канарейка

ынсан поджимает губы, складывает руки на животе, будто пальто от этого будет лучше греть, когда проходит по внешнему коридору вдоль заднего двора. снег всё ещё падал, покрывая собой деревья и пруд, в котором он пускал кораблики, когда был маленьким. от этой белизны у парня рябило в глазах, поэтому он поспешил к нужной двери, чтобы скрыться там, под искусственным светом дорогих люстр, в окружении мебели из красного дерева, которую его родители заказали, думая, что такой цвет вызывает аппетит и идеально подходит для столовой. его отец уже здесь, пафосно сидит в своем крутом кожаном кресле, постелив себе на колени плед, и смотрит на вошедшего сына взглядом мудреца. ынсан, глядя на всё это, думает о том, как ему это осточертело. не настолько, чтобы закатывать скандалы, но прилично. - пап, сними с себя эту тряпку, опять вчера вечером крестного отца смотрел? - спрашивает ынсан, когда садится за стол напротив своего родителя. - не понимаю о чём ты, сегодня холодно, а у меня болят колени. - невозмутимо говорит отец ынсана, бэкхён, но всё таки стаскивает с себя плед и кидает его на соседний стул, где обычно сидел его супруг. сегодня чондэ не было дома и они оба знали почему, хёнджуна, младшего брата ынсана, тоже не было, для ынсана это значило только то, что ботинок в прихожей стало меньше на какое-то короткое время, а для бэкхёна это шанс поговорить с сыном. серьезно. потому что и у бэкхёна, и у ынсана работа серьезная. бэкхён был боссом, как их называют в некоторых кругах, криминальной группировки “ёншим”, на гордость бэкхёна, самой крупной и “долгоиграющей” среди немногих остальных. потому что бэкхён с самой юности занимается тем, что убирает ненужных людей для всякого рода богатеев, а те прикрывают его от правосудия. он человек неверующий, но даже если кто-то сверху и распоряжается, кто в какой день лишится жизни, бён не жалеет ни капли, он бы сделал всё тоже самое, что он делал лет двадцать двадцать пять назад, потому что всё это он делал для будущего своей семьи, которая сейчас ни в чем не нуждается. ынсан понимает эту жертву, как никто другой. также он понимает, что и ему скоро придется нести на своих плечах груз главы группировки. он не знает, когда это должно случится, но очень надеется, что его отец будет жив и он ещё долго будет на него работать. - зачем ты меня позвал? боишься есть один? - ынсан наливает себе и отцу кофе из кофейника, а после берет в руки какую-то конфету, разворачивая шуршащую обертку. - нет. помнишь депутата сон джэкё? у которого были отвратительные икебаны на подоконниках. - ты серьезно? почему я должен помнить какие-то икебаны? что это вообще за хрень? - хмурится ынсан и закидывается конфеткой. - икебана это сушеная трава, ынсан. - говорит бэкхён, отпивает немного кофе и ставит кружку обратно, прямо на подставку, ещё сантиметр в любую из сторон и чондэ будет ругаться, что они портят его любимый стол. - а для этого сон джэкё ты сам убивал его конкурента по выборам в прошлом году. он обещал отплатить за помощь позже. - ты что, задания теперь за обедом раздаешь? - ынсан внимательно слушает своего отца, но при этом не забывает о обеде, всё таки, он не так часто находится в этом здании их участка. в другом доме, в том, что строился для гостей, но теперь в нём живет ынсан, нет личных поваров. - только со своими детьми я могу такое проделать, к сожалению. он назначил мне встречу, на которой я должен взять с него долг. - и я должен пойти туда вместо тебя? - уточняет парень, намазывая на булочку масло. - ну естественно я не пойду, пошёл этот старый чёрт нахер и икебаны его тоже. - громко шипит бэкхён, из-за чего горничная, которая несла им салат, чуть его не уронила, благо, всё это происходило за спиной старшего, а ынсан ничего отцу не