Кристаллиец

      А на следующий день, взяв из гаража Семьи автомобиль другой марки, я отправился в порт. Радио включать не стал, мне хотелось побыть в тишине. Относительно, разумеется. Шум улиц Мэйнхэттена не стихает никогда. Ночью в городе начинается своя жизнь, порой сильно отличающаяся от той, что царит днем.Тем не менее, впервые мой мозг, обычно просто обожавший генерировать миллион мыслей в минуту, согласился с одной из этих мыслей. И оставил меня в покое. Конечно, только на какое-то время, но даже за эту паузу я был ему благодарен.       У въезда в порт мне пришлось остановиться. Впереди была немаленькая очередь из легковых машин и грузовиков, которая продвигалась слишком медленно. «Что-то случилось...» — подумал я. И оказался прав.       Вскоре мне удалось услышать обрывок разговора трех полицейских, медленно шедших навстречу потоку машин, стоявших в заторе. — … я тебе говорю, это явный криминал! — горячился синий единорог, поправляя свой головной убор. — Десяток сгоревших машин, гора трупов и прочие «прелести» жизни — не наша забота. Этим должен заниматься детектив, а не простые патрульные полицейские вроде нас, — не согласился с ним горчичный пегас, лениво хлопнувший крылом по спине своего коллеги. — Вот и займись этим… — устало вздохнул гнедой земнопони, ростом на голову-полторы превосходивший и единорога, и пегаса.       Тишина в моей голове сменилась мозговым штурмом. Он был недолгим, а его результаты позволили мне прийти к первичному выводу — сделка кем-то была сорвана. Причем так, что никого из ее участников не оставили в живых. Разумеется, в первую очередь мне на ум пришел Слейт, который вполне мог учинить такое. Но затем я решил, что таких, как он, в городе достаточно. Любой из опытных наемников мог провернуть такое и уцелеть. Так или иначе, мне в порту делать больше было нечего.       И пока я ехал в Брыклин, на территорию банды GS-29, мне оставалось лишь судорожно соображать, как обставить случившееся таким образом, чтобы не вышло, будто проваленная сделка — моя вина. Да так ничего и не придумал.       Меня уже поджидали трое пони, один из которых был тем самым работодателем. Его пистолет-пулемет никуда не делся и по-прежнему был готов начать плеваться свинцом по воле своего хозяина. Это меня малость нервировало. Перестрелка на Мосту Принцесс глубоко запала в память, ведь нас тогда чуть не порешили бандиты Расти Нэша, да ниспошлет ему Принцесса Луна пачку самых жутких ночных кошмаров. — Сделка провалилась, — выйдя из машины, сказал я, собрав все свое самообладание, какое у меня еще оставалось. И поведал о подслушанном разговоре копов. — Очень херово. И нашей банде, и той эта сделка была очень выгодна. Есть мысли, кто такой смелый, что мог наступить на хвост сразу всем? — жеребец с оружием смотрел на меня так, что мне моментально стало не по себе. — Слейт.       Телохранители работодателя посмотрели на меня чуть ли не с ужасом, от чего меня передернуло. Здоровенные лбы, между прочим. Почти на равных с Амосом по габаритам, а при имени этого наемника явно струхнули.       А вот мой визави выдал себя только дернувшимся глазом. Самообладание у него было гораздо лучше, нежели чем у его телохранителей. — Ты с ним встречался, Кристаллиец? — совершенно серьезно спросил бандит. — Совсем недавно он пытался ликвидировать меня и большую часть той компании, с которой мы тут побывали накануне. Спустился с крыши на тросе в экипировке для промышленного альпинизма, разбил окно, кинул в комнату осколочную гранату, а затем свалил. — И если вы вчера перед нами стояли целыми и невредимыми, то нашелся кто-то, сумевший спасти ваши шкуры, не так