======== *** ========
В последующие дни после удачного ограбления оружейного склада наших врагов, а впоследствии и его окончательного уничтожения я носа из штаб-квартиры не показывал, как, впрочем, и Грозноперый с Креолом и Крэбсом. Брасс понимала, что нас, скорее всего, ищут, а потому никуда и не посылала по заданиям, вместе с тем отслеживая через разведчиков предпринимаемые сиэддльской мафией и союзниками в лице советских братков шаги. И те, и другие крайне серьезно отнеслись к произошедшему. Как-то иначе объяснить большое количество противников, шныряющих по всему городу, было решительно невозможно. Я понятия не имел, как скоро наше вынужденное затворничество закончится, но Брасс ослушаться не решался. Ровно до того момента, пока на четвертый день бесполезного просиживания на крупе смирно мне не позвонил Журналист. По правде говоря, я не рассчитывал, что он так скоро объявится вновь. На вызов с его номера я ответил, не раздумывая: — Привет. — Привет, Макс. Слушай, тут вот какое дело есть. Надо встретиться и поговорить. Сможешь? — Постараюсь. После той заварухи на складе нас всех ищут. Ты, я полагаю, в курсе. — Конечно, но все эти криминальные типы меня не особо пугают. По хаотично движущейся мишени очень трудно стрелять прицельно, не разбазаривая боезапас, — усмехнулся Иг в трубку. — Чего не скажешь про меня. Ладно, я попробую прорвать блокаду, возведенную Брасс. Ну или просто смоюсь втихаря. Место и время встречи? — Через час, бар «У Винченцо», — ответил фестрал. — Замётано. До встречи, — я закончил вызов и призадумался. Предметом размышлений стала дилемма: говорить с Брасс или же действительно взять и тихонько смыться на встречу. Задания заданиями, участие в общем деле участием, а жизнь дороже. Даже нашей предводительнице сей тезис был вполне понятен, а потому спрятать нас подальше от рыскающих врагов — её интерес. Не знаю, первостепенный ли, но кого это волнует? — Куда-то намылился? — дверь в мои апартаменты открылась, на пороге стояла синеглазая кобыла и сверлила меня взглядом. Подслушивала, никак. Зараза... Но как вообще она узнала, что мне позвонят, и что надо прийти сюда и всего-то навострить уши, а после поймать с поличным? У меня в комнате прослушка стоит, что ли? Надо будет потом тут всё перерыть и избавиться от любых подозрительных предметов. Вообще же всё это слишком похоже на недоверие Брасс не то что ко мне, а ко всем в семье сразу. Плохо это, очень плохо. Нас могут начать умножать на ноль по поводу и без него, плевав на Омерту. Другой очень серьезный вопрос, с этим связанный — почему? Что такого нехорошего мы все совершили, чтобы заслужить подобное отношение? — Надо с Журналистом встретиться. Как я понял, у него есть какая-то тема для разговора. Не исключено, что это как раз про сиэддльскую мафию и их союзников, — подозрения подозрениями, но, тем не менее, я решил сразу бить по наиболее важной теме, надеясь, что это поможет мне вырваться за пределы четырех стен, в которых, по правде говоря, немного надоело находиться. — Один не езди. Бери своих напарников, и для охраны заведения Винченцо я обязательно выделю пару отрядов. Вполне возможно, что Кунеотти поступили так же, но чем Дискорд не шутит, в конце концов? — Эх, Небула бы нас так замаскировала… — начал я и осёкся, придавленный очень невовремя вылезшими воспоминаниями. — Понимаю, — неожиданно мягко отозвалась Брасс, подошла и обняла. Фестралка была в курсе всех моих злоключений, знала, каково это — потерять кого-то близкого. Я никогда не говорил о зревших к единорожке чувствах, но порой слова и не требовались. А уж разузнать об убийстве той, что родила мне сына — это дело моей личной чести. Разузнать и жестоко отомстить. И мне тогда станут непростимы любые колебания, как в «Плазе» перед Расти