Сказание о Духе Рождества

      Лунный свет пробивается в окно комнаты Генри, заставляя того очнуться от беспокойного сна. Комната все также бедно обставлена — старая кровать, разваливающийся комод, да потрескавшийся стул. Он жмурится и удивлённо смотрит в окно. На обшарпанном широком подоконнике сидит девочка в ярком рождественском свитере, расшитом оленями, снеговиками, подарками, и темно-серой длинной юбке. Она болтает босыми ногами и улыбается. Её светлые, платиновые волосы развеваются от ледяного ветра, идущего от открытого окна. Ледяная стужа пробирается сквозь тонкую сорочку мальчика вместе со снежинками метели. Генри ёжится. Он трёт глаза и трясет головой, но иллюзия не пропадает. Стоит ему снова взглянуть на девочку, как раздается звонкий смех, подобный колокольчикам. Она тепло улыбается и протягивает руки: — Ты, малыш, верно хочешь узнать, кто я такая? Я Дух Рождества, Ноэл!¹ Я пришла сюда, чтобы показать тебе Рождество! Тебе выпал шанс увидеть настоящее чудо в эту снежную ночь. Так что, какое время ты выберешь для нашего рождественского бала? — она звонко хохочет, а мальчик-сирота не может вымолвить и слова. С тех пор, как родители оставили его в этом приюте, никто не приглашал его отпраздновать Рождество. Тем более, бал! Настоящий бал! Как в книжках о графах и герцогах, живущих праздной жизнью в своих замках!       Его губы расплываются в робкой улыбке. Несмотря ни на что, Генри кажется, что сейчас произойдет настоящее чудо.       Ноэл хватает его за рукав застиранной сорочки, и перед ним распахивается мир, полный ярких красок. Девочка утягивает Генри в круговорот времен, заставляя вглядываться в летающие то тут, то там осколки прошлого — дамы в старомодных платьях с кринолинами и корсетами, словно соревнующиеся высотой и невероятностью прически, прекрасные лорды во фраках, приподнимающие высокие цилиндры при виде друг друга, сверкая пышными жабо или шейными платками. Осколки блестят пестрой круговертью, пока светящийся водоворот не утягивает детей все дальше и дальше.       Мир сверкает и переливается, а затем дети вываливаются на яркую мостовую, украшенную множеством рождественских венков, огоньков, где слышны крики, постоянный звон хрупких колокольчиков, стук колес и гомон голосов, произносимые тосты и звон бокалов, постоянные торги в маленьких рождественских лавочках, открывшихся в честь Рождества в Лондоне (а то, что это именно он — очевидно). Ноэл безостановочно тянет его вглубь яркого праздника, не давая вглядеться и запомнить. На его потерянный взгляд она лишь улыбается и звонко кричит (гомон стоит такой, что и мыслей своих не услышать, что уж говорить о тонком голосе новой подруги?): — Не волнуйся, у нас ещё много времени!       Генри улыбается, когда они наконец вылетают на главную площадь, ярко украшенную к Рождеству. Здесь ещё громче, хотя, казалось бы, куда уж. Праздник кружит их в хороводе песен, танцев, вкусных сладостей (откуда Ноэл удалось их достать — загадка) и яркого ожидания. Девочка протягивает Генри небольшой браслет со множеством мелких украшений и бисера. Он надевает его на левую руку.       Взгляд застилает яркая пелена, словно лёгкая рябь проходит по окружающему их миру, и они оказываются в богатом аристократическом доме, прямо перед распахнутыми в бальный зал дверьми. Они дорого и изысканно одеты, словно дети какого-нибудь маркиза или графа. Ноэл в великолепном персиковом платье со множеством слоев, рюш и корсетом, с маленькой шляпкой и кружевными перчатками, а Генри утянут в подобающий ему фрак с прелестной тростью в руках. Он берет девочку под руку, и они весело бегут ко входу в сказку. Генри восторженно смотрит на бальную залу, по которой вальсируют пары, и степенно прохаживаются богатые дворяне. Мир кружится, кажется, что время бежит слишком быстро, и вот, уже звенит колокол, оповещая о наступлении нового дня. Дети танцуют в незаметной части залы, которая словно скрыта в тени — туда никто не смотрит. Ноэл и Генри наслаждаются прекрасной мелодией, словно забыв о времени.       И мир снова поглощает круговорот блеска и радуги, все кружится и переливается. Вот дети вновь стоят посреди холодной, промозглой комнатушки, все также Ноэл в ярком свитере, а Генри — в старой приютской рубашке. Ноэл обнимает Генри крепко-крепко и рассыпается золотистыми искрами, оставляя после себя лишь звон рождественских колокольчиков и стук оленьих копыт. Спустя мгновение, он открывает глаза от удивительно яркого света, мешающего спать. Ранее утро, солнце только-только вступает в свои права. И ни открытого окна, ни ярких красок, и все произошедшее можно было бы счесть сном… Если бы не две вещи — прелестный браслет все ещё на руке Генри, а на подоконнике лежит обернутый коричневой бумагой подарок. Генри спешит встать и вскрыть обёртку. Под ней он видит ярко-красный свитер, подобный тому, что был на девочке Ноэл. И крохотная картонка, на которой почерком со множеством завитушек выведено: «Я видела, как тебе понравился мой свитер и решила подарить тебе такой же. Счастливого Рождества! Ноэл» И по комнате разносится тихий шепот мальчишеского голоса: — Счастливого Рождества, Ноэл…