Две лошадки

|–

Видишь, есть две лошадки? –Америка нарисовал в блокноте незатейлевый быстрый рисунок тех самых животных. — Какие нахрен лошадки? Ты совсем ебанулся, Аме? — ЛОШАДКИ, Я СКАЗАЛ. Короче, эти лошадки вместе скачут на одном лугу, бегают, резвятся, а потом. Одна лошадка понимает, что не может жить без другой, –он продолжал рисовать, глупо улыбаясь и иногда дёргая плечом, –так вот. Эта лошадка-я.|

Я думаю, вы хотите узнать, что вообще происходит и с чего это началось? Поверьте мне, я тоже заинтересован. В общем, меня зовут Россия. Я обычный студент колледжа для стран. Мой отец, как всем известно, СССР. Великий, могучий и мёртвый. Когда я начал здесь учиться, меня поселили в общагу, где я и познакомился с США. Конечно, мы и так несколько раз пересекались еще, когда отец был жив, но именно сейчас я узнал его, как страну, а не как врага-всех-наций-и-народов. Мы вместе тусуемся, вместе гуляем, вместе бухаем, вместе едим и так далее, и так далее, и так далее. Вроде, все как у обычных людей. Да так оно и есть, чёрт возьми. Пусть, мы и сверхдержавы, но те еще раздолбаи. Именно из-за этого частенько нас навещает Великобритания. Честно, я не очень-то люблю, когда он заявляется. Почему? Да потому что Саня ведёт себя, как напыщенный ублюдок, то есть, как отец. Высокомерные речи, взгляд, да блять, даже жесты, все высокомерное. И пьют они. Только. Чай. Высокосортный, как заверяет Велик. И в такие дни я сижу в комнате и не высовываюсь даже в туалет, потому что меня от чая тошнить скоро начнёт. Да и не только от чая… Вся лабудень началась с точно такого же дня. — Ох, я вас приветствую, Россия, мой сын, пожалуй я сегодня ненадолго, –британец как-то странновато глянул на краснеющую страну рядом со мной, ну на Америку, да. Во всем этом уже был подвох, –верно, сынуля? — Yes, father, у нас с Русей еще дел много, –пендос ткнул меня под ребро и кашлянул несколько раз, чтоб я очнулся от своих раздумий насчёт замечания британца. — Да, нам еще к психологии готовиться, –буркнул я и свалил в комнату. Вообще-то у нас правда завтра тест, эх, лучше бы чаем траванулся. Я сидел в одиночестве всего ничего. Часа даже не прошло. Вот что значит 'ненадолго'. Как можно столько времени пить чай? Я не понимаю. — Русь, мне пиздец, –все еще смешной акцент радовал, и у меня расползлась улыбка до ушей, –отец спрашивал про отношения. Тут даже я охуел. Не то, что бы США был бабником, или типа того, я не ожидал, что Велик будет спрашивать об этом. — И? Что ответил? — Я. Эм, Раш, только не бей. После таких слов, я уже готовлюсь ударить. Просто, я знаю, что он может учудить. А если это связано со мной, то я ненавижу, когда не предупреждают. — Если ты меня убедишь, я тебя не побью, –вкрадчиво, очень вкрадчиво пытался сказать я, может, получилось, а может, америкос ничего не понял. — В общем, я ляпнул бате, что… С тобой мучу, –после этих слов Саша пятился, я пробывал в прострации, а учебник по психологии свалился на пол. — Какого хера, Америка? Тебе повезло, что мой отец мёртв, иначе, если бы британец рассказал ему, он бы тебя кастрировал, а меня бы расстрелял! Конечно, я больше не злился, а боялся или волновался? Не зная реакции чаедрочера на весь этот бред, я счел правильным вспылить. Такой уж я трудный дурачок. — Раш, не переживай, тебе просто надо подыграть немного, а потом. А потом, может и понравиться, –и