Нэшем незадолго до его гибели от копыт Слейта, если опять доведется угодить в похожую ситуацию. И всё-таки… Вероятное недоверие и вдруг подобное поведение, с нотками искренних эмоций. Актриса в кобыле пропадает явно. — Тебе просто недостаёт кобыльей ласки. Амиона пока ещё не готова к дальнейшему вероятному развитию событий, а одним сексом сыт не будешь. Всё образуется, — прошептала Брасс мне на ухо эти слова так ласково, как только могла (вызвав при этом далеко не самые приятные ощущения, граничившие с паранойей в том числе — нож в шею, тело и все концы в воду), а затем разомкнула свои объятия и добавила своим привычным тоном. — А сейчас поезжай уже по своим делам. Не знаю, как там дальше всё повернётся, но постарайся выжить. Не может известный в криминальных кругах Кристаллиец загнуться там, где совсем недавно вышел бы целым и невредимым. Это вредит репутации, знаешь ли. Я чуть было не сказал: «И способно привести к летальному исходу». Как удержался от этого достаточно цветастого проявления пессимизма, сам не понял. Брасс всё же права, надо ехать на встречу с Журналистом. Кто его знает, чего такого фестрал там откопал, раз рискует сам и предлагает ради информации плюнуть на инстинкт самосохранения посторонним? Вопрос, разумеется, риторический. Спустившись в гараж, я направился к машинам и долго раздумывал над тем, брать свою собственную тачку или взять одну из тех, что принадлежат нашему мафиозному клану. За этим занятием меня застал вездесущий Грозноперый. Судя по его ухмыляющейся клювастой физиономии, он был доволен как никогда. И с чего бы это, спрашивается? — Привет, Макс, куда намылился? — ухитряясь сохранять некое подобие ухмылки на морде (ведь клюв не то же самое, что рот), поинтересовался птицелев. Сбившись с мысли, я уставился на него. Сговорились они все что ли… — Есть одно дело… — пробормотал я, выдержав довольно долгую паузу. — Помнишь склад, который мы разнесли к Дискорду по кирпичикам, что привело к вынужденной отсидке? И того фестрала? — Ага, как же забудешь такое. А что фестрал-то? — Есть у него тема для разговора. Он мне за спасение должен, вероятно, что-то придумал или нашёл. И как ты сам понимаешь, один я никуда не выдвинусь, да и Брасс сказала то же самое, мигом разгадав мой замысел, как будто под дверью подслушивала, что я не могу назвать достойным главы клана поведением. Но это не столь важно. В общем, хватай Креола и Крэбса в охапку, вооружайтесь, через пятнадцать минут выдвигаемся. — Понял, — кивнул грифон и целеустремленно направился к лифту. Ухмылка с его морды исчезла, будто её и не было. И только, когда за Грозноперым закрылись двери, я вспомнил, о чём забыл его спросить. Пришлось вернуться к главному вопросу — какую же из машин взять? Выбрал в итоге чёрный Элеганс от EqM, хоть и был велик соблазн сесть в свою ласточку. И всякий раз, когда я мимо неё проходил, мне начинало казаться, что она — не лучший выбор именно сегодня. Так и не поняв, почему, я остановился на другом автомобиле. С другой же стороны, какая вообще разница, на чём ехать? Да, у меня был выбор, машины различались между собой не только марками, внешним видом и убранством салона, но и характеристиками силового агрегата под капотом. Так получилось, что Элегансы оказались гораздо более приспособлены под большинство наших задач. Это и большой вместительный багажник, кузов седан, позволявший перевозить не то что четверых, а даже пятерых или шестерых, если произойдёт некоторое уплотнение тел, разместившихся на заднем сиденье. Ну и движок с коробкой передач и иными деталями в совокупности давали достаточную максимальную скорость, неплохой разгон и вполне внятное переключение передач, за счет грамотно подобранных передаточных чисел. И что немаловажно, цена такого автомобиля