расскажет. бэкхён протягивает ему карточку с адресом, а ынсан не глядя кладёт её в карман пальто. - что мне для тебя у него просить? - я что, похож на человека, которому чего-то не хватает? раз ты ходил на то задание, то проси то, что сам хочешь, хоть единорога. только убирать за ним сам будешь. - бэкхён подвигает ближе к себе тарелку с салатом, пока ынсан думает о том, что это опять не тот семейный ужин, о котором он мечтал. хотя, такого, как у обычных семей, у них никогда не будет. - и когда? - сегодня в семь. - мужчина смотрит на свои часы. - через двадцать минут выйдешь и успеешь доехать вовремя. - пап, ты очень вовремя мне сказал. - вздыхает ынсан, отпивает большой глоток из своей кружки и встает из-за стола. - только недавно вспомнил? бэкхён смеется и кивает. были бы здесь чондэ и хёнджун, они бы сделали дружный фейспалм, но их нет, поэтому ынсан может только смеяться вместе со своим беззаботным отцом, чтобы уже через пятнадцать минут сесть в машину и отправиться по адресу. ынсан не был пунктуальным до ужаса человеком, но когда отец давал ему подобные задания, он выполнял их с поражающей точностью. что касалось всех его заданий, то беря какой-то сложный заказ, бэкхён знал, что может доверить его только собственному сыну. и паре тройке хороших людей, которые уже давно состоят в их группировке, что практически исключает какие-либо “ножи в спину”. и сколько бы раз бэкхён не говорил, что ынсан может выбрать для себя более безопасную работу, не идти по его стопам, ынсан четко понимал - у любого лидера должен быть наследник со схожими взглядами, а если это не сделает старший сын босса, то вряд ли найдется кто-то более подходящий. несмотря на упущенные при этом возможности, ынсан не стал бы ничего менять, потому что этот его выбор дал возможность выбора его младшему брату. хёнджун не влезает в их дела, он никогда не убьет человека по чужому приказу, потому что за него это делает ынсан. едва ли в каждой десятитысячной семье можно найти подобные проблемы “наследования” и вся их семья это знает. к семи ынсан был уже в ресторане, в котором сон джэкё назначил его отцу встречу, но, видимо, депутат ждал этой встречи больше и прибыл раньше. он встал из-за стола сразу, как увидел ынсана. - я ждал господина бён. - говорит мужчина, когда ынсан садится за стол, но всё таки садится напротив парня. - я его сын, по-моему, вполне равноценная замена. - ынсан кидает взгляд на официанта, который наливает ему в бокал вина, но ничего не говорит, хотя на работе он не пьет. - вы сказали, что готовы отдать долг. что хотите предложить? - два с половиной миллиона долларов. - говорит джэкё и ынсан присвистывает, отодвигая от себя тарелку с мясом, которое для его отца, видимо, заранее заказал этот мужчина. - я для вас человека убил, а вы всего два с половиной миллиона предлагаете. уверен, будь тот бедный мужчина здесь, он бы возмутился, что его жизнь оценили так дешево. - если хотите больше денег, вы их получите, просто назовите сумму. - старик, ты думаешь, будто ты опытнее меня, но даже я знаю, что за жизнь платят жизнью. - говорит ли и охранник мистера сон напрягается, как и его начальник. - что за чушь ты говоришь? хочешь убить меня? - повышает голос джэкё, догадавшись о том, что хочет сделать ынсан. но догадывается он неправильно. - было бы очень глупо с моей стороны вас убивать. - ынсан выглядит уж слишком серьезно, что пугает даже опытного депутата вроде сон джэкё. - а вот ваш сын... - ты не тронешь моего сына. если хочешь убить его, лучше выбери себе жертву получше. - у вас какое-то странное отношение ко мне, я же не каждый день людей убиваю. всё с вашим ребенком будет в порядке. - ынсан встаёт из-за стола, не желая больше сидеть здесь, и указывает охраннику рядом с дверью от их небольшой комнатки её