пендос заржал, как конь. Эти его ЛГБТ-шуточки меня скоро доканают. На всем потоке, без исключения, все считают нас парой из-за этих самых шутеек. — Надеюсь, что тебе понравится, дружок-пирожок, –я ухмыльнулся. Просто я же себя знаю. Ни одна девчонка не продержалась со мной больше месяца. Характер им не нравится. На следующий день, после теста я припёрся уставший, злой, потрепаный, злой, голодный и уставший. Как только я наконец открыл дверь любимого блока, как на меня уставились британские глаза. Я чуть в обморок не упал блять! Вот кто так поджидает? Еще и сидит не двигается, а я стою не двигаюсь. — Здравствуй, Russia, –наконец, хоть кто-то из нас заговорил. — Да, приветствую, –еще в немалом ахуе, сделал попытку я ответить. — А где мой разгильдяй? — Вроде, уже должен быть в комнате. На мгновение повисла тишина. Но какая нахрен тишина, если тут живёт Америка? С дикими воплями дикого индейца он накинулся на мою шею. Полосатый засранец. Мне пришлось его поймать и уже на руках дотащить до дивана, куда он и был успешно сброшен с немалой высоты. — Ох, я вижу у вас все прекрасно, голубки, –мурлыкал на заднем плане за столом Великобритания. — Не смущайте меня, прошу, –я реально покраснел. В отношениях я полный ноль. Девушки даже боялись целоваться со мной. Поэтому, когда кто-то заикается обо мне в таком ключе, я смущаюсь не по-детски. На моё смущение послышались лишь томные умилительные вздохи двух англоговорящих. — Сладкий, иди поспи, а то я вижу, тебя Испания сильно потрепала со своей психологией, –а вот это и вправду было мило со стороны этого идиота. Я послушно кивнул и ушёл в комнату. Ох, кровать, пришёл твой рыцарь с поля боя. Иии…я плюхнулся в верхней одежде и свалился в сон. Проснулся я от того, что чувствовал на себе взгляд. Я открыл глаза и от неожиданности упал с кровати. В паре сантиметров от моего лица я увидел пендоса. — Ёб твою мать, Саша, –крыхтя, ворчал старый дед Россия. — Ой, прости, sorry, honey, я не хотел тебя напугать, прости, прости, –ах, этот акцент. Только ради того, чтоб его слышать, я готов его простить. — Ты какого хрена делал? Я испугался до усрачки! — Прости-прости, я просто звал тебя, а ты никак не просыпался, –когда я забрался и снова лёг, капиталист подсел ко мне на кровать и, развернувшись, погладил по голове, –я заволновался. Знаете, что я услышал? ТУДУМ БЛЯТЬ. Я услышал тудум. Как в аниме или манге, когда происходит это. Ну вы поняли. Тудум.И кровь вновь прилила к моим щекам. — Больше так не делай, –тихо начал я, –мы, русские, крепко спим, ничего не разбудит, если не захотим, поэтому просто дай мне отоспаться, хорошо? — Да-да, я запомню, хорошо. — Ну что? Поверил твой отец, что мы того, этого? –очень содержательно задал я вопрос. — Ох, я не думаю, он скептически спрашивал обо всем. Как долго вместе, кто первый признался и. Кто сверху. Я второй раз за неделю охуел и не выхуел обратно. Чтобы британец, да и такое. Не, я не ожидал. США это тоже жёстко смущало, но ведь грех–не засмущать больше. — И кто же? –на мой вопрос Аме молчал. Сомнения закрались в мою голову, –ты сказал, что я? — Да, я сказал, что ты. И еще раз охуел. Третий раз. Я? Сверху? Не, неа. Никогда. Нет. Я всегда думал, что буду пассивом, ну вы видели меня вообще? Да и с чего это Америка будет подставлять мне свой зад? Это же Америка. — Но я сожалею об этом, надо было сказать