Spider in the Iron Cage

С тех пор, как у них с мистером Старком завязались «особые» отношения, Питер частенько пробовал что-то наедине с собой — с чужого разрешения, конечно же — и основной сферой его интересов по какой-то причине стало самосвязывание. Не то, чтобы это его возбуждало до ломоты в коленях, но он испытывал азарт от самой мысли, что будет ограничен в движении. Все началось, как это бывает, с рук: он брал ремень, затягивал его зубами и подолгу сидел так, иногда пытаясь делать что-то со связанными руками. Гибкость и ловкость, приправленные паучьим чутьем, позволяли ему вытворять многие любопытные вещи. Например, однажды он наспех запер комнату, едва услышав, как в замочной скважине входной двери проворачивается ключ. Конечно, по дороге он едва не упал, но сделал все вовремя и практически чисто, соврав Мэй, что он «очень занят и спустится поужинать буквально через пять минуточек». Питеру нравилась эта незатейливая игра, она чем-то напоминала ему его же установку по сохранению тайны личности Человека-Паука. Что-то вроде генеральной репетиции, где, сохранив одну маленькую тайну, ты сможешь сохранить тайну побольше. Для Мэй, конечно, уже не было секретом, что ее драгоценный племянник — чертов супергерой, однако в картине ее мира это гораздо лучше, чем обнаружить Питера, связывающего себя найденными во время патруля веревками. Оставалась лишь одна маленькая проблемка: любое неловкое движение обрывало перевязь и освобождало Питера от столь желанного ограничения. Не то, чтобы он применял силу специально, он честно старался быть аккуратным, но вечно случалось что-то, из-за чего ремень расходился, веревки рвались, а проволока или цепи предательски гнулись. Сегодня он решил попробовать собственную паутину. Эксперимент непредсказуемый, потому что сегодняшний состав был дополнен кое-чем особенным: эластичность снизилась в угоду повышенной прочности. Конечно, его паутина имела свойство таять, но и здесь Питер постарался, с высунутым наружу языком разрабатывая такую формулу, чтобы она держалась достаточно долгое время. А еще он приготовил растворитель. Вереница многочисленных уроков и наставлений от Старка не прошла даром: теперь прежде, чем что-то попробовать, Питер обкладывал себя всем, что может помочь при непредвиденных обстоятельствах. Помимо растворителя он зачем-то положил рядом с собой ножницы, стакан воды, яблоко и мобильный телефон. И хотя он был почти на сто процентов уверен в своих формулах, ему нужно было удостовериться, что ему не придется ползти за помощью. Позвать Старка — не проблема, настоящая проблема — вовлечься в очередную ссору, где виноват будет он сам.  — Так, ладно, — пробормотал Питер, сводя вместе обнаженные ниже колен ноги в домашних шортах. — Попытка первая. С выдохом он выстрелил себе по щиколоткам, поднятым чуть выше уровня кровати. Заряд паутины все равно попал на постельное белье, но Питер не испытывал трудностей со стиркой тканей, он уже неоднократно делал это во время разработки этой формулы, когда экспериментальные образцы попадали на футболки, рубашки, лицо и даже волосы. С лицом, конечно, было неприятно, но, насколько он помнил, кожа на щиколотках не настолько нежная. Паутина ловко оплелась кольцом вокруг ног, сразу же фиксируя положение. По телу прошлась теплая дрожь от приятного осознания скованности. Питер пару раз подергал стопами и коленями, пытаясь выпутаться, но прочная полупрозрачная масса облепила ноги практически идеально, не пропуская ни одного движения.  — Ого! — это было даже лучше, чем Питер ожидал. Руки начали подрагивать от самоудовлетворения и удовольствия. Пальцы едва слушались, но Питер все же успел сфотографировать свой результат на телефон, решив, что Старку свои труды он отправит позже. Сейчас ему очень хотелось обвязать самого себя. Взяв в зубы самодельный не очень практичный вебшутер (который Питер смастерил из подручных средств, боясь поломки стандартных шутеров), он вытянул перед собой руки и сделал три неуклюжих выстрела: по запястьям, предплечьям и локтям. Он не двигался, даже не выплевывал устройство, покрывая его слюной и наблюдая, как, мутнея, крепнет паутина. Питер несдержанно выдохнул, роняя вебшутер на живот. Для первого раза достаточно. Стрельнув взглядом в сторону приоткрытого раствора (было необходимо, чтобы крышка легко отвинтилась зубами) и ножниц, он позволил себе расслабиться, укладываясь на постели. Нынешней степени перевязи ему не хватало до конца (съедало желание скрутиться в неудобной позе), но пока это — максимум, на который он мог рассчитывать. Мистер Старк искренне попросил его быть осторожным, и Питер вторил ему, напоминая себе о постепенности. Сегодня он просто полежит, связанный по рукам и ногам, а завтра умудрится зафиксировать руки за спиной или поджать колени к груди. Ожидание этого момента помогло ему принять сегодняшние условия. К тому же, было бы классно, если бы его «закрутил» сам мистер Старк. Подушки удобно придерживали голову, Питер чувствовал себя комфортно. Он периодически дергал запястьями и щиколотками, едва не пища из-за того, как туго и прекрасно его стянул раствор. Конечно, уже через пару часов он начнет таять и стекать, связи между молекулами ослабнут, расступаясь перед неестественно сильными мышцами, но сейчас все прекрасно, и он должен наслаждаться этим моментом. Интересно, как бы на него смотрел Мистер Старк? На почти беззащитного, ограниченного в действиях и движениях. Воспользовался бы он случаем сразу? Или сначала начал бы осматривать паутину, оценивая качество материала? Пальцы ног поджались, задрожали поджилки; когда Питер осознавал свою значимость в создании определенных условий для сессий, он чувствовал себя богом, чувствовал себя по-настоящему ценным для мистера Старка. Ведь доминанту тоже нужна помощь при воссоздании идей? Питер слабо улыбнулся, переворачиваясь на живот и разблокируя телефон подбородком и кончиком носа. Он игриво водил носом по экрану, пока не открыл диалог с мистером Старком. А что, было бы интересно отправить ему сообщение в… таком положении. Наверняка это заведет его еще больше. Не скрывая хитрой улыбки, Питер начал аккуратно набирать текст, прикрепляя фото, сделанное ранее. Дышалось довольно тяжело: во-первых, он старался затаить дыхание, чтобы экран телефона не запотевал, во-вторых — адреналин ударял не только в сердце, но и в голову, замедляя все мыслительные процессы. От чтения ответа Старка Питер решил воздержаться, тут же блокируя телефон зубами и аккуратно оставляя его на прежнем месте. Он развернулся обратно с широкой радостной улыбкой, мотая стопами из стороны в сторону. Эксперименты — это очень круто. Питер ждал похвалы и награды за проделанную им работу; он был уверен, что Старк не поскупится на поощрение за открытие новых просторов осуществления их фантазий.