***
Дом был огромным. Яку даже почувствовал себя маленьким, ну ещё больше, чем был ― за это он себя отругал, ― и на двухэтажный белоснежный особняк он смотрел с благоговением, восторгом и совсем чуть-чуть с завистью. На подобный ему самому никогда не заработать, это родиться нужно в кашемировом памперсе и с платиновой ложкой во рту, честным трудом такой роскоши не накастуешь. ― Чёртовы богатеи, ― буркнул он и нажал на кнопку, завизжавшую под его пальцами. Ответили сразу же, невнятно заявив, что в Бога они тут не верят, а косметики им и даром не надо. Яку возмутился ― да что они себе позволяют! Он приосанился, покрутил головой, нашёл взглядом чёрное око камеры на столбе, гордо выпятил грудь и решительно заявил: ― Я не консультант и никакой не сектант. Я репетитор, меня вызывали!.. На той стороне сально пошутили, что вызывают только представительниц древнейшей профессии ― домработниц, в смысле, ― но всё же пустили внутрь. Яку, осторожно оглядываясь, зашагал по подъездной дорожке ближе к дому. К его огорчению, внутри не было ни павлинов, ни «Бэнтли», припаркованных на газоне, ни фонтанов из золота, брызжущих бельгийским шоколадом ― обычная симпатичная лужайка, аккуратные кусты, клумбы, белые камешки, приятно хрустящие под ногами. Яку присел и сковырнул камень ― нет, даже не мрамор. Совсем они там жить красиво не умеют, что ли? Разочаровавшись в нанимателях, но в то же время порадовавшись, что дел с зарвавшимися снобами вроде бы водить не придётся, он зашагал ко входу, где его уже ждали. Потрясающе красивая девушка, тоненькая, выше него самого чуть ли ни на две головы, с пышной шапкой пепельно-платиновых волос, отливающих на солнце ― Яку подумал, что влюбился. Ну, или что его накрыло инфарктом, и это в двадцать-то с хвостиком лет, кошмар. Он подошёл ближе, нерешительно потёр влажную ладошку о брючину и протянул её красавице. Та заулыбалась, вежливо жмякнула потную лапку откровенно льющего на неё слюни Яку, и заговорила: ― Здравствуйте, я так рада, что вы пришли! Вы ведь Яку, верно? От восторга, захлестнувшего его, Яку на мгновение дар речи потерял. Сперва произнести он смог невнятное «Здлясьтьвуйте», но потом всё же мужественно взял себя в руки, решительно выпрямился во все свои сто шестьдесят пять сантиметров и приветливо заулыбался: ― Да, я ― Яку Мориске. А вы ― Алиса? Я с вами разговаривал? Девушка заулыбалась. ― Всё верно, со мной. Идёмте в дом, что мы тут стоим, ― предложила прекрасная фея Алиса, вплывая в распахнутые двери шикарного дома-дворца. Яку плёлся следом, следил за тем, как качаются её волосы, взгляда оторвать не мог, и даже не заметил, что пресловутые павлины о которых он грезил, всё-таки были в доме, правда в виде маленьких статуэток из тонкого стекла. Алиса повела его вверх по широкой лестнице, попутно что-то рассказывая. Её голос лился будто звонкий горный ручеёк, Яку заслушивался им, но не слышал и благополучно прохлопал почти всё, что она ему рассказывала. Только когда они поднялись на второй этаж и двинулись по коридорам, минуя белые двери с золочёными ручками, тонконогие столики с цветами и великолепные пейзажи, закованные в нарядные рамки, Яку заставил себя прислушаться к сладкозвучной болтовне Алисы, идущей, как оказалось, о его будущей работе. ― …и вот когда учитель сказал, что Лёвочке стоит поработать над этим… ― «Лёвочка»? ― с усмешкой переспросил Яку. Это имя такое, что ли? Незнакомое слово приятно соскальзывало с языка, хотя произносить