правду, –пошутил горе-стендапер и облакотился на моё плечо, –слушай, надо что-то делать, иначе отец не поверит никогда. — И что ты предлагаешь? –без особого интереса поинтересовался я*. Сейчас я согласен на всё, лишь бы этот чудила с чаем больше никогда к нам не заявлялся. Меня он считает более ответственным, значит, если мы реально покажемся ему парой, то он отстанет, Америка-то под моей защитой и опекой. — Не знаю, честно, –Саша обречённо вздохнул и замолчал, но резко, –о, а может, поцелуй? Четвёртый раз. Этот америкос-абрикос заставляет выпадать из колеи и смущаться одновременно. Сверхспособность. — Я. Как бы сказать? –надеясь, что он поймёт, мямлил я, но, видимо, эта хитрая жопа поняла о чем я и ждала пока я скажу сам, –эх, не умею я. — Хе-хе-хе, –послышался ехидный смешок сверху, –я могу научить. У меня-то опыт имеется, нежели, у нашего девственника. — Ах, ты ж га-ад. Н-но я не против, хоть чему-то полезному ты сможешь научить, –в ответочку послал я остренькую шутку. — Как мило ты краснеешь, скоро на Союза будешь похож, –хохотнул иностранец, а я закрыл лицо руками. Ох, придурок. — Ты вообще будешь учить или н! Ммм? –не успел я договорить, как меня откровенно засосали. Это было обалденное ощущение. Тепло тела Саши, его крепкие руки, которые прижимают к себе ближе, губы, сминающие мои и…о, госпади, французский! Я опять охуел. Да так, что раскрыл рот от удивления, а эта хитрая моська воспользовалась этим и просунула язык в мой охуевший рот. Горячий язык проходил по кромке зубов, по деснам настолько умело, что мне стало даже немного стыдно за свою неопытность, я опять покраснел и отталкнул этого засранца, что разошелся не на шутку. — Знаешь, а ты не так плох, тренировался на огурцах? –язвил довольный своей неожиданной выходкой США, укравший мой первый поцелуй. — Ага, старался, видеоуроки смотрел, –я фыркнул и отвернулся, не обижаясь, нет, чтобы скрыть смущение. — Мне понравилось, завтра, когда отец решит прийти, то застанет нас за этим делом, чур не сбегать, ясно? — Бля, а я хотел, –я обречённо вздохнул и опустил плечи, перенапряженные все это время. — Ой, да ладно тебе, а теперь лучше спать, уже двенадцать ночи. Спи спокойно, горе-коммуняга, –промурлыкало это ужасное пошлое, озабоченное нечто и плюхнулось на кровать. — И ты не помри во сне, абрикос. * * * Я преспокойно спал и видел десятый сон, как в меня прилетела подушка с такой силой, что я грохнулся с постели. Пока я мычал и проклинал весь мир, мой сосед по комнате неистово хохотал над всей этой ситуацией. Да, смешно, Россия-матушка переебалась с кровати и сидит теперь, ворчит, как старый дед. — Отец будет через час, примерно, –отсмеявшись выдал такую неожиданную новость америкашка-таракашка. — А сколько времени? — Сейчас уже 13:46, Россиюшка, –пролепетал США и улыбнулся. — Стоп, как ты меня назвал? –словно, очнувшись от чудного сна, сообразил я неладное. — То есть тебя только это смущает, а не то, что мы проспали все пары? –наступила пауза, мы пялились друг на друга, как дебилы, но Америка продолжил, –неважно, как я тебя назвал, я буду тебя и не так называть, а теперь одевайся, не хочу, чтобы твой будущий тесть видел зятя в таком виде. Какой нахер тесть? Какой нахер зять? Да и вообще.