открыть. - завтра к вам домой приедут с договором. скажите своему сыну, что ему придется готовиться к переезду. *** - ли джину, не смей меня трогать своими грязными руками. - кричит парень, смеется и убегает подальше от своего друга, который тянет к нему руки. - эй, они же даже не грязные… - ты только что трогал ими лизуна! пытаешься одурачить меня? - хмурится донпё, его припирают к стенке и он думает, как увильнуть от рук и остаться с чистой рубашкой. - и что? у меня ничего на руках не осталось. - оправдывается джину и даже показывает ладони донпё, но тот остаётся при своем мнении. - запах. твои руки теперь ужасно воняют этим лизуном. - донпё смотрит на дохёна, который сидит на подоконнике рядом с баночкой злосчастного лизуна. - ты хотя бы ему скажи. - нормально он воняет, ты чего, хён. - говорит дохён, перед этим понюхав баночку с лизуном. ужасно. донпё не хочет, чтобы его рубашка за шестьдесят долларов пропахла химозным лизуном с алиэкспресса, который джину притащил просто, чтобы побесить донпё. руки джину почти достигают лица донпё, когда тот держит друга за запястья, и в этот самый момент у сона звонит телефон. дохён слезает с подоконника и подает донпё его телефон, ещё недавно лежавший рядом с лизуном. как бы сильно пё не доверял джину и дохёну, он всё равно отошёл от них, потому что отец тысячу раз говорил ему, что никто не должен слышать их разговоры, кроме их самих. потому что папа у донпё не самый обычный, что даёт ему в разных компаниях некоторую привилегированность, всё таки не каждый станет спорить или в чём-то отказывать сыну депутата. друзья всё понимали и ждали, когда пё договорит со своим отцом (а утром, что звонил именно он, парни не сомневались), хотя особых планов на этот день у них не было. и когда донпё к ним подошёл, выражение на лице у него было неважное. - отец сказал валить с пар и возвращаться домой. - отвечает на немой вопрос своих друзей и опускает телефон в карман штанов. - повезло тебе, сегодня же зачёт... - посмеивается джину, но донпё всё равно выглядит взволнованным. и не потому что его за пропущенный зачёт наругают. его никогда не ругают. - что-то не так? - спрашивает дохён, держа в руках увесистую банку с лизуном. - он снова на тебя накричал? - донпё, давай просто вместе прогуляем пары. пойдем в кафе, поедим пирожных. - предлагает джину, но донпё только вздыхает. - он действительно очень зол, кажется, если я не приду домой вовремя, он меня прирежет. - донпё хватает с подоконника свой рюкзак и машет рукой дохёну, джину и банке с лизуном (почему-то донпё подозревает, что вещество внутри банки вполне живое). дома его ждёт мари, его кошка, и отец, который, вероятно, опять будет ругаться на него из-за всякой фигни. каждый день для донпё - испытание. не накосячить, не огорчить отца, не разозлить его, быть примерным сыном. пройдя через сотни ошибок, донпё научился жить со своим отцом, которого очень любил и уважал, поэтому в последнее время ошибки были нечастым явлением. зато наказание за такие ошибки стало ещё суровее, потому что и донпё был уже не шестилетним мальчиком. ему двадцать два года, но он всё ещё всецело зависел от своего отца, даже не потому что в этом мире всё крутится вокруг денег, а у его отца их очень много. его отец не отпускал его. может боялся, что донпё начнет заниматься чем-то сомнительным, всё таки дети это неотъемлемая часть депутатского имиджа. донпё выходит из здания университета и смотрит обратно, в окна второго этажа, там, где стоят дохён и джину. они о чём-то говорят, сидя на подоконнике, точнее, джину разговаривает без умолку, а дохён слушает его, жуя какую-то булочку. нам намечает то, что донпё на ним смотрит, и машет ему через стекло, джину махает тоже. донпё улыбается и поворачивается к парковке, где стоит