подобные он никогда не пробовал, очень уж необычно. ― А, да ― это ласковый вариант имени «Лев», ― улыбнулась Алиса, вновь выбивая почву у него из-под ног своим голоском. ― Мы зовём его так дома, но вы тоже можете попробовать, он будет в восторге. Яку коротко усмехнулся и качнул головой. ― Нет, пожалуй, я откажусь, ― вежливо ответил он. ― Всё-таки отношения между учителем и учеником должны быть более официальными, вы так не считаете? ― Наверное, вы правы, ― согласилась Алиса, уводя его по коридору вправо. ― Тогда зовите его «Лев», и не давайте спуску! Яку рассмеялся. Вот уж чего он точно не допустит, так это хлопания ушами прямо у него под носом. Этому «Лёвочке» чертовски не повезло ― вздумает халтурить, тут же нарвётся на затрещину. Кто придумал, что бить детей непедагогично, если они ведут себя как маленькие засранцы? Ерунда, да и только. ― Это я завсегда, ― пообещал Яку. ― Алиса, скажите, а сколько лет вашему сыну? Девушка, услышав вопрос, замерла на месте, повернулась и недоумённо уставилась на Яку. ― «Сыну»? ― всё ещё не понимая, переспросила она. ― Но у меня нет… А, поняла! Они, пропетляв по особняку, остановились у двери. Алиса приосанилась, поправила причёску и потянула ручку, отпирая дверь. В лицо Яку ударил яркий свет, заливавший комнату. Он зажмурился и, будто бы попал в дурацкую комедию положений, услышал голос его волшебной феи, выдохнувшей слова словно приговор: ― Вы ошиблись, Лёвочка мне не сын, а младший братишка, ему восемнадцать. Яку сдавленно крякнул, наконец, проморгавшись. Кто-то заслонил собой весь чёртов дверной проём и смотрел на него сверху-вниз, заинтересованно шаря своими бирюзовыми глазищами по маленькому телу. ― Охренеть, вот вам и «Лёвочка», ― шепнул себе под нос Яку, разглядывая своего ученика. Алиса тем временем скользнула в комнату, ласково обняла братишку выше её на голову ― счёт Яку с пугающей скоростью уходил в ещё больший минус, ― потрепала его за щеку, прижалась к груди и, наконец успокоилась, замирая. ― Вот, Лёвочка, это твой репетитор, Яку Мориске-сан, он поможет тебе с математикой, физикой, химией ― поможет тебе со всем, проще говоря. Сегодня у вас первое занятие, так что я вас оставлю, ― прощебетала она, в обратном порядке проделав уже знакомые телодвижение ― потрепала, потискала, послала воздушный поцелуй (Яку мысленно схватил его на лету и спрятал в кармашек на груди), и была такова, громко захлопнув за собой дверь. Яку, проводив её взглядом, перевёл взгляд на ученика. Здоровый. Преступно громадный, куда смотрит Полиция Роста? Совсем отбились от рук. Лев смотрел на него в ответ, молчал и, судя по физиономии, от восторга явно не задыхался. Яку резко выдохнул и поспешил взять всё в свои руки. ― Ладно, сказать, что я удивлён, значит соврать ― я просто в шоке... ― пробормотал он, добавляя уже громче: ― Твоя сестра говорила, что репетитор нужен для «ребёнка», но я никак не ожидал увидеть кого-то вроде тебя… Лев прищурился. ― Думали, что будет кто-то вашего роста? Яку словно током шарахнуло. Этот гадёныш!.. Да как он?! Что вообще себе позволяет? Первая фраза и сразу же такая?.. У-у-у! Так просто этого он не оставит. ― Нет, думал, что будет кто-то помладше, ― сквозь зубы прошипел он, уговаривая себя разжать кулаки. Бить кого-то сразу же после знакомства ― дурной тон, пусть хотя бы полчаса пройдёт… Но что-то подсказывало Яку, что быть ему грубияном в этот раз. ― Но раз уж так вышло, придётся работать с чем есть. Ну что, готов