Сержант

Хорошо заточенным грифелем простого карандаша Стив аккуратно вырисовывает ровные черты лица Баки, а тот не может сдержать улыбку, оглядывая своего сосредоточенного на работе друга. Капли дождя ритмично ударяются о крышу старого просторного чердака. По толстому слою пыли на полу уже давно не ходили человеческие ноги и не разгоняли её по всему помещению тяжёлыми мужскими ботинками или женскими маленькими башмаками. Уже лет сто никто не развешивал здесь панталоны и разноцветные чулки, каждый раз при выходе ударяясь о потолок, лет сто никто не протирал маленькие окна разведенной в воде таблеткой хлора, зажимая при этом нос бельевой прищепкой. Ровно до этого дня никто не открывал скрипучую дверь, в надежде скрыться от полуденного солнца и старой, но злой тётушки Кларабель, в который раз застывшей приятелей за поеданием клубники в её небольшом палисаднике, где старуха ежедневно срывала мелкие сорняки, мешающие спокойно жить её обожаемой ягоде. Сегодня вечером миссис Роджерс, схватив за руку своего провинившегося неугомонного сына и его не менее "замечательного" друга обязательно спустится на первый этаж старого жилого дома Бруклина и аккуратно постучит маленькой рукой в желтоватую деревянную дверь с непонятным треугольным орнаментом, заставит Стива и Баки извиниться перед старой близорукой женщиной, обещая, что ноги их больше не будет возле чужой клубники. Но это все потом. Сейчас же двое бруклинских мальчишек сидят в позе лотоса на отсыревших полосатых матрасах, принесенных на чердак из какой-то, давно опустевшей квартиры. Стив то и дело поглядывает на свою вынужденную модель и постоянно исправляет, что-то на портрете, растирает карандаш подушечками пальцев, от чего те становятся черными и блестящими, а потом снова смотрит, теперь уже долго, изучая каждый блик на радужке глаз, чтобы потом, вернувшись к работе, внести самое грандиозное изменение. Баки щурится, отводит взгляд и еле слышно смеется. У него короткие и постоянно лохматые волосы, которые Стив любит трепать и перебирать перед тем как прилепить к челке какой-нибудь несуразный бантик или такую-же несуразную девчачью заколку. В такие моменты Баки только смеётся в ответ и обзывает его дураком, на что Роджерс и не думает обижаться. Он ещё не знает, что совсем скоро его друг станет сержантом Джеймсом Барнсом и отправится на фронт, а его, Стива, не возьмут ни в одну армию, ни в одном городе, пока не появится человек, который увидит в худощавом астматике спасителя Америки, способного изменить мир. Стив ещё не знает, что такое по-настоящему испугаться за чужую жизнь. Он читал много умных книжек, но никогда не понимал некоторых фигуральных выражений, пока сам не столкнулся с оными и не испытал все на своей шкуре. В одночасье все вокруг звездно-полосатого супер- (солдата?) мотиватора Капитана Америки перестало иметь значение. Его мир рушился, уходил прямо из под ног, он чувствовал, как мелкой дрожью покрывается все тело. Лишь одна мысль в тот момент крутилась в голове Стива и даже если бы очень хотела, не смогла бы отпустить. «Если ты ещё раз попадешь в передрягу, я сам покалечу тебя так, что мало не покажется, ты понял?» - сказал как-то Баки в далёком 1938,а сейчас Стив вспоминает его слова, находясь в небе над Австрией. Рядом сидит агент Маргарет Картер и гений современной инженерии Говард Старк, и пока Стиву не о чем не говорит эта фамилия. «Если ты помрешь там, без меня, я никогда не прощу тебе этого, никогда, ты меня слышишь, Бак, слышишь, не смей умирать. Не здесь. Не сейчас.» Стив ещё не знает, какого это захлебнуться воздухом, падая с огромной высоты. Не знает, какого это, перестать дрожать и с огромной радостью взглянуть, на того, благодаря кому серость простого карандаша стала лучшим цветом в