была значительно меньше, чем цена подарка от Брасс. Не так страшно угробить Элеганс будет, случись вдруг чего. Я заканчивал приготовления к поездке, когда явились наконец земнопони, грифон и чейнджлинг, у каждого по образцу автоматического огнестрельного вооружения (Грозноперый, как и всегда, взял свой собственный модифицированный автомат, оставить который он просто не мог) и в достатке патронов. Птицелев прихватил также ещё и боевой нож, которым орудовать ему было куда как удобнее, нежели чем кому-то другому среди нас троих, пальцев не имевших. — Держи, — Крэбс сунул мне пистолет-пулемет без приклада и отгрузил штук пять снаряженных магазинов. — Одним пистолетом в этой вылазке ты не обойдешься, Макс, уж извини. На наш общий взгляд, потерь быть сегодня не должно, чего б не случилось. Ты меня понял? — Как скажешь, — вздохнул я, немного удивившись тому, что не грифон в этот раз решил меня вооружить, как нередко бывало раньше. — Поехали, — скомандовал Грозноперый, дождавшись, когда земнопони и чейнджлинг займут свои традиционные места на заднем сиденье. Сам птицелев уселся на переднее пассажирское сиденье и спрятал свою пушку где-то в районе своих задних лап. Мне же, как несложно догадаться, досталось управление автомобилем, раз уж это лучшее, что мне в жизни даётся. До бара «У Винченцо» дорога заняла почти полчаса, учитывая нездоровую тенденцию ответственных в полиции морд регулировать сегодня вместо светофоров едва ли не каждый перекресток в этом чёртовом городе! Не будь этого странного подхода, глядишь и заторов стало бы значительно меньше. Однако, кому бы в голову ни пришла эта идея, он явно не дружил с головой, ведь недальновидность её мозолила глаза теперь гораздо заметнее навязчивой рекламы отовсюду. Сидящие сзади Креол и Крэбс взахлеб, с гоготом, обсуждали газетную утку, в которой говорилось о таргетированной рекламе, доносившейся из новых умных унитазов. Особое внимание уделялось попеременно свечам от запора и влажным салфеткам. На мой взгляд, попахивало дурно. Причём не только в переносном смысле, но и вполне себе в буквальном. Непонятно, почему освежитель воздуха оказался проигнорирован теми, кто вообще догадался до подобной дичи — встроить саму возможность транслировать аудиорекламу из этого «умного» унитаза. Во время справления естественных надобностей. И это называют инновациями! Совсем сдурели! — Приехали, — заявил я, притормозив на противоположной стороне улицы и не доехав до бара на глаз почти сто метров. И вновь я не смог даже сам себе объяснить, почему поступил именно так. Остальные вопросов задавать не стали, словно догадываясь о чём-то. — Как будем действовать? Ты пойдешь внутрь, а мы тут для подстраховки остаёмся? — поинтересовался Грозноперый, мигом растеряв своё веселое настроение от обсуждения чейнджлингом и земнопони таргетированной аудиорекламы из унитаза под звук пердежа. — Нас наверняка соглядатаи неприятеля уже заметили и передали данные куда следует. — Да. Пушку я возьму с собой. Полагаю, Винченцо всё поймёт. Звоните, если вдруг заметите что-то странное или нехорошее, способное кардинально изменить ход событий не в лучшую сторону. Дальше будем действовать по ситуации. Мне пора, — взяв магазины и распихав их по карманам куртки, я прихватил пистолет-пулемет и спрятал его от глаз прохожих, цокавших кто куда по улице. Немного неудобно было вышагивать на трех ногах, но уж лучше так, чем если кто-то увидит у меня оружие, настучит копам, а те настучат уже мне как следует за незаконное владение и хранение огнестрела, а потом, чем Дискорд не шутит, еще и за сбыт. Такой расклад категорически меня не устраивал, так что я предпочёл ковылять ко входу в бар, состроив максимально независимое выражение на морде. Перешагнув через порог заведения, я