ли? — проницательности моего собеседника можно было позавидовать, хоть его вопрос и был очевиден. — Так. — Остаться в живых после встречи со Слейтом — большая удача. Этот кусок дерьма уже не раз и не два вмешивался в наши дела и в дела других банд. — Он связан с Расти Нэшем, — вставил я свою реплику. — Значит, эти два куска дерьма работают друг с другом. Чтобы всё стало круто, их нужно убить. Это приходит мне в голову в первую же очередь. Да вот только Слейт опытен и потому чрезвычайно осторожен. И буду предельно откровенен с тобой, Кристаллиец — у меня нет никаких идей, как избавиться от него. Этот сукин сын кажется непобедимым! — кажется, хладнокровие всё же отказало моему визави, коль в его речи начали появляться ругательства. — А еще эти продажные копы… — буркнул я, чем вынудил вооруженного жеребца уставиться на меня. — Офицер Сорнс, больше никто не пытался манипулировать сразу всеми, — кивнул бандит после секундного замешательства. — У него в копытах компромат абсолютно на всех. Его не трогают только потому что в противном случае проблемы будут у каждого, кто попадал в его поле зрения. Что делать с этим, я не знаю, — я тяжело вздохнул. — Его тактика — заставить всех вокруг выполнять вместо него всю грязную работу. Знаешь, Кристаллиец, почему я не боюсь так откровенно обсуждать это дерьмо именно сейчас? Ты чист. Вчера же на тебе был жучок, подсаженный не иначе как в салоне полицейской машины. О разговоре с наемником Сорнс и так прекрасно знал. А вот о сделке в порту мог и не знать. Однако, я сомневаюсь, что Слейт как-то связан с этим копом. Этого пони не пугает даже наличие компромата на него. Если кто-то заплатит ему внушительную сумму денег, то офицера он вполне может завалить. Всех это устроит в той или иной степени, — рассуждал мой визави, вышагивая передо мной туда-сюда. — И насколько велика сумма? — осторожно поинтересовался я, при этом лихорадочно соображая, откуда мой визави вообще узнал про… Ну конечно же, наемник мог доложить. Или какой-нибудь еще соглядатай, коих у банды наверняка немало. — Гонорары Слейта оцениваются иногда миллионами битов. Так что заказать Сорнса ему можно только вскладчину. Даже у вашей Семьи не будет столько свободных денег.       Я впал в задумчивое молчание. Мысль убрать копытами одного общего врага другого общего врага оказалась крайне соблазнительна. Ее следовало запомнить.       Казалось бы, кому какое дело до того, что творят продажный коп Сорнс, наемник Слейт и обычный говнюк Расти Нэш? А вот все иногда бывает совершенно внезапно. Я нисколько не удивлюсь, если третий из перечисленных мной пони тоже умудрился насолить чем-то банде GS-29 из района Брыклин. — В общем, Кристаллиец, пока что мы поступим вот как. Уже понятно, что у моей банды и вашей Семьи есть несколько общих врагов. Я готов принять покровительство Шэдоуфолл. Но только при одном условии — и офицер Сорнс, и Слейт должны быть мертвы. Да так, чтобы их тела никогда не смогли бы найти. Именно это и передай своим боссам. Слово в слово. Смекаешь? — в упор посмотрел на меня вооруженный пистолетом-пулеметом жеребец.       Мне же вдруг стало резко не хватать воздуха в легких, когда я понял, с кем именно разговаривал и сегодня, и накануне… Это был сам главарь банды GS-29! Что тут сказать… Он мудро поступает, используя такую же экипировку, как и обычные бойцы, от которых его отличить крайне непросто.       И все, на что меня хватило в ответ — это: — Враги общие, но заниматься этим станем мы?       Лидер банды некоторое время молчал, разглядывая меня своими темно-синими глазами. А потом сказал: — Если наемник раздобудет для нас оружие, то мы поделимся с Семьей. Это будет аванс за вашу работу.       