машина, которая отвезёт его домой. ему не хотелось домой, но он не мог убежать от водителя, он мог только сесть в машину, пристегнуть ремень и смотреть в окно примерно минут сорок, пока не увидит свой дом. а дом у него красивый, трехэтажный, в одном из самых дорогих жилых комплексов, только от этого желание туда возвращаться не возрастает. на пороге ему мяукает мари, путается в его ногах, пока донпё снимает кроссовки. сон гладит её пару раз, оставляет рюкзак в своей комнате и поднимается на третий этаж, готовясь к нотациям и ругани. отец сидел на диване у окна, хотя обычно сидел за своим столом, у него в руках ничего не было, кроме одной единственной бумажки, но всё равно было ощущение, что он чем-то сильно занят. мыслями? - зачем ты меня звал? - аккуратно спрашивает донпё, закрывая за собой дверь отцовского кабинета. - чтобы ты собрал самые необходимые вещи и приготовился к переезду. - отвечает отец, всё ещё глядя в окно. - ты наконец-то разрешил мне переехать в общежитие или у тебя какие-то другие планы? - спрашивает парень, подходит ближе к отцу. - нет... - мужчина вздыхает и подаёт сыну листок в руках. - можешь считать, что ты теперь будешь жить с другой семьёй. - другой семьёй? о чём ты говоришь? ты с ума сошёл, пап? - спрашивает донпё, прикусывая губу и опуская взгляд на бумагу. - не я в этом виноват. я тысячу раз просил тебя не светиться на публике, потому что вокруг сотни людей, которые хотят забрать то, что принадлежит мне. и тебе они этого добились. - кто эта семья бён? зачем я им нужен? - донпё задаёт вопрос, увидев имя на бумаге, которую, видимо, прислали по факсу. отец был словно не в себе, он кричал, что этот бён грёбаный убийца, котого он обязательно посадит вместе со всей его семьёй, он кричал на донпё и парню было так больно и страшно, что он просто сбежал в свою комнату. его пугали эти разговоры, он не знал, что произойдет с ним сегодня вечером, он не знал, как он будет жить дальше. было совершенно понятно что то, что творится вокруг него, нарушает права человека на свободу, но когда твоя семья семья светская, то вполне можно ожидать, что его враги (а насколько он понял, то семья бён - враги его отца) также очень могущественны во всякого рода связях. донпё плакал и кидал в чемодан всё, до чего дотянутся руки, потому что боялся новой порции ругани за то, что опять ослушался приказа. всё остальное время он лежал на кровати и думал. через два часа к ним домой пришли люди. мама уже была дома, но отказывалась выходить из спальни. их было двое, один взял чемоданы донпё и понёс их на улицу, в машину, другой зашёл в кабинет отца, донпё скоро тоже заставили зайти в кабинет и подписать какие-то бумаги. донпё было не до чтения бумажек, он просто черкнул что-то на бумаге, чтобы его поскорее вывели на улицу. ему было невероятно плохо здесь, хотя, скорее всего, всё дело было не в доме, а в том, что его скоро ждёт. они так долго сидели над бумажками, что донпё всё больше казалось, что отец продает его. просто отдает в другую семью, не заботясь о его дальнейшей судьбе, ради какой то своей выгоды. он бы так и подумал, если бы не знал, насколько народ нужно знать, что их правительство такое же, как они, так же имеет вторую половинку и детей, даже если и тех, и других они не любят. возможно, только на это донпё и надеялся. он хотел думать, будто ещё нужен отцу. через минут двадцать донпё вывели на улицу. небо было до ужаса голубым и чистым, как будто издевалось над парнем, у которого будущее уже не такое ясное - он ни то чтобы не знает, что его ждёт через год или два, он не знает, что его ждёт через час. потому что садиться в машину, в которую сложили малую часть его вещей, ему не хотелось от слова совсем. да и вели его свободно, не как заключенного, поэтому донпё решил этим