кивнул в ответ на улыбку отца, как и всегда, стоявшего за барной стойкой, и покрутил головой в поисках Журналиста. Он сидел там же, где и в нашу первую встречу. — Привет, о чем ты хотел со мной поговорить? — начал я с места в карьер, уместив свой тощий зад на диванчик и уставившись в упор на фестрала. — Надеюсь, ты не один приехал, — проворчал Иг. — После той истории со складом нам всем может оказаться ох как непросто всего лишь выйти на улицу до ближайшего магазина и не сдохнуть по дороге от отравления свинцом. Вызвал я тебя именно сюда в связи с отсутствием прослушек. Полагаю, Винченцо Кунеотти подобные методы слежки в собственном баре категорически не одобряет. Кроме того, ну не нападут же они на заведение практически в центре города и посреди бела дня? — Совершенно верно, — кивнул мой отец, принеся нам по чашке кофе. — Благодарю, — немного чопорно отозвался мышекрылый жеребец. — Предмет разговора? — задал я первый из возможных наводящих вопросов. Из Журналиста только клещами информацию и вытягивать, покуда он сам не захочет ею поделиться. — Того единорога помнишь? Силён оказался, гаденыш, раз сумел скрыться. — Забудешь такого, как же, — хмыкнул я. — Так вот, мне было поручено следить за этим типом. Потому я и сидел в этом баре тем вечером. Есть предположение, что он очень даже связан с советскими братками, но подтверждений у меня пока нет никаких, — вздохнул Иг и отхлебнул кофе из своей чашки. — Он в курсе слежки? — Очень надеюсь, что нет. В противном случае эта паскуда попросту пришила бы и меня, и Винченцо, как свидетелей. Вы с Креолом еще поспособствовали его побегу. И весьма своевременно, надо заметить. Спугнули, если можно так выразиться. — Возник у меня такой закономерный вопрос, — я допил свой кофе тремя большими глотками, затем вытер рот салфеткой и продолжил, — который на моём месте задал бы любой к настоящему моменту. И звучит он так: чего ты от меня-то хочешь, Иг? — Помоги мне раздобыть доказательства связи этого единорога с советскими бандитами. Ты и твои ребята явно не гнушаетесь кровавой работёнки с перестрелками, взрывами и погонями, — криво улыбнулся Журналист. Я устремил свой взгляд мимо зубастой улыбки мышекрылого жеребца прямиком в окно и глубоко задумался. Не покидало меня смутное ощущение всёвозраставшей тревоги, причиной которой являлось не только и не столько подозрение в некой весьма взаимосвязи всего происходящего, сколько четыре припарковавшихся прямо через улицу тёмно-серых седана. Автомобили словно нарочно заняли крайнюю полосу, что называется, против шерсти. И будто этого мне не хватало, в критический момент зазвонил мой смартфон. — Макс, чем бы ты там не занимался, уматывайте удочки оттуда вместе с отцом и тем фестралом. Те четыре тачки наверняка полны бойцов, способных сойти за небольшую армию! — из трубки донёсся взволнованный голос Грозноперого, сопровождавшийся звуками передергиваний затворов на оружии. — Брасс подмогу обещала, где? — Минуты через две должна быть здесь. — Чёрт, слишком медленно… — завершив вызов и спрятав смартфон, я уже не таясь, достал свой пистолет-пулемет. Короткий взгляд в окно — из всех четырех автомобилей начали вылезать вооруженные гости. Хватило и этого, чтобы понять главное — добра ждать от неожиданных визитёров точно не стоит. — УХОДИМ! СЕЙЧАС ЖЕ! — заорал я и со всех копыт бросился бежать через всё заведение в бильярдную. За мной (не задавая никаких вопросов, к моему громадному облегчению) последовали Иг и Винченцо. Фестрал оказался впечатляюще вооружен… ничем. В отличие от него, мой отец прихватил с собой свой автоматический дробовик и немного патронов. Визитёры открыли огонь всего две секунды спустя. Стёкла в окнах оказались на наше счастье не простыми, а пуленепробиваемыми, подарив нам ещё