Ловко…       Ловко он все обернул в свою пользу. Направляясь обратно в гараж, я не был уверен, что капо понравятся новости. Не говоря уже о боссе и его заместителе. Амос, может быть, и сумел бы еще поторговаться. Но я — не он, поэтому получилось так, как получилось. И раз уж я обычный солдат Семьи Шэдоуфолл, то после того, как я передам все сведения капо, моя голова обо всем этом должна перестать болеть на некоторое время, пока более уполномоченные в принятии решений пони станут искать выход из сложившейся ситуации.       Приняв такое простое, на первый взгляд, решение, я даже выдохнул с облегчением.       Вот только длилось оно недолго.       Первым по прибытии в гараж меня перехватил Амос. — Ну, как там с бандой дела?       Я пересказал ему условия сделки. Фестрал помрачнел, как туча. Хотя он сам по себе был похож на большую тучу, готовую прогневаться и излить на землю грешную что-нибудь. Негодование, например. Разразиться возмездием кому-то. Ничуть не скрываясь, я отошел от мышекрылого жеребца подальше.       Но Амоса я больше не интересовал. Он отправился разыскивать нашего кэпа. Не было никаких сомнений в том, что уже через полчаса об итогах моих не очень удачных переговоров будут знать все — включая и босса, и консильери.       Так и получилось. Я проводил время в гараже, решив поковырять старый Buwick LeSabre, все равно автомобилю хуже не станет, он и без того фактически не на ходу. Приезжавшие и уезжавшие пони и грифоны делились новостями. Все чаще краем уха я слышал «GS-29», «Слейт», «Офицер Сорнс», «Кристаллиец», «сделка» и понимал, что снискал себе хрен поймешь какую славу. Либо дерьмового дипломата, либо дерьмового солдата. Однако… Судьбе было угодно сделать именно в этот момент резкий поворот в неожиданном для меня самого направлении.       Амос разыскал меня, буквально вытащил из-под капота тачки, и мы с ним направились к лифту. Долгий подъем, во время которого я начал нервничать, прошел в полном молчании. По морде фестрала совершенно невозможно было прочесть хоть что-нибудь. Я несколько раз открывал рот, пытаясь завязать разговор, но так ничего и не произнес.       Наконец, приятный звуковой сигнал оповестил нас, что мы прибыли. Двери лифта открылись, и мы ступили в весьма добротно обставленный мебелью и элементами декора коридор. Разглядывать все это подробнее у меня не было возможности, поскольку Амос направился вперед размашистым шагом. Мне только и оставалось, что следовать за ним в попытках не отстать.       Остановился мышекрылый жеребец в дальнем конце коридора, рядом с двойными деревянными дверьми. Запыхавшись, я встал рядом с ним, стараясь не обращать внимания на испачканные в пыли и полузасохшем машинном масле рукава своей старой тонкой куртки. Именно в ней я был в момент нападения Слейта на квартиру Небулы пару дней назад. И в ней же накануне приехал в гараж. Попал в ряды Семьи и так далее по списку. На фоне того же Амоса, который вообще не удосужился надеть хоть что-нибудь, я выглядел…       Додумать мысль фестрал мне не дал возможности, толчком открыв обе створки дверей и ободряюще подмигнув. Я перешагнул порог с чувством, будто сую голову в пасть к голодной мантикоре. Моим глазам предстала большая светлая комната, в центре которой стоял круглый стол, за которым сидели с десяток пони. Среди них я заметил своего капо. Он невозмутимо посмотрел на меня и никак не отреагировал на мой немного неподобающий внешний вид. — Мистер Максимилиан Голд? Он же Кристаллиец, я правильно понимаю? — обратился ко мне коричневый единорог в строгом костюме-тройке, из кармана его пиджака