заворожённому лицу Мии, кивающей в такт его словам. — Если посмотришь немного правее и совсем чуть-чуть ниже, увидишь Белла́трикс. В древности из-за своей яркости она была одной из навигационных звёзд. — Белла́трикс — это на латыни, да? — Верно, переводится как «женщина-воительница» или «амазонка». А до XIII века эта звезда носила арабское название. Макс опускает до этого поднятую руку и позволяет Мие немного обдумать то, что сказал. Девушка, кажется, полностью очарована небом и заинтересованно рассматривает две теперь известные ей звезды. До этого она никогда не обращала внимания на них, да и на небосвод в целом: ритм жизни не оставлял ей и пары свободных секунд подряд, чтобы поднять взгляд и восхититься тем, как красиво разбросаны звёзды. — Посмотри немного ниже, — вдруг продолжает волк, и Мия послушно опускает взгляд. — Заметила три звезды, которые расположены в ряд? Между ними даже расстояние практически одинаковое. Это Альнитак, Альнилам и Минтака — все названия арабские — и они образуют пояс Ориона. А все эти звёзды, — палец Макса медленно соединяет сияющие точки, за чем девушка внимательно наблюдает: — составляют созвездие Ориона. Внезапно небо перестаёт казаться хаосом и смесью блистающих тел: перед глазами Мии появляется целостный образ созвездия, чёткий и организованный. Пару минут девушка разглядывает его, склонив голову сначала на одну, а затем на другую сторону, искренне недоумевая, как можно было прожить двадцать лет и ни разу не обратить внимания на небесный купол. Ей хочется протянуть руку и коснуться его темноты: небо кажется таким близким, но в то же время бесконечно далёким, загадочным. Как и парень, лежащий рядом. — Откуда ты всё это знаешь? — Мия вновь несмело касается ладони Макса. — Готовился, чтобы сводить с ума обычных девчонок? Шутка представляется Мие очень остроумной, но Фолл молчит. Он вдруг одним резким движением встаёт и подходит к самому краю крыши; его ладонь ложится на перила защитного ограждения. — Мама увлекалась астрономией, — его тон, обычно шутливый и беззаботный, становится тихим и словно слегка отстранённым. — Мы часто лежали вот так, вдвоём, рассматривали небо. Она показывала мне созвездия и всегда рассказывала что-нибудь интересное о них. В свои десять я был так впечатлён её знаниями и не понимал, когда она находила время что-то читать, изучать, — Макс умолк, но неожиданно добавил: — А потом я немного занимался этим сам. Внутри Мии всё сжимается: каждое его слово так сухо, будто бы ему совсем не больно вспоминать возможно самые беззаботные дни его жизни, хотя его очевидно задели за живое. Стыд булькает у неё где-то в ушах, а лицо вспыхивает от желания прибить себя на месте. Мия практически бесшумно поднимается и приближается к Максу, берётся рукой за его плечо. Он сразу поворачивается к ней со знакомой улыбкой, но девушка готова поклясться, что мгновение назад её не было. — Прости, — Мия ловит его взгляд, проницательный и чуть менее тоскливый, чем раньше. Макс слабо мотает головой, заверяя девушку, что всё в порядке, но она каким-то образом чувствует, что это не так. Мия долго вглядывается в его глаза, прежде чем подняться на носочки и ласково обнять оборотня за шею. От его кожи исходит необыкновенный, лихорадочный жар, который чувствуется даже через слой ткани. Нос сразу распознаёт его волчий, но по-своему приятный запах: кажется, теперь она и сама будет так пахнуть. Мия зажмуривается и сильней сжимает объятия; собственные переживания незаметно отходят на второй план. Сейчас ей просто хочется сделать воспоминания Макса чуть менее болезненными, хотя Мия и осознаёт, что это не в её силах. — Спасибо, — шепчет она прямо ему в ухо практически одними губами. Макс одной рукой обвивает её талию и прижимает к себе, второй рукой мягко проводит по её спине. Мия улыбается от удовольствия, ощущая, что оборотень обнимает её так же крепко, как она его. Так надёжно и тепло, как никто ещё в жизни не держал её в объятиях. Его пальцы нежно зарываются в волосы Мии, перебирают мягкие локоны. Девушка кожей чувствует, что волк улыбается, но уже по-настоящему. Минуту спустя девушка нерешительно отстраняется, продолжая держаться за широкие плечи. Макс тоже не спешит ослаблять свою хватку на её талии и задумчиво начинает рассматривать девичье лицо с едва заметными веснушками. На щеках Мии выступает румянец: женское сердце подсказывает ей, что она нравится Максу. До того, как сознание начнёт её отговаривать, Мия скользит руками от плеч к шее, и выше. Большими пальцами она обводит линию его подбородка и чуть дрожащими ладонями обхватывает его лицо. Девушка чувствует на себе его уверенный, изучающий взгляд, но избегает смотреть Максу прямо в глаза, предпочитая сконцентрироваться на уголке его губ. Её собственная уверенность бьётся внутри, подобно птице, стремящейся вырваться наружу. И ей это удаётся, когда Мия вдруг подаётся вперёд и целует мужские губы. Макс отвечает в то же мгновение, и только его напрягшиеся пальцы на талии девушки выдают умело скрытый до этого трепет. Он ждал, он несомненно предвкушал этот миг — в движениях его губ спокойная смелость, неспешность, чуждая парням и свойственная мужчинам. Мия в который раз ловит себя на мысли о том, как горячо рядом с Максом: его кожа буквально пылает под её немного прохладными ладонями, а губы обжигают. Или ей просто кажется — от нахлынувших эмоций в ушах стоит такой гул, что все посторонние звуки заглушаются им, а лёгкая эйфория будто отрывает девушку от земли. Ей нужно больше, дольше, но Мия заставляет себя отпрянуть, волк ловит её вздох губами. Девушка опускается на пятки, спускается руками к груди оборотня и бессильно тыкается в неё лбом. Внутри ругает себя, чувствует совсем еще юной, неумелой дурочкой, кидающейся с поцелуями ко взрослому мужчине. Тем не менее, Макс ни на секунду не отнимает своих рук от Мии: гладит спину, плечи, задерживается на талии и терпеливо ждёт момента, когда она будет готова взглянуть ему в глаза. — А я ведь влюбилась в тебя, — Мия не узнаёт свой собственный голос, прямо сейчас выкладывающий сокровенные мысли. — С первого взгляда. — Так уж и с первого, — парирует оборотень. Девушка не видит его лица, но на тысячу процентов уверена в том, что на нём красуется так хорошо ей знакомая ухмылка. Мия бьёт Макса ладошкой по груди, и он поясняет: — Если мне не изменяет память, ты открыла глаза, попросила пить и сразу отключилась. Не думаю, что ты успела что-то рассмотреть за пару секунд. — Ну хорошо, тогда со второго, — девушка поднимает к нему своё лицо, всё ещё хранящее следы пылающего румянца. Макс осторожно заправляет волосы ей за ухо, касается мочки и движется к подбородку. — Я тоже, маленькая, — следует его тихий ответ. — Я тоже.