секунду-другую форы, которой хватило хотя бы спрятаться в бильярдной, после чего стеклянные преграды перестали существовать, уничтоженные градом пуль, вылетающих минимум из дюжины стволов. Пойдём путём простых арифметических расчётов. Четыре машины-седана вместимостью по четыре места — это шестнадцать. Двенадцать стрелков щедро расстреливали внутреннее убранство бара при условии, что водители этих автомобилей остались сидеть на своих местах. Сомневаюсь, что грифон, чейнджлинг и земнопони рискнут отвлекать внимание такого количества противников на себя прямо сейчас. Нам бы самим как-нибудь продержаться еще где-то полторы минуты… И то, если Брасс всех не поимела и действительно отправила подкрепление, без которого на каждого из нас приходилось по два противника. Внезапно пальба стихла. Я отважился буквально одним глазом выглянуть из укрытия, чтобы проверить обстановку на улице. Буду честен — дела стали только что ещё хуже, чем могли бы быть. Гораздо, гораздо хуже… — Бутылки с горючей смесью поджигают! — подтвердил мои мысли Винченцо, выглянувший с другой стороны дверного проема. Я слышал, как у него заскрипели зубы от досады (а может и от гнева), что с этими незваными гостями ничего не получается сделать. — Уходим! Иначе сгорим нафиг! — мигом сориентировался Журналист и первым рванул к уже знакомому мне чёрному ходу. Выждав пару секунд, за ним последовал мой отец. Одновременно с этим раздался звук разбившейся бутылки, с неуловимой короткой паузой пахнуло палёным, а затем до наших ушей донеслось нарастающее гудение пламени, принявшегося пожирать всё вокруг. «Как скоро огонь доберется до бильярдной?» оказалось вопросом времени. И у меня же его не было, так что я бросился наискосок, вскочив на стол, проскакав по нему и благополучно приземлившись с другой стороны. Кидали-то, похоже, в бар, остальным ничто не мешало попытаться подстрелить меня. Но пока я проделывал свой путь прочь из здания у врагов на глазах, вокруг не просвистело ни одной пули. И если с подсчётами я ничего не напутал, то до прибытия группы поддержки оставалось от силы полминуты как раз, когда мы трое выскочили на улицу. — Что теперь? — задал логичный (и оттого очень уж очевидный) вопрос Иг. — Обходим и наваливаемся на нежданных гостей. Наши ребята вот-вот должны оказаться в самом центре событий, — проверив ещё разок своё снаряжение (благо, ничего не потерялось), я поскакал вперед. — Тогда я просто буду не лезть в пекло, — принял решение фестрал. Разумно с его стороны, мне не придется хотя бы ещё и его опекать. Судя по шуму за нашими спинами, пламя разгорелось не на шутку. Мы почти добежали до выхода из переулка, как до наших ушей донеслась такая канонада, что с легкостью на пару секунд заглушила даже рёв огня. Пришлось поднажать. К тому моменту, когда наши ноги принесли нас к перекрестку, где следовало свернуть налево, чтобы очутиться в нужном месте, выяснилось, что дела у наших идут не так уж и хорошо. Всю разношерстную толпу, прибывшую на подмогу, заставили отступить едва ли не к этому самому перекрестку, до которого мы добрались к настоящему моменту. И всё это невзирая на помощь наверняка вступивших в перестрелку Грозноперого, Крэбса и Креола! Высовываться мы благоразумно не стали, пулю-другую поймать при такой пальбе было бы слишком просто. — Давай я аккуратно взлечу и посмотрю, как дела обстоят? — предложил было Журналист, на что мы с Винченцо синхронно покачали головами, мол, не стоит, подстрелят ещё чисто забавы ради от осознания собственного перевеса в этой перестрелке. Хреновее всего была именно невозможность помочь нашим, однако потом мой отец, подумав немного, предложил неплохой тактический ход — дождаться, когда иссякнут патроны у противника. А дальше, как по нотам — мы выходим и с полным