торчал красный платок. Несмотря на свой возраст, жеребец выглядел подтянутым и бодрым. — Да, это я, — более оробевшим я не мог себя представить ни до, ни после этого момента в своей жизни. — Прежде всего, добро пожаловать в Семью! Вас решено было оставить напоследок, — приветственная фраза единорога прозвучала совершенно неприветственно. Впрочем, я мог это понять с учетом обстоятельств, массово вылезавших поздороваться в последние пару дней. — Мистер Амос в подробностях поделился с консильери добытыми вами сведениями в результате переговоров с представителем банды GS-29, обитающей в Брыклине. Консильери, в свою очередь, передал эти данные мне. А теперь я хочу услышать от Вас, мистер Голд, как нам следует поступить?       От этого вопроса я натурально опешил. Уверен, мои мысли можно было читать по моей удивленной морде. — Разве я могу решать за всех? — хриплым от нешуточного волнения голосом ответил я. — Исключительные случаи требуют исключительных мер, мистер Голд. Итак?.. — Других идей я не могу предложить, — выдавил я из себя. Простая фраза из шести слов далась мне очень тяжело. — В таком случае, Вы можете быть свободны, мистер Голд, — явно потеряв ко мне интерес, промолвил единорог с безучастным выражением морды.       Он даже не мог себе представить, как сильно помог мне этим. В этом помещении сконцентрировалась такая власть и мощь, что мне и дышать-то спокойно было непросто.       Покинув комнату, я привалился к стене в тщетной попытке отдышаться. Рядом тут же возник Амос, указавший копытом в сторону лифта. Посыл был из числа тех, про которые говорят «понятнее некуда». Раз послали, значит надо идти.       Вернувшись в гараж, я просто расселся на бетонном покрытии, прислонившись спиной к машине, в чьих внутренностях я ковырялся, когда меня от этого отвлекли. Что я чувствовал в этот момент? Бессилие. Безнадегу. Опустошенность. Равнодушие. Почему же краткий миг, когда мне предоставили право решать, а потом сразу лишили его, так сильно повлиял на меня?       И в этот миг я понял, что мне просто необходимо развеяться. Мне нестерпимо больно было видеть Амоса, молча пытавшегося выслужиться. Верного, как комнатная собачка. Готового по малейшему слову загрызть врагов и с тем же рвением принести гребаные тапочки хозяину!       А Ориана с Небулой? Я их вообще сегодня не видел. И понятия даже не имел, где они могли быть. Хоть мы все и были в одном отряде, но с принятием в Семью начали потихоньку отдаляться друг от друга. Это было невыносимо чувствовать. Видеть. Знать. И как исправить это, я не мог себе представить. Идей не было. Именно по совокупности всех этих причин я хотел переключить деятельность своего мозга на что-нибудь еще. На что-то, никак не касавшееся Семьи. Узнать взгляд на ситуацию от кого-нибудь со стороны.       «И никакого алкоголя, Макс» — сразу же напомнил я сам себе. Последствия моей прошлой попытки напиться были еще свежи в памяти. Порывшись в памяти, я вспомнил спасших меня прошлой осенью пони, живших на городской свалке. Историк, Пол-пегаса и Бородач… Что с ними стало? Живы ли они еще?       Это и предстояло мне выяснить. Все равно сборище пони в дорогих (и не очень) костюмах еще долго будет обсуждать хрен поймешь что, меня вряд ли скоро хватятся. Навестить ту троицу стоило хотя бы ради общения со здравомыслящими пони. Услышать мудростей пачку, возможно, даже получить совет, как быть мне со всем этим. И вероятно, отплатить им добром за добро.       Нет, я не собирался забирать их со свалки, где им живется вполне вольно и где они счастливы. А вот раздобыть что-нибудь, что им необходимо, но чего нельзя найти вокруг… Почему бы и нет?