воспользоваться и побежал. он не знал, куда бежать, поэтому надеялся хотя бы найти какое-то укромное место, где он может спрятаться, пока его след не остынет, а потом поехать к дохёну или джину, у которых он может позвонить в полицию и переночевать. но все его планы, построенные в голове буквально за полчаса, рухнули, потому что это было ужасно глупо. нельзя убежать от машины, а в спальном районе негде прятаться. донпё пытался перемахнуть через ограду, отделяющую их район от автострады, но в итоге очень больно упал с неё, оцарапав бедро. он всё равно пытался перебежать хотя бы до поворота, но машина нагнала его, перерезала дорогу, заехав на тротуар. донпё понял, что не видит дохёна и джину ещё очень долго. *** донпё не особо видел, что было за окном машины, как было обустроено место, в которое его привезли, потому что вид на нужное окно ему загородил сидящий сбоку мужчина, который принёс документы на подпись. но даже и без этого можно было удивиться площади и размаху построек. у родителей донпё был загородный дом, пусть они больше предпочитали квартиру, но этот дом… дома. не то, чтобы у донпё было подходящее для восхищений расположение духа. если бы донпё не хотелось злиться и кричать о собственной неспособности что-либо изменить, если бы он не волновался о своей дальнейшей судьбе, то он бы, вероятно, обязательно обратил бы внимание на богатую отделку главного дома, красивые живые насаждения и изгороди, садовые украшения и идеальную плитку. но сейчас, всё было чуть чуть сложнее. мужчина вышел из машины и хотел кому-то позвонить, но к нему подошел парень в розовой толстовке. последний цвет, который донпё думал увидеть в доме людей, у которых ему придется жить “в заложниках”. потом мужчина открывает дверь, вероятно, предлагая донпё выйти. сон выходит из машины и осматривается по сторонам. они реально далеко за городом, отсюда будет очень сложно сбежать, даже если закрыть глаза на охрану и высокий каменный забор. - мён-хён сказал, что они занесут твои вещи в дом чуть позже. - говорит парень в розовой худи и донпё обращает на него внимание. - кто ты? - спрашивает донпё, снимая с себя рюкзак и кидая его обратно в машину. - сон хёнджун. думаю, потом мы познакомимся получше. "если я не сбегу на этой неделе" - на самом деле, меня не должно здесь быть, но я думаю, ты слишком напуган, поэтому хочу довести тебя до гостевого домика лично. - продолжает хёнджун. донпё усмехается. может он и напуган, но зол он намного больше. он указывает рукой туда, куда нужно идти. донпё идёт за ним, ему некуда деваться, всё таки, он не может стоять на улице до самой ночи или хотя бы до того момента, когда его насильно понесут в дом. - ты ведёшь меня к бён бэкхёну? - донпё спрашивает это у хёнджуна, а тот довольно сильно удивляется, даже не знает, что с ходу ответить. - нет, не к нему... откуда ты знаешь это имя? - мой отец сказал, что этот человек виноват в том, что со мной происходит... - объясняет донпё, а хёнджун коротко выпускает из ноздрей воздух, как бы в усмешке, и засовывает руки в карманы своей толстовки. - может и виноват, но косвенно. он сам узнал о тебе только сегодня утром, когда ынсан рассказал нам. честно говоря, я пока не понимаю, чего он хочет добиться, но если отец не против, значит что-то правильное из этого может выйти... "что-то правильное" и заточение в заложниках у какой-то совершенно незнакомой ему семьи сомнительной репутации, эти две вещи не связывались в голове у донпё никоим образом. но всё таки, он шёл дальше за хёнджуном. было ясно одно. хёнджун и этот ынсан - братья, а их отец - бён бэкхён, человек, которого обещал убить его отец. и всё таки, он буквально ничего не знал о том, кто виноват, а кто нет. он мог полагаться только на то, что ему только что сказал хёнджун, а