к тестам, Лев? Мальчишка подозрительно прищурился; Яку торжествовал. О, это прекрасное чувство, когда видишь смятение на чужом лице!.. Сейчас он упивался этим, а ещё предвкушал то, как будет валить по-чёрному эту шпалу ― отомстит за разговорчики, а потом можно будет и уму-разуму научить. А заодно и манерам. ― Никто не говорил, что будут тесты, ― наконец сказал Лев, и Яку чётко услышал в голосе жалобные нотки. ― А мне никто не говорил, что в учениках у меня будет пацан, который кошек с деревьев без лестницы достаёт, ― в ответ огрызнулся Яку. ― Давай, устраивайся, двойные листочки доставай, сразу штук десять, будет тебе сейчас развлечение. Лев волком взглянул на него, но ничего не сказал, послушно поплётшись к столу в углу комнаты. На тесты они потратили добрых три часа. За это время дважды приходила Алиса, справлялась о том, как идут дела, принесла напитки и тарелку с печеньем. Яку откровенно любовался ей, насмотреться не мог, и пока Лев корпел над задачками, он неловко флиртовал с ней, правда, так за оба раза ничего и не добился, впрочем, ничуть не расстроившись. Сюда он теперь часто-часто будет приходить, если судить по результатам Льва, которые были просто ужасны, так что успеется ещё. ― Как вообще можно было написать так плохо? ― искренне недоумевал Яку, просматривая листки с ответами. ― Ты серьёзно считаешь, что хлебное дерево называется так, потому что на нём хлеб растёт? Лев безразлично пожал плечами, дескать, почему бы и нет, и прищурился. ― Может, это всё потому, что вы плохой учитель? На секунду Яку даже задумался: и правда, а вдруг?.. Но вовремя успел понять, что этот засранец просто дурит его. Ясно же, что он нарочно завалил все тесты, просто заниматься не хочет. Яку нахмурился, резко шлёпнув работу Льва на стол, остальные листки испуганно разлетелись в стороны. ― Я тебя ещё не учил даже, так что не надо валить с больной головы на здоровую, ― как можно спокойнее ответил он. Яку задумчиво пожевал губу. Чёрт, как же быть? Если мальчишка не хочет, то его силком не заставить заниматься, но ему нужна работа, а тут просто золотая жила, грех такое место упускать. Да и Алиса… Яку смущённо раскраснелся. Нет, он всё же попытается. Кто сдаётся на полпути? Только слабаки, а он уж точно не слабак. Яку внимательно оглядел Льва и решил сразу действовать жёстко ― хлопнул ладонью по столу, приблизил своё лицо к нему, строго и пристально, гипнотизируя взглядом, уставился в глаза, заговорив тихо, вкрадчиво и с угрозой: ― Ладно ты, шпала, слушай сюда и внимательно. Твоя сестра наняла меня, чтобы тебе, балбесу, дать шанс в этой жизни выбиться в люди. Все эти дорогие цацки, огромный дом и всякие фуагра-виагра, или что там, на завтраки ― это круто, конечно, но ты хоть раз думал о том, кто ты без всего этого? Без денег мамы и папы? Да ноль без палочки. ― Глаза Льва потемнели и опасно сверкнули, похоже, что сказанное ему очень не нравилось. Яку глухо сглотнул и продолжил: ― Но знаешь что? Что важнее денег? Вот это, ― он похлопал по заваленным тестам. ― Знания важны. Оно, конечно, понятно, что теорема Пифагора пригодится тебе только когда в туалете будешь кроссворды разгадывать, но не зная её, дальше ты не пройдёшь. Этот как обязательный скучный квест в игре ― если не разделаешься с ним, то так и будешь топтаться на одном месте. Но уверяю тебя, оно того стоит. После этой скукоты есть вещи гораздо интереснее, но сперва нужно разобраться с этим, а потом приступать к тому, что