Я осмотрел себя. А что не нравится? Обычные трусы и майка-бойцовка. Нормальный пацанский прикид. Не понимаю аристократов. Кстати, о них, Аме уже был одет в свой привычную одежду. Футболка с надписью «NATO», джинсы с радужным ремнём и уже в кроссовках. — Жду на кухне, котёнок, –почти пропел мой гейский дружок. — Вали уже быстрее, –прикрикнул я вдогонку, на что услышал тихий смех. Видимо, он в хорошем настроении. Ну это хорошо, правда ведь? Моя паранойя вновь вернулась. Через несколько десятков минут я вышел в полной готовности. Принял душ, сменил одежду и вообще выглядел бодрячком. Я зашёл на кухню и хотел уже было попросить американца налить мне кофе, как меня впечатали в стену всем весом и настойчиво поцеловали. Поцелуй был ленивый, тягучий, не то, что в прошлый раз–спонтанный, резкий, страстный, –я с охотой отвечал, приобнимая Саню за шею. Дверь распахнулась, на пороге стоял Великобритания. Биноколь упал. Лицо вытянулось. Рот открылся. Саша смылся. Вот гад. — Я. П-простите, мы не ждали вас, и-извините, –я краснел все больше, осознавая тот факт, что на глазах у британца было такое. Ох, божечки-кошечки. — Ох, ничего, это мне надо было сначала постучаться. Прошу простить, что отвлёк вас от такого, –он реагировал абсолютно спокойно для родителя, чей ребёнок только что целовался на их глазах. Мой бы не знаю, что сделал. — Да, отец, ты нам помешал. Но ничего уже не сделаешь, настрой немного пропал. Чаю? –Саша вновь появился позади меня, подошёл ближе, приобнимая меня за талию и прижимая к себе. — Да, конечно. Россия, не присоединишься? –Велик улыбнулся и посмотрел в мои глаза. Америка шлепнул меня по бедру, намекая, что выхода нет. Я вздохнул. — Почему бы и нет? Целых два часа я сижу в окружении чаехлёбов и клюю носом в тарелку. США заметил моё состояние и воспользовался этим. Теперь моя голова покоилась на плече американца, и его чертов одекалон успокаивал, я снова глубоко вдохнул его, задев кончиков носа шею соседа. Тот дёрнулся. — Что ж, я пойду, пожалуй. До скорой встречи, –и британец свалил. Я уже откровенно сопел на плече капиталиста. Америка допил свой чай и аккуратно поднял меня на руки, подбрасывая немного, чтоб устроить по-удобнее. Во сне я тянулся к источнику тепла, поэтому обнял США, тот лишь остановился на мгновение, легко поцеловал меня в висок и понёс дальше. Проснулся я на кровати пендоса, без верхней одежды и укрытый его одеялом. Сам Аме сидел без футболки и пялился в одну точку. Жутковато. Я легонько дотронулся до его плеча, требуя к своей персоне внимание. Он даже не заметил. Я решил положить полностью руки на его шею, они всегда были холодные, поэтому было интересно подскочит он или дальше будет сидеть? Продолжил сидеть. Он сдох что ли? Я резко ударил по плечам ладонями, оставляя краснеющий след, и наконец Саша подпрыгнул и заорал. — Ты какого черта творишь? — Я думал, ты сдох. — А нежнее не пробовал? Не? Сразу херачить надо? –было видно по его лицу, что он не злится, а испуган. — Пробовал, но ты, видимо, жестче любишь, –я принял свою секси-позу и поиграл бровями. — Ты идиот. — Весь в тебя. О чем ты думал? –на самом деле, я беспокоился не на шутку. Такое поведение американца правда было не с проста. — А, в общем, не переживай, иногда бывает такое, –врет. Врёт и не краснеет. Я кашлянул и изогнул одну бровь аля «че, правда что ли?», –аргх, ладно. Я думал обо всей этой каше, которую заварил. Думал, как исправлять. Я ведь столько проблем тебе доставляю всей этой дрянью. — В чем-то ты прав. Эту кашу заварил ты. Но. Так как я твой друг, я помогу тебе её расхлебать. Я просто буду подыгрывать, пока ты не найдёшь очередную девушку и всё, –я развел руками. В принципе, чего сложного? — Ты не понимаешь. Мой отец слишком заинтересован моей личной жизнью. Будет приходить все чаще, пока.