верить ему или нет… он не может полагаться на эту информацию полностью, потому что даже этот парень в розовой кофте может быть виноват. может, он врет ему, даже если смысла в этом вообще никакого. вообще то, как и в том, что его забрали из собственного дома, жить с чужими людьми. хёнджун привел его к довольно большому дому к востоку от главных ворот, который он безобразно обозвал гостевым домиком. донпё вмиг почувствовал себя подавленным обстоятельствами. в этом доме, неплохом, если быть до конца честным, ему придется жить и он даже не знает сколько. если сможет сбежать - недели, месяцы, а не сможет - годы, может даже всю жизнь. ему было страшно и он не знал, что говорить. - я не могу идти дальше. если зайду в дом, то ынсан даст мне по шее. обычно он здесь, наслаждается одиночеством, ты его легко найдешь. - скромно улыбается хёнджун, открывает дверь в дом и пропускает донпё в дом. внутри было ужасно неуютно. возможно почти любая вещь, увиденная первый раз в жизни, будет казаться неуютной, неудобной, странной. как и чужие дома. ты в них обычно проводишь от нескольких минут до нескольких дней, а потом забываешь, как они выглядят, потому что донпё там, по сути, не очень то нужен. а здесь нужен, только непонятно для чего. для того, чтобы нарушать основное право человека на свободу слова и передвижения, нужны веские причины. хёнджун закрыл за ним дверь, её стук о дверной косяк заставил донпё сдвинуться с места, снять ботинки и пойти вглубь дома, осматривая вещи вокруг него. прошел дальше и остановился в дверном проходе. перед ним была большая комната, совмещающая в себе гостиную и столовую, но смотрел донпё конкретно на диван. донпё думал, что ынсан будет совсем как типичный отрицательный персонаж дорам - высокий, крупный, слишком заносчивый. всё оказалось немного по-другому. да, высокий парень с приятной внешностью, но он был более изящным, чем можно было подумать на человека, который, по сути, является преступником, удерживающим человека у себя дома против воли. а что до ынсана… он просто смотрел телевизор, как вдруг, услышал шаги со стороны лестницы. он быстро на них подзабил, думая, что это пришёл хёнджун, потому что ему, как всегда, скучно после занятий в универе, но свою ошибку он понял, когда повернулся и увидел, что на него бежал сон донпё. ынсан знал его, потому что, наверно, только самый ленивый не будет обсуждать депутатских детей, а если те ещё и нереально красивые… донпё был настоящей звездой среди молодежи 17-25 лет. а вот ынсана, видимо, донпё вообще не знал, что и хорошо, потому что с профессией ынсана быть знаменитым - опасно, но был так сильно зол на него ещё в самые первые минуты их знакомства. потому что первое, что сделал кумир двадцатилетних студенток-сплетниц, это с разбега набросился на ынсана с намерением придушить его или ещё непонятно чего, но благо, ситуация быстро прояснилась. - я выдавлю тебе глаза, придурок! - кричит сон, пытаясь достать руками до глаз. в голове у донпё все было одновременно запутанно и просто. запутанно, потому что ситуация у него была не из простых, а просто, потому что вот он, источник всех его проблем, злость на него перерастает во что-то физическое… поэтому донпё даже не до конца понимает, что он делает, и откуда у него силы на это. он просто очень зол. руки донпё ужасно трясутся, ынсан держит донпё за запястья, наваливается на него, из-за чего они оба падают на пол между диваном и журнальным столиком. донпё кое-как освобождает одну руку и пытается отодвинуть чужое лицо подальше от себя, но не получается, поэтому он решается резко приподняться, насколько это возможно, и цепляется зубами за чужое ухо. ынсан сразу же отпускает его руки, быстро поднимается, когда донпё отпускает его ухо, и отходит подальше, держась за укушенное