======== НЕМНОГО ПОЗДНЕЕ ========

      Моя память меня не подвела. Я вспомнил, где находится нужная мне городская свалка. И для этой поездки вместо роскошного седана выбрал компактное купе, абсолютно ничем не выделявшуюся в городском потоке автомобилей, где каждая десятая выглядела примерно так же — со слегка ржавыми порогами, чуть помятым бампером сзади и гнутым капотом спереди.       Я не мог сдержать улыбки, вспомнив статью о сталлионградской малогабаритной машине, у которой багажник был наоборот спереди, в то время, как двигатель оказался зачем-то размещен сзади. С какой целью эти сталлионградцы вообще над машиной поиздевались? Еще б рулевое колесо и педали справа, на месте пассажира, сделали.       Впрочем, смех смехом, но в том же журнале, буквально десятка полтора статей спустя, я прочитал и про праворульные авто. И до сих пор мне не стало понятнее, зачем нужны были все эти извращения. Неужели где-то такие тачки и в самом деле ездят? К сожалению, в статье не было сказано об этом ни слова.       Спустя примерно полчаса я оставил свою машину на парковке около городской свалки. У ворот меня настигла волна воспоминаний прямиком полугодовой давности. Чуть ли не вприпрыжку я отправился вглубь территории, мои ноги сами вели меня.       Попетляв немного между горами ржавеющего металлического хлама, среди которого узнавались остовы автомобилей, фрагменты стрелы некогда работавшего на стройке башенного крана и прочий строительный и бытовой мусор, не пригодившийся даже в металлолом, я вышел к тому месту, где очнулся после чудесного спасения от бандитов. Прыжок в бак с пищевыми отходами спас мне жизнь. Здесь я раздобыл паспорт на имя Раймонда Ризена, здесь строил планы по его использованию. Здесь узнал и историю троих пони, что на несколько часов приютили меня. И сейчас их здесь… не было.       Я сел прямо на землю. К могиле Бургера, как прозвали своего товарища Историк, Бородач и Пол-пегаса, идти не хотелось. Да и, наверно, не было смысла. Вместо возможности получить совет, развеяться я встретил пустоту. Пустоту, что сделала мне только хуже. Она поставила передо мной выбор. Либо я поворачиваюсь и ухожу, несолоно хлебавши, либо иду искать эту троицу, наплевав на некоторую долю вероятности заблудиться среди этих мусорных куч.       Первое было проще, но во втором варианте я нуждался сильнее. И выбрал именно его. Но вскоре, собирая данные буквально по крупицам, узнал от рабочих, что в середине января у городской свалки сменился генеральный директор. Его линия поведения относительно бездомных, что обитали тут, разительным образом отличалась от линии поведения предшественника. И всех, кто жил на этой свалке, просто выгнали прочь. — А что стало с прошлым генеральным директором? — задавал я такой вопрос. — Официально — его перевели работать в другое место, руководить другим хозяйством, вроде бы по уборке улиц в Брыклине. Неофициально — мэр города пожелал убрать с руководящих постов тех пони, что лояльно относились к бездомным. Нашему градоначальнику, чтоб его Селестия оскопила, гораздо проще игнорировать любые проблемы, нагло заявляя, что в Мэйнхэттене все прекрасно! Конечно, блин! Преступность есть? Есть. Проблема с бездомными? В наличии. Гигантские заторы в городе в часы-пик? Да сколько угодно! Честное слово, хочется, чтобы мэра кто-то грохнул. Но это строго между нами, понял?       Этот развернутый ответ я получил от бригадира, немолодого усатого земнопони в спецовке, который показался мне куда более достойным руководящей должности в целом по городской свалке. Нежели чем тот, что сидит там сейчас. Обычные рабочие чаще всего просто пожимали плечами. И только некоторые осмеливались отвлекаться от работы, чтобы поболтать.       