Надо быть...

Надо быть смелым, Маки. Тома думает об этом каждый раз, когда в его голове проносится какое-то мгновенное упоминание о напарнике по теннису. Чтобы в его ситуации рассказать хотя бы кому-то о происходящем, надо быть действительно смелым. Он сам, хоть и капитан, не знает всех обстоятельств своей команды. Никто ни за что не проговорится ему, чтобы не обострить и без того непростую ситуацию клуба, судьба которого на волоске от роспуска. Маки выглядит очень смелым. С теннисом напарник начинает только из-за того, что Тома обещает ему платить, но когда он узнаёт истинную причину именно такого коммерческого подхода, лично отправляется к Кацураги домой. В их возрасте не выясняют личные отношения с чужими взрослыми, в их возрасте со своими бы проблемами разобраться. Тома даже при разговоре в классе думает, что Маки наверняка трясёт там одного, наедине с папашей при очередной встрече. Напарник может быть смелым, чтобы прятать заначки или даже рассказать о проблемах Томе, но едва ли ему хватит сил в ментальном противостоянии человеку, который столько раз поднимал на него руку. Тома бросает "честный заработок" Маки в лицо Кэнджи Кёбатэ и обещает свою защиту. От звучного раскатистого гогота Кацураги стопорит, замыкает, он ничего не может сделать. Эта ситуация настолько ужасна, что Томе кажется, будто они умрут, здесь и сейчас. Что могут сделать два мальчишки против мужчины, который их по-очереди переломит, сплюнет и не оглянется на тела? Пока Маки всё же не вылетает между ними и не требует папашу убраться восвояси. В этих словах - вся решимость Маки. Если что-нибудь сейчас случится с Томой, с Кэнджи будет покончено. Этот человек всё ещё криво ухмыляется и гогочет во всё горло, покидая квартиру. Маки, отходящий от адреналина и момента собственного сопротивления, буквально валится с ног. Тома не знает, как у него получается схватить напарника и не дать ему упасть. Вся смелость, вся решимость Маки выливается из глаз и остаётся на рубашке Томы мокрым пятном. Кацураги эмоционально выжат до последней капли в этот день. Его хватает только на тихие всхлипы и редкие слова благодарности, которые он бормочет до тех пор, пока не забывается в полусне и покачивающих объятиях Синдзё. Тот не без усилий оттаскивает Маки в кровать и честно сидит рядом, пока не приходит мама напарника. Эта женщина ни разу не удивлена, что Тома у них в гостях - уже привыкла к друзьям сына по клубу. Спрашивает только, почему тот так крепко спит. Синдзё говорит что-то про тренировку, что Маки сегодня, наверное, из-за погоды немного вышел из строя и ни за что бы не добрался до дома один, а Тома просто следил, чтобы никто ненароком не забрёл в квартиру, пока напарник отключился. Он уходит сразу после этого. Он хочет думать, что мама Маки не успела заметить, как Тома успокаивающе водил по тёмным волосам. Маки хватает смелости не только носить "девчачий" козырёк во время игры, но и переодеться в девушку целиком на пару с менеджером. Это, конечно, для дела - слежки за будущими соперниками, но Тома почему-то не может отвести взгляда от такого образа Маки. Кто-то из школьной параллели аж присвистывает и просит познакомить с "девочками", на что тут же следуют убедительные просьбы к этому непричастному проваливать, не ввязываться и многое другое. Менеджер стеснительно отводит взгляд куда-то в асфальт и слегка краснеет, а потом убегает с остальными теннисистами. Маки слегка краснеет, когда оглядывается и сталкивается в коротком зрительном контакте с Томой. Эта секунда важна им. Кацураги без этого прикида ни разу не похож на девушку, даже если и ходит в своём козырьке. Тома думает, что Маки так тоже идёт. Очень. Слишком сильно. Ровно настолько, что он жалеет о совсем коротком промежутке, что напарник шпионит за будущими соперниками. Кто бы после этого говорил про смелость. Надо быть сильным, Тома. Так он гипнотизирует сам себя. Чтобы пережить всё то, что выпадает самому Томе, надо быть очень сильным. Не каждый способен сохранять спокойствие даже внешне, зная то, что знает про себя Синдзё. Он обязан своей жизнью и самим существованием своему брату. Он живёт под одной крышей с матерью только потому что дорог старшему. Он там не нужен. Он там ни к чему. Иногда Тома даже бывает счастлив. Пока у него есть клуб, Маки и немного их общего времени, когда они с Канако и Ютой немного обедают и обсуждают предстоящие проблемы. Пока идёт захватывающий матч, на котором за ними смотрят с замиранием сердца не только родная команда, но и все те люди, что пришли увидеть победу соперников. А ещё когда Маки даёт ему "пять" и говорит, что подача была отличной. Иногда Томе кажется, что его дом - настоящий, куда он может вернуться - где-то между клубом и Маки. На одном только желании старшего брата он не может навсегда остаться в доме матери. Он не готов к тому, чтобы уйти. Он не готов снова надолго остаться без друга детства, не после того, через что прошли они тогда дома у Маки. Едва ли Тома чувствует себя сильным, когда после последней пока что сыгранной игры он звонит брату, а попадает на разговор с матерью. Он не слышал этих слов напрямую прежде. Его ненавидят. Его ненавидит родная мать. Он не знает, почему у него просто мелко дрожат руки и почему он всё ещё не осел на землю, когда кончается разговор. Маки он не говорит. Это Кацураги может быть смелым. Томы никогда не хватит сказать о своей проблеме. Тома может быть только сильным и раз за разом бороться за своё существование. Может быть, за клуб. Совершенно точно за то, чтобы любыми способами остаться со смелым, но не слишком сильным Маки. Сильным быть стоит только ради этого. В противном случае они оба потеряются навсегда.