your chosen path

Он ещё позвонит? Вертя в тоненьких холодных ладонях компактный дешёвый телефон-раскладушку и от нечего делать надавливая пальцем на крышку мобильника, девочка задаёт себе этот вопрос ещё с того дня, когда ждала юных героев в последнем вагончике поезда. Проводя указательным пальцем по металлической антенке, «Без имени» ловит себя на мысли, что больше всего на свете в данный момент, она желает именно столь привычные и заставляющие всё внутри остановиться гудки, по которым она внушает себе надежду, что ещё нужна и полезна. «Без имени» совершенно не волнуется о том, кто ей звонит и для чего. Она уже давно выучила почти все реплики и будущие диалоги со своим оппонентом, ведь ещё с давнего времени на этот телефон звонят только два человека: Томура и Все за одного. И каждого, девочка узнаёт по привычным звукам дыхания. У Шигараки дыхание слегка быстрое, с немного хрипотцой и безумием в голосе, и как всегда прекрасно различаем звук шершавых пальцев об кожу на шее, которая, наверно, ужасно неприятно зудит. У него дыхание спокойное, но тяжёлое и иногда прерывистое. Но как и у ученика, у Все за одного тоже есть различаемые нотки умалишённости, а на фоне отчётливые звуки работы трубок и прочих штук для поддержания жизни. «Без имени» в каждом голосе члена «лиги злодеев» слышит сумасшествие и безумие, заполняющая каждого изнутри в виде чёрной и страшной субстанции, готовой утопить в себе любого. Но она не слышит. Она не слышит безумия в собственной голосе, не видит этой тёмной мерзости внутри себя. Лишь оболочка, которую она никак не пробьёт и не раскроет. «Без имени» уверенна, что чернота в её сердце есть, правда она ещё не полностью себя проявила. А когда проявит? Когда убьёт ещё больше людей и начинающих героев? Когда заявит о себе в ещё большем устрашающем ключе? Это нечто поглотит её тогда, когда он признает её. И девочка в этом уверенна. Сжимает и переплятает руки меж собой крепче, прижимая их к груди сильнее. Всё фальшивее внушая себе веру. Злодейка уверенна, когда-нибудь она получит свой приз и станет победителем. А пока нужно подождать. «Без имени» раскрывает раскладушку, пристально смотрит в чёрный экран, в котором видно отражение столь детского лица. На это личико велись многие, и это было последним, что несчастные видели в последний раз. «Без имени» вздыхает, замирает, прикрывает глаза, раскрывает, смотрит в окно. Но ничего кроме нескольких веток и пару птичек больше не видит. Солнце просачивается сквозь тонкое стекло, но не попадает и не освещает большой кубик, в котором находится чадо страшного злодея. Девочка поджимает губы, считает дни своего нахождения, удивляется. Прошло ровно шесть дней, скоро стукнет целая неделя. Время даже и не было замечено, потому всё ходило своим чередом, бегая стрелками по секундам и минутам. Брюнетка ощущает на зубах маленькие кусочки хлебной корочки и вновь чувствует тот вкус, который раньше не ела. «Без имени» была шокирована каждый раз, когда в комнатку заявлялся кто-то из школьного состава и ставил деревянный поднос с едой, от которой шёл аромат, который вроде называют «аппетитным». Всю жизнь не испытывая голода и питаясь жидкими кашами, иногда пробуя принесённые Тогой токояки и бургеры, злодейка не замечала, как на тарелках ничего не оставалась, а во рту было немерено текущих слюней. Вообще, девочке никогда не было важно чем питаться, да и вообще еда было ненужной в понятии жизненной необходимости для «Без имени», но и понимала, что не выживет, если в желудке будет пусто. И сейчас «Без имени» вновь ощущает вкус сендвича с овощами, но при этом в голове всегда встревает вопрос: зачем? Зачем они так относятся к ней? Разве они не должны держать её в холодной камере и кормить отходами? Что с этими героями не так? «Без имени» слегка притрагивается к своим губам, ощущая сухую плоть и их прикрытые потресканные щели, из которых потом должна сочиться кровь, мерзко пахнущую и по вкусу подстать ржавому металлу. Девочка вновь опускает взгляд на чёрный экран, крепко и нервно сжимая пальчиками бока телефона, стараясь не сломать. Потому что другого мобильника нет. Брюнетка как-то видела множество реклам на огромных небоскрёбах о популярных различных моделях телефонов, которые, судя по картинкам, были во много раз лучше и функциональнее, чем то, что висело на груди «Без имени» на тонкой легко рвущейся верёвочке. «Без имени» подумала, будь он обычным рабочим с обычной работой, то смог бы купить ей неплохой телефон с различными функциями. Будь он заботливым, то малышка могла каждый день бы улыбаться, поедая вкусные сэндвичи и другую пищю. Будь он внимательным, то расспрашивал и интересовался бы о всех её, даже казалось бы, мелочных недугах. Будь бы он обычным человеком… То смог бы быть замечательным отцом. Девчушка вздрагивает, моргает. Раз-два; раз-два. Вновь стены пустого помещения, вновь куб, в котором брюнетка находиться, вот окошко с ветками и птичками. Но всё кажется слегка изменённым, искревлённым, неправильным… «Без имени» не шевелиться, сидит, подобно восковой статуе, как обычно дышит легко и просто. Но что-то внутри щемило и не давало покоя, хотя и не особо заботило. «Без имени» закрыла очи, захлопнула крышку телефона. Он не позвонит.

***

Шото поджимает губы, сжимает ручку, сутулиться, красивая и ровная осанка портиться. Тодороки вздыхает, тихо рычит. Из губ вот-вот польёт кровь, отдающая неприятным вкусом, но зубы продолжают давить, сжимать, будто «пережёвывать» плоть Бесит. Шото злиться, и не может ничего с этим поделать. Гневеться за то, что у него такой папаша. Которой не сщадил младшего, не обращал внимание на других своих детей, морально и физически унижал свою жену. И всё это ради звания «героя номер один». Мерзко! От злости будущий герой слегка ударил кулаком об стол, чем вызвал пару удивлённых глаз в свою сторону. Сделав вид, будто ничего не было, Тодороки младший пытался сосредоточиться на уроке, но вечерний скандал по поводу нахождения куклы в комнате подростка сильно влияли на внимательность школьника. «Я создал будущего мужчину, а не хрупкую бабу». Шото встаёт, просит выйти. Учитель поднимет бровь, пристально смотрит, отводит взгляд к книгам, кивает. Юноша выходит и направляется прямиком в уборную, желая побыстрее остаться одному со своими мыслями. Кабинка закрывается на замок. Обладатель двухцветных волос опускается на пол, прижимаясь лопатками к холодной поверхности узкой комнатки. Тодороки чувствует боль в рёбрах, в районе сердца. А просьба матери становится всё невыполнимее и невыполнимее. «Сделай свою избранницу счастливой»… Но Шото боиться. Боиться, что будет таким же, как собственный родитель. Что собственная жена и дети будут страдать и весь этот кошмар будет передаваться чуть ли не по поколению Тодороки. Шото прикрывает глаза, придумывает отмазку, дабы оправдать будущий прогул уроков. Он всего лишь инструмент.