Итого… Ситуация плачевная. Где искать Историка, Бородача и Пол-пегаса, я не знал. Отсюда их выселили, а дальше они могли податься куда угодно. И вовсе не обязательно в Мэйнхэттен. Дьявол…       Немного подумав, я вернулся к бригадиру и принялся как можно подробнее расспрашивать его обо всем происходящем на свалке, о новом гендиректоре, о проведенных им изменениях помимо выселения прочь бездомных. И понял, что этот земной пони радеет за свое дело, знает, как можно улучшить буквально каждый аспект работы здесь. Ехидный голосок в моей голове спросил: «Неужели ввяжешься в авантюру? Устранишь текущего руководителя? А какая с того тебе лично выгода?»       Я прекрасно понимал, что по-хорошему это все следовало бы обойти десятой дорогой и не трогать здесь ничего. Понимал, что ради сиюминутной мести скатываюсь по наклонной. И все равно ничего не мог поделать. Вы скажете, что я наивен. Это правда, которая почему-то не вяжется с последними несколькими годами моей жизни. Улица так и не сумела выветрить из моей головы наивность до конца. Я не мог пройти мимо столь явной несправедливости. В свои неполные двадцать лет…       Я покинул свалку только под вечер, получив уйму информации. Ее следовало обмозговать получше, составить наконец-то толковый план, не основывающийся почти целиком на гребаной импровизации, а после только привести этот план в действие. Звучит просто. А на деле это всегда намного сложнее. Просто поверьте мне.       По возвращении в гараж меня выцепили Ориана и Небула, для серьезного разговора, как они сказали. Я милостиво согласился их выслушать, хоть и был не в настроении слушать тех, кому, скорее всего, промыли мозги, подобно Амосу. — И о чем вы хотели поговорить со мной? — старательно маскируя собственное недовольство, спросил я у обеих кобыл, расположившихся с удобством на кроватях.       Одно крохотное отступление. Из гаража можно попасть не только на склад, но в жилые помещения. Я с удивлением узнал, что у нашего отряда была собственная большая комната — полтора десятка кроватей, столько же тумбочек, несколько разномастных шкафов и шкафчиков, а также три холодильника. Увидав такое, я невольно улыбнулся. Спартанские условия напомнили мне общежития для студентов, о чьем быте я знал из рассказов некоторых крисов, что были старше меня на несколько лет. Почему Кристальная Империя вбирала в себя частицы не только Эквестрии, но даже Сталлионграда и иже с ним — на это ответа не знал никто. Единственное известное мнение по данному вопросу было озвучено Принцессой Ми Аморе Кадензой, она же Принцесса Кейденс. Розовый аликорн объяснила подобный феномен отсутствием страны в привычном понимании на протяжении тысячи лет. Жители с момента победы над Королем Сомброй, и ставшим причиной такого коллапса, стремились восполнить пробелы абсолютно во всех сферах жизни. Опять-таки, это было личное мнение принцессы, которая прямо об этом заявила, призвав попутно не считать ее слова единственно верными. Уже за одно это розового аликорна стоило уважать.       Возвращаясь к обстановке комнаты, где расположился отряд нашего капо, я хотел отметить, что на каждой из кроватей висела табличка с именем или прозвищем ее обладателя. И так вышло, что кровати Небулы и Орианы стояли по одну сторону прохода, а моя и Амоса— по другую.       Я улегся на свою новообретенную кровать, чувствуя сильную усталость за весь этот насыщенный событиями день, и приготовился слушать. — Нас всех сегодня своего рода приняли в Семью официально, так? С каждым поговорили, — начала Ориана. — И у всех нас спрашивали, стоит ли следовать плану, обрисованному мистером Голдом, то есть, тобой, — подхватила Небула. — Забавно, — я поморщился. — У меня тоже спросили, стоит ли им следовать моему плану. Можно подумать, они бы поступили так, имея в наличии альтернативу. Хорошо. Допустим, спрашивали каждого. Что ответили вы?       