боезапасом довершаем разгром. Только вот одного момента никто из нас не учёл по какой-то причине: — Позиционная война, — подытожил Винченцо спустя несколько минут, когда плотность огня упала до минимума. Бойцы стреляли теперь разве что для острастки, с длительными паузами, норовя сперва усыпить бдительность врага, дабы тот высунулся и словил пулю. Схема у этого безобразия была проще некуда, если взглянуть с одной стороны. А с другой, приходилось просчитывать риски. В целом же, позиционная война всегда представляла из себя жрущее вне всякой меры боеприпасы, долгое и вгоняющее в скуку мероприятие, обычно совершенно не присущее разборкам мафиозных семей, предпочитающих быстрые и яростные схватки. До обоюдного взятия на измор доходило редко. Стоило только об этом подумать, как уже через пару минут стрельба снова заметно участилась, только основное действо перенеслось как будто на другой фронт. По всему выходило, что напавшие на заведение Винченцо внезапно подверглись атаке с тыла, что позволило перейти в контратаку и нашим, с расходованием последних боеприпасов. — Перед спешным побегом, я активировал тревогу. Благодаря сигнализации, зажегшейся в штабе, солдаты семьи Кунеотти поняли, что на мой бар кто-то осмелился напасть. И пусть я уже достаточно давно не являюсь главой клана, мой авторитет среди них всё еще достаточно велик для того, чтобы текущий босс и вся остальная верхушка не препятствовали подобным выездам по тревоге тем, для кого моё имя всё-таки что-то еще значит, — прокомментировал мой отец, устало привалившись к стене. — Стало быть, это они позволили нам сжать сиэддльцев в тиски с двух сторон, — я не спрашивал, я утверждал это, как только эти кусочки пазла сложились в моей голове в цельную картину, пусть и относительно. Всё было кончено в течение нескольких последующих минут. Капо двух присланных отрядов от семьи Кунеотти в полном составе (по десять солдат в каждом) нашли Винченцо, отчитались ему о полном уничтожении противника, об отсутствии потерь среди солдат клана, собрали три четверти всех боевых трофеев и укатили восвояси, оставив нас расхлёбывать остальные последствия перестрелки. Половина присланной Брасс подмоги полегла в первые же секунды боя, остальным худо-бедно удалось перегруппироваться и не без помощи вмешавшихся и очень хорошо знакомых мне грифона, чейнджлинга и земного пони хоть как-то огрызаться, медленно отступая. Выше упомянутая троица после боя выглядела достаточно помято, благо хоть без ранений обошлось. Когда я их увидел, они стаскивали в багажник взятого мной автомобиля ту самую оставшуюся четверть боевых трофеев, что-то попутно обсуждая меж собой. Здание, в котором располагалось заведение моего отца, практически полностью успело выгореть, лишь чудом пламя не перекинулось на соседние строения. И как всегда, под самый занавес движухи с разных сторон до наших ушей донесся вой сирен. Сюда выдвинулись, вне всяких сомнений, и пожарные, и полиция, и скорая, и наверняка труповозки. Шутка что ли — два с лишним десятка тел осталось лежать на асфальте после перестрелки. — Обидно, конечно, что бар сгорел, — вздохнул пожилой трина́криец. — По крайней мере, какую-то часть денег удастся восполнить выплатами по страховке. А пока что хочу предложить сесть в автомобиль и покинуть это место. С копами разговаривать на предмет причины пожара или, если на то пошло, называть причину, по которой полтора десятка мафиози совершенно бесстрашно устраивают налёт на бар в центре Мэйнхэттена. Сын, сможешь организовать? — Не вопрос, отец, — кивнул я и направился к отдыхавшим боевым товарищам. — О, Макс, живой! — воскликнул Грозноперый, увидев меня, всё еще неловкой походкой на трех ногах вышагивающего к нему. — Это вы были в эпицентре перестрелки, а не я, — неловко