Горькая пилюля

      Казалось бы, что время лечит. И это действительно так, только происходит всё очень медленно, на самом деле. Старые раны с трудом затягиваются, словно совсем не хотят проходить и при малейшем «вмешательстве» с лёгкостью раскрываются, обнажая те самые причины этих ран. В один момент кажется, что хочется забыть всё то, что произошло раньше, чтобы это не приносило ещё большей боли. Но сидящий внутри мазохист выдёргивает старые воспоминания, не давая забыть обо всей херне, произошедшей в твоей жизни.       Только после того, как Багрова перестала вздрагивать от всхлипов и рыдания утихли, Артём решился начать разговор. — Что-то… случилось? — Дзюба рвал несчастную травинку подушечками пальцев, скидывая маленькие кусочки себе под ноги. Земля была тёплой, но Артём всё равно дал Оксане свою олимпийку, чтобы девушка села на неё, дабы не испачкать своё белое платье. — И да и нет. Это немного… сложно объяснить, — Оксане явно было неловко после того, как Артём видел её плачущей. Девушка всегда старалась не показывать свою боль и какую-либо слабость, она старалась быть замкнутой, когда дело касалось эмоций. Её почти никто не видел такой открытой, кроме мамы, Гели и… Андрея. При мысли о нём, Оксана слегка сморщилась и нервно поправила волосы. — Попробуй высказаться, тебе сразу станет легче, — такая банальная фраза, которую всегда говорят в таких случаях. Багрова нервно цеплялась зубами за нижнюю губу. — У меня был любимый человек. Он понимал меня с полуслова, помогал и поддерживал во всём. Это были мои первые серьёзные отношения, которым я отдалась полностью. Он был старше меня на пять лет, но разницы в возрасте мы даже не замечали. Нам было очень легко вместе, мы даже съехались где-то через пару месяцев отношений, — Оксана нежно улыбалась своим воспоминаниям, которые словно флешбеки проносились в её голове. — Как-то вечером Андрей принёс кота, которого подобрал у работы. Он был уже взрослым, но к нам очень быстро привык. Мы с Андреем были вместе около двух лет. В новогоднюю ночь под залпы салютов он сделал мне предложение. А через пару дней я узнала, что я уже на восьмой неделе. Представляешь, я — врач и не заметила что я беременна, — Багрова нервно захихикала, вытирая редкие слезинки со своих щёк. Подол платья был немного помятым из-за того, что девушка теребила его из-за нервов. — Андрей был так рад, он уже представлял, что у нас будет малыш. Даже запланировал покупку новой и большой квартиры для нас троих. Мы хотели поскорее пожениться, старались быстро организовать свадьбу. Он очень много работал, хотел успеть сдать свои все большие проекты, чтобы отдохнуть после свадьбы и уделить внимание мне и нашему будущему ребёнку. В тот вечер, перед… В тот вечер я ему сказала, чтобы он не торопился, и ждала его лишь 19 января, потому что 18 у него должны были состояться последние переговоры по поводу проекта. Но он решил сделать сюрприз, переговоры перенесли на день раньше, и он выехал из Воронежа ночью. Он почти доехал до Серпухова, но на встречку выехал какой-то пьяный идиот. Как врачи потом говорили, он погиб сразу после столкновения, его даже не успели вытащить. Тот придурок, конечно же, выжил, что им пьяным сделается! — Дзюба накрыл холодные и дрожащие ладони Оксаны, мягко сжимая их, безмолвно говоря, что она не одна. — Мне очень жаль, Оксан. — Артём облизал пересохшие губы. Он явно не ожидал, что на плечи, тогда ещё совсем молоденькой, девушки навалится такая ноша в виде скорби по любимому человеку. — Прости, но как же ребёнок? — У меня была истерика и затяжная депрессия. Благо мне помогли мама и Екатерина Олеговна — это мама Андрея. Ей, конечно, было тяжелее — потерять младшего сына так себе подарок на Новый год, конечно. Через неделю после его смерти у меня случился выкидыш.       Артём обнял Оксану, которая просто уткнулась мужчине носом в шею, тихо всхлипывая. Руки девушки инстинктивно сжали живот, словно там всё ещё находился маленький комочек, которого нужно было защитить.       Жаркое солнце на Дохе скрылось за небольшими тучками, оставляя Оксану, которая была не одна со своим горем. — Давай, пойдём. — Артём помог подняться Багровой, аккуратно удерживая её за руки, — время обеда уже, пойдём, тебе обязательно нужно поесть. Я заметил, что ты почти не появляешься в столовой.       Оксана была благодарна Дзюбе, что тот не стал о чём-то большем расспрашивать её, или успокаивать какими-то ненужными и банальными фразами. Та тишина и ощущение рядом сильного человека своеобразно успокоили её. — Да, пойдём. Только я зайду к себе в номер, хочу умыться, а то с таким лицом я похожа на переспелый помидор, — Багрова неловко улыбалась мужчине, не смелясь посмотреть ему в глаза. — Конечно, — Артём тепло смотрел на Оксану, явно делая выводы из всего что только сейчас услышал. Мнение об этой девушке менялось стремительно.       Отошли они, оказывается, совсем недалеко от базы. Уже подходя к полю их заметили ребята, которые чеканили на спор мяч. — Тёмыч! Куда запропастился? — Кержаков довольно улыбался, схватывая мяч, который запустил в него Далер. Последний же явно не расстроился, подбегая к вратарю и пытаясь выхватить из рук мяч. — Вот он я! А что, уже соскучился, сладкий? — Дзюба заиграл бровями, вызывая смешок у Оксаны и ребят, которые привыкли к таким обращениям со стороны Артёма. — Конечно! Пропал из моего поля зрения, бросил меня, так сказать, — Миша тяжело вздохнул, делая обиженное лицо. — Дзюбиньо, изменяешь Кержу с Оксаной уже, да? — к шуточкам подтянулся Кокорин, который не занимался ещё в основной группе, а отдыхал после физподготовки с Буровой, смотря на ребят. — Да, знаете ли, решил попробовать себя в новом амплуа — Миша меня совсем не устраивает уже, — Дзюба встал в картинную позу, задирая голову. Сокомандники уже пошли вразнос, стараясь громче высказать свою шутку, говоря наперебой.       Оксана аккуратно дотронулась до плеча Артёма, привлекая к себе внимание. Улыбающийся с шуток Кержакова Артём повернулся к девушке, слегка наклоняя к ней голову. —Артём, я пойду в номер, — Оксана улыбнулась, смотря на Дзюбу и веселившихся ребят.       Девушка уже двинулась к входу на базу, после чего развернулась и тихо, чтобы слышал только Артём, сказала: «Спасибо».