О, боже, –Мурик вновь сел на кровать и склонил голову вниз, –один раз было такое, что он не переставал ходить, пока не услышал чертовы стоны из моей спальни. Только потом отстал. — Ну, есть идея, –я смущённо отвел глаза в пол, –если очень заебёт его присутствие, можешь сказать… И я. — Ты что, хочешь дать мне? Серьёзно? –ох, уж эта надежда в голосе, так забавно. — Н-н-нет, придурок. Я могу максимум постонать. Ну ты понял, да? — О, да, тоже неплохая идея, –ты издеваешься сейчас или что? — Конечно, неплохая. Моя же. — Не зазнавайся. — Отвали, идиотина озабоченная. Мы приперались, посмеиваясь на всю общагу, наверное, около часа. Олександр* лежал на полу в окружении подушек и пытался отдышаться. Я присел рядом на одну из подушек и наблюдал за ним с улыбкой до ушей. Америка также улыбнулся мне и прикрыл глаза. — Всё это очень странно, Санёк, –еще с отдышкой хрипел я, –но разве это не захватывающе? — Может, ты и прав. Американская рука дотянулась до моего плеча и дернула на себя, я потерял равновесие и свалился прямиком поперёк соседа. Такое положение мне не очень нравилось, поэтому я немного переполз и устроился на животе этого засранца. Он все еще тяжело дышал, даже как-то прерывисто. — Всё это очень странно, –повторил мою раннюю фразу пендос и вздохнул, поглаживая меня по голове. — Саш, надо ложиться, а то опять проспим. — Завтра нет пар. И вообще, мне и тут нравится, –он хохотнул и взъерошил мне волосы на голове. — Ох, ну ладно, давай спать так, –я сложил руки на его груди и смотрел в его глаза, –слушай, мы реально ведем себя, как пара. — Это плохо? –пауза длилась долго. Кажется, Аме совсем не дышал. — Не знаю, честно, –правдиво ответил я. Я совершенно не знал, как на это реагировать. Парнем он был неплохим. Весёлый, спортивно сложенный, добрый, заботливый, да и целуется он охуенно, чего уж греха таить? — Я уже вхожу во вкус, ни разу такого не было, –голос был сонным, измученным, поэтому я заткнул его рукой. — Спи, пожалуйста, спокойной ночи, –уже шёпотом закончил я. — Спокойной ночи, сладкий. * * * Утро было спокойным, я слышал пендоское сопение над ухом и пение птичек за окном. Ну то есть, карканье ворон. У них там оркестр. Когда я открыл глаза, увидел до боли знакомую картину, лицо Америки. Я не мог пошевелиться, потому что он обвил меня руками, прижимая к себе, как дакимакуру. Крыхтя, я пытался выбраться, так чтобы его не разбудить, а то потом еще выслушивать. Но. — Солнце, перестань уже ворочаться, спать мешаешь, –бормотал хриплый сонный голос США. — Во-первых, я не солнце, во-вторых, ты меня слишком крепко держишь, поэтому я ворочаюсь, балбес, –тоже хрипло и раздражённо пояснял со знанием эксперта. — Давай полежим еще немного, пожа-а-алуйста, –и всё-таки уговорил меня пендос на «полежим немного». Я и сам не против понежиться в его объятьях. И нет, мне не стыдно это признавать. Хотя, может чуточку. Нет, хуйня не чуточку. Испанский стыд. — Через 30 минут, чтоб был готов к войне, понял? На мой вопрос он лишь кивнул и, прикрыв глаза, уткнулся носом мне в макушку, улыбаясь. Мы