— Не веди себя, как мамочка, Гилберт. — На тебе защита госпожи Шерон, Брейк. — Мне и так неплохо.
Найтрей облокачивается рядом, доставая пачку сигарет из кармана, и закуривает, медленно втягивая дым в лёгкие. Они стоят молча, смотря на падающий снег. Позади, за стеной, шумят голоса этих неугомонных детей, которые уже давно и не дети вовсе. Однако на губах всё равно возникает мимолетная улыбка, что не ускользает от алого глаза.— Ты редко улыбаешься _так_ без причины. — Лишь рад, что всё хорошо. — По-прежнему мыслишь, как мальчишка. Так и не подрос, Гилберт-чи~? — Ч-чего?! Я выше тебя на пять сантиметров! — Чушь! На четыре с половиной.
Оба раздраженно цыкают, отворачиваясь друг от друга, однако продолжают улыбаться — в круговороте последних событий не хватало подобных перепалок. — Ладно, — выпрямляясь и зажимая сигарету в пальцах левой руки, Найтрей лезет под плащ, доставая из скрытой под ним сумки небольшую коробку, перевязанную лентой. Протягивает мужчине, сам в это же время отворачиваясь и краснея все гуще и гуще. — Э-это тебе. Всем остальным подарки п-передал господин О-оскар… А с твоим возникли некоторые заминки. — О? — принимая коробку и вертя её в руках, Зарксис расторопно распустил бантик на ней, открывая и смотря на конфеты. Весьма интересная и несколько неаккуратная форма — в кондитерских подобные не продадут. Значит… — Неужели научился готовить подобные сладости? Мне казалось, ты не фанат моего увлечения сладким. Что правда, то правда — Гилберт не имел такой сильной тяги к шоколаду и тортам, как контрактор Шляпника. Всё должно быть съедено в меру — а Зарксис, словно маленький, этой меры в сладком совершенно не видел.≪— Так нельзя! ≫ — кричал ещё мальчишкой Гил, краснея от своего напора и бегая за Брейком с тарелкой жаренного мяса.
≪— Поешь нормально, ≫ — нервозно выдыхает он теперь, видя, как вместо нормального обеда Кевин уплетает за обе щёки чизкейк. Сам же Найтрей не любил только перец, исключая его полностью из своего рациона. К сладостям отношение было ещё терпеливое, но даже так порой от них сводило скулы. — Я действительно против твоего ненормального увлечения сластями, — выдыхает вместе с дымом Ворон, только прийдя в себя, но через миг вытягивается и встает на носочки, прижатый мужчиной к холодной поверхности. Он свято ненавидел, когда Зарксис так делал — в такие моменты Брейк обязательно что-нибудь, да выкидывал. И краснел от подобных «сюрпризов» в основном именно Гилберт. — Отойди от меня. — Может поднимешь глаза? — Шляпник вновь глумливо смеется, отложив коробку на перила, и закидывает в рот одну из конфет, раскусывая её. Жидкая карамель с солью приятно растекается во рту, вкусы оттеняют друг друга, пока изготовившие эти сладости человек судорожно поднимает голову и заливается краской на смех рыцаря. — Брейк, ты н-не посмеешь! — вытягиваясь во весь возможный рост, Найтрей мотает головой, стараясь забыть о существовании омелы прямо над ними. Чёрт же его попутал начать этот диалог, а не просто отдать подарок и уйти обратно в штаб Пандоры! И вообще… А может это сон? Конечно! Он мог заснуть за бумагами! — Э-это не реальность! Это сон! Д-дурной сон!.. Но пепел прогоревшей части сигареты падает на оголенный участок кисти, неприятно обжигая и как бы говоря этим: «не-а, дружище, не сон». А вяжущая сладость карамели с солью и хватка на шейном платке, тянущая вниз, лишь подтверждают это. Сигарета падает в снег и там полностью затухает, пока приторная сладость кочует с одних губ на другие. Сладость шоколада, горечь сигареты… Почему-то смешиваются в необычный вкус. Сквозь этот вкус чувствуется сухость чужих губ и довольная усмешка, и Найтрей готов покласться, что прямо тут провалится прямо в Бездну, перед этим полностью отдав свою душу Ворону. Уши горят от стыда, ровным счётом как и щёки. И когда эта небольшая шутка прекращается и Брейк отступает, Гилберт просто облокачивается на стену, глубоко дыша и часто моргая — голова закружилась. — Ох… Неужели я украл у Гилберта-чи его первый поцелуй? — опираясь на свою трость и довольно облизываясь, Зарксис вновь смеется, чувствуя на себе очень недовольный взгляд янтарных глаз. И предчувствие, что Ворон выкинет что-то в ответ, совершенно не подводит, но вызывает удивление. Потому что как можно было предсказать, что «выпад» будет точно такой же, только теперь его прижмут к стене, делясь этой сладостью?По факту, совсем никак.
Правда, стоит опустить, что последующий месяц Гилберт будет буквально скрываться от Брейка по всем закаулкам, а на вопросы Оза и Алисы выдавать что-то нечленораздельное и краснеть, пряча лицо в ладонях и облизывая губы.Всё равно Шляпник поймает его и потребует реванш.