И тут обе кобылы опустили взгляд в пол. Посмотрев на них, я тяжело вздохнул. Конечно, я себе успел нафантазировать, что мой план оказался обречен на успех, но реальность всегда оказывается жестокой. Удивительно, что через пень-колоду, но что-то все-таки получилось. — Неважно, что вы ответили. Просто замнем эту неловкую минуту тишины и продолжим разговор так, будто моего последнего вопроса вы никогда не слышали. — Нам интересен твой ответ, — первой осмелилась снова посмотреть на меня Небула. — Я просто сказал им всем, что не могу решать за всех. Какого черта, если в их глазах я самый обычный солдат, инструмент для использования в своих целях, не более того! Однако, как сказал мне один единорог, «Исключительные случаи требуют исключительных мер». — И что же? — нетерпеливо спросила Ориана. — Пришлось согласиться с тем, что у меня нет иных идей и придется поступить так, как я предложил, — я снова вздохнул. — А потом они меня выпроводили. Дальнейшее мне неизвестно. Единственное, чего я пока никак в толк не возьму — к чему вообще весь этот разговор? —Амос, — уверенно произнесла единорожка, а фестралка с ней согласилась, кивнув. — Он просто стал комнатной собачкой для своих хозяев. И врагов порвет, и тапочки принесет, — снова поморщился я. — Почти вся честная компания в сборе! Привет всем! — в комнату зашел Грозноперый с легкой ухмылкой на морде. — Привет. Чего подслушивал? —Ориана моментально сделалась серьезной. — Я?! Подслушивал? Да что ты такое говоришь? — казалось бы неподдельно изумился грифон. — Я прекрасно знаю, как звучит стук когтей на твоих передних лапах, когда ты вышагиваешь по бетонному полу. И поверь мне, я слышала, как твои шаги замерли у входа сюда. А теперь колись… — прошипела фестралка.       На месте птицельва я бы хорошенько подумал и прекратил делать вид, будто не понимаю, о чем идет речь. К счастью, Грозноперый решил также. И произнес: — Вы говорили об Амосе. — Ну говорили. — Его странное поведение насторожило явно не только одного Макса, — понизив голос, заметил грифон. — Лучше переходи прямиком к делу, нечего ходить вокруг да около, пернатый, — в голосе Орианы зазвучала сталь. — Чего это мы тут ссоримся? — кажется, наша беседа по душам превратилась в неорганизованное сборище. Следующим, кто заглянул на огонек, стал Грэйвордс. — Не твое дело, — отрезала фестралка тоном, ясно дававшим понять одно — не стоит вступать с ней в спор. —Амос ваш просто оказался под властью чар. Я не стану говорить, кто именно этим занимается, — хитро улыбнулся фестрал. — Замечательно, — фыркнул я, отворачиваясь к стене. — Невежливо поворачиваться к собеседникам спиной, — немедленно попенял мне мышекрылый жеребец. — А какая к чертовой матери разница, если разговор превратился хер пойми во что? Можете и дальше строить теории заговора, гадать, за каким хреном и кому понадобился Амос, решать, что будет завтра и кто в этом главным образом станет виновен. Я же предпочту попытаться заснуть, если вы, конечно, вашу мать, не против! — язвительно рыкнул я, даже не глядя на Грэйвордса.       Ответом на мою небольшую тираду стала тишина. Выплеснув свое неудовольствие, я начал ощущать страх, и притом немалый. Пусть я и не напоминал телосложением тощего подростка, но в спарринге против фестрала мне явно ловить будет нечего. Кроме ударов, само собой. Не без оснований я подозревал, что он имеет гораздо больше опыта в драках. — Черте что… — прервал тишину спустя некоторое время Грозноперый. Именно ему все это стало совершенно невмоготу. Остальные, кажется, были готовы играть в «молчанку» и дальше. — Знаешь, что, Кристаллиец? — не выдержал и Грэйвордс. — Сказал «А», говори и «Б», в противном случае катись нахер, — перебил я его. — Иначе какого хрена ты сюда приперся, вбросил информацию и отказался сказать обо всем остальном? Потроллить нас? Херней пострадать? Короче, есть