не даст тебе сдохнуть с голоду, случись что с вашим богатством. Запомни, Лев, привлекательным человека делает не то, сколько нулей в его банковском счёте, а то, что у него здесь, ― Яку кончиком пальца ткнул мальчишку в лоб, довольно усмехнувшись. Он не устоял и весело растормошил платиновые, как у его сестры, волосы Льва, красиво заблестевшие в дневном свете. Лев ошеломлённо молчал и во все глаза таращился на него, слегка приоткрыв рот. Похоже, что с ним до этого о подобном никто не говорил, и не удивительно ― детишки богатеньких родителей привыкли к тому, что им всё на блюдечке с каёмочкой приносят, а тут он, Яку, говорящий такое. По правде говоря, он слегка покривил душой ― нолики на счету много чего делают, конечно. Но в собственные слова Яку верил, считал, что ум ― это действительно сексуально, а симпатичная мордашка, красивая улыбка и копна этих чудесных волос необычного цвета так, приятный бонус. Пока Лев переваривал новую информацию, Яку приканчивал остатки былой роскоши ― допил принесённый Алисой чай, закусывая печеньем. Старательно игнорируя странно блестящий взгляд ученика, заставляющий его давиться угощением, Яку спросил: ― Ну так, тест заново напишешь? Не все, а только один. Или мои слова были недостаточно убедительны и мне стоит проверить не забыл ли я приёмы тхэквондо? Лев с секунду подумал и радостно закивал. Яку нерешительно улыбнулся ― он надеялся, что кивок этот пришёлся на первый вопрос, а не на второй, иначе ученик-мазохист заставил бы его немало понервничать. ― А вы действительно знаете тхэквондо? ― загорелся интересом Лев, а Яку едва не подавился печеньем. Правда, что ли, мазохист? Во он попал… Мальчишка, не дождавшись ответа, со знанием дела покивал и поскрёб лоб, царапая до красноты. ― Наверное, знаете. Наверняка вас часто обижали, вы же такой маленький, вот и пришлось обороняться. Вы так круты, Яку-сан!.. В руках Яку в сладкую пыль рассыпались остатки печенья. ― Так, тест-тест, делаем тест, ― скрипя зубами и искренне надеясь, что сегодня обойдётся без травм, пропел он, ― давай, сделаем его, и я потом переговорю с Алисой, нужно договориться о расписании и всё такое. Подумав о красавице Алисе, Яку снова расплылся в дурацкой улыбке. Пожалуй, ради неё, ну и конечно же ради Льва и его знаний, он сможет потерпеть и шуточки в сторону его роста. Первых пару занятий. А потом всё, потом как со всеми ― пинок под зад, хвать за ухо и змеиное шипение, чтоб неповадно было. ― Ладно, ― согласился Лев, выдирая из тетрадки ещё один листочек. Вдруг он замер, напрягся, бросил быстрый взгляд на Яку, улыбнулся и, смущённо шепнул: ― Кстати, Яку-сан, а вы знаете, что у сестры есть жених? Что-то внутри Яку, издав жалобное «ебоньк», лопнуло. Он беспомощно уставился на Льва, который помолчал с мгновение, оценивающе оглядел его и заявил: ― А вот я ни с кем не встречаюсь. ― Повторное «ебоньк» хлестануло невидимой струной по щекам, заливая их краской. И дурак догадается, что это подкат. Чёрт!.. Лев довольно заулыбался, крутанулся на стуле, склоняясь над листком. ― Но это обсудим позже. Давайте свои вопросы, Яку-сан, попробуем отыскать то, что важнее денег.***