этой бесконечной Вселенной. Стив не может сдержать слез радости, вокруг ползает адское пламя, взрываются бочки с газом, растекается бензин, а он стоит и смотрит на него. На своего Баки. На своего взрослого сержанта, который когда-то поклялся надавать по щам за очередную потасовку. Всё, что происходит за пределами его маленького мира становится безразличным и если бы в его распоряжении был джин, исполняющий три желания, ему бы хватило одного, чтобы эти глаза, всегда какого-то непонятного цвета, то ли серо-зеленого, то ли серо-голубого, смотрели только на него, потому что иначе его сердце больше не сможет качать кровь по артериям, а кислород будет задерживаться на пути к легким и разрывать тело на части. Через несколько дней, совершив марш-бросок с небольшим отрядом бывалых воинов, в будущем именуемыми Ревущими Командос, Стив поймёт, что влюбился. Ещё через несколько месяцев поймёт, что потерял. Теперь навсегда. Заснеженное ущелье унесло его смысл жизни, развеяло по ветру скупые мужские слезы, а поезд несся все так же быстро как и секунду назад, когда он еще держал Баки за руку и был уверен, что умрет раньше, чем отпустит его. Виски и взволнованная состоянием героя нации агент Картер не имеют для Стива особого значения. Крепкий алкоголь - потому что все так делают, все пьют, когда больно, когда хочется наложить на себя руки или разнести всю планету к черту, но сделать ты можешь ровным счётом ничего. Пегги Картер - потому что Пегги Картер. Вскоре появится медальон с очаровательной девушкой внутри, а потом субботние танцы, на которые Стив даст слово не опаздывать. Еще через несколько секунд «Валькирия» скроется во льдах Атлантики, навсегда похоронив в себе боль спасителя Нью-Йорка, боль Капитана Америки, боль Стива Роджерса. Последнее, что он вспомнит перед тем, как заснуть на 70 лет - рождественское печенье в форме домиков, пряничных человечков, звёздочек и крылатых созданий в руках черноволосого юноши, его взрослого сержанта, который когда-то поклялся надавать по щам и устроить им самое лучшее Рождество, которое только видела эта планета. Но это будет потом. Сейчас же Стива волнует лишь то, что скорее всего Баки - тот ещё орнитолог. Иначе как по-другому объяснить то, что его неугомонный друг, вместо того чтобы сосредоточиться на позировании постоянно таращится в окно, а на этом этаже там можно увидеть никого иного, кроме пролетающих мимо птиц. - На что ты там смотришь? - интересуется Роджерс, пытаясь как можно точнее передать пропорции носа Баки с натуры на пожелтевшую плотную бумагу. Друг не отвечает на его вопрос, он только переводит взгляд со стекла на Стива, просит заканчивать побыстрее и идти уже с ним на улицу, потому что он ещё не успел попробовать все прелести природы, которыми славился палисадник злой тётушки. Стив только тихо смеется и хочет напомнить о черных тучах, с утра собравшихся над Бруклином, но осекается, как только видит солнечные полоски на бледном лице Баки. Тот, замечая замешательство друга, смеётся уже не тихо, а Стив не может сделать так же, потому что закрой он глаза в припадке смеха, его черноволосый друг тут же исчезнет из поля зрения, а Роджерсу хотелось посмотреть на него ещё немного. Совсем чуть-чуть. Всю жизнь. Глаза все же пришлось закрыть. Стив надеялся, что он умер, и эта надежда была единственной важной вещью для него. Он не хотел жить без Баки, а Баки больше нет, значит и его - тоже. В последнюю секунду перед столкновение с ровной морской гладью Стив думает о том, почему запомнил форму рождественских печений, ведь в тот момент смотрел точно не на них. Роджерс помнит живые глаза своего лучшего друга, помнит радостную улыбку, не сходящую с его лица, он помнит живого Баки и тогда ещё не задумывается о том, что скоро с ним