улыбнулся я. — Слушай, мне, вон тому фестралу и земному пони в годах понадобится наша тачка. Я могу её забрать? Тут сейчас будут все экстренные службы во главе с полицией, нам всем не помешает свалить отсюда. — Да бери, не вопрос. Мы с Крэбсом долетим до нашей башни на своих крыльях, — ответил грифон, коротко переглянувшись с кивнувшим чейнджлингом. — Тогда меня подбрось туда, тебе не трудно? — поинтересовался у меня Креол. — Залезай, — я призывающе махнул ногой Журналисту и Винченцо. — Увидимся тогда позднее, Брасс я сам сообщу о результатах вылазки, — важно кивнул птицелев, расправил крылья и взмыл в воздух. За ним последовал и Крэбс, на прощание стукнув себя копытом по груди. Довольно знакомый жест, надо отметить. Да и, хитин, конечно, не железо, так что мой мозг совершенно зря подставил звук грохота металлического наличника о доспех в тот момент. Теперь же следовало сесть за руль и подвезти Креола. Повезло, что шальными пулями не продырявило колёса, машина оказалась на ходу. Менее, чем через минуту я ехал прочь от места, даже толком не успевшего стать одним из тех немногих, где меня всегда были бы рады видеть. Обидно, ещё как обидно, в этом я был целиком и полностью согласен с отцом. Иг и Винченцо всю дорогу до штаб-квартиры нашей с Креолом семьи не проронили ни слова, да и мой сородич явно не стремился почесать языком сейчас. И только, когда я притормозил у гаража, он сказал: — Трофейные пушки потом вместе с тачкой сюда притаранишь, ага? — Понял. Бывай, — бросил я в ответ на хлопок дверью. — По традиции, перед нами встают два вопроса на повестке дня. Как быть и что делать? — произнёс Журналист, выждав для проформы десяток-другой секунд. — Возвращаясь к теме разговора, которую мы обсуждали перед тем, как нас так грубо прервали, хочу задать встречный вопрос. Нет, даже два — где мы эти доказательства искать будем, это, во-первых, и тебе этот единорог вообще известен, во-вторых? — оглянулся я на сидящего позади меня фестрала. — Этот шрамированный ублюдок из ССР. Зовут его Алексей Карданов, прозвище, как не трудно догадаться, «Ка́рдан». Не имею представления, почему не «Карда́н», но важно вовсе не это. Если вспомнить биографию этого гада, то имеем следующее. Он, в общем, работал на заводе в своё время и начал готовую продукцию воровать. Причём не тайком выносил, а применял очень хитрые схемы. А потом он развернул более обширную деятельность и через пять лет организовал ОПГ, занимающуюся контрафактной торговлей, в том числе запрещёнными товарами и наркотой. Разумеется, контрабанда тоже входит в этот послужной список, — выдал небольшую справку о нашей цели Иг, стараясь не морщиться. Было видно, что эти данные озвучивать кому-то постороннему фестралу оказалось в тягость. — Контрабанда, говоришь? — задумчиво постучал я себя копытом по подбородку. — Есть у меня пара наметок по возможным зацепкам, начну по ним работать. — Если что раскопаешь интересного, звони, мой номер тебе известен, — Журналист вылез наружу, захлопнул за собой дверь и полетел по своим делам. — Я слышал краем уха от Брасс, что ты собственным жильём обзавёлся. Это так? — задал вопрос Винченцо, когда пауза затянулась настолько, что дальнейшее молчание начало казаться невыносимым. — Если опустить некоторые несущественные мелочи, то да, у меня действительно есть свой дом, — скрипнув зубами, признал я. — Что за мелочи? И лишь теперь я почувствовал сомнение, вызванное действительной необходимостью отвечать на этот вопрос. Врать не хотелось, увиливать тоже, но и правдивый ответ не был предпочтительным для меня. — Пусть ты трина́криец по крови лишь наполовину, тем не менее, лучше о предельной честности между родственниками узнать от меня, чем довольствоваться глупыми слухами и домыслами. Так вот, знай, каким