― Ну и что? ― нетерпеливо спросил Куроо. ― Ты продолжил заниматься с этим пацаном? Яку поморщился и кивнул. ― Ага, продолжил, ― тяжело вздохнул он. ― Это был Ад ― смотреть на то, как Алиса воркует с этим… Куроо рассмеялся, похлопав друга по плечу. ― Да уж, запала она тебе в душу, теперь понятно, почему ты девчонок за километр обходишь, ― понятливо качнул головой он, а Яку почему-то покраснел. ― Ладно, погрустили и будет. Хотя знаешь, мне всё равно не понятно, как ты, проработав столько в том доме, так и не накопил ничего. Как так вышло? Яку вздохнул. ― После трёх месяцев занятий я отказался от денег. ― Что ты сделал? Сдурел, что ли? Яку пожал плечами. ― Наверное, и правда сдурел, но в тот момент я считал, что так буде правильнее. А Лев, если тебе интересно, поступил в хороший универ, так радовался этому, хотя и хныкал постоянно, что будет далеко отсюда, ― усмехнулся он, при этом вид был такой загадочный, даже страшно делалось. Резко выдохнув, не давая Куроо времени сообразить, что было тут нечто странное, Яку звонко хлопнул в ладоши. ― Так, ладно. Где там эта дурная птица? Мы уже больше часа сидим, он обещал быть пораньше, а сам где-то шляется. ― Сейчас позвоню, не ворчи, ― отмахнулся Куроо, доставая из кармана мобильник, не глядя набирая сообщение Бокуто. ― Такой ты вредный стал в последнее время, куда деваться! Надолго не задерживаешься, вечно в телефоне. Может, у тебя есть кто? А ты от нас её прячешь, а? Не боись, Яккун, для меня братушки важнее… ― под строгим взглядом Яку хорошо знавшего как заканчивается их с Бо любимая присказка, Куроо послушно прикусил язык. ― Ну, ты понял, короче. Девушка друга ― табу. Так что можешь рассказать старому солдату любви… ― Нет, ― улыбнулся Яку, качнув головой. ― Нечего рассказывать. А даже если бы и было, дурак я, что ли? Самолично в петлю лезть? Нет уж. Лучше… ― он осёкся, обратив внимание на завибрировавший в его руке телефон. Куроо заинтересованно вытянул шею, попытавшись прочитать имя звонившего, но Яку закрыл экран рукой и быстро подскочил на ноги. ― Извини, я отвечу… ― Да-да, конечно, ― махнул рукой Куроо, хитро улыбаясь. ― Нет у него девушки, как же… А кто светится, как чёртов радий? Дурень. Не умеешь врать ― не берись, Яккун. Куроо подставил под лицо кулак, с улыбкой наблюдая, как ходит из стороны в сторону Яку, разговаривая с кем-то по телефону. Он улыбался, по-дурацки покачивался с пятки на носок, трепал свою одежду, не зная, чем занять руки, смеялся в ладонь, и в целом выглядел очень счастливым. Куроо вздохнул ― теперь-то понятно, почему Яккун так кидается на любую работу, почему стаскивает в их общую комнату пустые коробки и зло шипит на все предположения, что это домик для хомячка, запрещая их трогать. Переезд ― дело хлопотливое, неудивительно, что он так взвинчен последнее время. А уж если речь о любимом человеке… ― Да, пока, созвонимся позже… И я, пока, ― Яку подошёл обратно к столику, напоследок нежно улыбнувшись трубке. Он нажал на сброс, с секунду ещё пребывая в мечтательном состоянии; Куроо глухо хихикнул. ― Вот только посмей сказать что-нибудь. ― Я?! Не-е-ет, ничего такого, бро, ― совершенно по-иезуитски расплылся в оскале Куроо. ― А вот ты «скажешь», Бо как раз задерживается, нам хватит времени. Яку напрягся, нехорошо прищурился. ― На что это? ― Как это на что? ― развёл руками Куроо, на всякий случай сдвигаясь на край стула, готовый удрать, как только этот пробник терминатора двинется на него. ― Хочу знать, кто кого на лопатки завалил: Лев тебя или ты его. Хотя, готов спорить… Рассказать о предмете спора Куроо не успел ― сиганул по проходу кафетерия, гогоча, удирая от пунцового Яку Мориске, припустившего за ним следом. Что ж, похоже, что эту историю он услышит в следующий раз, ну а пока… Беги, Куроо, беги!..