останется лишь эта память. *** Стив не понимает, на какую планету попал. Он не понимает абсолютно ничего, что происходит вокруг него. Бывшему солдату остаётся лишь остановиться на перекрестке нескольких улиц, усеянных разноцветными рекламными щитами и вывесками магазинов. Ник Фьюри называет его «Капитаном Америка» и этот позывной не сильно успокаивает Роджерса. Незаметно для себя он делает два неутешительных вывода: это все ещё Земля и ему все ещё хочется удавиться. *** Но времени на это не остаётся. В конце концов, инициативе «Мстители» суждено было стать чем-то большим, чем просто заголовком на листе офисной бумаги для печати. И Стив рад этому. Он и его звездно-полосатый друг снова беспрекословно служат на благо общества, охраняя покой людей этого века. Щит в цветах американского флага взмывает в небо над Манхэттеном и парой отточенных движений поражает цели Капитана Америка. Наташа Романов - боевая подруга, первоклассный агент ЩИТа, завербованная советская девушка, которая, казалось, не знает страха стоит по его левое плечо и заряжает магазин своего пистолета, где-то в квартале отсюда ревет и крушит все на своём пути Халк, Клинт Бартон несколькими точными выстрелами с лёгкостью мог бы обезвредить небольшую роту за считанные секунды, а в небе прямо над ними проносятся гений современной инженерии Тони Старк и настоящий скандинавский бог Тор. Они - Мстители. Они - что-то типа супергероев Земли. Среди них есть все, чьи личные дела пожелала бы иметь в своем распоряжении любая организация национальной безопасности. Бывшая КГБшница, гений робототехники, замечательный учёный и свирепый монстр в одном флаконе, лучник высшего пилотажа , даже бог грома. А ещё есть Стив. В душе он до сих пор ощущал себя тем самым худощавым астматиком, неспособным противостоять кучке зазнавшихся ровесников, в такие моменты разгневанного невысокого бруклинского мальчишку из переделок вытаскивал... *** Баки снова смотрит на Стива и теперь уже сидит спокойно, наблюдая за работой своего друга. Тот лишь изредка поглядывает в его сторону, чтобы сверить нарисованное с оригиналом, а потом снова взяться исправлять какие-то мелкие детали, на которые потом Баки даже не обратит внимания. За маленьким пыльным окошком садится солнце, облака сгущаются у линии горизонта, закрывая собой последние лучи небесного светила. От этого вечернее небо розовеет, в некоторых местах можно наблюдать вкрапления оранжевого, темно-желтого и фиолетового цветов. Раньше мать говорила Стиву, что если закат розовый - следующий день будет жарким. Сейчас художник на минуту отрывается от работы и берет в руки газету, которую сам же достал из почтового ящика утром. "Нью-Йорк Таймс" согласна с миссис Роджер и тоже обещает, что четвертое июля будет солнечным. Капитан Америка помнит, что в тот день, когда он встретил Зимнего Солдата тоже было солнечно. Одним неосторожным движением с именитого киллера слетает черная маска, закрывающая половину лица и Стив понимает, что больше не может сдвинуться с места. Он чувствует каждую мышцу, каждую клетку своего тела, но не может заставить его что-либо сделать. Прямо сейчас ему хочется умереть на месте, ведь проще расстаться с жизнью в эту же секунду, чем ловить больные галлюцинации, и Роджерс понимает, соверши он сейчас одно неосторожное движение и его желание станет явью. Капитан Америка столько раз хотел покончить с жизнью, чтобы снова увидеть глаза своего взрослого сержанта, который поклялся надавать по щам и всегда быть рядом, чтобы не случилось. И вот он перед ним. Снова смотрит на него. Снова так же, как и тогда давно, на чердаке Стив не может отвести взгляд. Роджерс больше не хочет умереть, он хочет жить, чтобы иметь возможность хоть когда-нибудь в жизни снова быть рядом с Баки.