ухо. - ты сумасшедший! какого хрена? - возмущается ынсан и смотрит на донпё, который медленно, держась за поясницу, поднимается над журнальным столиком. телефон на журнальном столике начинает звонить, но донпё на него плевать. - сумасшедший? это не я отвез человека непонятно куда и собираюсь держать его на привязи, как раба. - говорит донпё, полагаясь на всё, что он успел себе надумать во время поездки до этого участка. ынсан хватается за телефон, берёт трубку, айкает, когда прикладывает телефон к укушенному уху, но всё равно слушает. - мы завезли сон донпё на участок, господин, хёнджун-щи повел его к гостевому дому. - говорит голос водителя на другом конце трубки. у ынсана это не укладывается в голове. - ты в своем уме? может ты ещё собирался мне это завтра вечером сказать? - злится сан, слушает ещё где-то пол минуты и кидает выключенный телефон на диван. - садись. донпё садится на диван и всё ещё со злостью смотрит на ынсана. ынсан берёт стул от стола за диваном, ставит его напротив донпё и садится. донпё смотрит на чужое покрасневшее ухо и ынсан это замечает. - было больно. - говорит ынсан и донпё коротко улыбается. - я старался. - мне казалось, что ты не такой буйный. - делится ынсан своими мыслями. - возможно не стоило меня так сильно злить. - язвит донпё, складывая руки на животе. - этого не было в планах, я хотел поговорить с тобой нормально. - о чём мы можем разговаривать? - спрашивает донпё. - о том, как ты будешь здесь жить. - ынсан показывает руками на комнату, в которой они сидят. комнату, которая вообще никакого уюта и доверия донпё не внушает, как и парень напротив. - я не могу здесь жить, у меня учеба в университете. - отказывается пё, но звучит это, как отмазка первоклассника. - ты в академе. - с каких это пор? - ты только что бумаги подписывал... сын политического деятеля, а документы читать перед подписью не научился. - объясняет ынсан и донпё хмурится. он действительно не читал документы, но не из-за того, что его этому никто не учил. - позже, когда ты привыкнешь, мы решим это вопрос. твой телефон я тебе верну, когда мы кое-что в нём поправим, но связаться с кем-то ты всё равно не сможешь. - я меньшего и не ожидал... - бурчит донпё, стараясь не быть особо эмоциональным рядом с этим парнем. как говорил джину “некоторые люди просто недостойны видеть наши слезы и улыбки”. в любом случае, у него есть куча вопросов. - и зачем я здесь буду жить? - не думаю, что тебе действительно захочется сейчас это знать. - но мне же не просто нужно здесь жить? - спрашивает донпё. - мне придется спать с тобой? - я похож на извращенца? - хмурится ынсан. никто и никогда не позволял себе подобных мыслей насчёт его. - не особо, но откуда мне знать, зачем я здесь нужен, если ты не хочешь говорить. - вздыхает донпё, пытаясь развести ынсана на слова, но не особо получается. не получается совсем, если быть точным. ынсан молчит и смотрит на донпё. донпё тоже молчит, но на ынсана старается не смотреть. после минуты молчания ли ещё раз тяжко вздыхает, поднимается со стула и отходит куда-то в соседнюю комнату, в поисках чего-то. донпё чувствует облегчение из-за того, что ему больше не приходится разговаривать с тем, кто одним видом злит его так сильно, как никогда прежде. он сам от себя удивился, что он просто взял и накинулся на человека с кулаками. сейчас, когда вся его злость оседала где-то внутри неприятным комом, приходило осознание сделанного и сказанного. не всё из этого донпё смог бы сказать или сделать любому другому человеку на всем земном шаре, но в данной ситуации... он не особо жалел. - ты будешь есть? - спрашивает голос за спиной. сон поворачивается и снова видит ынсана, прикладывающего к своему уху пакетик со льдом. вероятно, ему нужно как можно скорее отсюда бежать.