продрыхли еще час, но нас разбудил голос обеспокоенного англичана с кухни. Хотя, мне казалось, что он посмеивается. Что ж, нам пришлось встать, привести себя в порядок, убрать подушки с пола и, наконец, припереться на кухню. — Доброе утро, –так же с акцентом поприветствовал нас утренний гость, мы ответили ему тем же, –как спалось, ничего не мешало? — Вроде, ничего, да, ведь, honey? –США повернулся ко мне, разглядывающему узор на холодильнике 'интересно, когда он там появился'. Кашлянул, дёрнул за рукав и я лишь тогда очнулся. — Мирно спали, мы никого не трогали, нас никто не трогал. — Это хорошо, –Велик замолчал на минуту, –ладно, я пойду, сегодня без чая, удачного вам дня. Как только британец скрылся за дверь, мы с Сашей, охуевши, переглянулись. Улыбнулись. Облегчённо вздохнули и свалили в комнату, чтоб в карты сыгрануть. * * * — Да ты шулер, рожа пендоская, –негодующе ворчал я, пока снимал с себя футболку. Да, играли на раздевание до нижнего и желания. — Я не шулер, я просто играть умею, в отличие, от некоторых, –он улыбался, полностью одетый. Ну как так-то? Батю же всегда обыгрывал, а тут не фортит. — Да иди ты, давай, раздавай быстрее, сейчас вздёрну тебя, –как говориться, русские не сдаются, вот и я не сдамся. Через три кона я уже сидел в одних трусах и ждал своего желания, пока полосатая рожа, улыбаясь, его придумывала. Но вмиг улыбка сползла с лица, он резко стал серьезным, что даже пугало. — Эм, Саш? Что ты там задумал? Надеюсь, не убийство? –я помахал перед его лицом рукой и хохотнул. — Руся, ты должен. Должен мне ещё, как минимум, 10 поцелуев. Я надеюсь, что мне этого хватит, –Мурика подсел ближе, я дальше, так продолжалось, пока я голой спиной не наткнулся на холодный металл кровати. Йопт, что делать? — С чего это ты такие желания загадываешь? –я был напуган не на шутку. Да, за эти несколько дней, что я настолько близко к Саше, я понял, что он мне нравится, но чтоб такое. Я опять охуел. Он схватил блокнот со своей тумбочки, завозился в поисках ручки и, найдя её, уселся рядом со мной, соприкасаясь плечами. –Видишь, есть две лошадки? –Америка нарисовал в блокноте незатейлевый быстрый рисунок тех самых животных. — Какие нахрен лошадки? Ты совсем ебанулся, Аме? — ЛОШАДКИ, Я СКАЗАЛ. Короче, эти лошадки вместе скачут на одном лугу, бегают, резвятся, а потом. Одна лошадка понимает, что не может жить без другой, –он продолжал рисовать, глупо улыбаясь и иногда дёргая плечом, –так вот. Эта лошадка-я. — Подожди, –слушал я его распинания с упоением и радостью, что, похоже, все взаимно, но что-то не давало мне покоя, –как давно? — Эх, так и думал, что ты догадаешься, — он опустил голову вниз, сжимая блокнотик, что когда-то, между прочим, ему подарил я, –это давно. Очень давно началось. А признаться просто, я боялся, поэтому придумал всю эту шушеру с отцом. Можешь, меня побить до полусмерти или вообще прикончить, труп лучше сжечь. Просто. Прости меня. Я ошарашенно глядел в эти умоляющие, на грани слез, глаза, и в груди сердце защемило. Губы задрожали, руки тоже. Я весь дрожал. — Вторая лошадка рано или поздно тоже это понимает, придурок, –я дрожал еще сильнее, поэтому он обнял меня. Нежно, аккуратно сгребая к себе, –слышь, я готов отдать тебе все свои поцелуи, а не только десять. — Я люблю тебя. Я промолчал и робко коснулся его губ. А он просто ответил. Мне большего не нужно.