что сказать по существу? — Мудак ты, — бросил в ответ фестрал и ушел, судя по цокоту его копыт по бетону. — Мы еще посмотрим, кто из нас мудак! — крикнул я ему вслед. А потом добавил вполголоса: — Сучий выродок… — Воу, Макс, полегче на поворотах, ты чего это? — вновь вмешался грифон. — Он меня бесит. — Звучит по-жеребячьи как-то, — вставила свое слово и Ориана. — То есть, вам насрать на то, что он про Амоса сказал? — меня уже, что называется, понесло. — Ну сказал. Дальше что? Еще не факт, что это правда, а не лживый вброс, — заметила фестралка. — Вы как хотите, но мне не нравится происходящее. Совсем, — сочла необходимым поделиться своей реакцией и Небула, доселе молчавшая. — Что за шум, а драки нет? — в диалог вклинился новый голос, хоть и немного знакомый.       Я рывком перевернулся на спину и обнаружил, что в комнату вошли пегасы-близнецы. Те самые. С пистолетами-пулеметами, висевшими на ремнях. Мой мозг немедленно воспроизвел мне отрывки снов, в которых именно они убили меня несколько раз. С помощью такого же оружия. По правде говоря, мне тут же захотелось оказаться где-нибудь еще. Только подальше от них. — Эй, Макс, ты чего? — заметила неладное Небула. — Нет, совсем ничего, — с трудом ответил я мгновенно пересохшим ртом. На меня с недоумением уставились и все остальные. Шум сердца в ушах, с каждой секундой все усиливающийся, вскоре заглушил голоса присутствующих, пытавшихся узнать у меня что-то. Я никогда не умел читать по губам. Но прекрасно умел проваливаться в беспамятство. И поступил так и в этот раз.       

======== *** ========

      Предвосхищая все вопросы следователя, уставившегося на меня, я произнес: — Просто стало плохо. Те кошмары были очень похожи на реальность. Пегасы добили меня своим появлениям, сами того не подозревая. В себя я пришел в больнице. Той самой, где уже лежал после сотрясения мозга в результате столкновения со столбом. И десять день отлежал там, как положено. Разумеется, меня подлатали и выписали. Ко мне никто не заходил все это время. Я решил, что мою бесполезную тушку сбросили со счетов. Все основания поступить так у Семьи были. — Не могу до конца поверить в то, что самая обычная больница берет и лечит преступников! — вдруг воскликнул обычно сдержанный единорог. За все небольшое время посиделок наедине с ним я оказался удивлен. Впервые маска спокойствия следователя дала трещину, да такую, что чуть в ту же секунду не лопнула окончательно. — Поверить можно во что угодно, хоть в инопланетян. Смысл в том, что я был не прав, считая собственный больничный последним жестом великодушия избавившейся от меня Семьи. И хоть у меня был телефон с доступом в интернет, я не пытался там найти новости о преступной деятельности в Мэйнхэттене. СМИ редко пишут об убийствах и беспорядках. Гораздо чаще встречаются сообщения о ДТП, пожарах и коммунальных авариях. Те десять дней… Я впоследствии диву давался, когда слушал рассказы о том, что творилось. И считаю, что вам стоит сделать паузу, чтобы немного успокоиться и прийти в себя, хорошо? — невозмутимо произнес я. — Вы правы, мистер Голд. Через двадцать минут продолжим.       Когда следователь покинул кабинет, я немного позволил себе расслабиться. Одиночество во время того больничного объяснилось проще некуда — творилось такое, что просто некому было найти время и заскочить в больницу хотя бы ради короткого пересказа последних событий. В итоге на меня свалилась просто гигантская куча всего, стоило мне пересечься с теми, кого я считал своими боевыми товарищами.       По прошествии стольких лет меня все еще не покидали подозрения, что мое попадание в больничку оказалось подстроено Грэйвордсом по чьему-то указанию сверху. К сожалению, с тех пор спросить об этом стало не у кого. Эх, как же порой нелояльна жизнь к банальному любопытству!