бы трудным не оказался вопрос, и сомнительным ответ, лучше правды ничего нет, — поняв, что я сомневаюсь, произнёс отец настолько проникновенно, насколько смог. Ему удалось меня убедить кое в чём по части вреда от лжи. Всё тайное становится явным — только и всего. — Брасс подарила мне этот дом. Машину. И стоило ей это в пять с небольшим миллионов, — признался я, собравшись с духом. — И примерно такую же сумму отдала моему знакомому грифону. С тех самых пор мне не дают покою два вопроса — зачем всё это и откуда у неё взялась сумма в непомерные десять с лишним миллионов битов? По заверениям знакомой грифона из бухгалтерского отдела, эти деньги были взяты определенно не из общей копилки Семьи, и не из чьего-то персонального счёта. Как будто кто-то выделил Брасс такую сумму осознанно с некой целью, но кто и зачем… Винченцо впал в задумчивое молчание. Похоже, это был вызов его умственным и аналитическим способностям. К его чести, размышлял мой отец недолго. — Зная Брасс, прямыми расспросами от неё никогда ничего не добьешься, — заметил он. — Пробовал уже. Не удалось вызвать её на откровенный разговор. Грифонке-бухгалтерше с одной стороны не доверять нет смысла, потому что она никого ни разу не обсчитала по финансовой части, а с другой, за молчание ей могли тоже вполне неплохо накинуть. Вот она и отболталась, что всё в порядке, — рискнул я предположить. — Скидывать со счетов этот вариант не будем. Стоит учитывать любой, даже самый маловероятный из них. А пока, сын мой, нам следует вернуться к делам немного более насущным. Я почему спрашивал тебя про жильё — на какое-то время надо будет переселиться в более безопасное место. — Эвергрин-Хиллз подойдёт? — Охраняемая территория. У Брасс определенно имелись свои причины для покупки дома именно там. Годится. Поехали, — оценил Винченцо по достоинству предложенный вариант. — Через минуту поедем. Мне надо совершить ровно один телефонный звонок, — я собирался позвонить Амионе и предупредить её, дабы кобыла не угодила впросак. Выскочив из машины, набрал номер единорожки. Она ответила, к её чести, практически сразу: — Привет, Макс, рада тебя слышать! — Взаимно. Слушай, через полчаса-сорок минут где-то я приеду домой, и вместе со мной будет мой отец, он достаточно важный гость, в чьих жилах течет тринакри́йская кровь, поэтому подготовься и постарайся не уронить нас обоих в его глазах. — Поняла. Сделаю всё в лучшем виде. — За это и ценю. Скоро увидимся, — я завершил вызов и спрятал смартфон обратно в карман, после чего вернулся в автомобиль. — Вот теперь едем.======== *** ========
Меня ничуть не смутило тогда, что в багажнике тачки лежит несколько стволов. На копов, откровенно говоря, было плевать. В случае чего, я просто оторвусь от погони. Со счетов нельзя сбрасывать и присутствие личного оружия что у отца, что у вашего покорного слуги, вспоминающего одни эпизоды с радостью, а другие со скрипом зубов. На моё счастье в тот не такой уж и далёкий от сегодняшней даты день Амиона не подвела, успев за потраченные мной на дорогу домой сорок пять минут привести в порядок внутреннее убранство и приготовить пару наиболее распространенных в Трина́крии блюд. Однако, наибольшее впечатление от второй половины того дня у меня оставили немного другие события, случившиеся аккурат перед тем, как мы сели за стол на кухне моего дома. И даже не то, что произошло после этого, если можно так выразиться, званого ужина, хоть там и хватало всякого. Но в сумме всё это оказалось гораздо более важным, чем сам факт кровавой перестрелки в центре Мэйнхэттена и поджог бара вкупе с вероятными подвижками по нашим общим с Журналистом делам (лишь на первый взгляд, а на самом деле вскрылось позднее немало любопытного). Осознание пришло ко мне тогда далеко не сразу…